(К ВОПРОСУ О ХАРАКТЕРЕ РЕВОЛЮЦИИ)

Германская революция 1918 - 1919 гг. всегда вызывала интерес марксистских историков. Ей посвящено множество статей и несколько монографий¹ , прошли острые дискуссии о характере революции, ставшие важной вехой в ее осмыслении² . Настоящая статья представляет собой попытку наметить этапы развития советской и немецкой марксистской историографии революции и некоторые ведущие тенденции в трактовке ее характера.

Германская революция была мощным народным движением, развернувшимся под непосредственным влиянием Великого Октября. Она несла в себе "двойной заряд"³ : объективно-исторически в стране уже созрели противоречия, лежавшие в основе социалистической революции; вместе с тем не были решены в полном объеме задачи революции буржуазно-демократической. Кроме того, возникли новые общедемократические задачи, обусловленные эпохой империализма, войной и развитием государственно-монополистического капитализма. В отличие от революций XVI - XVIII вв. революции XIX в., а тем более революции эпохи империализма вплотную подводили к коренному социальному перевороту⁴ . Ленин отмечал в этой связи, что в Германии вопрос о республике "вряд ли отделим на практике от вопроса о социализме"⁵ . Эти обстоятельства усложняли не только ход революции, но и осмысление ее, результатом чего явились многолетние дискуссии в марксистской историографии.

Анализ характера и уроков революции был трудным и длительным процессом, развивавшимся во взаимодействии и взаимовлиянии советской исторической науки и немецкой марксистской исторической мысли. С возникновением марксизма и формированием в России революционной партии рабочего класса взаимное идейное обогащение стало важнейшей составной частью пролетарских интернациональных связей

¹ "Historische Forschungen in der DDR". B. 1960, S. 325 - 344; "Historische Forschungen in der DDR 1960 - 1970". B. 1970, S. 508 - 515; G. P. Meyer. Bibliographie zur deutschen Revolution 1918/19. Gottingen. 1977.

² См. "К итогам дискуссии о характере и особенностях Ноябрьской революции 1918 г. в Германии". "Вопросы истории", 1958, N 12; В. Д. Кульбакин. Итоги обсуждения Ноябрьской революции на первой сессии историков СССР и ГДР в Лейпциге. "Вопросы истории", 1958, N 5; В. Г. Брюнин. Советская историография Ноябрьской революции 1918 г. в Германии. "Проблемы всеобщей истории". Л. 1967, и др.

³ В. И. Ленин отмечал, что перед революционными силами Германии стоит задача "соединить борьбу за демократию и борьбу за социалистическую революцию, подчиняя первую второй" (В. И. Ленин. ПСС. Т. 49, стр. 347).

⁴ См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 37, стр. 436.

⁵ В. И. Ленин. ПСС. Т. 11, стр. 75.

стр. 59

обоих народов, особенно после победы Октября. Изучение и осмысление германской революции было неразрывно связано с овладением Компартией Германии (КПГ) и Коммунистическим Интернационалом теорией марксизма- ленинизма, с разработкой стратегии и тактики международного коммунистического движения. Многие годы историю революционной борьбы германского пролетариата писали профессиональные революционеры в целях более глубокого уяснения условий и путей победы рабочего класса. Создание научной истории Ноябрьской революции явилось также результатом формирования адекватной источниковой базы исследования, овладения историками марксистско-ленинской теорией научного познания социальных процессов, итогом более полувекового опыта классовой борьбы германского и международного пролетариата. В соответствии с этим в становлении и развитии марксистской историографии Ноябрьской революции можно выделить ряд этапов: 1. Период революции и послевоенного революционного кризиса; 2. С начала временной и частичной стабилизации капитализма до второй половины 30-х годов; 3. Со второй половины 30-х годов до второй половины 50-х годов; 4. Со второй половины 50-х годов до наших дней.

На первом этапе с анализом революции выступили прежде всего ее непосредственные участники и современники. Историческая публицистика являлась основным жанром политических дискуссий и начальной ступенью историографии. Отношение к событиям 1918 - 1919 гг. отражало нередко личный опыт автора и его субъективное восприятие революции. Вместе с тем в своей совокупности публикации тех лет отразили расстановку политических сил на баррикадах, сложную палитру идейно-политических направлений, боровшихся в ходе революции. Позднее стало сказываться значение исторической дистанции - осмысления революции в свете нового исторического и политического опыта рабочего класса.

В первые годы послевоенного революционного кризиса Ноябрьская революция еще не выделялась в качестве самостоятельного исторического события. Она рассматривалась преимущественно как первый, начальный этап "продолжающейся", как считали тогда, германской и начинающейся мировой пролетарской революции. В результате незавершенности событий еще не были и, собственно, не могли быть вполне адекватно осмыслены общая картина развития революционного кризиса и его характер. До середины 1925 г. - до осознания и уяснения итогов завершившегося в 1923 г. послевоенного революционного кризиса - Ноябрьская революция нередко трактовалась как начальная веха продолжавшейся пять лет борьбы за власть⁶ . Эти обстоятельства наряду с другими обусловили появление разноречивых оценок германской революции. С самого начала определились три основные точки зрения: одни считали революцию пролетарской, другие - буржуазной, третьи формулировали свою позицию более развернуто, с учетом многих факторов, определяя в целом революцию как буржуазно-демократическую.

Несмотря на ожидание пролетарской революции и определенные надежды на ее победу, Ленин не считал Ноябрьскую революцию социалистической. На заседании Совнаркома 11 ноября 1918 г., имея скудную информацию о положении в Германии, он отметил: "В основном, по-видимому, у немцев все- таки февраль, а не октябрь"⁷ . Анализ последующих месяцев подтвердил эту оценку. 11 апреля 1919 г. Ленин отмечал: "С 9 ноября прошло пять месяцев существования свободы в германской республике. За это время представителями власти были

⁶ А. Панкратова. Фабзавкомы в германской революции (1918 - 1923). М. 1924.

⁷ "Владимир Ильич Ленин. Биохроника". Т. 6. М. 1975, стр. 217; см. также Я. С. Драбкин. В. И. Ленин и Ноябрьская революция в Германии. "Ноябрьская революция в Германии". М. 1960.

стр. 60

либо шейдемановцы, либо их пособники"⁸ . Ленин заклеймил предательство лидерами СДПГ и НСДПГ социалистических идеалов рабочего класса⁹ . Такой подход к характеристике германской революции имел методологическое значение: ее оценка основывалась прежде всего на решении вопроса о власти, то есть учете результатов борьбы.

Близкую к Ленину позицию занимали Р. Люксембург и К. Либкнехт. Подводя на Учредительном съезде КПГ итоги развития революции, Люксембург подчеркивала ее "ограниченность" и "слабость", результатом чего был переход власти к Совету народных уполномоченных (СНУ) - "правительству контрреволюции". В то же время Люксембург, как и Ленин, видела своеобразие Ноябрьской революции. Оно усматривалось прежде всего в возникновении Советов, придававших ей "особые черты пролетарской, социалистической революции"¹⁰ . Своеобразие революции, отмечал Либкнехт, заключалось и в ее глубокой "противоречивости": несоответствии между "политической формой" ("пролетарскими действиями") и "социальным содержанием", сводившимся к "буржуазной реформе". Отвечая на вопрос, имеют ли Советы власть, Либкнехт подчеркнул: "С самого начала не только экономические и социальные, но и многие политические позиции власти остались в руках господствующих классов"¹¹ .

Уже в 1920 - 1921 гг. сопоставление Ноябрьской революции и Октября имело своим результатом постепенное осознание германскими коммунистами "рокового значения" отсутствия в 1918 г. в Германии революционной пролетарской партии, а также понимание того, что главный вопрос революции есть вопрос о власти. Я. Вальхер, подчеркивая роль Ленина и большевиков в победе русского пролетариата, отмечал, что германский рабочий класс оказался практически без руководства, что и обусловило "половинчатые" итоги революции¹² . В. Пик ссылался на слабое влияние "Союза Спартака" в массах, что сказалось на результатах революции. После создания правительства СНУ, писал В. Пик, "никакого изменения в истинном характере власти не наступило" - она осталась в руках буржуазии¹³ . Усвоение марксистско- ленинского понимания коренных вопросов революции получило отражение в осмыслении роли и функций Советов на различных этапах революционной борьбы. Эти вопросы специально обсуждались на II конгрессе Коминтерна (1920 г.). Обращаясь к опыту России и Германии, конгресс сделал вывод, что без пролетарской революции "Советы... неизбежно превращаются в пародию на Советы"¹⁴ . Эти материалы свидетельствуют, что в советской печати и в публицистике КПГ уже тогда формировалось, хотя и не всегда последовательно, главным образом описательно, без научной марксистской терминологии, понимание Ноябрьской революции как буржуазно- демократической.

Одновременно в публикациях рассматриваемого периода Ноябрьская революция относилась и к потерпевшим поражение пролетарским революциям. Авторы этих публикаций исходили из исторических задач революции, ее движущих сил и целей борьбы революционного авангарда. При этом нередко игнорировалось, что германской революции пред-

⁸ См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 38, стр. 289.

⁹ См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 39, стр. 214.

¹⁰ "Protokoll des Grundungsparteitages der Kommunistischen Partei Deutschlands 1918". B. 1972, S. 205, 209.

¹¹ K. Liebknecht. Gesammelte Reden und Schriften. Bd. IX. B. 1968, S. 604, 617, 619.

¹² Я. Вальхер. Германский пролетариат и его революция. "Коммунистический Интернационал", 1920, N 14, стр. 2796.

¹³ В. Пик. Ноябрьский переворот в Германии. "Коммунистический Интернационал", 1921, N 19, стр. 4894.

¹⁴ "Коммунистический Интернационал в документах (1919 - 1932)". М. 1933, стр. 111, 112.

стр. 61

стояло решить определенный объем общедемократических задач и что немецкий пролетариат в своем большинстве идейно еще не отмежевался от буржуазии, не имел отчетливых представлений ни о социализме, ни о путях его достижения, не создал подлинно революционной партии. Социалистический характер революции обосновывался нередко и ссылками на Советы, в подкрепление приводилась резолюция II конгресса Коминтерна, в которой отмечалось, что в Германии, как и в России в феврале 1917 г., "в первое время действительная власть была на их (Советов) стороне, и Советы находились на пути к тому, чтобы стать фактической властью"¹⁵ . Однако, цитируя этот документ, авторы не учитывали, во-первых, в руках каких политических сил находились Советы, а следовательно, и "действительная власть"; во-вторых, в нем речь шла о возможностях превращения Советов в органы власти, которые, как известно, в общенациональном масштабе в Германии не были реализованы. У некоторых авторов сказались, по-видимому, и еще не до конца преодоленные социал-демократические представления о сущности социальной революции пролетариата. Внешний образ "ноября 1918 г.": свержение монархии, повсеместное образование Советов, создание "социалистического" правительства СНУ из видных лидеров СДПГ и НСДПГ - отложился в обыденном сознании как "социалистическая революция". Необходимо также учитывать, что в ряде мест Советы действительно временно были органами власти. Их члены, как правило, относились к наиболее активной части рабочих. Однако в результате неполноты информации, узости политического горизонта некоторых авторов, а нередко и недостаточности понимания марксистско- ленинской теории революции местная ситуация неправомерно поднималась до общегерманской, абсолютизировалась.

Таким образом, специфическая политическая и психологическая атмосфера Ноябрьской революции, ее "социалистические" декларации и временные успехи советского движения ослепляли, вводили в заблуждение, мешали трезво оценить сущность происходящего. Создавались далекие от действительности иллюзии относительно характера совершавшихся событий. Все эти факторы, взятые вместе или по отдельности, наложили отпечаток на "воспоминания" о революции и ее оценку как революции социалистической. Не последнюю роль играли ожидания пролетарской революции в Германии¹⁶ . Они усиливались в периоды революционного подъема, когда в условиях скудной и неточной информации создавалось впечатление, будто "революция на марше". В подобной ситуации, когда и Ленин говорил о "начинающейся немецкой революции"¹⁷ , один из корреспондентов "Коммунистического Интернационала" в своем сообщении из Берлина о II съезде Советов объявлял, что в Германии "высоко взвиваются языки великого пламени коммунистической революции немецкого пролетариата"¹⁸ .

В публицистике первых послевоенных лет Ноябрьская революция характеризовалась также и как буржуазная. Наиболее отчетливое отражение эта оценка получила в выступлениях П. Леви - одного из ведущих в свое время функционеров КПГ, в 1921 г. исключенного из партии и перешедшего в лагерь ее врагов. "В Германии и за границей, - писал он, - часто обсуждается вопрос, было ли ноябрьское восстание 1918 г.

¹⁵ Там же, стр. 112.

¹⁶ В. И. Ленин отмечал широко распространенные среди революционеров надежды на то, что в развитых странах Запада "власть сразу перейдет от буржуазии к пролетариату" (В. И. Ленин. ПСС. Т. 38, стр. 1). В одной из брошюр, опубликованных в 1917 г., говорилось: "В Германии революция не может кончиться не чем иным, как установлением диктатуры пролетариата. "Маленькая революция" в Германии невозможна, если революция, то пролетарская" (Н. Красновский. Как развязать революцию в Германии. Птгр. 1917, стр. 29).

¹⁷ В. И. Ленин. ПСС. Т. 37, стр. 436.

¹⁸ "Коммунистический Интернационал", 1919, N 1, стр. 130.

стр. 62

настоящей революцией". На этот вопрос, заявлял Леви, "может быть отрицательный ответ в случае, если принимать революцию в чисто пролетарском смысле... Ноябрьское восстание не было чисто пролетарским движением ни в отношении участвовавших в нем сил, ни в отношении целей, которые оно преследовало... Ноябрьская революция была для пролетариата... бессознательной реакцией против войны и поражения". Леви утверждал, что перед Германией стояли те же исторические задачи, что и перед Россией в феврале 1917 г.: "завершение буржуазной революции". В соответствии с этим, считал он, "пролетариат действовал совместно с буржуазией", не имея "своей собственной цели". Леви пытался доказать, будто немецкий пролетариат осознавал свои классовые интересы даже менее отчетливо, чем английские левеллеры или французские якобинцы¹⁹ .

С 1924 г., с наступлением временной частичной стабилизации капитализма, наметился новый этап в марксистской историографии революции. Немецкие коммунисты и советские ученые приступили к подготовке обобщающих работ по ее истории. Они опирались на возросшую источниковую базу: тщательно собирались и обрабатывались документальные материалы, пресса, мемуарная литература. В начале 30-х годов в СССР были изданы протоколы I и II съездов германских Советов. В эти годы публикуется ряд монографий. К 10-летию революции было издано первое обобщающее марксистское исследование - "Иллюстрированная история германской революции"²⁰ . В СССР появились монографии К. И. Шелавина, Н. Е. Застенкера, Ф. Г. Аленина²¹ и ряд статей по отдельным аспектам революции. Не располагая еще архивными материалами, историки-марксисты тем не менее смогли воссоздать героическую историю борьбы немецкого пролетариата в 1918 - 1919 гг. и в первые годы послевоенного революционного кризиса. Авторы "Иллюстрированной истории германской революции" представили яркую, впечатляющую картину Ноябрьской революции, с многочисленными фотографиями, назвали имена ее героев и палачей.

Хотя в общей оценке революции в работах советских и германских историков- марксистов не было существенных различий, некоторые, в том числе важные, вопросы получали иногда новое освещение. Это особенно относится к исследованию Аленина. В отличие от некоторых других авторов он пришел к выводу, что "германская революция 1918 г., будучи по своим движущим силам и задачам пролетарской, не могла в силу предательства социал- демократических вождей с первого своего шага решить эти стоявшие перед ней задачи. Она не дошла до диктатуры пролетариата"²² . Таким образом, автор различал, с одной стороны, исторические задачи и движущие силы революции, а с другой - конкретный результат борьбы, итог которой он видел в том, что Советы не стали органами власти, носителями диктатуры пролетариата. Этот вывод Аленина, по существу, противоречил его, как и некоторых других историков, общей характеристике Ноябрьской революции как социалистической. Непоследовательность позиции Аленина проявлялась и в механическом перенесении на ситуацию в Германии российского двоевластия. Формальная аналогия одновременного существования в Германии правительства СНУ и Советов, фактически лишенных власти, с положением в России была несостоятельна.

¹⁹ П. Леви. Политическое положение в Германии. "Коммунистический Интернационал", 1920, N 14, стр. 2780, 2783, 2786.

²⁰ "Illustrierte Geschichte der Deutschen Revolution". B. 1929.

²¹ Н. Е. Застенкер. Баварская Советская Республика. М. 1934; Ф. Г. Аленин. Советы в германской революции. М. 1934; К. И. Шелавин. Авангардные бои западноевропейского пролетариата. Очерки германской революции 1918 - 1919 гг. Чч. 1 - 2. Л. 1929 - 1930.

²² Ф. Г. Аленин. Указ. соч., стр. 75, 83, 178.

стр. 63

Вместе с тем осмысление опыта и уроков революции отставало от требований и задач рабочего движения. С началом частичной стабилизации капитализма в марксистской литературе укрепилась оценка Ноябрьской революции как потерпевшей поражение пролетарской революции. Сказались, несомненно, прежде всего объективные и субъективные трудности познания социальных процессов, для чего требовалось изучение и уяснение громадного нового опыта классовой борьбы, глубокое знание теории научного социализма, законов общественного развития. Между тем в СССР, а тем более в Германии тогда лишь начиналось формирование кадров историков-марксистов, не было изжито вульгарное социологизирование. Революционный опыт недавнего прошлого познавался в обстановке острой борьбы с правыми и "ультралевыми" уклонами в коммунистическом движении. С историческими экскурсами выступали П. Фрёлих, А. Тальгеймер²³ и другие функционеры партии, так и не избавившиеся от социал-реформистских взглядов и ставшие позднее ренегатами. Следует отметить и отрицательное влияние антиленинских "теорий" Г. Зиновьева, вносивших путаницу в понимание исторических событий²⁴ . В ряде работ отразился коренной порок публикаций тех лет: вопрос о поражении или победе пролетарской революции не рассматривался в единстве ее объективных и субъективных факторов.

Как и в предшествующие годы, суждения о социалистическом характере революции в Германии складывались нередко на основании "воспоминаний" ее участников - членов местных Советов, в которых сохранялось ощущение "причастности к власти"²⁵ . То есть налицо был другой существенный дефект исследования: абсолютизация локальных моментов революции, местных ситуаций, где революционный кризис был более глубоким. Не всегда учитывалось, что свершение социалистической революции предполагает овладение пролетариатом во главе с революционной партией центральными рычагами власти в государстве и использование их в целях углубления революции. Многие авторы, трактовавшие Ноябрьскую революцию как социалистическую, абсолютизировали экономический уровень развития Германии, отождествляя материальные и объективные предпосылки революции, недооценивали одновременно значение зрелости субъективного фактора²⁶ .

Действительно, Ленин писал в 1917 г., что "государственно-монополистический капитализм есть полнейшая материальная подготовка социализма, есть преддверие его, есть та ступенька исторической лестницы, между которой (ступенькой) и ступенькой, называемой социализмом, никаких промежуточных ступеней нет". Но Ленин вместе с тем отмечал, что "социализм немыслим... без господства пролетариата в государстве". Его знаменитое рассуждение о "двух половинках социализма" - общественно- экономической и политической - есть, по существу, анализ двух сторон предпосылок социалистической революции: объективных и субъективных. И если вторая сторона исторически обусловлена первой и "никакое восстание не создаст социализма, если он не созрел экономически"²⁷ , то из экономической зрело-

²³ См. P. Frolich. 10 Jahre Krieg und der Burgerkrieg. Bd. 1. B. 1924; П. Фрёлих. К истории германской революции. М. - Л. 1927; А. Тальгеймер. От Эберта к Гинденбургу. М. - Л. 1925

²⁴ См. "Четырнадцатая конференция Российской коммунистической партии (большевиков)". М. - Л. 1925, стр. 227.

²⁵ См. К. Шюц. В борьбе за пролетарскую революцию. "Борьба классов", 1932, NN 9 - 10, стр. 101.

²⁶ P. Frolich. Op. cit., S. 16; см. также: K. Kinner. Die Entstehung der KPD im historischen Selbstverstandnis der deutschen Kommunisten in der Zeit der Weimarer Republik. "Zeitschrifl fur Geschichtswissenschaft" ("ZfG"), 1978, H. 11, S. 976. Автор отмечает, что влияние Фрёлиха сказалось и в концепции "Иллюстрированной истории германской революции", в издании которой тот участвовал.

²⁷ В. И. Ленин. ПСС. Т. 34, стр. 193; т. 36, стр. 300.

стр. 64

сти, как показал исторический опыт, автоматически не следует зрелость политических предпосылок социализма. В этих вопросах (о соотношении экономики и политики) еще не было в рассматриваемые годы полной ясности: сказывалась методологическая и теоретическая слабость молодой марксистской историографии, влияние так называемого экономического материализма.

На оценку германской революции, как и на формирование стратегии и тактики Коминтерна, повлияла, по-видимому, также "ультралевая" интерпретация уроков революционного кризиса 1923 г., в частности опыта рабочих правительств²⁸ . На V конгрессе Коминтерна (1924 г.) произошла переоценка сущности лозунга "рабочее правительство", принятого на IV конгрессе (в 1922 г., при участии Ленина): он трактовался теперь как синоним диктатуры пролетариата²⁹ , которая, в свою очередь, рассматривалась в качестве непосредственной задачи борьбы пролетариата развитых капиталистических стран. Тем самым "снимался" промежуточный этап подведения масс к борьбе за власть. Ретроспективно это сказывалось и на оценке Ноябрьской революции, укрепляло позиции тех, кто считал ее потерпевшей поражение пролетарской революцией. Кроме того, при плодотворном в целом изучении опыта Октября³⁰ нередко внимание акцентировалось на том, что социалистическая революция в России решила важнейший вопрос буржуазной революции - аграрный. В этом усматривалась идентичность положения в России и Германии накануне революции, а следовательно, и тождественность исторических задач. При этом, однако, недооценивалась зрелость субъективного фактора революции, которая, как известно, была различной в России и в Германии. И хотя в тезисах, принятых на XIV конференции РКП (б) в 1925 г., констатировалось, что в Германии революционная ситуация 1918 г. вылилась "не в победоносную пролетарскую революцию, а в буржуазную революцию"³¹ , в публикациях о Ноябрьской революции тех лет эта точка зрения не получила развития.

Более того, в начале 30-х годов, в обстановке ожидания нового революционного подъема, усилился акцент на социалистический характер Ноябрьской революции. Это получило, например, отражение в передовой статье журнала "Коммунистический Интернационал", посвященной XVI годовщине Октября и XV годовщине Ноябрьской революции. "Ноябрьская революция 1918 г. в Германии, - говорилось в ней, - открывала перед германским пролетариатом еще лучшую перспективу, чем Февральская революция перед пролетариатом России. В отличие от Февральской буржуазной революции Ноябрьская революция в Германии с самого начала уже имела характер пролетарской революции... Она была пролетарской по своим движущим силам, ибо ее совершил пролетариат. Она была пролетарской по тем целям, которые себе ставил пролетариат"³² . В этой статье, по существу, был сформулирован критерий, дана развернутая формула упрощенного подхода к оценке Ноябрьской революции. Игнорировалось наличие определенного объема общедемократических задач, отсутствие революционной партии рабочего класса, переоценивалась зрелость социалистического сознания немецкого пролетариата.

²⁸ См. М. И. Орлова. Уроки немецкого Октября. М. 1965.

²⁹ "Коммунистический Интернационал в документах (1919 - 1932)", стр. 409; "Коммунистический Интернационал. Краткий исторический очерк". М. 1969, стр. 230 - 231, 293.

³⁰ "Illustrierte Geschichte der Russischen Revolution". B. 1928; "Illustrierte Ge schichte des Burgerkrieges in Russland. 1917 - 1921". B. 1929.

³¹ "Четырнадцатая конференция Российской коммунистической партии (большевиков)", стр. 307, 310.

³² "Коммунистический Интернационал", 1933, N 31, стр. 8.

стр. 65

Однако более полное уяснение роли революционной партии в революции³³ неизбежно подводило к пониманию невозможности непосредственного перехода к диктатуре пролетариата в 1918 г. в Германии. Именно этим, по-видимому, можно объяснить появление в ряде работ дефиниций о "стихийной пролетарской революции". Революция в Германии, говорилось в одной из статей, "началась.., как стихийная пролетарская революция. Германский пролетариат лишь стихийно солидаризировался с Октябрьской революцией. Он не отдавал себе отчета в том, что путь к социализму идет через диктатуру пролетариата, через большевистские Советы"³⁴ . Этот вывод свидетельствовал об осознании ключевой роли революционной партии в пролетарской революции. Однако он не повлек за собой сразу переоценки характера Ноябрьской революции. Тем не менее тезис о "стихийной пролетарской революции" обнажил настоятельную необходимость критического анализа взглядов, сложившихся к середине 30-х годов.

Следовательно, логика развития исторического познания: накопление и систематизация эмпирического материала, более высокий уровень его научного осмысления уже не соответствовали к середине 30-х годов ранее данным оценкам революции. Пересмотру их, более полному постижению истины благоприятствовала возросшая идейно-теоретическая зрелость марксистской историографии, интенсивно осваивавшей наследие Маркса - Энгельса - Ленина, их методологию исторического исследования. На эти же годы падает углубленное изучение Ноябрьской революции, марксистско-ленинской теории общественного развития и истории КПГ³⁵ . Исторический опыт, особенно начала 30-х годов, требовал извлечения уроков из прошлого, строгой проверки, а если необходимо, и пересмотра сложившихся взглядов.

К середине 30-х годов надежды на новый революционный подъем, свержение фашистского режима и победу социалистической революции не оправдались. Необходимы были поиски иных путей борьбы против фашизма. На VII конгрессе Коминтерна, Брюссельской (1935 г.) и Бернской (1939 г.) конференциях КПГ произошла стратегическая и тактическая переориентация: лозунг непосредственной борьбы за власть был снят. На первый план выдвигалась задача сотрудничества всех демократических сил с целью свержения фашизма и создания демократической республики. В этой связи основательное научное изучение уроков Ноябрьской революции и Веймарской республики являлось неразрывной составной частью разработки политической линии КПГ³⁶ . Все отчетливее осознавалась взаимосвязь между слабостью Ноябрьской революции, не затронувшей позиций монополистического капитала и юнкерства, и победой фашизма в Германии. Укреплялось убеждение, что в борьбе против фашизма, как и в 1918 г., невозможна непосредственная борьба рабочего класса за политическую власть. Таким образом, в ходе дискуссий о создании народного антифашистского фронта было сформулировано "концептуальное ядро" нового подхода и к оценке революции в Германии³⁷ .

³³ В статье к 10-й годовщине Ноябрьской революции Э. Тельман писал: "Трагедия германской революции... заключалась в разрыве между объективно созревшей революционной обстановкой, с одной стороны, и субъективной слабостью германского пролетариата - с другой". (E. Thalmann. Reden und Aufsatze. Bd. II. B. 1956, S. 13).

³⁴ "Борьба за власть". "Коммунистический Интернационал", 1933, N 31, стр. 9; см. также Ф. Г. Аленин. Указ. соч., стр. 28; Н. Е. Застенкер. Указ. соч., стр. 10.

³⁵ См. W. Berthold. Marxistisches Geschichtsbild - Volksfront und antifaschistisch-demokratische Revolution. B. 1970, S. 86 - 93.

³⁶ "Beitrage zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung" ("BzG"), 1968, H. 3, S. 393; см. также S. 392, 423.

³⁷ W. Berthold. Op. cit., S. 89.

стр. 66

Уже в начале 30-х годов в КПГ шла дискуссия о характере Ноябрьской революции. Комиссия ЦК ВКП(б), готовившая к изданию "Историю ВКП (б) (Краткий курс), обменялась с ЦК КПГ мнениями относительно оценки германской революции. В. Ульбрихт сообщал, что "советские товарищи, работавшие над подготовкой учебника, информировали Политбюро КПГ, что они оценивают Ноябрьскую революцию как буржуазно-демократическую по своему характеру. После обстоятельной дискуссии в Политбюро КПГ товарищи из Политбюро одобрили точку зрения советских товарищей"³⁸ . В дальнейшем проблематика Ноябрьской революции стала объектом тщательного анализа со стороны руководства КПГ³⁹. В одном из писем Г. Димитрову Ульбрихт указывал, что до недавнего времени "Ноябрьская революция изображалась так, будто пролетарская революция, стоявшая на повестке дня в период краха германского империализма, действительно совершилась"⁴⁰ . В результате тщательного обсуждения специально подготовленных материалов ЦК КПГ пришел к выводу, что Ноябрьская революция имела буржуазно-демократический характер⁴¹ .

Без исследования надлежащих материалов невозможно ответить на вопрос относительно причин некоторой модификации этой формулировки как в учебнике по истории ВКП (б), так и в работах немецких коммунистов. В учебнике отмечалось, что в Германии произошла буржуазная, а не социалистическая революция. И в работе Ульбрихта "Разгром Германии в первой мировой войне и Ноябрьская революция", подготовленной, по свидетельству автора, в 1939 - 1940 гг. и впервые опубликованной в 1950 г., говорилось: "Ноябрьская революция в Германии не вышла... за рамки буржуазной революции"⁴² . Такая оценка Ноябрьской революции была, несомненно, шагом вперед в ее осмыслении, "принципиально правильной"⁴³ , хотя и неполной. Но эта оценка толковалась догматически, что не стимулировало творческое изучение революции в Германии. Статьи, опубликованные к ее 20-й годовщине⁴⁴ , как правило, не отличались исследовательским характером. Вместе с тем и в тот период предпринимались попытки творческого анализа германской революции⁴⁵ . Однако вплоть до середины 50-х годов не появилось значительных исследовательских работ о Ноябрьской революции, а в изданиях учебного характера она трактовалась упрощенно как буржуазная революция и почти всегда ограничивалась хронологическими рамками ноября 1918 - января 1919 года.

Неполнота и недостаточность оценки Ноябрьской революции как "буржуазной, а не социалистической", подход к характеристике ее с позиций "или - или" отразили тот этап в развитии марксистской науки, когда историки еще не освоили в полной мере методологии марксизма-ленинизма⁴⁶ . Сказалась также недооценка возможности общедемократических движений в индустриально развитых странах эпохи империа-

³⁸ W. Ulbricht. Begrundung der Thesen uber die Novemberrevolution 1918. "Einheit", 1958, H. 10, S. 1405.

³⁹ "BzG", 1965, H. 3, S. 404, 406.

⁴⁰ "Zwei Dokumente Walter Ulbrichts zur Novemberrevolution 1918". "BzG", 1968, H. 3, S. 458 - 459.

⁴¹ W. Ulbricht. Op. cit., S. 1405.

⁴² См. "Вопросы истории", 1950, N 12, стр. 72.

⁴³ W. Berthold. Op. cit., S. 90.

⁴⁴ См. С. Гопнер. Ноябрьская революция в Германии. "Исторический журнал", 1938, N 10; Н. Саморуков. Германская революция 1918 г. "Пропагандист", 1938. N 20.

⁴⁵ См. А. Патрик. К оценке германской революции 1918 г. "Ученые записки" Свердловского пединститута, 1939, вып. 2, история, филология, лингвистика, стр. 277, 288.

⁴⁶ См. И. С. Галкин. В. И. Ленин и развитие советской историографии новой и новейшей истории стран Европы и Америки. М. 1977, стр. 194.

стр. 67

лизма. Однако Ленин подчеркивал необходимость видеть "разницу между степенями демократизма и между различным характером той или иной формы его", уметь различать "общий характер" революции в смысле как ее общественно-экономического содержания, так и движущих сил⁴⁸ , то есть не допускать их автоматического отождествления. Ленинская методология исторического анализа является ключом и для научного осмысления Ноябрьской революции. Именно упрощенным подходом к историческим задачам, отождествлением движущих сил и целей борьбы революционного авангарда с характером революции страдали оценки революции в 20-х годах, а во второй половине 30-х - недостаточно принималась во внимание "степень демократизма" буржуазных революций.

В период второй мировой войны и в первые послевоенные годы на первый план для немецких коммунистов выдвинулись задачи практического значения: извлечь уроки из Ноябрьской революции. Дискуссия о ее характере помогла понять решающие причины поражения пролетарского авангарда в 1918 - 1919 годах. КПГ готовилась, учитывая неизбежный разгром германского фашизма, к борьбе за новую Германию под лозунгом "Не допустить ошибок 1918 г.!"⁴⁹ . Обращение компартии к германскому народу от 11 июня 1945 г., Манифест объединительного съезда КПГ и СДПГ, решения II съезда СЕПГ, "Тезисы" партии в связи с 30-летием Ноябрьской революции, создание ГДР были не только важными вехами в истории Восточной Германии, но и этапами революционной практики германского рабочего класса в реализации уроков Ноябрьской революции. Они содействовали более глубокому осознанию общих законов победоносной пролетарской революции: необходимости руководящей роли марксистско-ленинской партии, подвода масс к революции, решения вопроса о власти в интересах рабочего класса.

В начале 50-х годов, приступив к подготовке учебника по истории германского народа, ученые ГДР столкнулись с рядом трудностей, обусловленных слабой изученностью важнейших аспектов Ноябрьской революции. Об этом свидетельствовала развернувшаяся в научной печати ГДР дискуссия вокруг "Диспозиции учебника по истории германского народа" для высшей школы. Поднимался вопрос о необходимости вновь вернуться к оценке Ноябрьской революции, точнее определить роль и характер возникших в ходе ее Советов⁵⁰ . Советский историк В. Г. Брюнин, принявший участие в дискуссии, отметил, что хронологические рамки революции "точно нигде не определены". В. Шмидт и В. Веллинг считали необходимым выделить Ноябрьскую революцию в самостоятельную главу в рамках послевоенного революционного кризиса. Ее завершающим этапом они считали не январские бои 1919 г., а разгром Баварской Советской республики в начале мая 1919 года⁵¹ .

Анализируя результаты обсуждения, А. Шрейнер отмечал, что наибольшее число упреков вызвала глава о Ноябрьской революции и послевоенном периоде (1918 - 1923 гг.). Причем в центре оказался вопрос: почему в Германии произошла буржуазная революция, если "на повестке дня" стояла социалистическая? Ответ на него, полагал Шрейнер, "неразрывно связан с вопросом о Советах". Он отмечал важность изучения начального периода движения за Советы, когда вслед за Россией и в Германии они "возникли как органы борьбы рабочего класса", то

⁴⁸ В. И. Ленин. ПСС. Т. 11, стр. 40; т. 17, стр. 386.

⁴⁹ См. G. Benser. "Keine Wiederholung der Fehler von 1918!". Wie KPD und SED im Kampf um die Errichtung der Arbeiter- und- Bauern-Macht die Lehren der Novemberrevolution nutzten. "BzG", 1978, H. 6.

⁵⁰ См. "ZfG", 1954, H. 4, 5; 1955, H. 2, u. a.

⁵¹ "ZfG", 1955, H. 2, S. 243, 258.

стр. 68

есть до того, как Советы превратились в "органы контрреволюции"⁵² . В этой связи в ГДР была проведена значительная исследовательская работа о влиянии Октябрьской революции на германское рабочее движение.

Однако публикации о движении за Советы, основанные на региональных архивных материалах, создавали противоречивую картину. Большой резонанс вызвала статья М. Эйнхорн, являвшаяся ответом на выступление В. Клена. Последний, опираясь на документы архивов Эрфурта и Готы, сделал вывод, что "Советы фактически были органами власти буржуазии", притом "с самого начала". Он считал, что эта картина, за небольшим исключением, "типична для всей Германии"⁵³ . Эйнхорн, напротив, пришла к выводу, что в результате революции позиции германской буржуазии были основательно подорваны, Советы "в первые дни революции воплощали революционно- демократическую власть рабочих и крестьян", были органами революции. Эйнхорн отмечала наличие в первые дни революции "краткого периода двоевластия", который, однако, в результате незрелости субъективного фактора не сменился переходом всей власти в руки Советов, превращением их в органы диктатуры пролетариата⁵⁴ . В. Шуман на основании материалов по Верхней Силезии пришел к выводу, что тезис Клена о Советах как органах власти буржуазии "должен быть окончательно отброшен". Но он отверг и точку зрения Эйнхорн о революционно-демократическом характере движения за Советы, заметив, что в Верхней Силезии существовали "оба вида Советов"⁵⁵ , внутри которых шла борьба между революционной оппозицией, с одной стороны, и правосоциал-демократическими и буржуазно- либеральными силами - с другой. Шуман не поддержал также идеи о "двоевластии" в Германии. Яркая картина противоборства Советов и контрреволюционных сил была дана в статье Р. Бауэра⁵⁶ . Таким образом, изучение архивных источников неоспоримо свидетельствовало о глубоко народном характере Ноябрьской революции. Вместе с тем выяснилось, что положение в различных частях Германии было в 1918 г. неодинаковым. Необходимы были дальнейшие конкретные исследования.

В ходе дискуссии о Советах некоторые историки ГДР поставили вопрос о полной переоценке характера Ноябрьской революции. В работах и выступлениях Шрейнера, Эйнхорн, Р. Лейббранда, Бауэра и некоторых других были предприняты попытки обосновать тезис о ее пролетарском характере, то есть возвратиться к оценкам 20 - 30-х годов. С 1956 г. в дискуссию активно включились советские историки⁵⁷ . Если вначале обсуждение ограничивалось тематикой Советов, то в дальнейшем на первый план выдвинулся более широкий комплекс проблем, среди которых центральную роль играл вопрос о характере революции. После дебатов в научной печати и в коллективах ученых

⁵² A. Schreiner. Zu einigen Fragen der neuesten deutschen Geschichte. "ZfG", 1955, H. 3, S. 384f. Этому вопросу посвящено издание: "Revolutionare Ereignisse und Probleme in Deitschland wahrend der Periode der Grossen Sozialistischen Oktober-revolution 1917/18". B. 1957.

⁵³ W. Kleen. Uber die Rolle der Rate in der Novemberrevolution. "ZfG", 1956, H. 2, S. 326; см. также: W. Wilhelmus. Die Rolle der Rate in Vorpommern. "ZfG", 1956, H. 5.

⁵⁴ M. Einhorn. Zur Rolle der Rate im November und Dezember 1918. "ZfG", 1956, H. 3, S. 547, 551.

⁵⁵ W. Schumann. Zur Rolle der Rate in der Novemberrevolution in Oberschlesien. "ZfG", 1956, H. 4, S. 740. Близкую точку зрения занял и П. Хинце, исследовавший советское движение в Мекленбурге (см. P. Hintze. Zur Frage des Charakters der Arbeiter- und Soldatenrate in der Novemberrevolution 1918, dargestellt. am Beispiel der Rate in Mecklenburg. "ZfG", 1957, H. 2).

⁵⁶ Р. Бауэр. К вопросу о роли Советов в Ноябрьской революции. "Новая и новейшая история" ("ННИ"), 1957, N 4.

⁵⁷ Перечень статей см.: "Ноябрьская революция в Германии". М. 1960, стр. 507 - 509.

стр. 69

проблемы Ноябрьской революции стали объектом обсуждения на международной конференции историков в ноябре 1957 г. в Лейпциге⁵⁸ . Тезис о буржуазном характере германской революции, как он формулировался с конца 30-х годов, в это время уже почти никем не поддерживался⁵⁹ . Основной спор развернулся между теми историками, которые определяли характер Ноябрьской революции как буржуазно-демократической, и теми, кто считал ее потерпевшей поражение пролетарской революцией.

Сторонники первой точки зрения⁶⁰ учитывали необходимость рассматривать объективные и субъективные факторы социалистической революции в их единстве. Отмечая, что объективно-исторически перед Германией стояли задачи пролетарской революции, они ссылались и на значительный объем общедемократических задач. Причем часть этих задач приобрела определенную самостоятельность по отношению к социалистическим и могла быть решена (и была решена) в ходе буржуазно- демократической революции. Лишь в процессе развертывания классовой борьбы вокруг общедемократических, антиимпериалистических требований могли сформироваться политическая армия социальной революции и ее авангард - марксистско-ленинская партия пролетариата. Из этой ориентации в целом исходила программа "Спартака" и левых радикалов от 7 октября 1918 года. Таково было "общественно-экономическое", по терминологии Ленина, содержание германской революции. Совершаясь в эпоху империализма и начавшегося перехода от капитализма к социализму в индустриально развитой стране, она несла в себе объективную тенденцию перерастания буржуазно- демократической революции в социалистическую. Учитывая эти факторы, Ленин отмечал, что в Германии "неизбежна народная революция... а, может быть, даже пролетарская революция"⁶¹ .

Сторонники другой точки зрения, наиболее развернуто сформулированной в то время Бауэром⁶² , по существу, разрывали объективно-исторические и субъективные предпосылки революции, хотя формально признавали их взаимосвязь. Исходный пункт в оценке революции Бауэр сводил к ее социально-экономическому содержанию. Характер революции, писал он, "зависит не от результата борьбы за власть, но от классового содержания этой борьбы... от того, какой класс ведет борьбу за власть.., какой класс должен быть свергнут". Ссылаясь на общий характер эпохи и рассматривая Ноябрьскую революцию как крупнейшее сражение "первого этапа мировой пролетарской революции", Бауэр характеризовал революционную борьбу 3 - 9 ноября 1918 г, как начавшуюся социалистическую революцию. Тем самым он считал принципиально возможной социалистическую революцию и без "самого акта захвата власти". Характер революции, по его мнению, не зависит от ре-

⁵⁸ См. "Октябрьская революция и Германия". Протокол научной сессии в Лейпциге с 25 по 30 ноября 1957 г. М. 1960; см. также "Вопросы истории", 1958, N 5; "ZfG", 1958, H. 2.

⁵⁹ Среди советских историков его отстаивал в печати лишь И. А. Жолдак (И. А. Жолдак. О характере и некоторых особенностях Ноябрьской революции 1918 в Германии. "Вопросы истории", 1958, N 2).

⁶⁰ См. Я. С. Драбкин. О характере и движущих силах Ноябрьской революции. "Вопросы истории", 1956, N 5; В. Ф. Шелике. О некоторых проблемах революции 1918 - 1919 гг. в Германии. "Вопросы истории", 1956, N 12. W. Nimtz. Zur Frage des Charakters der Novemberrevolution. "Die Oktoberrevolution und Deutschland". B. 1958, S. 306 - 309 u. a.

⁶¹ В. И. Ленин. ПСС. Т. 37, стр. 113.

⁶² Р. Бауэр. Указ. соч.; R. Bauer. Zur Einschatzung des Charakters der deutschen Novemberrevolution 1918 - 1919. "ZfG", 1958, H. 1; см. также В. И. Биллик. О своеобразии Ноябрьской революции 1918 г. в Германии. "Вопросы истории", 1956, N 6.

стр. 70

шения вопроса власти. В этом же ключе он подошел и к оценке Советов. Независимо от их политической ориентации и определяющих ее сил Бауэр характеризовал Советы как "непосредственные органы политической власти рабочего класса". Признавая наличие в Германии нерешенных буржуазно- демократических задач, Бауэр полагал, что они являлись "составной частью" социалистической революции, "сливались" с ней. Он категорически отрицал возможность общедемократического этапа движения на пути к социалистической революции⁶³ . Таким образом, сторонники точки зрения о "полной готовности" Германии к социалистической революции, по существу, абсолютизировали ее объективно-исторические предпосылки, недооценивая значения зрелости субъективного фактора. Сводя характер революции к общему "классовому содержанию" борьбы, они тем самым упускали из виду, что "самым главным вопросом всякой революции является вопрос о государственной власти"⁶⁴ .

Эти две точки зрения относительно характера германской революции были отчетливо выражены на вышеупомянутой сессии историков СССР и ГДР в Лейпциге. Вместе с тем полное единодушие было достигнуто в оценке размаха революционного движения в 1918 - 1919 годах. Рабочие и солдатские Советы во многих случаях создавались как органы борьбы, как инструменты революции - немецкий пролетариат предпринимал усилия последовать примеру своих русских братьев.

В результате развернувшейся в ГДР со второй половины 50-х годов интенсивной разработки проблем Ноябрьской революции и истории КПГ были подготовлены значительные публикации источников и научных работ. В 1958 г. проблематика революции обсуждалась на пленуме ЦК СЕПГ. В связи с ее 40-й годовщиной ЦК СЕПГ опубликовал "Тезисы", в которых подводился итог дискуссии, обосновывалось историческое значение революции и создания КПГ. В документах СЕПГ революция характеризовалась как "буржуазно- демократическая, проведенная в известной мере пролетарскими средствами и методами"⁶⁵ . В ходе обсуждения проблем Ноябрьской революции были созданы основополагающие предпосылки для разработки общей концепции германской истории в новейшее время. Эта концепция была сформулирована в "Очерке истории германского рабочего движения", а затем изложена в многотомном издании. Принципиальное значение для понимания Ноябрьской революции имел вывод, что германский рабочий класс в 1918 г. не мог "одним скачком установить Советскую власть, диктатуру пролетариата"⁶⁶ . Перед созданной на рубеже 1918 - 1919 гг. КПГ стояла задача разработать стратегию и тактику, которая обеспечила бы подведение масс к борьбе за политическую власть.

Со второй половины 50-х годов Ноябрьская революция стала одной из центральных проблем и в исследованиях советских германистов. Наряду с работами, посвященными характеру революции, было опубликовано значительное число статей по различным аспектам классовой борьбы в Германии в 1918 - 1919 гг., в том числе движению за Советы (исследования К. Д. Петряева, В. И. Биллика, Я. С. Драбкина, С. И. Ленчнер, М. А. Полтавского, Г. А. Сапожникова и др.), о "Союзе Спар-

⁶³ R. Bauer. Op. cit., S. 143, 147, 150, 153, 154, 159. В отличие от Бауэра Биллик писал, что характер революции не определяется ни ее задачами, ни результатами, ни целями борющихся сил, а исключительно "лишь содержанием действительной борьбы". Он полагал, что социалистическая революция может начаться и без революционной партии рабочего класса (В. И. Биллик. Указ. соч., стр. 90).

⁶⁴ В. И. Ленин. ПСС. Т. 34, стр. 200.

⁶⁵ "Dokumente der SED". Bd. VII. B. 1961, S. 379.

⁶⁶ "Gcschichte der deutschen Arbeiterbewegung". In acht Banden. Bd. 3. B. 1966, S. 194.

стр. 71

така" и создании КПГ (исследования В. Г. Брюнина, И. М. Кривогуза, С. И. Спивака, Н. А. Валецкой, В. Ф. Шелике, В. А. Козюченко и др.). Советские ученые все интенсивнее стали осваивать источники из архивов ГДР. В 1958 г. была опубликована обобщающая монография Я. С. Драбкина⁶⁷ .

В результате дискуссий 1956 - 1958 гг. историки СССР и ГДР достигли полного единодушия по всем принципиальным вопросам Ноябрьской революции. Некоторые различия сохранились лишь в определении ее хронологических рамок. В редакционной статье журнала "Вопросы истории" (1958, N 12) по итогам дискуссии отмечалось, в частности, что многие советские историки считают необходимым включить в события германской революции Баварскую Советскую республику.

Рубежи, достигнутые марксистско-ленинской историографией к началу 60-х годов, позволили затем добиться серьезных успехов в изучении Ноябрьской революции. Минувшие два десятилетия (60-е - 70-е годы) характеризовались значительным расширением источниковой базы исследований, что позволило не только выявить новые аспекты уже поставленных в литературе проблем, но и внести уточнения и дополнения в трактовку ряда важных вопросов. К 50-летию революции в ГДР были опубликованы первая в германской марксистской историографии за последние 40 лет обобщающая работа - "Иллюстрированная история Ноябрьской революции в Германии"⁶⁸ , исследования о создании КПГ и формировании ее историко-политических взглядов. Появился ряд публикаций по центральным проблемам революции: о борьбе рабочих за социализацию, о Советах, десятки работ по различным аспектам массового рабочего движения, прежде всего на региональном и локальном уровнях⁶⁹ . В последнее десятилетие активизировалась и марксистская историография ФРГ, выдвигающая на первый план задачу освоения западногерманским рабочим движением опыта и уроков Ноябрьской революции⁷⁰ . Аналогичная тенденция глубокого интереса к германскому рабочему движению наблюдается и в советской историографии⁷¹ .

Обобщение итогов развития марксистско-ленинской исторической науки за последнюю четверть века, а также "тщательный анализ всей динамики революции до весны 1919 г."⁷² позволили историкам ГДР в начале 70-х годов сделать новый шаг в изучении революции. Это относится прежде всего к вопросу о ее хронологических рамках и периодизации, а также к оценке ее характера. Как известно, с конца 50-х до начала 70-х годов в литературе ГДР январские бои 1919 г. рассматривались в качестве заключительной фазы революции⁷³ . В течение ряда лет вопрос о периодизации революции был объектом научных дискус-

⁶⁷ Я. С. Драбкин. Революция 1918 - 1919 гг. в Германии. М. 1958.

⁶⁸ "Illustrierte Geschichte der Novemberrevolution in Deutschland". B. 1968.

⁶⁹ См. H. J. Fieber, H. Wohlgemuth. Forschungen zur Novemberrevolution und zur Grundung der KPD. "Historische Forschungen in der DDR 1960 - 1970; см. В. А. Козюченко. Вопросы борьбы рабочего класса Германии в Ноябрьской революции 1918 г. в трудах немецких марксистских историков. "Ученые записки" Волгоградского пединститута, 1969, вып. 25.

⁷⁰ См. статьи в "Marxistische Blatter", 1968, H. 3; Sonderheft. 1978, H. 5.

⁷¹ См. В. А. Козюченко. Советская историческая литература о борьбе рабочего класса Германии в Ноябрьской революции 1918 г. "Ученые записки" Волгоградского пединститута, 1969, вып. 25; Я. С. Драбкин. Ноябрьская революция в Германии. М. 1967.

⁷² G. Hortzschansky. Die deutsche Novemberrevolution. 1918/19 - die erste grosse Klassenschlacht gegen den deutschen Imperialismus und Militarismus. "BzG", 1978, H. 6, S. 823.

⁷³ "Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung". Bd. 3, S, 195; "Illustrierte Geschichte der Novemberrevolution in Deutschland", S. 303ff.

стр. 72

сии в ГДР, итогом которых явилось уточнение ее хронологических рамок. "Было бы... неправильным, - писал в этой связи Г. Хорчанский, - не включать крупнейшие революционные классовые бои, продолжавшиеся до начала мая 1919 г., в революцию или в лучшем случае относить их к ее нисходящей фазе"⁷⁴ . Эта точка зрения представлена в ряде работ второй половины 70-х годов, и прежде всего публикаций, появившихся в 60-ю годовщину германской революции. Среди них - новое издание "Иллюстрированной истории германской Ноябрьской революции 1918/19 гг.", исследование Х. Вольгемута о возникновении КПГ, монографии И. Патерны об Исполкоме Берлинского Совета и В. Руге о Ноябрьской революции⁷⁵ .

Включение в рамки революции февраля - мая 1919 г. - периода ожесточеннейших классовых сражений и гражданской войны - потребовало некоторого переосмысления ее общей картины. Данное в 1958 г. определение Ноябрьской революции как буржуазно-демократической, "проведенной в известной мере пролетарскими методами и средствами", стало уже недостаточным: оно неполно отражало размах и глубину революционной борьбы. Весной 1919 г. революционная энергия масс еще не была сломлена, позиции господствующих классов оставались неустойчивыми. В случае обострения ситуации в Германии или благоприятного изменения ее международного положения не исключалась возможность новых мощных сражений "не только в защиту завоеваний революции, но и ее углубления"⁷⁶ . Об этом свидетельствует пример Баварской Советской республики. Революционный подъем, сопровождавший конституирование Веймарской республики, имел решающее значение в утверждении в Германии буржуазно-демократической республики, обставленной социальными институтами. Германский буржуазный парламент вынужден был перед угрозой углубления революции декларировать "укоренение" Советов и пойти на другие уступки рабочему классу. В этом проявилась, отмечал Ленин, "косвенная" (включение в германскую конституцию) победа советской идеи"⁷⁷ . Таким образом, несмотря на неудачу попыток германского пролетариата в 1918 - 1919 гг. свергнуть господство империалистических сил, Ноябрьская революция была крупнейшим в истории Германии пролетарским народным антиимпериалистическим движением, буржуазно-демократической революцией⁷⁸ , "имевшей тенденцию к перерастанию в революцию социалистическую"⁷⁹ .

Углубленная разработка истории Ноябрьской революции, уточнение ее хронологических рамок позволяют внести некоторые изменения и в периодизацию революции - выделить в соответствии с соотношением классовых сил, формами и методами решения исторических задач

⁷⁴ G. Hortzschansky. Op. cit., S. 829.

⁷⁵ "Illustrierte Geschichte der deutschen Novemberrevolution 1918/19". B. 1978; H. Wohlgemuth. Die Entstehung der Kommunistischen Partei Deutschlands. 2. vollstandig uberarbeitete und erganzte Auflage. B. 1978; J. Paterna. Der Vollzugsrat der Berliner Arbeiter- und Soldatenrate 1918/19. B. 1978; W. Ruge. Novemberrevolution. B. 1978; см. также "Geschichte der Geschichtswissenschaft. Zur Geschichte der marxistisch-leninistischen deutschen Geschichtswissenschaft (1917 - 1945)". Potsdam. 1978.

⁷⁶ G. Hortzschansky. Op. cit., S. 830.

⁷⁷ В. И. Ленин. ПСС. Т. 39, стр. 268.

⁷⁸ "Klassenkarnpf, Tradition, Sozialismus. Grundriss". B. 1974.

⁷⁹ "К итогам дискуссии о характере и особенностях Ноябрьской революции 1918 г. в Германии". "Вопросы истории", 1958, N 12, стр. 98. Автор считает, что именно указанную тенденцию имел в виду Ленин, отметивший в своем выступлении 22 ноября 1919 г., что разложение германского империализма привело "не только к республиканской революции, но и к социалистической" (ПСС. Т. 39, стр. 322 - 323). О принципиальной возможности "социалистических движений и социалистических попыток" в буржуазно- демократических революциях Ленин писал и ранее (см. В. И. Ленин. ПСС. Т. 11, стр. 74).

стр. 73

четыре основные фазы в ее развитии⁸⁰ . В ходе первой (с 3 по 10 ноября) революционные массы, объединенные единством действий, вырвались из-под влияния реформистских лидеров и навязали им революцию. Созданные в то время Советы во многих местах имели реальную власть и являлись органами революции. Позиции господствующих классов "были подорваны и находились в серьезной опасности. Империалистический государственный аппарат в значительной мере был парализован. Армия - его важнейший инструмент власти - находилась в полном разложении". Однако отсутствие в Германии революционной партии и засилье социал-реформизма не позволили германскому рабочему классу взять власть в свои руки. Созданное из лидеров СДПГ и НСДПГ правительство СНУ являлось "буржуазным, контрреволюционным правительством"⁸¹ , прикрывавшимся "социалистической" демагогией. Начавшаяся 11 ноября вторая фаза революции характеризовалась двумя возможными путями развития, получившими отражение в альтернативе: Советы или Национальное собрание⁸² . Перспектива преобразования прокламированной "социалистической" Германской республики в действительное социалистическое государство могла реализоваться лишь на путях превращения Советов в органы углубления революции и власти рабочего класса - программа действий, с которой выступали спартаковцы и другие революционные силы. В этот период существовала возможность относительно "мирного", через Советы, перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. Однако в результате контрреволюционной политики руководства СДПГ и НСДПГ, реформистских иллюзий среди рабочих, отсутствия революционной партии Советы, и прежде всего Исполком Берлинского Совета, до середины декабря выполнявший функции общегерманского органа, не смогли стать органами революции в общегосударственном масштабе. Рабочий класс Германии, находясь в своем большинстве под влиянием правореформистской и центристской идеологии, оказался не в состоянии распознать маневры контрреволюционных сил, воспринял свержение монархии и провозглашение республики как решающую победу, открывшую путь к социалистическим преобразованиям. В результате после 9 - 10 ноября 1918 г. стихийное революционное пролетарское единство "снизу" распалось. Лишь авангард пролетариата продолжал требовать передачи "всей власти Советам". К середине декабря 1918 г. - о чем свидетельствуют состав I съезда Советов и его решения - началось изменение в соотношении сил в пользу контрреволюции⁸³ . Решающее значение имел отказ съезда Советов даже от формальных претензий на власть.

Наступила третья фаза революции, характеризовавшаяся открытой гражданской войной: контрреволюция могла рассчитывать на необратимость начавшегося поворота в соотношении сил, лишь разбив, рабочий класс в открытом бою. В свою очередь, революционный авангард ввиду отказа Советов от власти уже не мог ставить вопрос о "завоевании Советов" исключительно политическими средствами. Однако он не был готов и к непосредственной борьбе за власть. Хотя на рубеже 1918 - 1919 гг. была создана КПГ, она еще не была в состоянии возглавить пролетариат в решающей битве. В этой обстановке, спровоциро-

⁸⁰ Вопрос о периодизации, насколько нам известно, в литературе специально не рассматривался. Представленную в статье схему автор основывает главным образом на изучении публикаций ГДР. Я. С. Драбкин исходит из трех периодов революции, причем к третьему из них он относит январь - май 1919 г. (Я. С. Драбкин. Становление Веймарской республики. М. 1978, стр. 5).

⁸¹ "Klassenkampf, Tradition, Sozialismus", S. 372, 374.

⁸² См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 37, стр. 456 - 457.

⁸³ "Klassenkampf, Tradition, Sozialismus", S. 380; W. Ruge. Op. cit., S. 97 - 98.

стр. 74

вав преждевременное выступление берлинского пролетариата, контрреволюция беспощадно разгромила его. Поражение январского восстания 1919 г. явилось "поворотным пунктом в развитии революции. Она миновала свою кульминационную точку"⁸⁴ . В конце января - начале февраля началась последняя фаза Ноябрьской революции (второй этап гражданской войны). Параллельно с конституированием буржуазной республики шла ожесточенная борьба в защиту завоеваний Ноября и за перерастание революции в социалистическую, в новых формах возродилось движение за Советы. Провозглашение Баварской Советской республики явилось "последней высшей точкой" революции. Однако классовые бои 1919 г. не смогли изменить решение вопроса о власти, получившее отражение в итогах I Всегерманского съезда Советов и январских боев⁸⁵ . Поражение весеннего наступления рабочего класса закрепило победу контрреволюционных сил. Вместе с тем классовые бои последней фазы Ноябрьской революции обеспечили в тот период необратимость ее важнейших завоеваний. Германская революция, являвшаяся наиболее значительным после Великой Октябрьской социалистической революции антиимпериалистическим движением, укрепила позиции международного рабочего класса и облегчила положение Советской России.

Таковы в общих чертах результаты новейших исследований истории Ноябрьской революции. Они свидетельствуют о том, что еще не все проблемы получили достаточно полное и развернутое освещение. В более обоснованной научной аргументации нуждаются периодизация революции и некоторые теоретические аспекты ее характера. В целом же 60-летний итог развития марксистско-ленинской историографии Ноябрьской революции свидетельствует о том, что на каждом этапе историческая наука неизменно характеризовалась новыми успехами в ее изучении - в соответствии с накопленными знаниями, уроками и опытом германского и международного рабочего движения.

⁸⁴ G. Hortzschansky. Op. cit, S. 828 - 829.

⁸⁵ "Klassenkampf, Tradition, Sozialismus", S. 388.

Постоянный адрес данной публикации: