1 ноября 1922 г., согласно Конституции Дальневосточной Республики, наступал срок открытия очередной сессии Народного собрания - высшего представительного органа ДВР парламентского типа, своеобразной витрины "буферной" демократии. Накануне, летом, состоялись выборы нового состава этого парламента, что совпало по времени с нотой японского правительства (в духе заявления, сделанного им на Вашингтонской конференции по дальневосточным и тихоокеанским проблемам) о намерении приступить к выводу своих войск с территории русского Дальнего Востока. С прекращением интервенции отпала главная причина, вызвавшая создание на Дальнем Востоке России формально независимого от РСФСР "буферного" государства. Теперь дипломатический компромисс в виде ДВР становился для руководства советской России излишним. Впрочем, речь шла лишь о фиктивном компромиссе. Скрытое нарушение Конституции ДВР практиковалось все время существования "буфера". Едва прошел месяц после принятия Основного закона, а II областная конференция коммунистов Прибайкалья уже постановила его не соблюдать. В резолюции конференции, принятой 1 июня 1921 г., говорилось о необходимости "частичной ломки и нарушения установленных Конституцией ДВР демократических форм постольку, поскольку это не может быть в данный момент использовано внешними враждебными силами". "Каждый коммунист, работающий в государственном учреждении, - гласила резолюция, - должен быть готов по первому зову партии перешагнуть рамки Конституции, не останавливаясь перед возможностью ответственности перед демократическим судом... Право по нарушению Конституции в каждом отдельном случае остается за Дальневосточным] бюро ЦК РКП(б) и за обкомом РКП(б), и только по директивам последних эти изменения могут производиться на местах"1. Эта позиция не являлась лишь мнением известных своей непримиримостью к "буферу" прибайкальских большевиков. Выступая 12 октября 1921 г. на краевом совещании секретарей компартии всех уровней, член Дальбюро ЦК и минис ... Читать далее