1

Валенсия была одним из цветущих городов арабской Испании и славилась своим толковым, ковровым, бумажным, керамическим, сахарным и кожевенным производством¹ . Расположенные вокруг нее горные долины славились богатством своих полей и садов, возделывавшихся трудолюбивым крестьянским населением при помощи сложной системы искусственного орошения.

Богатства Валенсии издавна привлекали хищные взоры воинственных феодалов христианской Испании, и в 1094 году герой средневекового испанского эпоса Сид со своей разноплеменной дружиной из христианских и мусульманских авантюристов-головорезов взял приступом Валенсию и обосновался в ней, жестоко расправившись с ее защитниками. Но после смерти Сида, в 1099 году, его вдова Химена, не получив поддержки от кастильского короля, принуждена была оставить Валенсию, подвергнув ее на прощание жестокому грабежу и пожару.

Валенсия снова стала мавританским городом, и только в 1238 году она во второй раз и окончательно перешла в руки христиан. На этот раз ее завоевало феодальное войско арагонского короля Хайме I "Завоевателя", покорившего уже перед тем Балеарские острова. С тех пор территория, окружающая город Валенсию, превращается в особое королевство, называемое также Валенсией, и входит в состав владений арагонского королевского дома наравне с самим Арагоном, Каталонией и Балеарскими островами.

Почти все мавританское население Валенсии выселилось при сдаче города христианам на основе заключенной капитуляции. Крестьяне же мавры в большинстве своем остались на своих участках и стали считаться "собственностью короны". Их господами стали завоеватели-феодалы, в тяжелую зависимость от которых они попали. Крестьянин-мавр не мог уйти к другому помещику, не расплатившись по бесчисленным долгам с прежним своим господином. Если же он уходил, сделав это, то все равно его прежний хозяин имел право конфисковать его имущество. Если из поместья уходило сразу более четырех мавров совместно, то их всех превращали в рабов. Крестьяне-христиане, поселившиеся на валенсийских землях, считались лично свободными людьми.

Преобладание среди завоевателей выходцев из Каталонии привело к тому, что в новозавоеванных землях распространился каталонский язык. Города валенсийского королевства постоянно получали приток ремесленников, купцов и вообще населения из Каталонии, главным образом из Барселоны. Правовые отношения в Валенсии также сложились на основе преобладания каталонских установлений, хотя и с сильной примесью арагонских порядков.

Обстановка, в которой протекало завоевание ("реконкиста") Валенсии, обусловила ее основную особенность в ряду других крупнейших городов Восточной Испании - сильное влияние и удельный вес самой столицы в королевстве, вызванное тем, что дворянство предпочитало жизнь в красивом, богатом городе уединению своих сельских поместий. Это снискало Валенсии в средние века прозвище не только "прекрасной", но и "благородной Валенсии", в то время как ее

¹ Boissonade "Le travail dans l'Europe chretienne du Moyen Age", p. 234. Paris. 1930.

Ворота в средневековой Валенсии.

соперниц называли "богатая Барселона" и "суровая Сарагосса".

Валенсия и в XV - XVI веках пользовалась славой богатого города. Ее роскошная "уэрта" (долина) приносила богатые урожаи сахарного тростника, фруктов и злаков, вскармливала стада скота, дававшего шкуры и кожи на экспорт. Ремесленная промышленность "Валенсии производила бумагу, ковры, толковые ткани и платки. Уже с XIII века барселонские и валенсийские суда действовали на Средиземном море в тесном контакте, предпринимая совместные экспедиции.

В составе валенсийского королевства сама Валенсия пользовалась весьма независимым городским устройством, во многом походившим на барселонские порядки. К эпохе восстания 1519 - 1522 годов сложилось оно в основном в следующем виде : во главе городской администрации стоял совет из шести "присяжных" (juradas), из которых двое должны были принадлежать к дворянству, а четверо - к городской аристократии (патрициату). Избирались они на год. Выборы происходили таким образом: городской чиновник - "расионал"¹ (racional) - после совещания с главами двенадцати городских приходов избирал 12 рыцарей и 12 патрициев в качестве кандидатов в присяжные, из числа которых король избирал шестерых, занимавших эту должность. Они присягали в соборе королю в соблюдении блага города и были ответственны только перед своими преемниками.

Имелся еще "генеральный совет" (consejo general) из представителей всех групп населения, включая и ремесленников. В 1520 году в нем насчитывалось около 120 членов. Первоначально члены совета избирались самими присяжными, в дальнейшем же последние всегда имели огромное влияние на выборы в совет. Без согласия совета присяжные не могли издавать законов и предписаний.

Расионал выполнял прежде всего функции пожизненного казначея и был на жалованье у города. Его назначение находилось в руках присяжных. Кроме своих основных функций в XIV - XV веках расионал вел "Книгу добра и зла", в которую заносились все выдающиеся деяния граждан в Валенсии, как добродетельные, так и порочные.

С начала XV века появился еще "совет четырнадцати" (catares de quintamento) для заведывания налоговыми и вообще финансовыми делами, в составе 10 патрициев и 4 дворян. Для контроля над управлением казной существовала должность "синдика".

В руках присяжных находилось также назначение "мустасафа" (mustasaf), заведывавшего рыночной полицией, и двух "главных судей" (justicia mayor), официально назначавшихся королем из числа кандидатов, представлявшихся присяжными. Один из этих судей ведал гражданскими делами, а другой - уголовными. Их суду были подчинены и дворяне. Одновременно на обоих этих постах не могли находиться только дворяне или только патриции. С 1507 года в Валенсии был учрежден и королевский суд по всем делам, так называемая аудиенсия (audiencia).

Королевскими чиновниками в городе являлись: "генеральный губернатор" (gobernador general) для судебно-административных дел и "управитель" (baile) для финансовых дел. В XV веке в Валенсии часто появляются еще

¹ Передача всех названий по-русски дана в кастильском произношении.

и "наместники", или "вицекороли", из числа членов королевской фамилии.

Для всего королевства с 1283 года окончательно конституируются кортесы, то есть сословное представительство, от трех так называемых brazos, или manos (то есть рук): "церковной" (brazo ecclesiastico), "военной" (brazo militar) и "королевской" (brazo real).

В составе первой заседали 14 епископов, аббатов и представителей духовно-рыцарских орденов во главе с архиепископом Валенсии. В составе второй заседали все дворяне по происхождению. В составе же третьей - представители городов (так называемой прокурадоры - procuradores). Каждый город имел по одному голосу, сколько бы делегатов он ни прислал в кортесы. Только Валенсия имела пять голосов. Важнейшими городами (ciudades) валенсийского королевства были Валенсия, Хатива, Ориуэла и Аликанте. Второстепенных городов (villas) было десятка два.

Король был обязан созывать кортесы раз в три года, в январе, открывая их заседания самолично. Три сословия заседали отдельно, собираясь вместе только во время торжественного открытия кортесов. Для принятия решений в военном сословии требовалось единогласие, в остальных же - большинство голосов. Между собой сословия сносились через специальную делегацию, с королем же - через особых посредников (tratadores). Законы, одобренные не всеми сословиями, имели силу только для тех из них, которые их одобрили. Субсидии королю, вотированные кортесами в XVI веке, примерно на 14% платило духовенство, на 42% - дворянство, на 22% - сама столица - Валенсия - и на 22% - остальные города королевства. Само собой понятно, что за духовенство и дворянство платило фактически крестьянство, сидевшее на их землях. С конца XIV века появляется постоянная "депутация" кортесов для наблюдения за сбором субсидий и налогов, состоявшая из двух представителей от каждого сословия и чиновников.

Сословное деление реально существовало и вне кортесов. Официально все дворяне были равны между собой, в отличие от Арагона, но по степени родовитости и могущества между ними различали "знатных" (nobiles) и "рыцарей" ("кавальерос" - caballeros).

В самой Валенсии было налицо деление на три сословия: "главная рука" (mano mayor), состоявшая из рыцарей, "средняя рука" (mano mediano) - из патрициев, так называемых почтенных граждан (ciudadanos honrados), и "меньшая рука" (mano menor) - из плебеев (plebeyos), то есть из простого народа: ремесленников, подмастерьев, учеников и чернорабочих. Это последнее сословие было самым многочисленным, самым разнородным по своему составу и пользовалось наименьшими правами в муниципальной жизни Валенсии.

Патрициат, опираясь на свои богатства, пользовался очень большим влиянием в Валенсии. Многие из его состава, имея коней и рыцарское вооружение, фактически приравнивались к рыцарству. Но огромным было и влияние рыцарства. Если в Барселоне патрициат ассимилировал в себе дворянство, то в Валенсии происходило обратное.

Цеховое устройство существовало в Валенсии еще с XIII века. С 1270 года в каждом цехе присяжные совместно с главными судьями назначали по два "надзирателя" (veedores). С 1283 года ремесленные цехи были допущены к участию в городском самоуправлении. Большая часть цехов - всего их было

Горожанка.

Испания XVI века.

несколько десятков - посылала в генеральный совет по четыре представителя, некоторые из них - по два.

Мавританское население, представленное главным образом крестьянами, было бесправно не только в социальном отношении, но и в отношении вероисповедания. Публичное отправление мусульманского культа было запрещено. За нарушение этого на землях городов и церкви полагалась смертная казнь, на землях дворян - тяжелый штраф¹ .

Среди городского населения обстановка "реконкисты" и глубокое влияние духовенства воспитывали фанатизм и ненависть к иноверцам. За связь христианки с мавром полагалось сожжение обоих.

Фактически все управление городом было целиком сосредоточено в руках дворянства и патрициата. Ремесленники же и остальное население были совершенно устранены от всякого влияния и участия в ходе управления.

За исключением несвойственного Германии начала XVI века влияния дворянства в городах, вся характеристика классовой структуры немецких городов в эпоху реформации, блестяще данная Энгельсом, может быть приложена и к Валенсии накануне восстания 1519 - 1522 годов.

Энгельс, указывая на засилье в немецких городах патрициата, писал:

"Во главе городского общества стояли патрицианские роды, так называемая "Ehrbarkeit". Это были наиболее богатые семьи. Они одни заседали в совете и занимали все городские должности. Поэтому они не только ведали доходами города, но и потребляли их. Сильные своим богатством, своим традиционным, признанным императором и империей положением аристократов, они всеми способами эксплоатировали как городскую общину, так и подвластных городу крестьян. Они занимались ростовщическими операциями хлебом и деньгами, присваивали себе всякого рода монополии, отбирали у общины одно за другим все права пользования городскими лесами и лугами, пользуясь ими исключительно в интересах своей частной выгоды, налагали произвольные дорожные, мостовые и воротные пошлины и всякие иные поборы, торговали цеховыми привилегиями, званием мастера, правами гражданства и правосудием. С крестьянами городской округи они обращались не менее беспощадно, чем дворяне и попы..."² .

То же самое было и в Валенсии.

Против засилья патрициата в Германии, как и в "Валенсии, выступала оппозиция двух родов: "Бюргерская оппозиция, предтеча наших современных либералов, обнимала богатых и средних горожан, а также, в зависимости от местных условий, и большую или меньшую часть мелких горожан. Ее требования носили чисто конституционный характер. Она требовала контроля над городским управлением и участия в законодательной власти, через посредство ли собрания самой общины, или через ее представителей (большой совет); далее - ограничения бесконтрольного хозяйничания нескольких патрицианских фамилий, той олигархии, которая все более открыто выступала внутри самого патрициата. В лучшем случае она, кроме того, требовала замещения нескольких мест в совете гражданами из их собственной среды"³ .

С другой стороны: "Плебейская оппозиция состояла из разорившихся граждан и массы городских жителей, не обладавших правами гражданства: ремесленных подмастерьев, поденщиков и многочисленных зачатков люмпен-пролетариата, встречающихся уже на низших ступенях городского развития"⁴ . Энгельс подчеркивал крайнюю разнородность и неорганизованность этой плебейской оппозиции.

"Как мы видим, - писал Энгельс, - городская плебейская оппозиция того времени состояла из очень смешанных элементов. Она соединяла в себе раз-

¹ На землях дворян положение мавров в отношении религиозном было легче, так как дворяне прежде всего были заинтересованы в извлечении максимальных доходов из своих крестьян-мавров и за деньги были готовы согласиться на всякие уступки и поблажки в области религии.

² Ф. Энгельс "Крестьянская война в Германии", стр. 25. Соцэкгиз. 1931.

³ Там же, стр. 26.

⁴ Там же, стр. 27.

ложившиеся элементы старого, феодального и цехового общества с еще неразложившимся, едва намечающимся пролетарским элементом зарождающегося современного буржуазного общества: обедневшими членами цехов, все еще связанными своими привилегиями с существующим гражданским строем, с одной стороны; выброшенными из своих насиженных мест крестьянами и отпущенными слугами, которые еще не могли стать пролетариями, - с другой. Между обеими этими группами находились подмастерья, временно стоявшие вне официального общества и по условиям жизни настолько приближавшиеся к пролетариату, насколько это было вообще возможно при тогдашнем строе промышленности и господстве цеховых привилегий, но в то же время почти все - будущие мастера в силу тех же цеховых привилегий. Партийная ориентация этой смеси, состоявшей из столь разнообразных элементов, была поэтому неизбежно в высшей степени неустойчивой и разнообразилась в зависимости от местных условий"¹ .

Тот же двойственный характер имело и движение в Валенсии, направленное против патрициата и знати. Внешне обе оппозиционно настроенные группы городского населения находились в одинаковом положении. Но в действительности их социальное положение было резко различным. Это ярко сказалось в ходе классовой борьбы в 1519 - 1522 годах, когда сперва единое движение, направленное против патрициата и дворянства, в конце концов раскололось на два совершенно различных и даже явно враждебных лагеря. Этот раскол и предательство зажиточного бюргерства и погубили восстание 1519 - 1522 годов.

2

Валенсийские ремесленники имели за собой боевое прошлое. Уже в середине XIV века они составляли главную опору борьбы Валенсии с абсолютистскими тенденциями арагонского короля Петра II "Церемонного".

Победив своих врагов во всей арагонской монархии, Петр II подавил и сопротивление Валенсии. При этом он запретил впредь всякие собрания ремесленников без разрешения короля или губернатора. Это постановление оставалось в силе и в XVI веке.

Восстание 1519 - 1522 годов было следствием вековой эксплоатации знатью и патрициатом городского населения, но оно возникло в своеобразной обстановке.

Росной 1519 года набег алжирских пиратов на восточное побережье Испании вызвал созыв губернатором Валенсии доном Луисом Кабанильясом городского ополчения, состоявшего из цеховых ремесленников. Цехи сперва даже предлагали, чтобы в состав ополчения вошло и рыцарство, приняв командование над его отрядами, но классовая гордость дворянства требовала службы только под знаменами самого короля. Тогда ремесленники принялись самостоятельно вооружаться и организовываться.

Из среды их выдвинулись Хуан Лоренсо, чесальщик шерсти, и молодой Гильен Соролья, шерстоткач, сын свинопаса, ставшие во главе движения.

Мавританка.

С гравюры XVI века.

¹ Ф. Энгельс "Крестьянская война в Германии", стр. 28. Соцэкгиз. 1931.

Каноник со своим служкой.

С гравюры XVI века.

Дворянство же вообще не обнаруживало особого стремления к борьбе с алжирскими маврами. К тому же многие дворяне уехали из Валенсии, где в это время свирепствовала эпидемия.

Духовенство использовало эпидемию для разжигания религиозного фанатизма народа, проповедуя, что эпидемия является карой за грехи, в частности за появившуюся в городе, завезенную иноземцами содомию. Народ в ярости принялся отыскивать содомитов. Несколько обнаруженных содомитов было публично сожжено, по приговору суда. Одного из них, оказавшегося послушником, церковный суд, которому он был подчинен как член клира, приговорил только к публичному покаянию и пожизненному заключению.

7 августа 1519 года осужденный каялся в соборе Валенсии, вокруг которого собралась толпа молодых ремесленников, вооруженных камнями. Народ требовал одинаковой суровой расправы со всеми содомитами. Церковники спрятали осужденного в соборе, но народ окружил собор и архиепископский дворец, намереваясь поджечь ворота дворца и ворваться в собор.

Единственные остававшиеся в городе присяжный и главный судья по уголовным делам отправились к собору, чтобы уговорить народ разойтись, но, не добившись этого, выдали осужденного толпе, которая тут же потащила его на костер.

12 августа губернатор, возвратившийся в город, издал закон о запрещении всяких сборищ, тайных и явных, под страхом ста ударов бичом и двухсот флоринов штрафа. В ответ на это Лоренсо собрал цеховых старшин и призывал их поскорее закончить вооружение, избрать по два представителя от каждого цеха для руководства движением ремесленников и выступить, воспользовавшись отсутствием в городе большей части чиновников и богачей, с требованием уравнения народа в правах со знатью и патрициатом.

Но пока события развертывались еще довольно медленно. В конце сентября Лоренсо произнес речь перед собравшимися ремесленниками и крестьянами из окрестностей Валенсии. "Чего не хватает прекрасной Валенсии?! - спрашивал он. - Справедливости! Кто согласится смотреть и терпеть, как одни стоят выше закона, а другие под ним? Нам необходимо единодушие! Заключим меж собой священное братство и поклянемся держаться всегда вместе, а затем положим к ногам короля¹ нашу просьбу! Он сейчас в Барселоне; и мы сможем добраться до него, раньше чем он уедет в Германию!"

Так создалась "Хермания", то есть "братство" (от каталонского слова "germans" - "братья")² . Делегаты цехов образовали "хунту" (junta), совет из тринадцати членов, и присягнули на верность народному делу.

Во всей Валенсии царила радость: на улице люди, встречая друг друга, обнимались. Народ просыпался от векового угнетения.

Все новые цехи присоединялись к "Хермании". 29 сентября цех суконщиков устроил вооруженную демонстрацию се знаменем своего братства. Их примеру последовали и другие

¹ Речь шла о молодом испанском короле и германском императоре Карле V (в Испании он был известен как Карлос I).

² Altamira-y-Crevea "Historia de Espana y die la cuvilizacion espanola". Т. III, стр. 32. Barcelona. 1906.

цехи, устраивая шествия и военные упражнения. 18 октября губернатор запретил шествие цеха плотников, но последние, по указаниям Лоренсо, все же собрались и на требование губернатора исполнить приказ отвечали: "Мы такие же слуги короля, и то, что мы делаем, - это служба ему!"

В конце октября "Хермания" отправила депутацию к королю в составе Лоренсо, Сорольи, Иеронима Колья и богатого сахародельщика Хуана Каро.

Правительство Карла V, стремясь выжать из Испании максимум доходов, не очень стесняло себя при этом соблюдением старинных "фуэрос" (привилегий) различных королевств и областей Испании. Король-чужеземец, не знавший даже испанского языка, не знавший обычаев и порядков своих новых земель, окруженный фаворитами и советниками, валлонами¹ из Нидерландов, вызывал недовольство гордой испанской знати и горожан своим нежеланием считаться с привилегиями своих новых подданных. Желая припугнуть строптивое дворянство и склонить сословия всех испанских королевств к покорности абсолютистским тенденциям нового правительства, всемогущий министр и фаворит Карла V де Шьевр ласково принял делегацию "Хермании".

К концу декабря большая часть знати снова вернулась в Валенсию и отправила в свою очередь делегацию к королю из восьми вельмож и рыцарей. Де Шьевр издал приказ, которым "Хермания", ее собрания и вооружение ставились под контроль губернатора. Но между валенсийскими сословиями и короной возник конфликт, так как валенсийцы требовали, в силу старинных привилегий, чтобы король лично открыл заседание местных кортесов, присягнул в соблюдении валенсийских фуэрос и был бы тем самым официально признан королем не только в Кастилии, Арагоне и Каталонии, но и в Валенсии. Между тем Карл сидел в Барселоне, стараясь выторговать субсидию у каталонцев, которые денег не давали, требуя подтверждения и обеспечения своих фуэрос.

Этим воспользовалась "Хермания", решившая по инициативе Лоренсо 21 января 1520 года послать новую депутацию к королю во главе с Хуаном Каро, который, неустанно еле дуя за двором во всех его переездах от Лериды до Фраги, добился, наконец, во Фраге восстановления "Хермании" в ее прежнем, независимом виде.

Делегации при ее возвращении в Валенсию была устроена торжественная встреча ночью, при свете факелов. Каро публично зачитал текст указа, привезенного им из Фраги. "Хермания" устроила торжественный парад. Пришли отряды из Мурвиедро и Кульеры - всего собралось около 8 тысяч человек с сорока знаменами. При аркебузных залпах собравшиеся кричали "ура" королю Карлу.

Между тем "Хермания"" росла и крепла. По ее образцу развертывалось аналогичное движение и в других прибрежных городах валенсийского королевства. В самой Валенсии к "Хермании" примкнуло около 40 - 50 цехов² .

Фрагский указ был разослан по всему королевству с сопроводительным письмом валенсийской "Хермании" ко всем людям из народа (de gente popular). Это вызвало большое воодушевление, особенно в южной части страны. Фрагский указ целовали словно папскую буллу. Стоило представителям "Хермании" появиться в каком-либо местечке, как все население следовало за ними. Вся страна к югу от реки Хукара и до Фиуэлы была охвачена движением. На севере, за Мурвиедро, оно распространялось медленнее. Приморские города вводили у себя устройство "Хермании". В деревнях крестьяне-христиане также примыкали к "Хермании".

Дворяне стали опасаться появляться в Валенсии. Они отправили к королю новую депутацию из представителей духовенства и городского патрициата с требованием уничтожить "Херманию" и приехать лично в Валенсию, так как "ни вассалы церкви, ни вассалы баронов не повинуются своим сеньорам". Не ограничиваясь

¹ Валлоны - население южной части Нидерландов (теперь в южной Бельгии), говорящее по-французски.

² Petrus Martyr "Opus epistoiarum". Amsterdam. 1670. Письмо 656-е.

этим, дворянство в начале мая организовало комитет для подготовки вооруженной борьбы с "Херманией", в составе 20 членов. В апреле "Хермания" приняла ряд мер для упорядочения своего ополчения.

К этому времени Карл V и де Шьевр добились своего.

Сословия, забыв о своих фуэрос, на коленях умоляли правительство о вмешательстве. В мае правительство окончательно прекратило свои маневры и обнаружило свою настоящую классовую природу. Карл V назначил в Валенсию вицекоролем дона Диего де Мендоса, старого кастильского вояку, ведшего свой род от Сида, владевшего обширными поместьями в Ла-Манче, Арагоне и Южной Италии. Находившийся при дворе в качестве представителя, "Хермании" Коль сразу понял, что назначение кастильского вельможи отнюдь не к выгоде народа.

Лоренсо попытался было организовать протест против назначения вицекоролем чужеземца, так как и сам Карл V еще не бывал в Валенсии и юридически не был признан валенсийским королем. Но сословия уже позабыли о своем фрондерстве в страхе за свое классовое господство и отказались от протеста на том основании, что "необходимость не считается с законами".

21 мая Мендоса в'ехал в Валенсию, присягнул в соборе соблюдать фуэрос Валенсии и принял присягу сословий, ограничившихся только формальным письменным протестом, во избежание повторения такого нарушения валенсийских фуэрос в будущем.

С первых же дней по приезде Мендосы начались столкновения между вицекоролем и "Херманией". "Хермания" добивалась официального признания за капитанами своих отрядов права суда и наложения дисциплинарных взысканий на своих подчиненных. Мендоса отказал ей в этом. Предстоявшие выборы новых присяжных Карл V отменил еще 10 мая, и, основываясь на этом, Мендоса запретил их. Лоренсо обратился к присяжным, но те не желали никаких перемен, и Лоренсо в гневе воскликнул: "Или вы допустите двух присяжных от народа, или стены этого дома обагрятся кровью!"

Приближался предполагавшийся срок выборов и жеребьевки новых присяжных. 26 мая все лавки и мастерские закрылись, горожане и крестьяне, пришедшие из окрестностей, запрудили улицы. Перед городской думой собирались вооруженные люди. Наконец, в дверях ее зала появился Соролья, заявляя, что народ собрался, чтобы обеспечить свободу выборов. Присяжные, испугавшись, послали делегацию к Мендосе просить разрешить выборы на новый лад. Вицекороль отказал. Однако выборы состоялись, и в число присяжных прошли двое народных представителей; один - по профессии врач, другой - зажиточный владелец мастерских бархатных тканей.

Мендоса повел колеблющуюся политику. С одной стороны, он не признавал выборов, с другой стороны, он их и не аннулировал. Он стал убеждать "Херманию" самораспуститься и разоружиться, обещая всеобщую амнистию. Во время переговоров об этом один из членов "Хермании", сапожник Онофрэ Перис, встал и воскликнул: "Как можно обещать амнистию, если нет преступления? Это позор и стыд! До сих пор мы не жертвовали нашими правами, и теперь дело чести суметь их защитить".

Начались враждебные вицекоролю демонстрации. Народ открыто ругал его на улицах. "Хермания" в честь новых присяжных устроила парад, и отряд шолкоткачей, один из наиболее враждебно настроенных по отношению к знати, проходя мимо дворца вицекороля, в знак презрения к нему разрядил в воздух свои аркебузы.

5 июня из Мурвиедро был приведен в Валенсию преступник, приговоренный к смерти. Он жаловался, что аудиенция не пожелала его выслушать и несправедливо осудила. Узнавший об этом Соролья явился к присяжным, требуя от них вмешательства против беззакония. Те отказались. Соролья ушел, воскликнув: "Тогда я сам приму меры, чтобы защитить фуэрос!" На рыночной площади он во главе восьми вооруженных людей отбил у стражи осужденного и отвел его в церковную тюрьму, так как тот

Войска Карла V.

С рисунка на ковре XVI века .

оказался послушником и, следовательно, подлежал церковному суду. Собравшаяся толпа с криками "Да здравствует король!", "Смерть изменникам!" устремилась ко дворцу Мендосы, где помещалась аудиенсия, разбив, там окна и двери. Этот, незначительный сам по себе инцидент положил начало взрыву ненависти и возмущения народных масс против господствующих классов. Волнение народа достигло апогея, когда распространились слухи об убийстве Сорольи. На улицах стали раздаваться крики: "Соролья убит!", "Вицекороль велел его удавить!" Немедленно вслед за тем улицы наполнились толпами народа. Всюду кричали: "К оружию! К оружию!" Все устремились к цеховым сборным пунктам, загремели барабаны, и толпы повалили ко дворцу Мендосы с криками: "Соролья убит!", "Смерть всем дворянам и вицекоролю!"

Дворянские хроникеры изображали эти события как результат честолюбивых замыслов Сорольи¹ , который, якобы решив испытать любовь и преданность народных масс к себе, спрятался у себя дома, распустив слух, что он убит по приказу Мендосы. Скорее всего, как это часто бывает в такой напряженной обстановке, случайное отсутствие Сорольи породило слух об его убийстве, что было вполне возможно и правдоподобно в создавшемся положении.

Народ все прибывал. Улицы, ведущие ко двору Мендосы, бурлили.

Семья Мендосы бежала из дворца по крышам соседних домов. Во дворце находилось не более сорока вооруженных людей. Народ пытался разломать двери и стены, а затем начал поджигать дворец.

Духовенство, чтобы спасти Мендосу, устремилось к дому Сорольи, отыскало его, и Соролья рядом с епископом Сегорбе поехал ко дворцу.

Увидев Соролью невредимым, вооруженные толпы разошлись по домам, а утром Мендоса тайно бежал из Валенсии.

¹ Escolano "Historia de la insigne y coronada ciudad y regno de Valencia". T. II, стр. 1460. Valencia, 1611.

3

Классовая борьба в городе принимала все более обостренные формы, и это не могло не вызвать раскола среди крайне разнородных социальных элементов, примкнувших к "Хермании". Она разбилась на два направления: "умеренное" - во главе с Лоренсо, за которым шло большинство совета тринадцати, богатые элементы городского населения - купцы, зажиточные мастера, нотариусы и т. п., и "крайние" - во главе с Сорольей и особенно Перисом, влияние которого все более росло, так как за этим направлением шла основная масса народа - беднота.

Скоро дело стало доходить до открытых столкновений между представителями обоих направлений. В Валенсии даже дети при играх разделялись на "agermanados" (то есть херманистов) и "traidores" (то есть предателей, изменников).

Лоренсо видел, что влияние его в массах исчезает. Он пытался смягчить обострение классовой борьбы, но, конечно, безрезультатно. Вернувшись домой после одного из уличных столкновений с Перисом, Лоренсо слег и умер.

Между тем Мендоса готовился к борьбе. Сперва он обосновался в Хативе, а затем перебрался в Дению, откуда и убежать было легче и куда легче было доставить подкрепления. Там собиралась валенсийская знать, вооружая свою челядь и крестьян-мавров, чтобы бросить их против "Хермании". В середине августа знать собралась в Вальдигне на совещание. Был создан комитет двадцати во главе с доном Энрике де Арагон и его сыном доном Алонсо де Арагон, герцогом де Сегорбе. К королю была отправлена делегация с требованием полностью уничтожить "Херманию". При этом в обращении к Карлу V указывалось на то, что если король не примет мер, чтобы дворяне снова смогли собирать с земель свои доходы, то знать "сама себе поможет".

Большая часть крестьян из окрестных местечек примкнула к "Хермании", хотя, когда Соролья отправился агитировать на север, в Морелью, он едва спасся от ярости зажиточных горожан. В Хативе врагов "Хермании" бойкотировали, в Ориуэле их вместе с попами под страхом петли выгнали из города. В Валенсии снаряжались суда, чтобы отрезать Мендосе сообщение морем с Каталонией и остальной Испанией.

С мая началось движение в Мурсии, приведшее к образованию 17 мая 1520 года "Хермании" и в этом городе.

Некоторые историки¹ упоминали о том, что "Хермания" отправила делегацию как в Мурсию, так и в Кастилию, к хунте, руководившей движением "комунерос"² . Но историк восстания "комунерос", современник событий³ , указывал именно на отсутствие серьезных связей между движением кастильских "комунерос" и валенсийской "Херманией". Последнее вероятнее всего. Резкое различие обоих движений как в их общем характере, так и в социальном составе слоев, примкнувших к ним, - все это не давало возможности обоим движениям слиться в единый поток борьбы⁴ , хотя попытки связаться друг с другом имели место с обеих сторон.

В конце 1520 года под непосредственным влиянием валенсийских событий началось движение на острове Майорке (на Балеарских островах), и в феврале 1521 года там образовалась "Хермания". Хотя между Валенсией и Майоркой существовала связь, однако и в данном случае ограниченность местных интересов и кругозора не дала возможности для настоящей боевой, оперативной координации действий обоих очагов народной борьбы.

Сообщение с Северовосточной Испанией для валенсийской "Хермании" отрезала северная часть королевства с центром в Морелье, не примкнувшая к движению.

"Хермания" отправила новую делегацию к королю, требуя возвращения в город бежавшего вицекороля и разоружения дворян. Народные массы Валенсии не понимали истинной, классо-

¹ Aregensola "Anales de Aragon", стр. 952. Zaragoza. 1630.

² Восстание кастильских городов против Карла V.

³ Maldonado "El movimiento de Espana traducida en castellano por D. Quevedo", стр. 118 и 279. Madrid. 1840.

⁴ Altamira. Цит. соч. Т. III, стр. 33.

вой сущности королевской власти и ждали от нее помощи. Король назначил для умиротворения Валенсии своим представителем опытного чиновника, секретаря арагонской короны Хуана Гонсалеса де Вильясимплиси, снабдив его инструкцией, по которой восстанавливался общественный порядок, существовавший в Валенсии до "Хермании".

В это время в Валенсии положение обострялось. На место расионала народ добился избрания Хуана Каро. Постепенно в руки народа переходили другие городские должности.

Народные массы стали пред'являть в совет тринадцати требования об отмене одних налогов, облегчении других и т. п. Все эти требования совет тринадцати отклонял, так как в нем господствовала верхушка ремесленной буржуазии, совершенно не желавшая осуществлять хоть сколько-нибудь радикальные мероприятия.

Но очень скоро события показали, что совет, по существу, уже не отражал настроения широких народных масс и был фактически не в силах руководить ими. 21 февраля народные массы во главе с шолкоткачами разгромили налоговые кассы, уничтожив при этом книги с записями о сборе как королевских, так и церковных налогов. Гонсалес, державшийся до сих пор выжидательной тактики, увидел, что всякий нажим на совет тринадцати все равно бесполезен, так как не в силах совета было остановить движение, и в конце апреля он категорически потребовал выполнения королевской инструкции об уничтожении "Хермании" и восстановлении всех налогов. Следствием было то, что вооруженные толпы народа под предводительством Периса высыпали на улицу в поисках Гонсалеса для расправы. Тот счел за благо своевременно последовать примеру Мендосы.

Таким образом начиналась открытая война "Хермании" с правительством и дворянством. Мендоса занял 25 тысяч дукатов у знати для усиления вооружения, и по всей стране началось открытое приготовление дворянства к наступлению на "Херманию". Когда об этом узнали в Валенсии, народ принялся громить городские дома знати. Тщетно зажиточная верхушка ремесленников, как метко и откровенно выразился дворянский историк XVII века Эсколано, "те, которым было что терять", пыталась успокоить массы. Попытка этих элементов сторговаться с Мендосой окончилась крахом. Посланная к нему депутация из двухсот человек вернулась в Валенсию ни с чем. Вицекороль категорически требовал полного разоружения и восстановления старых порядков. Близился час решительной борьбы.

4

Начало открытой гражданской войне положила знать. На севере страны рыцари ордена Монтесы начали крестовый поход огнем и мечом против "Хермании". На юге им подражал герцог Гандия. Совет тринадцати всячески тормозил развертывание борьбы, пока, наконец, 15 июля силач-каменщик Урхельес не призвал народ к оружию. Присяжным пришлось поневоле стать во главе движения. Отряд в тысячу человек был двинут на юг страны. На север отправился меньший по численности отряд во главе с плотником Эстельес.

Отряд Эстельеса сперва действовал успешно и взял замок Мурвиедро, но собравшиеся у него в тылу значительные силы дворянства, опиравшегося на аристократически настроенное население "Морельи, Онды и других городов севера, разбили отряд валенсийцев. Герцог де Сегорбе, командовавший дворянским отрядом, приказал повесить пленных, в том числе и самого Эстельеса.

Южный отряд действовал с большим успехом. Ему удалось взять штурмом замок в Хативе, придти к которому на помощь Мендоса, находившийся поблизости, не решился. На место убитого в бою Урхельеса во главе войска "Хермании" встал Перис.

В это время на севере герцог де Сегорбе продолжал свои опустошения, разрушая все на своем пути, в том числе и оросительные сооружения, которые даже в эпоху "реконкисты" щадили как мавры, так и христиане.

Между тем в Валенсии, в связи с уходом из города вместе с отрядами наиболее радикальных элементов, стало все более усиливаться "умеренное"

Испанские солдаты.

С гравюры XVI века.

направление, нашедшее себе предводителя в лице маркиза Сенете, брата Мендосы, который, используя свою популярность среди населения Валенсии, исподволь организовал подрывную борьбу против "Хермании". Известие о наступлении герцога де Сегорбе на Мурвиедро, которое "умеренные" всячески пытались скрыть от народа, все же разнеслось по городу. Народ реагировал на это не только организацией восьмитысячного войска для похода к Мурвиедро, но и жестоким мавританским погромом. Предпосылкой для этой вспышки религиозного фанатизма явилось использование дворянами в войсках против херманистов крестьян-мавров.

Войско "Хермании", встретившееся при Альменаре с войском герцога де Сегорбе, потерпело поражение. Валенсийцы, измученные походом, вынуждены были с боем отступить, хотя одному из их флангов удалось даже обратить в бегство часть отрядов герцога, враги не решились на преследование, и херманисты вернулись обратно в Валенсию, что было большой ошибкой, так как уже через два дня войско герцога распалось, горожане Онды, Морельи и других городов, находившиеся в нем, разошлись по домам, каталонские наемники дезертировали, и херманистам было бы нетрудно начисто разгромить остатки дворянского войска. Герцог пытался навербовать новых наемников в Арагоне, но его попытка не увенчалась успехом, так как там были сильны симпатии к "Хермании". В Сарагоссе городские власти заранее предупредили вербовщиков герцога о "херманистских" настроениях населения и просили производить вербовку тайно, чтобы не вызвать взрыва восстания в самой Сарагоссе.

На юге, ободренные победой герцога де Сегорбе, дворяне требовали от Мендосы битвы с херманистами, на которую вицекороль не решался, ибо у него было только четыре тысячи пехоты и пятьсот всадников против восьмитысячного войска "Хермании". В конце концов ему пришлось уступить давлению дворянства, тем более что на исходе были деньги для уплаты жалованья навербованным кастильским наемникам. Около Гандии, близ речки Рио-Секо, произошел бой. Пестрое войско "Хермании" во главе с Перисом двинулось в бой и быстро опрокинуло кастильских наемников,

вслед за которыми обратились в бегство и мавры, не столько из страха перед херманистами, сколько из страха перед грабежами бежавших с поля битвы кастильцев. После этого побежало и все войско Мендосы, потеряв всю артиллерию и около двухсот человек убитыми.

Перис допустил ошибку. Вместо того чтобы вернуться в Валенсию и разгромить там усиливавшихся "умеренных", он занялся насильственным крещением и резней крестьян-мавров в южной части королевства. Религиозный фанатизм, так же как и вера в заступничество короля, еще тяжело довлел над сознанием испанских народных масс.

Наконец, дворянству удалось и на юге добиться успеха. 30 августа городские ополчения Хативы и Ориуэлы осадили крепость Ориуэлы. На выручку гарнизону поспешил дон Педро де Маса с пехотой, завербованной в Мурсии, жители которой издавна враждовали с Ориуэлой, и благодаря дождливой погоде, испортившей порох у херманистов, он одержал победу. Мурсийцы предались разнузданному грабежу. К ним из Мурсии явились их жены и семьи, чтобы помогать в разграблении Ориуэлы. Снимались с петель даже окна и двери. Из Ориуэлы они вывезли более семисот возов с награбленным.

Этот успех поднял упавший дух дворян. К тому же крупнейшие феодалы Валенсии один за другим приводили в лагерь вицекороля, в Нулес, значительные воинские контингенты.

Наконец, в начале сентября Перису пришлось возвратиться в Валенсию, так как там положение становилось угрожающим. Ему была устроена торжественная встреча как "генеральному капитану" Валенсии. Перис об'явил о своем намерении распространить "Херманию" на все государства, крестить веек мавров, так, чтобы самое имя "агарян" (то есть "неверных"), так и дворян, было забыто. Он принялся реализовывать свою программу, насильно крестив 29 сентября обитателей мавританского квартала в Валенсии и превратив их мечеть в церковь. Ничего хорошего для народного дела от таких мероприятий нельзя было ожидать.

"Умеренное" направление пользовалось всяким поводом, чтобы ослабить влияние сторонников Периса, организуя даже открытые демонстрации против них. 22 сентября дону Энрике де Арагон, приехавшему в Валенсию, была устроена торжественная встреча городским советом, где преобладали прежние ярые херманисты из зажиточных элементов ремесленной буржуазии, теперь отшатнувшиеся от движения. Город разбился на два явно враждебных лагеря. Центром одного стал загородный королевский дворец, в котором укрепился Перис, окруженный городским плебсом и пришедшими из "уэрты" крестьянами, центром другого - архиепископский дворец, где расположились маркиз Сенете и дон Энрике во главе зажиточных элементов из горожан и остатков знати. Улицы были забаррикадированы. Местами вспыхивали вооруженные схватки. То же самое происходило и в Мурвиедро, где городские власти открыли ворота прибывшим из Кастилии наемным войскам.

Перис решил овладеть Мурвиедро и поспешил туда, но по дороге, недалеко от Валенсии, "умеренным" удалось отбить у него всю артиллерию. Мурвиедро окончательно перешел в руки дворян. "Умеренные" отправили к Мендосе депутацию (по два делегата от каждого цеха), которая и заключила капитуляцию на условиях разоружения и выдачи, в частности, пушек, захваченных в бою при Гандии. Вывозу пушек воспротивились было "крайние", но с помощью делегатов, присланных Сарагоссой, соглашение было все-таки достигнуто. Перису пришлось скрываться в Валенсии.

Мендоса вступил в город, об'явив амнистию для большинства участников движения. Были восстановлены старые порядки. Даже состав присяжных был изменен. Всем остальным городам королевства было дано вицекоролем шесть дней для подчинения.

Хатива и Альсира отказались подчиниться. Перис бежал из Валенсии. Мендоса начал осаду этих городов, оказывавших героическое сопротивление правительственным войскам. 25 февраля 1522 года Перис с тридцатью вооруженными людьми проник в Валенсию и появился на улицах города,

восклицая: "Да здравствует король! Долой предателей!" Толпы народа присоединились к нему. Но "умеренным" во главе с маркизом Сенете удалось организовать отпор. Они предлагали Перису всеобщую амнистию, две тысячи дукатов, свободный от'езд из Валенсии и даже корабль для отплытия, но тот отказался, предпочитая постыдной капитуляции борьбу до конца во главе бедноты.

Перис со своими сторонниками укрепился в улицах Грасия, Фумераль и Сан-Висенте, заградив их баррикадами. 3 марта "умеренные" начали штурм этих баррикад, поставив предварительно стражу к городским воротам, чтобы не допустить появления в городе крестьян. Во главе пяти тысяч "умеренных" и дворян маркиз Сенете атаковал Периса. Женщины, дети, старики сбрасывали с крыш и из окон на нападающих камни и все, что попадалось под руку. Настроение бойцов из войска "умеренных" было довольно неуверенным и колеблющимся. Во время боя из их рядов не раз раздавались возмущенные восклицания: "Ну и посмеются же дворяне, видя, как мы режем друг друга!", "Лучше было бы нам обратиться против них!"

Жители Хативы и Альсиры попытались переходом в наступление поддержать Периса, но Мендоса послал кастильских наемников опустошать окрестности этих городов, и их ополчения вынуждены были вернуться обратно.

Перис был убит в бою. Дом его разрушили до основания и всех его потомков до третьего поколения об'явили навеки изгнанными из Валенсии. Война еще продолжалась до середины июля. К этому времени в Испанию вернулся Карл V, и это заставило сдаться Хативу и Альсиру. Вслед за этим был отозван Мендоса, и в конце 1523 года в Валенсию в качестве наместницы прибыла королева, вдова Жермена, последняя молодая жена Фердинанда Католика, деда Карла V.

В марте и в мае 1523 года имели место попытки восстановить "Херманию" в Валенсии. Но знати удалось их быстро подавить. Жермена, по предписанию Карла V, принялась за окончательную расправу над народом.

В ночь на 9 января 1524 года по всей Валенсии были арестованы все активные и выдающиеся участники "Хермании". Одна за другой стали следовать казни. Вместо деревянных виселиц пришлось построить каменные, так как прежние не выдерживали тяжести множества трупов, качавшихся на них. Среди казненных был, между прочим, Хуан Каро. Соролья был казнен еще раньше. Цехи были обложены штрафом в триста тридцать тысяч скуди в пользу казны и в сорок тысяч скуди в пользу дворян. Бывшие херманисты спешно эмигрировали из Валенсии.

Так правительство феодально-абсолютистской Испании расправилось благодаря предательству зажиточной верхушки ремесленной буржуазии с народным движением в Валенсии. Восстание стоило населению королевства двенадцати тысяч человек, погибших в борьбе.

Не менее напряженной и кровопролитной была борьба и на Майорке, где движение в основном по своим особенностям напоминало валенсийское. Кульминационного пункта борьба народа со знатью и богачами достигла в январе 1522 года. Только в октябре правительство собрало войска для посылки на Балеары. К декабрю Майорка была уже в основном покорена королевскими войсками ценой страшных опустошений и свирепых репрессий. Крестьяне, принимавшие участие в восстании, бежали в столицу Балеар - Пальму, - и с 1 декабря началась ее осада правительственными отрядами, окончившаяся в январе капитуляцией города благодаря голоду, эпидемии и гибели многих бойцов в схватках с королевскими наемниками. До декабря 1524 года продолжались свирепейшие репрессии правительства. Казни производились сотнями. Даже в Каталонию из Пальмы была отправлена комиссия для розыска бежавших на материк херманистов. Но сочувствие каталонского народа к судьбе херманистов привело к тому, что правительству удалось задержать там только пятерых из них.

Так, на костях и крови народа, испанский абсолютизм строил политическое единство испанской монархии.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - И. АРСКИЙ:

Комментарии: