С. МУНИ, профессор Школы международных исследований университета имени Джавахарлала Неру, Нью-Дели

ЗАМЕТКИ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ

I

Азия, как и другие регионы мира, уже давно сталкивается с вызовами терроризма, проявляющегося в самых различных формах. Однако международное сообщество, в том числе и великие державы, никогда не уделяли этим вызовам столько внимания, сколько после трагических событий 11 сентября 2001 года, когда цитадель Запада подверглась небывалой по масштабам атаке террористов, базировавшихся в Афганистане и ряде других мусульманских стран. До этого случаи жестокого, идеологически мотивированного насилия, наподобие коммунистических и этнических мятежей в странах Азии, рассматривались в контексте "холодной войны". Исходя из собственного понимания своих стратегических интересов, великие державы поощряли, поддерживали и финансировали многие из них как в Азии, так и на других континентах. Такую поддержку оправдывали ссылками на религиозные и идеологические факторы, неразрешенные споры, а иногда и на неэффективность режимов, против которых насилие применялось.

Однако после страшного сентябрьского дня 2001 года ситуация в корне изменилась. Тогдашние теракты имели два специфических аспекта, позволяющие выделить их в особую категорию. Во-первых, террористы впервые столь масштабно выступили против самой могущественной державы, чем вызвали серьезное моральное потрясение в обществе, ранее полагавшем, что оно находится в полной безопасности. Во-вторых, что еще важнее, это была не обычная террористическая акция. Мировому гегемону был брошен вызов, говоривший о том, что американское господство неприемлемо для мира и что ему может быть противопоставлено насилие. Сентябрьские теракты против США имели выраженный политический оттенок. Они были нацелены против главных символов влияния и господства США. Для их организаторов и исполнителей- самоубийц Всемирный торговый центр символизировал экономическую мощь США, Пентагон - их военное могущество, а Белый дом, где теракт не удался, - мировое господство этой единственной сверхдержавы. Естественно, эти теракты, ставшие демонстративным вызовом Америке, вызвали резкую реакцию во всем мире. Были загублены жизни невинных людей. Но самое неприятное для администрации Буша заключалось в том, что был брошен вызов США, их стремлению к мировому господству. Уверенность американцев в их гегемонии нельзя было восстановить без крупномасштабного возмездия.

В этом контексте и следует рассматривать "войну против мирового терроризма" и создание международной коалиции для того, чтобы довести ее до победного конца. Цель Вашингтона - восстановление глобальной расстановки сил в такой форме, чтобы на нее никто более не осмелился покуситься. США стремятся к укреплению мировой стратегической иерархии и своего мирового господства. Хотя они оправдывают свои действия такими благими намерениями, как стремление к восстановлению мира, демократии и свободы, на деле их главной задачей остается достижение выгодного для них соотношения сил. Это ясно из заявлений, которые сделали президент Джордж Буш, советник по национальной безопасности Кондолиза Райс и другие члены его команды.

II

Ситуацию после 11 сентября К. Райс, например, сравнила с положением в мире в первые годы после Второй мировой войны, когда начиналась "холодная война". Она заявила: "Я действительно нахожу настоящее время схожим с 1945 - 1947 годами, потому что эти события положили начало тектоническому смещению плит в мировой политике. И сейчас важно остановить этот сдвиг и не допустить дальнейшего ущемления американских интересов и угрозы нашим институтам власти" ¹ . Это означало, что США должны изменить нестабильную ситуацию для укрепления своих мировых позиций. Директор управления госдепартамента по политическому планированию Ричард Н. Хасс выдвинул новую доктрину интеграции, согласно которой США должны "привлечь другие страны и международные организации к усилиям по поддержанию миропорядка, соответствующего американским интересам и ценностям" ² . Это означает, что содержание "борьбы против мирового терроризма" гораздо глубже и шире, чем борьба против террористических групп и содействующих террористам государств, как это официально интерпретируется в Вашингтоне. Давая критическую оценку политике, проводимой ныне США, Джозеф Джерсон, директор программы "Комитет содействия друзьям Америки", писал: "После 11 сентября администрация Буша действовала, исходя не только из политической целесообразности, но и из стремления к осуществле-

стр. 46

нию своей военной и внешнеполитической программы, поставленной под угрозу в результате действий террористов. Ее целью, по словам ответственного сотрудника администрации Дика Чейни, является создание "мирового порядка для XXI века", при котором "США останутся самой сильной державой мира в политическом, экономическом и военном отношении". Стивен Хедли, один из заместителей Кондолизы Райс, сообщает, что подобно своему отцу, желавшему установить "новый мировой порядок", Буш-младший стремится к "новому всемирному порядку" с американским мировым господством, основанном на ядерном оружии и технологическом превосходстве США" ³ .

Актуальность этой внешнеполитической задачи в оценке Вашингтона еще более возросла, как уже отмечалось, в результате сентябрьской трагедии. Помимо того, что тогда были совершены жестокие теракты, международные преступники замахнулись на символы экономической, военной и политической гегемонии США. Достижение целей американской администрации может оказаться делом нелегким. Дальнейшая перестройка стратегического соотношения сил в пользу США может занять много времени и потребовать от них немалых усилий. Вот почему "борьбу против мирового терроризма" сравнивают с "холодной войной", которая растянулась на десятилетия. В борьбе за такую перестройку американцы не могут целиком полагаться на международные организации или даже на своих партнеров по коалиции, интересы которых могут расходиться с представлениями США о своих интересах и с их стремлением к мировому господству. Это подтверждает неоднозначная оценка в мире ситуации вокруг Ирака, где под предлогом необходимости уничтожения оружия массового поражения Вашингтон настойчиво стремится установить контроль над его энергетическими ресурсами. Такие давнишние союзники США, как Франция и Германия, не поддержали их политику в отношении Ирака. Эти разногласия привели к внесению новых формулировок в первоначальный проект резолюции по Ираку в ООН и вынудили США обращаться к ООН за одобрением всех своих военных операций.

Стремление США действовать односторонне или по принципу "выборочной многосторонности" и их доктрина превентивных ударов - это проявления экспансионистского внешнеполитического курса, проводимого под лозунгом защиты мира от терроризма. Такая политика вызывает немало споров и даже возражений со стороны союзников и партнеров США. Многие из них считают, что она может стать угрозой столь непросто становящемуся мировому порядку ⁴ . Два аспекта этой политики заслуживают особого внимания. Один из них - значительная роль военного компонента в американской политике: Вашингтон придает большое значение вооруженным акциям, созданию и расширению военных баз, торговле оружием, сотрудничеству разведок, совместным учениям и совместным боевым операциям. По сравнению с этим идеологический компонент, преобладавший в "новом мировом порядке" Буша- старшего, играет подчиненную роль, несмотря на настойчивые заявления о защите демократии и прав человека и борьбе против распространения ядерного оружия.

III

Главным объектом американской политики глобальной перестройки под лозунгом "борьбы против мирового терроризма" является Азия. Тому есть лежащие на поверхности причины. Одна из них в том, что чудовищные теракты были совершены выходцами из Азии, исповедовавшими идеологию исламского фундаментализма. Поэтому, чтобы уничтожить "Аль-Каиду" и талибов, театр военных действий нужно было перенести в Азию, как это было сделано в Афганистане и пограничных районах Пакистана, где, как полагали, укрываются террористы.

Во-вторых, Азия, которая, по всем прогнозам, будет самым динамичным регионом в третьем тысячелетии, важна сама по себе. Предполагается, что в 2025 году, когда ее население составит 55 процентов от всех землян, общий ВВП азиатских экономик составит 57 процентов мирового ВВП. При этом надо учитывать, что в Азии находятся огромные энергетические ресурсы, необходимые не только для азиатской, но и для всей мировой экономики. Тот, кто их контролирует, будет играть в мире ключевую роль. Вопрос об энергоресурсах и маршрутах их поставок имеет огромное стратегическое значение в Центральной Азии, где с американским участием строятся нефтепроводы и газопроводы, позволяющие перекачивать энергоносители в обход России, Китая и Ирана.

Кроме того, Азия - самая большая часть света. Восемь азиатских стран обладают ядерным оружием или близки к его созданию, столько же располагают баллистическими ракетами с дальностью полета более тысячи километров. Говоря о роли Азии в мировом стратегическом соотношении сил, американский посол в Индии Роберт Д. Блэкуилл отметил: "Наступил век Азии. В настоящее время одной из основных целей американской мировой стратегии является использование дипломатической, экономической и военной мощи и влияния США для поддержания здоровой обстановки и геополитической стабильности в Азии, обеспечивающих свободу и процветание США и их друзей и союзников. Сейчас это особенно важная задача, поскольку Азии предстоит стать стратегическим центром тяжести мировой политики".

Подчеркивая значение Азии для безопасности США, посол добавил: "Наша главная стратегическая цель - сотрудничать с другими странами в укреплении безопасности в Азии. Хотя в обозримом будущем азиатские государства не смогут соперничать с США, некоторые из них накапливают потенциал, который позволит им угрожать жизненным интересам США и их друзей и союзников.

Азия - это регион будущего экономического процветания, и в то же время она характеризуется сильной политической нестабильностью. Вдоль широкой дуги нестабильности, протянувшейся от Ближнего Востока и Персидского залива (Ирак) до Северо-Восточной Азии (Северная Корея), лежит пестрая мозаика крепнущих и слабеющих региональных держав, богатых и бедных государств, одни из которых стоят за стабильность, а другие - за пересмотр границ, одни управляются демократическими режимами, а другие - авторитарными" ⁵ .

Американская политика в Азии сосредоточена на четырех ее главных субрегионах - Персидском заливе, Центральной, Южной и Юго-Восточной Азии. В Персидском заливе война против Ирака под лозунгом ликвидации имеющегося у него оружия массового уничтожения явно направле-

стр. 47

на установление контроля США над его энергетическими ресурсами. Какие формы примет их политика в этом регионе, зависит от непосредственных и долговременных последствий этой войны. Результаты борьбы с терроризмом могут быть поставлены под угрозу, если сторонники свергнутого Саддама и радикальные исламисты в других странах Персидского залива и арабского мира прибегнут в отместку за унижение их религиозных чувств к масштабному террору против США и их союзников. Особенно разрушительными могут быть последствия такого поворота дел в Пакистане, где "Джихади ислами" может попытаться свергнуть режим Мушаррафа и заменить его более радикальной диктатурой. В любом случае война в Персидском заливе и ее последствия угрожают Азии, особенно арабскому миру, нестабильностью и терроризмом, что противоречит заявленному США стремлению к миру и безопасности в этой части света.

В Центральной и Южной Азии США сколотили стратегические коалиции, обеспечили свое военное присутствие, создав там военные базы. Это позволило им продвинуться на пути к контролю над энергоресурсами. Возможно, эта политика направлена также на сдерживание таких набирающих силу азиатских стран, как Китай, Иран и Индия. Иран после событий 11 сентября в числе первых причислен американской администрацией к "оси зла". Индия - единственная страна среди этих азиатских тяжеловесов, к которой США относятся, по крайней мере на словах, хорошо. Однако тесное стратегическое партнерство США с Пакистаном вызывает у ведущих индийских политиков сильные подозрения, особенно если учесть двойственную позицию Пакистана относительно борьбы с террористами "Аль-Каиды" и талибами. Есть основания полагать, что этим фундаменталистам покровительствует часть пакистанской верхушки. Индия обеспокоена также усиливающимся стратегическим влиянием и реальным присутствием США в Непале, Шри-Ланке и Бангладеш.

В Юго-Восточной Азии, где США расширяют и укрепляют свои военные базы, они убедили членов АСЕАН подписать соглашение о сотрудничестве в борьбе с терроризмом. Поскольку главными объектами нашего внимания являются Центральная и Южная Азия, мы не будем во всех подробностях рассматривать линию США в Юго-Восточной Азии.

IV

Следует особо отметить два последствия новой американской стратегии в Азии. Одно из них - усиливающееся недовольство нарастающим проникновением Соединенных Штатов в азиатские страны. Вашингтон свои прежние идеологические предпочтения принес в жертву стратегическим целям, и, хочет он того или нет, американская помощь способствует укреплению автократических режимов в Центральной и Южной Азии. В Центральной Азии речь идет об Узбекистане, Казахстане и Киргизии ⁶ . В Южной Азии покровительствующий террористам Пакистан был спасен от кризиса, и военная диктатура генерала Мушаррафа получила признание и поддержку. Представляется, что этот режим - самый главный союзник США в регионе, особенно когда речь идет о борьбе с "Аль-Каидой" и талибами. В Непале американская интервенция, направленная на подавление мятежа, поднятого маоистами, привела к установлению абсолютистской монархии. Их постоянная военная и экономическая поддержка этой монархии позволила ей проигнорировать требования о восстановлении парламентских институтов в стране. В Шри-Ланке характер поддержки американцами мирного процесса позволил группировке "Тигры освобождения Тамил Илама", одной из самых жестоких террористических организаций не только в Азии, но и во всем мире, претендовать на легитимность. В целом в Южной и Центральной Азии преобладает тенденция к военному, а не мирному решению политических проблем и двусторонних споров. Наглядным примером тому являются отношения между Индией и Пакистаном.

Другое последствие заключается в том, что стратегическое соперничество с США может побудить некоторые азиатские страны противостоять многим политическим инициативам Вашингтона. В частности, заслуживает серьезного внимания идея о трехстороннем стратегическом партнерстве между Россией, Китаем и Индией. У Китая поначалу были оговорки относительно такого партнерства, но усиление американских позиций в регионе заставило его постепенно снять свои возражения. "Шанхайская пятерка" расширилась и придает теперь особое значение борьбе против терроризма и религиозного и этнического экстремизма. Сейчас внимательно рассматривается возможность присоединения Индии к этой группировке. Вопрос об Ираке и контроле над энергоресурсами, в том числе и Центральной Азии, ослабляет единство стран НАТО. Иран, упорно причисляемый к "оси зла", стал расширять стратегическое партнерство с другими основными игроками на азиатской шахматной доске, такими как Китай, Индия и Россия. Недавний визит президента Хатами в Индию позволил обеим сторонам сблизить свои позиции по ряду разнообразных вопросов.

Мы не знаем, в каком точно направлении пойдет процесс стратегической перестройки в Азии под лозунгами борьбы против терроризма. Однако некоторые признаки указывают на то, что нацеленность лишь на эту борьбу отвлекает внимание государств региона от не менее важной, а может быть и главной цели - превентивного сдерживания и предотвращения терроризма. Со многими аспектами политики, проводимой Соединенными Штатами в Азии, не могут согласиться ведущие азиатские державы, хотя их недовольство курсом Вашингтона еще не проявилось со всей силой. Но все возможно. И остается лишь надеяться на мирное разрешение уже возникших и могущих появиться в долгосрочной перспективе разногласий.

---------

¹ Цитируется по: Nicholas Lehman, "The New World Order", The New Yorker, New York, April 1, 2002.

² Цитируется ио: Michael Hirsh, "Bush and the World", Foreign Affairs, September 2002 - October 2002. См. также: Charles Krauthammer, "The New World Order - after 11 September", где сдвиги в мировых стратегических отношениях после событий 11 сентября 2001 г. также названы тектоническими.

³ Joseph Gerson, "Continuity and Change in the Aftermath of September II", July 26, 2002, http://www.focusweb.org/publications/200...

⁴ См., напр., Jessica T. Matthews, "September 11, One Year Later: A World of Change", Policy Brief, Special Edition, August 18, 2002; Stephen G. Brooks and William C. Wohlforth, "American Primacy in Perspective", Foreign Affairs, July/August 2002, pp. 20 - 33; Michael Hirsh, "Bush and the World", op.cit.

⁵ Выступление на V конференции IDSA по азиатской безопасности. Нью-Дели, 27 января 2003 г.

⁶ A New Force in Central Asia: Americans in a Strange Land", The Economist, London, May 4, 2002.

Постоянный адрес данной публикации: