Возможно, что в США активное участие этнографов в жизни иных культур берет свое начало, по меньшей мере, со времен исследований индейцев зуньи на американском Юго-Западе, проведенных в период с 1879 по 1885 гг. пионером этнографии Фрэнком Гамильтоном Кушингом. Он понял, что его вовлеченность в жизнь зуньи штата Нью-Мексико уже сама по себе представляет новый метод полевых исследований. В письме к Спенсеру Бэйрду из Смитсоновского института он писал: "Мой метод должен иметь успех. Я живу среди индейцев, я ем их пищу и сплю в их домах... По этой причине, слава богу, мои заметки содержат многое из того, чего другие исследователи сообщить не могли" (Green 1979: 136 - 137). Сорок лет спустя Бронислав Малиновский дополнил идею Кушинга о включенном наблюдении еще одной мыслью, предположив, что целью этнографа является понимание "туземной точки зрения" (Malinowski 1922: 25). С тех пор от включенного наблюдения стали ожидать, что оно будет приводить к подобному пониманию за счет обретения полевым этнографом умения видеть, думать, чувствовать и даже вести себя как "туземец". В этнографии это внимание к подходу, основанному на таком опыте, за счет которого достигается вхождение в изучаемое общество и социализация, позволило далее предположить, что этнограф в поле должен обретать статус "маргинального туземца" (Freilich 1970). В этой роли он должен сохранять учтивую дистанцию по отношению к изучаемым людям и культивировать взаимопонимание, но не дружбу, понимание, но не самоотождествление, восхищение, но не любовь, и уважение, но не веру. Предполагалось, что если он будет воспитывать в себе чувства дружбы, любви, веры и отождествлять себя с изучаемыми людьми, то он рискует "стать туземцем". Разговорное выражение "стать туземцем" (going native),согласно толкованию некоторых авторов, означает "погрузиться в местную культуру, зачастую шокируя тех, кто разделял с тобой культуру исходную". Оно также может означать "принятие стиля жизни местного населения, в особенности если он выгл ... Читать далее