На рубеже XIX—XX вв. русская словесность начала приобретать популярность в арабском мире, прежде всего благодаря литераторам Палестино-Ливано-Сирийского региона. Этот регион стал центром распространения русской классики на Ближнем Востоке и переводческой деятельности с русского языка, в чем большую роль сыграли школы и семинарии Императорского православного Палестинского общества (1882), особенно мужская учительская семинария в Назарете (1886).

Один из воспитанников этой семинарии Халилъ Бейдас (1875—1949), палестинский журналист, переводчик, литературовед и литературный критик, знаток русского языка, внес значительный вклад в дело популяризации русской словесности среди арабов, этому немало способствовал основанный им в 1908 г. журнал "Ан-Нафаис".

Ключевые слова: журнал "Ан-Нафаис", русская литература, перевод с русского языка на арабский, арабские популяризаторы русской классики.

С именем Халиля Бейдаса связано появление первых на арабском языке произведений А.С. Пушкина - "Капитанская дочка" ("Ибнат аль-кубтан", 1898 - журнал "аль-Манар", Бейрут), Н.В. Гоголя - "Тарас Бульба" (1900, журнал "Лубнан", Бейрут) и других русских писателей.

Большое значение имела журнально-издательская деятельность X. Бейдаса. В начале ноября 1908 г. он в Хайфе начал выпуск журнала "Ан-Нафаис" ("Драгоценности"), который был объявлен как "журнал шуток и юморесок" (маджалла латаиф ва фукахат); его первые еженедельные номера представляли собой маленькие брошюры, каждая в 16 страниц, и включали юмористические рассказы. Во вступительной статье первого номера Бейдас писал, что решил выпускать журнал для того, чтобы обеспечить его художественными произведениями различной тематики, видя в этом важный инструмент "воздействия на души и умы" соотечественников, а также "развлекать читателей современной юмористикой" [Ан-Нафаис, 1908, № 1, с. 1]. С десятого номера "Ан-Нафаис" стал называться "Ан-Нафаис аль-'асриййа" ("Современные драгоценности"), на его страницах начали появляться литературные статьи, прежний подзаголовок сменился новым: "Юмористический и литературный журнал" (Маджалла фукахиййа адабиййа), объем его увеличился до 64 страниц и выходить он стал дважды в месяц. Став с ноября 1909 г. ежемесячным, "Ан-Нафаис аль-асриййа" превратился в историко-литературное и юмористическое издание (Маджалла адабиййа фукахиййа тарихиййа) с объемом до 80 страниц и спустя два года после основания издавался уже в Иерусалиме, в типографии "Дар аль-Айтам". Во время Первой мировой войны журнал приостановил свою деятельность. Его издание возобновилось в 1919 г. и продолжалось до конца 1923 г.

Журнал был довольно популярен, распространялся и в зарубежных странах - Бразилии, Аргентине, Австралии, США, России. Материалы "Ан-Нафаис" с первого его номера перепечатывали другие арабские периодические издания того времени. В нем широко публиковались литературные переводы, в первую очередь проза. В этом проявилась просветительская направленность творческих установок Бейдаса - ознакомить

стр. 43
современников с литературными достижениями чужеземных народов, культурной жизнью других стран.

Журнал примечателен в том отношении, что его материалы наглядно демонстрируют наличие в то время глубокого интереса арабских литераторов к русской словесности и ее выдающимся представителям. Между тем, большинство публикаций журнала, связанных с русской классикой, до сих пор не попадало в поле зрения российских арабистов, что и послужило стимулом написать эту статью.

Деятельным сотрудником журнала был сам X. Бейдас. Именно в его переводе в приложении к журналу в 1909 г. впервые увидел свет роман А.К. Толстого "Князь Серебряный" под названием "Ужасы деспотизма" ("Ахваль аль-истибдад"). В 1927 г. он вышел третьим изданием в Каире в известной в то время типографии "Аль-Матба'а аль-'асриййа" ("Современная типография"), владельцем которой был Илйас Антун Илйас (1877-1952). Переводной текст занял 338 страниц. Во введении к этому изданию Бейдас писал:

"Этот роман сочинил крупный русский писатель и знаменитый поэт граф Алексей Толстой, двоюродный брат великого русского философа Льва Толстого, и это - один из лучших исторических и любовных романов, значительный по содержанию и важный по смыслу, поскольку содержит мудрые изречения, назидания, наставления по направлению нравственности и просвещению умов, побуждает людские души к совершенству. Одним из свидетельств широкой популярности этого произведения в романном мире является то, что оно переводилось на французский, английский, немецкий, итальянский, польский и другие европейские языки, и заняло важное место и высокое положение среди знаменитых романов мировой литературы" [Бейдас, 1927, с. 6].

Бейдас признавался, что перевел роман свободно - добавлял, сокращал, изменял, заменял. И объяснял, что делал это для того, чтобы произведение стало "соответствующим восточному вкусу" [там же, с. 7]1. Например, увеличил главы о Москве и русских правителях, в частности об Иване (Иоанне) IV, расширил "пояснения" и "описания", что диктовалось, на его взгляд, "необходимостью познакомить арабского читателя с положением русского народа в значимый период его истории" [там же], заменил названия глав, за исключением нескольких. Однако он сохранил имена реальных людей и исторические события, впечатляющие факты, увлекательные происшествия, которые могут заинтересовать читателей и побудить их к размышлениям, и назвал роман "Ужасы деспотизма". Заменив название на более броское, Бейдас хотел сразу дать намек на содержание произведения, возбудить к нему интерес читателей, заострить их внимание на таких проявлениях тирании, как произвол, насилие, несправедливость, гнет и другие жестокости и преступления, ненавистные человечеству. «Настоящее же его название - "Князь Серебряный" - дано просто по одному из главных героев романа» [там же].

Бейдас ввел в перевод немало отрывков из староарабской поэзии в связи с теми событиями, которые происходят в романе А.К. Толстого. Как заявлял сам Бейдас, к этому его также побуждало желание облегчить для соотечественника восприятие переводимою сочинения.

Еще одно произведение, выбранное Бейдасом для перевода, - "любовно-исторический" роман с арабским названием "Трон и любовь" ("Аль-'Арш ва-ль-хубб"). Имя автора не указано. Удалось установить, что это роман "Оберегатель" (из серии исторических романов, объединенных общим заглавием "Трон и любовь") русского писателя Александра Лавинцева (один из псевдонимов А.И. Красницкого) о судьбе царевны Софьи Алексеевны (1657-1704), сестры Петра I, правительницы Русского государства в 1682-1689 гг., о ее любви к князю Голицыну и разлуке с ним. Перевод был напечатан в приложении к журналу в 1914 г. (№ 1-3); его публикация в виде книги состоялась в 1921 г. в Иерусалиме. На титульном листе Бейдас прямо указал, что перевод сделан с русского языка на арабский "с вольностью" (би-тасарруф).

1 Подобное обращение с подлинником - типичная черта арабской переводческой практики того времени, отражающая особенности развития литературы в арабских странах.

стр. 44
В приложении к журналу в 1911, 1912 и 1913 гг. в переводе X. Бейдаса выходили произведения и западноевропейских авторов - немецких, английских, итальянских, французских (например, "Капитан Темпеста" итальянца Эмилио Сальгари, "Шестая жена короля Генриха VIII" немецкой писательницы Ф. Мюльбах и пр.); переводы эти Бейдас делал с русского языка (по его признанию, также "с некоторой вольностью" - "би-ба 'д ат-тасарруф"), снабжая их собственным предисловием или послесловием. Таким образом, Бейдасу русский язык служил посредником, благодарю которому он знакомил арабов с творчеством писателей разных стран. Точно так же Бейдас поступил с романом английской писательницы Мари Корелли2 "Под бременем власти"; его перевод на русский язык осуществила З.Н. Журавская (Петроград, 1916). Бейдас назвал переводной текст "Несчастье королей" ("Шака' аль-мулук"). Отдельным изданием он вышел в 1922 г. в Иерусалиме, в типографии "Дейр ар-рум".

Как нетрудно убедиться, выбирая для перевода романы иностранной литературы (и русской в том числе), Бейдас проявлял пристрастие исключительно к историческим произведениям, созвучным общественным настроениям арабов. Им двигало стремление донести до арабских читателей "поучительные события из истории народов", которые могут быть "полезными" для них. К тому же на том этапе исторический материал был особенно актуальным для оригинальной арабской литературы в целом. Достаточно вспомнить исторические романы Селима аль-Бустани, Дж. Зейдана, Фараха Антуна и др. Все переводы сочинений большой формы, выполненные Бейдасом, сначала появлялись в приложении к его журналу, а затем выходили отдельными изданиями, что свидетельствовало об их большом успехе у читателей.

В журнале Бейдаса публиковались исторические романы в переводах и других палестинских литераторов, в частности Искандера аль-Хури аль-Бейтджали (1888/1890— 1973). Поэт, прозаик, публицист, он получил начальное образование в русской школе в Дейр ар-Раме, затем продолжил обучение в Бейрутском университете, прекрасно владел русским и французским языками. В 1914 г. в "Ан-Нафаис аль-'асриййа" (№ 1, январь) в его переводе (с франц.) увидел свет роман Огюста Маке "Прекрасная Габриэль" с арабским названием "Красавица" ("Раббат аль-джамаль").

Бейдас не раз говорил о важности работы переводчиков для развития арабской литературы, даже несмотря на допускаемые при переводе отклонения от подлинника. "Наши писатели с удовольствием брались за перевод, а таких, кто писал романы, особенно объемные, было мало. Многие переводчики довольно удачно выбирали наилучшие романы выдающихся европейцев и переводили их на арабский язык... Эти переводы имели большую пользу, так как наши литераторы овладевали техникой письма для создания оригинальных произведений" (цит. по: [Аль-Асад, 1963, с. 51]).

Журнал широко пропагандировал Л.Н. Толстого, особенно после смерти великого писателя. К этому времени Лев Толстой был, пожалуй, самым популярным русским писателем на Арабском Востоке. Еще при жизни он стал известен арабской читающей публике и привлекал внимание скорее как проповедник, моралист, мыслитель3, нежели как художник, автор знаменитых романов.

2 Мари (Мария) Корелли (1855-1924) - псевдоним английской писательницы Мэри Макксй, взятый сю из-за увлечения Италией.

3 Популярности Толстого способствовал эмигрировавший в Египет палестинец Селим Коб'ейн (1870-1951), выпускник назарстской учительской семинарии; в его переводах арабы имели возможность познакомиться с такими трудами Л. Толстого, как "Крсйцсрова соната" ("Аль-Вифак ва-т-талак ав лахн Крсйстср" - "Согласие и развод, или мелодия Крейцера", Каир, 1903), "Краткое изложение Евангелия" ("Инджиль Тулстуй ва дийанатуху" - "Евангелие Толстого и его вероучение", Каир, 1904), "Разрушение ада и восстановление его" ("Мамлака аль-джаханнам" - "Царство ада", Каир, 1909). Еще в 1901 г. С. Коб'ейн опубликовал в Каире книгу "Учение Толстого" ("Мазхаб Тулстуй"), в которую включил отрывки из трилогии "Детство, Отрочество и Юность" и очерк о Толстом-философе.

стр. 45
На страницах "Ан-Нафаис аль-'асриййа" увидели свет народные рассказы Толстого. Например, рассказ "Нечаянно" ("Би-дуна хасд", 1911, № 7, июль); переводчик - сам X. Бейдас - сопроводил его ремаркой: "Ахир ма катабаху Тулстуй" ("Последнее, что написал Толстой"). Заметим, что рассказ "Нечаянно", написанный Толстым 20 июня 1910 г., был напечатан лишь после смерти писателя - 30 марта 1911 г. в петербургской газете "Речь", и, как видим, буквально через несколько месяцев Бейдас представил в своем журнале его перевод на арабский.

В журнале в большом количестве публиковались изречения, афоризмы, мысли Л. Толстого; немало его страниц посвящено жизненному и творческому пути "великого писателя Русской земли". В одной из таких статей под названием "Толстой. Ясная поляна - Астапово - вечность" ("Тулстуй. Йаснайа Булана - Астабуфу - аль-абадиййа") [Ан-Нафаис, 1911, № 1, январь], X. Бейдас писал:

«В один миг человечество почувствовало тяжелую потерю, которую понесли Россия и весь мир. Титул Толстого "великий русский писатель" (аль-катиб ар-руси аль-кабир)... по отношению к нему звучит мелко, ничтожно (сагиран, хакиран), потому что он "стал величайшим мировым писателем" (аль-катиб алъ-'азим филь-'алам аджма) во всех странах, у всех народов..., он "стал совестью вселенной и совестью человечества" (дамир аль-'алам ва дамир аль-инсаниййа). Русский язык мало распространен за пределами России. Несмотря на это, имя Толстого было популярно и дорого всем людям, среди всех народов Европы, Азии, Америки, Австралии. Миру известно много писателей-моралистов, например Шекспир, Гёте, Данте, Рёскин, Ницше и др. Литературную славу, которую познал Толстой, не познал ни один из них. Он превосходит их по степени почитания, выше их по [занимаемому] месту» [Ан-Нафаис аль-асриййа, 1911, № 1, январь, с. 20-21).

Тогда же журнал напечатал элегию поэта, прозаика, литературоведа Ис'афа ан-Нашашиби (1882/1885-1948), посвященную памяти Толстого, где есть такой бейт:

"Кунта ли-ль-ард нураха ва худаха / ва дахаха хаза-р-радда би-з-залам" - "Ты был для земли ее светом и ее руководством / И несчастье сразило ее (землю) тьмой" [Ан-Нашашиби, с. 23].

В том же номере журнала помещена статья Константина Каттуфа "Муаллафат Толстой" ("Произведения Толстого"), где автор приводит данные, сколько раз и в скольких экземплярах переиздавались произведения Толстого, переведенные, по его словам, на 45 языков мира. К. Каттуф называет драгоценностями (нафаис) сочинения, которые создал этот "философ двух веков" (файласуф аль-карнейн) [Каттуф, 1911, с. 140].

