Я вижу смысл взаимодействия историков и писателей не только в поисках конкретных форм сотрудничества, но и в обмене идейными установками, в подходах и к историческому, и к литературному процессу. Есть, конечно, специфика и существенная разница в профессиональном восприятии мира и в его отображении у литераторов и у историков. Для историков этот процесс может быть более длительный, поскольку он связан с созданием более фундаментальных трудов. Он отличен и тем, что у нас, к сожалению, очень мало привит вкус к публицистике, которая сейчас так широко распространена среди литераторов. Но есть и такой момент, что догматизм, ликвидация которого составляет сегодня едва ли не самую главную задачу обществоведения, более глубоко вошел, скажем, в сознание историков, чем литераторов, и поэтому вытравление этого догматического мышления связано с большим временем и большими усилиями. В последнее время наше внимание, естественно, обращено прежде всего к истории нашей страны, к ликвидации "белых пятен", к острым спорам вокруг того, как трактовать нашу собственную историю. Однако это не должно закрывать, как мне кажется, того, как видят окружающий нас мир историки и какое он получает отражение в литературе. Я далек от того, чтобы говорить какие-то критические слова в адрес наших коллег-литераторов, но в последнее время естественный интерес к жизни нашей страны отодвинул на второй план и в публицистике и особенно в художественной литературе интерес к тому, как жил и живет окружающий нас мир. Между тем историки в большом долгу в освещении этого мира, того, что сегодня справедливо называется его целостностью. Историки оказа- стр. 48 лись не готовыми к тому, чтобы ответить на призыв руководства партии - подойти к миру как целостной системе. Мы слишком долго находились в плену одной стороны справедливой марксистской формулы о мире как единстве и борьбе противоположностей. Мы слишком долго занимались только борьбой, не замечая те компоненты и элементы единства мира, которые формирова ... Читать далее