С "Ан-Нафаис аль-'асриййа" связана деятельность преподавателя назаретской учительской семинарии Ибрахима Джабира, уроженца сирийского города Хомс. Еще в 1905 г. он издал сборник собственных переводов шести рассказов русских писателей, среди которых А.П. Чехов с рассказом "Пари" ("аш-Шарт" - "Условие"), И.Н. Потапенко с рассказом "Исполнительный орган" ("аль-'Удв аль-мутаммим") и др.

В 1911 г. (№ 6, 7, 9, 12) Ибрахим Джабир выступил в журнале с публикацией "Рузнаме Тулстуй" ("Календарь Толстого"). Это по сути перевод книги Толстого "Мысли мудрых людей на каждый день" (Москва, 25 июня 1903 года). "Календарю" И. Джабир предпослал "Введение" ("Тамхид"), представляющее собой перевод (в несколько модифицированном виде) вступления к русскому тексту "От издателей". Арабский текст гласит:

"Тяжкая болезнь Лауна Толстого в январе 1903 г., когда он стал заложником своей жизни, прервала его ежедневную работу. Однако он находил удовольствие в чтении Евангелия, отрывая календарь, наслаждался чтением собранных в нем выдержек из произведений великих писателей и философов. И когда календарь [прошлого года] закончился, Толстой, находясь в постели, начал составлять свой календарь. Так появился сборник избранных изречений знаменитых мудрецов, философов и законодателей; их Толстой распределил по всем дням года".

Далее следуют афоризмы из этого календаря мысли знаменитых писателей и мудрецов: Эпиктета, Диогена, Марка Аврелия, Сократа, Конфуция, Будды, Лао-Цзы, Аристотеля, Платона, св. Августина и более современных: Паскаля, Руссо, Спинозы, Лютера, Вовенарга, Канта, Шиллера, Бентама, Шопенгауэра, Вольтера, Лютера, Клингера, Теккерея, Достоевского, Вильмена, Рёскина и многих других.

стр. 46
В № 11 и 12 "Ан-Нафаис аль-'асриййа" за 1911 г. вышла очередная публикация "Калимат фи-ль-махабба ли-Тулстуй" ("Изречения Толстого о любви") в переводе X. Бейдаса. Из нескольких десятков афоризмов, почерпнутых переводчиком из разных источников, принадлежавших перу Толстого ("О жизни", "Путь жизни" и др.), приведу следующие в оригинале (Бейдас зачастую подвергал их переработке на свой лад, воссоздавая в близкой ему стилистической манере):

"Свет в темноте светит, и темнота его не поглощает"4.

"Животная личность страдает. И эти-то страдания и облегчение их составляют главный предмет деятельности любви. Животная личность, стремясь к благу, стремится каждым дыханием к величайшему злу к смерти, предвидение которой нарушало всякое благо личности. А чувство любви не только уничтожает этот страх, но влечет человека к последней жертве своего плотского существования для блага других". (У Бейдаса: "Животная личность страдает. И в этих страданиях и их облегчении сосредоточена деятельность любви. Когда животная личность стремится к благополучию, она в то же время стремится к величайшему злу и к смерти. Что касается чувства любви, то оно уничтожает этот страх и ведет человека к самой большой жертве для блага другого ") [Ан-Нафаис аль-асриййа, 1911, № 11, ноябрь, с. 475].

"Всякий человек знает, что в чувстве любви есть что-то особенное, способное разрешать все противоречия жизни и давать человеку то полное благо, в стремлении к которому состоит его жизнь".

"Любить вообще значит желать делать доброе".

"В самом деле, как решить, кому нужно служить и в какой мере: людям или отечеству? Отечеству или своим приятелям? Своим приятелям или своей жене? Своей жене или своему отцу? Своему отцу или своим детям? Своим детям или самому себе?" (У Бейдаса: "Какой предпочтительный путь любви я могу наметить для себя? " Далее дословно) [там же, с. 476].

"Если человек решает, что ему лучше воздержаться от требований настоящей самой малой любви во имя другой будущей большой любви, то он обманывает или себя, или других и никого не любит, кроме себя одного".

"Любви в будущем не бывает, бывает только в настоящем. Если человек не делает любви в настоящем, в нем нет любви".

"То, что люди, не понимающие жизни, называют любовью, это только известные предпочтения одних условий блага своей личности другим". У Бейдаса: "Люди, которые не понимают смысла жизни, предпочитают личные блага и называют то любовью" [там же]. "Когда человек, не понимающий жизни, говорит, что он любит свою жену или ребенка, или друга, он говорит только то, что присутствие в его жизни его жены, ребенка, друга увеличивает благо его личной жизни".

Внимание Бейдаса привлекло и изречение Толстого о том, что настоящая, не временная, а вечная любовь - это та любовь ко всему живущему, которая возникает у человека как слабый росток среди других, более грубых и сильных ростков чувств человека, которые он вначале называет любовью. Важно не затоптать его и не насиловать, не пытаться вытянуть насильно, а дать ему вырасти. Надо только не закрывать от него солнце разума, которое его взращивает. В его переводе это изречение звучит так: "Любовь - это жизнь. Это вечно благополучная жизнь, которую не осквернила ложь. Она означает любить всех людей, животных, растений. Любить своих врагов и злодеев. Желать всем блага и счастья и приложить для этого все свои возможные усилия.

Такая любовь возникает в душе человека как очень маленькое растение среди многочисленных растений, подобных ему, - это желания человека и его страсти. Вначале люди думают, что нет разницы между этим и другими растениями и возможно они предпочли эти растения (потому что они быстро и сильно растут) тому маленькому растению, которое становится слабым и вялым по мере того, как выросли насаждения вокруг него... Это растение растет только тогда, когда на него ярко светит солнце разума, и оно становится большим деревом с многочисленными плодами и пышными ветвями" [Ан-Нафаис аль-асриййа, 1911, № 12, декабрь, с. 538-539].

4 Так передан Толстым 5-й стих Пролога Евангелия от Иоанна, гласящий: "И свет во тьме светит, и тьма не объяла его". Этот стих писатель истолковал в своем "Кратком изложении Евангелия", переведенном, как отмечалось выше, на арабский язык С. Коб'ейном под названием "Евангелие Толстого и его вероучение" [Коб'ейн, 1904].

стр. 47
С журналом активно сотрудничал другой уроженец Хомса - Антун Баллан, занимавший значительное место в истории арабской переводческой мысли и популяризации творчества русских писателей. А. Баллан, получивший духовное образование в России, хорошо знал русский язык.

В 1912 г. в журнале "Ан-Нафаис аль-'асриййа" (№ 7, июль) в переводе А. Баллана были опубликованы «Мысли (из книги "Путь жизни" философа Толстого)» - («Аль-Хаватир (мин китаб "Тарик аль-хайат" ли-ль-файласуф Тулстуй)» - последнего итогового произведения русского писателя, им самим очень ценимого; в нем собраны философско-религиозные и этические высказывания Толстого, а также изречения других известных авторов. Вот некоторые из тех, что заинтересовали Антуна Баллана:

"Кто хочет жизнь свою сберечь, тот потеряет ее; а кто отдает жизнь свою ради добра, тот сохранит ее. Нет пользы человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит. Так говорил Христос". (У А. Баллана: «Сказал Господин Христос: "Тот, кто хочет сберечь свою жизнь, тот потеряет ее, а кто потеряет ее ради блага, тот спасет ее. Какая польза, если человек приобрел весь мир и потерял свою душу!"») Так же говорил язычник, римский император Марк Аврелий: "Когда же ты, душа моя, говорил он сам себе, - станешь главою над телом? Когда же ты освободишься от всяких мирских желаний и печалей и перестанешь нуждаться в том, чтобы люди служили тебе своей жизнью или смертью? Когда поймешь ты, что истинное благо всегда в твоей власти, что оно в одном: в любви ко всем людям?" (Л.Н. Толстой). (У Баллана: «Римский император, язычник Марк Аврелий сказал: "Когда, о душа моя, ты станешь главою над этой первичной материей (хаййуля) и отбросишь от себя мирские страсти (шахават) и печали и не будешь нуждаться в том, чтобы люди служили тебе своей жизнью и смертью? Когда поймешь ты, что истинное благо в твоих руках и что оно - легкодостижимое, достаточно обрести любовь ко всем людям"») [Ан-Нафаис алъ-асриййа, 1912, № 7, июль, с. 315].

"Если добро делается для чего-нибудь, то оно уже не доброе дело. По-настоящему любишь только тогда, когда не знаешь, зачем и для чего" (Л.Н. Толстой). (У Баллана: "Дело не считается благотворительным, если оно ради какой-то цели. Настоящей любовью любит лишь тот, кто не знает, для чего он делает добро") [там же, с. 317].

Не обошлось и без оплошности, например, переводчик приписывает Л. Толстому афоризм Клеовула5: "Делай добро друзьям, чтобы они еще больше любили тебя; делай добро врагам, чтобы они сделались твоими друзьями".

Еще один отрывок из этой книги Л. Толстого. В подлиннике: «Есть такая притча о любви. Жил один человек так, что никогда не думал и не заботился о себе, а думал и заботился только о ближних.

И жизнь этого человека была так удивительна, что невидимые духи любовались его доброй жизнью и радовались на нее.

Один раз один из этих духов сказал другому: "Человек этот свят, и, странное дело, он не знает этого. Мало на свете таких людей. Давайте спросим его, чем мы можем служить ему и какими дарами он хочет, чтобы мы одарили его". "Хорошо", - сказали все другие духи. И вот один из духов неслышно и невидимо, но явственно, понятно сказал доброму человеку: "Мы видим твою жизнь и святость и хотели бы знать, чем мы можем одарить тебя? Скажи, чего ты желаешь? То ли, чтобы ты мог облегчить бедность, нужду всем, кого видишь, о ком жалеешь? Мы это можем сделать. Или хочешь, мы дадим тебе такую силу, что ты будешь избавлять людей от болезней и страданий, так, чтобы те, кого ты пожалеешь, не будут умирать прежде времени? И это в нашей власти. Или ты желаешь того, чтобы все люди на свете - мужчины, женщины, дети любили тебя? Мы можем и это сделать. Скажи, чего ты желаешь?" И святой сказал: "Ничего из этого не желаю, потому что Господу Богу подобает избавлять людей от того, что Он посылает им: от нужды и страданий, от болезней и преждевременной смерти. Любви же от людей я боюсь. Боюсь, как бы любовь людская не соблазнила меня, не помешала мне в одном главном моем деле, в том, чтобы увеличить в себе любовь к Богу и к людям". И все духи сказали: "Да, этот человек свят истинной святостью и истинно любит Бога". Любовь дает, но ничего не желает».

В переводе Антуна Баллана при полном сохранении смысла притчи наблюдаются, как и в остальных случаях, лексические добавления, сокращения, замены и другие изменения оригинала.

5 Клсовул (Клсобул) - один из "семи греческих мудрецов", тиран родосского города Линдоса (Линда).

стр. 48
Приведем се, следуя стилистике переводчика: "Слушайте эту притчу о любви: был человек и не думал он о своей пользе и не заботился о ней, а его единственный интерес был направлен на заботу о своем ближнем. И его жизнь была так удивительна, что даже невидимые духи радостно восхищались ею. Один раз один из этих духов сказал другому: "Этот человек святой и странное дело, что он не знает об этом. Мало таких как он. Давайте спросим его, какими услугами и дарами он хочет, чтобы мы одарили его". И духи охотно приняли это предложение. Один из них пошел и сказал доброму человеку: "Мы убедились в твоем благочестии и святости и хотим знать, какой дар ты хочешь от нас? Желаешь ли ты силу, которой ты облегчишь гнет бедности и нужды каждому, кого ты видишь и жалеешь? Или желаешь силу, которой ты избавишь людей от болезней и страданий, и не умрет раньше времени тот, смерти которого ты не хочешь? Или желаешь, чтобы тебя любили все люди, мужчины и женщины? Проси, что желает твоя душа".

И сказал мужчина: "Я не желаю ничего из того, что ты упомянул. Человеческое создание подвергнуто всякого рода голоду, болезням, смерти и тому подобному, которые насылает Аллахтворец и только ему надлежит избавить его от них. Что касается любви людей, то я боюсь ее. Я боюсь, что та любовь будет искушением для меня и помешает моему стремлению увеличить в себе любовь к Аллаху и людям".

И сказали духи: "Истинно этот человек святой и он истинно любит Аллаха. Любовь дает и ничего не желает и не берет"» [там же, с. 317].

В июле 1913 г., в № 7 журнала X. Бейдас оповестил читателей, что "Ан-Нафаис аль-'асриййа" в будущем (шестом) году издания, преподнесет им в качестве подарка первую часть романа "Анна Каренина" - "самого известного романа философа Толстого и вообще самого известного социального романа, переведенного на все языки цивилизованного мира, кроме арабского". В следующем номере журнала появилось еще одно подобное сообщение, обращенное к "господам подписчикам"; в нем теперь "Анна Каренина" называлась самым известным не только "социальным", но и "философским" романом.

В сентябрьском номере журнала (№ 9) за 1913 г. в переводе X. Бейдаса была напечатана легенда Л. Толстого "Труд, смерть и болезнь" ("Ат-Та'аб ва-ль-маут ва-льмарад"); она была написана Толстым в июле и августе 1903 г., запрещена цензурою к печатанию по-русски и вышла только в 1904 г. Эта же легенда в переводе с английского языка, сделанном проживавшим в Дамаске палестинцем Ахмедом Шакиром аль-Карми (1894-1927), была опубликована в его журнале "Аль-Мизан" в 1920-х гг. под названием "Аль-'Амаль ва-ль-маут ва-ль-марад". Вероятно, легенда Толстого привлекала арабских переводчиков своим сказочным характером, мудрым, поучительным содержанием, идеей объединения, сплочения людей, важности их совместного труда.

На страницах журнала в переводе Халиля Бейдаса, Антуна Баллана и других появлялись рассказы А.П. Чехова, главным образом юмористические. Они были весьма востребованы читателями, если учитывать тяготение чеховской юмористики к анекдоту, традиционно пользующемуся у арабов большой популярностью. Жанр надира - занимательный, развлекательный рассказ анекдотического характера - являлся частью арабской средневековой прозы.

Бейдас был не только блестящим переводчиком и издателем (он же и редактор), но и одним из первых палестинских литературоведов и теоретиков литературы. На страницах своего журнала он публиковал и собственные статьи о русских литераторах.

Интерес Бейдаса к Пушкину не ограничился переводом и публикацией "Капитанской дочки". В 1912 г. в "Ан-Нафаис аль-'асриййа" (№ 8-9, август-сентябрь) появилась его статья под заголовком "Пушкин - великий русский поэт" ("Бушкин аш-ша'ир ар-руси аль-кабир"), имевшая познавательный, просветительский характер. Желанием Бейдаса, убежденного в том, что "мало кто из арабов знает об этом великом творце", было познакомить читателей с жизнью Пушкина, которую он охарактеризовал как "высокое служение литературе", с достоинствами его произведений. В этой статье он стремился

стр. 49
познакомить арабского читателя с творчеством Пушкина во всем его многообразии, представить его не только как поэта, но и как прозаика и драматурга. Бейдас перечислял, а порой и передавал смысл самых значимых его стихотворений, драм и прозаических сочинений, помещая их в контекст общественно-политической и культурной жизни той эпохи. И проявил в этом большую информированность.

Это, насколько известно, первая, к тому же довольно обширная публикация о Пушкине в арабской литературе. Бейдас в ней приводит сведения о родословной русского классика, делит его литературный путь на ряд этапов-фрагментов с подзаголовками: "Пушкин в школе" ("Бушкин фи-ль-мадраса"), где говорится об особом значении Царскосельского лицея в поэтическом развитии Пушкина, который "очень скоро прославился среди лицеистов ярко выраженной склонностью к литературе, преподаватели рассказывали о его удивительных интеллектуальных способностях и большом уме" [Ан-Нафаис аль-'асриййа, 1912, № 9, с. 377]; "С 1817 до 1824 г.", посвященный началу петербургского периода в жизни поэта, событиям его южной ссылки, где были созданы "Кавказский пленник", "Братья разбойники", "Бахчисарайский фонтан", стихи "Невеста поэзии", "Наполеон", "Песнь о вещем Олеге" (у Бейдаса "Аль-Хаким Улиг" - "Мудрец Олег"); "С 1824 до 1826 г." - о пребывании Пушкина в Михайловском, обострившихся отношениях с отцом, который согласился официально осуществлять надзор за "своим заблудшим сыном" (ибнуху-д-дал), о начале работы над «известной трагедией "Борис Годунов"», увлечении творчеством таких "знаменитостей", как Шекспир и Вальтер Скотт, а до этого Байрон, что принесло "пользу" поэту, пробудив в нем "интерес к иноземному". Последний период "С 1826 г. до дня смерти Пушкина" Бейдас подразделяет на два этапа: первый, связанный с отъездом поэта из Михайловского до его женитьбы (март 1831 г.) и написанием многочисленных лирических стихотворений, очерков, драматических (в стихах) и прозаических произведений, и второй - после женитьбы до последних дней жизни.

Важно и то, что в рассказах о тех или иных событиях в жизни и творчестве Пушкина Бейдасу удалось передать литературную атмосферу того времени. Благодаря этой статье арабские читатели могли получить первые представления о литераторах, названных Бейдасом "русскими знаменитостями", таких как Державин, Жуковский, Батюшков, Гнедич, Крылов, Вяземский, Карамзин и др.

Последняя страница статьи посвящена дуэли и смерти поэта, по словам Бейдаса, "высоко оцененного самим царем". А далее он пишет, что в 1880 г. в Москве Пушкину был поставлен "великолепный памятник" и проведено "превосходное при этом чествование" [там же, с. 388].

Бейдас завершает публикацию словами, которые посвятили Пушкину "самые знаменитые русские писатели". В их числе Н.В. Гоголь: "Пушкин дан был миру на то, чтобы доказать собою, что такое сам поэт"6; И.С. Тургенев: "Пушкин был центральный художник, человек, близко стоящий к самому средоточию русской жизни"7; Ф.М. Достоевский: "В появлении его заключается для всех нас, русских, нечто бесспорно пророческое"8 (данное изречение Бейдас передал так: "С появлением Пушкина у нас появилось пророчество " [там же]). Эта троица, добавляет Бейдас, подобно другим писателям-современникам, "призналась в ведущей роли Пушкина в последнем русском (культурном. - Э.А.) подъеме и подражала ему, как ученики подражают своему учителю" [там же].

6 Из соч. Н.В. Гоголя "Выбранные места из переписки с друзьями". - Э.А.

7 Из речи, произнесенной по поводу открытия памятника Пушкину в Москве 23 мая 1880 г. (Пушкин A.C. Собрание сочинений. В 12 т. Т. 12. М., 1979) — Э.А.

8 Из речи, произнесенной 8 июня 1880 г. на заседании Общества любителей российской словесности и опубликованной 1 августа того же года в "Дневнике" писателя. Ежемесячное издание. Год III. 1880. Пушкин (очерк) (Ф.М. Достоевский. Пушкинская речь // Полное собрание сочинении. Т. 26. Л., 1984, с. 129-149). - Э.А.

стр. 50
B мартовском и апрельском номерах "Ан-Нафаис аль-'асриййа" за 1910 г. были помещены два стихотворения в прозе - "модный" в то время у арабов литературный жанр, - подписанные псевдонимом ар-руси алъ-гариб и аль-гариб ар-руси ("русский скиталец"). Одно из них называется "Если бы у меня были крылья, я полетел бы" ("Лейта ли джанахейн утиру бихима"), другое - "Песни неба" ("Нагамат ас-сама'"). В действительности автором этих публикаций был И.Ю. Крачковский, написавший их по-арабски во время своего пребывания на Арабском Востоке (1908-1910), конкретно - в Ливане.

Журнал "Ан-Нафаис аль-'асриййа" (1912 № 4, апрель) откликнулся на 200-летие со дня рождения М.В. Ломоносова статьей "Ломоносов (1711-1765) -знаменитый русский ученый" ("Лумунусуф (1711-1765) аль-'алим ар-руси аш-шахир"), также вышедшей из-под пера Халиля Бейдаса. В ней Ломоносов назван "великим человеком", "первым ученым русских", "одним из столпов их возрождения", "предком их современных поэтов", "Петром (т.е. реформатором. - Э.А.) их великого языка" [Ан-Нафаис аль-'асриййа, 1912, № 4, апрель, с. 176]; утверждается, что по разносторонности творческой личности, вкладу в развитие широкого круга областей знания эта личность уподобляется первой арабской энциклопедии "Даират аль-ма'ариф" ("Круг знаний") [там же, с. 179]. "Он был большим ученым, ревнителем интересов своей страны... известность которого в эпоху Екатерины II и Николая I распространилась повсюду", - говорится в статье. Она завершается следующими словами о Ломоносове, произнесенными, по признанию автора публикации, "великим русским поэтом" Пушкиным: "Поистине, Ломоносов был первым нашим научным университетом" ("Инна Лумунусуф кана авваль джами'а 'илмиййа лана")9 [там же, с. 180].

Таковы доселе малоизвестные материалы журнала, свидетельствующие о живом интересе арабов к русской классике и дающие основание утверждать, что для развития арабо-русских литературных связей и в истории этих отношений в целом журнал Халиля Бейдаса "Ан-Нафаис" ("Ан-Нафаис аль-'асриййа") - одно из важных явлений первых десятилетий XX века.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Аль-Асад Насир ад-Дин. Мухадарат ан Халиль Бейдас раид аль-кисса алъ-арабиййа аль-хадиса фи Филастин (Лекции о Халиле Бейдасе, пионере современного арабского рассказа в Палестине). Каир, 1963 (на араб. яз.).

Бейдас X. Введение // Ахваль алъ-истибдад (Ужасы деспотизма) I Пер. с рус. яз. романа А. К. Толстого "Князь Серебряный". 3-е изд. Каир, 1927.

Бейдас X. Бушкин аш-ша'ир ар-руси аль-кабир (Пушкин - великий русский поэт) // Ан-Нафаис аль-'асриййа. 1912. № 9. Сентябрь.

Бейдас X. Лумунусуф (1711-1765) аль-'алим ар-руси аш-шахир (Ломоносов (1711-1765) - знаменитый русский ученый) // Ан-Нафаис аль- 'асриййа. 1912. № 4. Апрель.

Бейдас X. Тулстуй. Йаснайа Булана - Астабуфу - аль-абадиййа (Толстой. Ясная поляна - Астапово - вечность) II Ан-Нафаис аль-'асриййа. 1911. № 1. Январь.

Каттуф К. Муаллафат Тулстуй (Произведения Толстого) II Ан-Нафаис аль-'асриййа. 1911. № 1. Январь.

Коб'сйн С. Инджиль Тулстуй ва дийанатуху (Евангелие Толстого и его вероучение). Каир, 1904.

Ан-Нашашиби И. Риса' Тулстуй (Элегия [на смерть] Толстого) // Ан-Нафаис аль- 'асриййа. 1911. № 1. Январь.

Ан-Нафаис (Драгоценности). Хайфа, 1908-1909.

Ан-Нафаис аль-'асриййа (Современные драгоценности). Иерусалим, 1910-1914.

9 Точная цитата из A.C. Пушкина: "Ломоносов был великий человек... Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом".

стр. 51

Permanent link to this publication: