Академик В. С. МЯСНИКОВ

Все поля сражений второй мировой войны хранятся в памяти народов. Но два фронта, проходившие через них, были важнейшими и решающими: советско-германский на европейском театре военных действий и китайско-японский - на Азиатско-Тихоокеанском. В обеспечении победы на этих фронтах дипломатия СССР и Китая - двусторонняя и многосторонняя - сыграла огромную роль.

В Азиатско-Тихоокеанском регионе потенциальный очаг второй мировой войны появился, когда милитаристская Япония вторжением в Северо-Восточный Китай (Маньчжурию) в ночь с 18 на 19 сентября 1931 г. развернула агрессию в Китае. В результате захвата трех северо-восточных провинций Китая страна агрессор на большом протяжении вышла к дальневосточным сухопутным границам СССР и дружественной Советскому Союзу Монголии. Она также выдвинула свою армию к рубежам Внутреннего Китая. Создав в 1932 г. марионеточное государство Маньчжоу-Го, превратив его в военно-стратегический плацдарм на континенте, Япония попыталась в 1938 - 1939 гг. прощупать прочность советских и монгольских границ у оз. Хасан и на р. Халхин-Гол.

7 июля 1937 г. Япония, спровоцировав вооруженный инцидент у моста Лугоуцяо близ Пекина, начала "большую" войну в Китае, в Юго-Восточной Азии, на Тихом океане. Целью этой захватнической войны было порабощение китайского народа, других народов региона, использование материальных и людских ресурсов Китая и других стран для дальнейших территориальных захватов в Азии, и, главное, для войны против СССР, США и Великобритании. Эти планы в имперских документах значились как "политика построения сферы совместного процветания Великой Восточной Азии"¹ . Фактически эта война стала прологом второй мировой войны.

Существенной поддержкой этому курсу Японии явилась политика захватов, осуществлявшаяся Германией и Италией. 25 октября 1936 г. эти державы оформили военно-политический блок - "Ось Берлин-Рим". Германия поддержала захват Италией Эфиопии; оба государства, признав правительство Франко, перешли к совместным действиям против республиканской Испании. Одновременно страны "оси" приступили к разделу экономических сфер влияния на Балканах и в придунайских государствах. Продолжением политики фашистских агрессоров явилось подписание 25 ноября 1936 г. Германией и Японией "Антикоминтерновского пакта", к которому около года спустя присоединилась и Италия. Так сложился пакт - "Ось Берлин-Рим-Токио", - направленный своим острием против СССР.

Советско-китайские дипломатические отношения в канун японского вторжения в Китай находились в критическом состоянии. Они были фактически прекращены в 1929 г. в результате захвата КВЖД китайскими милитаристами. Их удалось восстано-

* Мясников Владимир Степанович - действительный член Российской академии наук, руководитель Центра "Восток - Запад" ИВИ РАН.

¹ Мировые войны XX века. Кн. 3. Вторая мировая война. Исторический очерк. М., 2002, с. 30; Мировые войны XX века. Кн. 4. Вторая мировая война. Документы и материалы. М., 2002, с. 33 - 37.

стр. 3

вить лишь в 1932 г. под воздействием широкого национально-патриотического движения в Китае за нормализацию связей с СССР, что было вызвано японской экспансией и стремлением получить помощь со стороны СССР.

Дипломатия национального правительства Китая, возглавлявшегося Чан Кайши, одной из главных задач своей деятельности на рубеже 20-х - 30-х годов считала ликвидацию неравноправных договоров в отношениях с державами Запада. Для достижения этой цели она применяла тактику давления и уступок по отношению к империалистическим державам, одновременно стремясь использовать существовавшие между ними противоречия. Несмотря на некоторые частичные успехи, которых достигла китайская дипломатия (в отношениях с Мексикой, Польшей, Грецией и Чехословакией), и то, что ей удалось ликвидировать английские и бельгийские концессии в Ханькоу, Цзюцзяне и Тяньцзине, а также вернуть Вэйхайвэй, захваченный в свое время Англией, к началу японской агрессии в сентябре 1931 г., договоры, навязанные Китаю Англией, Францией, США и Японией, оставались "нетронутыми"² .

Модель советско-китайских отношений рассматриваемого периода является частью более широкой модели сосуществования двух разносистемных государств в экстремальных условиях (1917 - 1949 гг.), которая охватывает период революционных преобразований в России и активного революционного процесса в Китае, гражданских войн и второй мировой войны, период, когда оба государства осуществляли свои программы, противодействуя активному вмешательству извне. Советская Россия последовательно поддерживала борьбу китайского народа за объединение и независимость страны.

В 1937 - 1945 гг. эта модель претерпевала воздействие разноплановых движущих сил.

Во-первых, отношения СССР с Китаем впервые за всю их историю развивались в тесной взаимосвязи с международными отношениями на Дальнем Востоке и в мире в целом, носили не только двусторонний характер, но и стали элементом многосторонней дипломатии в международных организациях, в дипломатической переписке, на конференциях лидеров ведущих держав. Существенный отпечаток на них наложил общий кризис международных отношений, предшествовавший второй мировой войне, и та экстремальная ситуация, в которую попали обе страны в связи с развернувшейся против них агрессией. В этих условиях для каждого из правительств национальные интересы выживания становятся императивными. Тем не менее это не означает, что лидеры двух государств не понимали, что судьбы их стран зависят не только от силы сопротивления агрессорам их собственных народов, но и от тесного взаимодействия друг с другом и с коалицией антифашистских государств в целом.

Во-вторых, оба государства принадлежали к разным социально-экономическим системам. В этом плане их отношения относились к смешанному типу, что сказывалось на торгово-экономических связях, например, в процессе расчетов китайской стороны за советские товары.

В-третьих, на характер связей двух стран влияло то, что они относились к разным цивилизационным комплексам, межгосударственные отношения были и формой межцивилизационного контакта. И по этому параметру характеристика их отношений попадает в разряд смешанных, что отражалось на степени взаимопонимания в ходе дипломатических контактов.

Поскольку расширение японской экспансии становилось все более реальным, Советский Союз видел угрозу своей безопасности со стороны японского агрессора. Стратегические интересы СССР и Китая в обуздании японской военщины совпадали, поэтому Советский Союз решил оказать Китаю - жертве агрессии - эффективную помощь. В первую очередь необходимо было своевременно пресечь агрессивные планы японских правящих кругов. Советское правительство сразу же после оккупации Японией Маньчжурии призвало Лигу наций принять против агрессора эффективные санкции вплоть

² Каткова З. Д. Внешняя политика гоминьдановского правительства Китая в период антияпонской войны (1937 - 1945). М.,1978, с. 6 - 10.

стр. 4

до военных акций, выражая готовность участвовать в них своими вооруженными силами. "Мы готовы сотрудничать с Англией, как и с другими странами, в деле обеспечения мира на Дальнем Востоке", - отмечалось в письме наркома иностранных дел М. М. Литвинова в Политбюро ЦК ВКП(б) накануне визита в Москву А. Идена в марте 1934 г.³

Однако руководители западных держав не поддержали эти предложения СССР. США и Великобритания, игравшие главную роль в Китае, предпочли идти по пути сепаратных соглашений с Японией за счет Китая. В частности, пришедший к власти в мае 1937 г. Н. Чемберлен "уверовал в необходимость уступок Германии, Италии и Японии... Он боялся Германии, Японии и Италии, которые угрожали владениям Британской империи. Избрав тактику уступок агрессорам, премьер-министр стремился направить экспансию Германии в Восточную Европу, а Японию удовлетворить за счет Китая"⁴ . Кроме того, в Лондоне и Вашингтоне рассчитывали, что, удовлетворив свои территориальные аппетиты в Маньчжурии и в Северном Китае, Япония направит агрессию в сторону СССР.

Оказавшись перед лицом японской агрессии, китайская дипломатия в разных направлениях отчаянно искала выход из смертельной опасности. Чан Кайши предпринимал попытки найти общий язык с Японией, рассчитывая умиротворить ее отдельными территориальными уступками. Одновременно китайский лидер пытался опереться на поддержку со стороны США, Великобритании и других западных держав, надеясь, что ради защиты своих капиталов и других интересов в Китае эти государства выступят на стороне Китая и заставят японского агрессора отступить, как это было после японо-китайской войны 1894 - 1895 гг. Однако, как упоминалось выше, Великобритания, Франция и США предпочли путь сепаратных сделок. Более того, США и Англия выступали в роли фактических пособников японского милитаризма и Китай оказался брошенным на произвол японских захватчиков. В ноябре 1938 г. Н. Чемберлен выступил в палате общин с заявлением, которое совершенно ясно продемонстрировало, что правящие круги Великобритании вообще стремились совместно с Японией установить свое господство в Китае⁵ .

Явная неудача китайской дипломатии в поисках заступников на Западе заставила Чан Кайши искать поддержку у Советского Союза, хотя советская помощь была для гоминьдановского правительства менее желательной из-за известного недоверия, которое оно питало в отношении СССР. Источником этого недоверия служило то, что в Китае шла вооруженная борьба за свержение гоминьдановского режима, которую вела Коммунистическая партия Китая (КПК) под лозунгом власти Советов, опираясь на морально-политическую поддержку Москвы. Однако, VII Конгресс Коминтерна, состоявшийся в июле-августе 1935 г., в связи с усилившейся империалистической экспансией, призвал коммунистические партии колониальных и полуколониальных стран по-новому подойти к политике единого фронта. КПК обратилась ко всем партиям и политическим группировкам Китая с "призывом прекратить гражданскую войну и объединить силы для отпора японской агрессии"⁶ .

Общенациональный патриотический подъем, борьба коммунистов за создание единого фронта вынудили Чан Кайши перешагнуть через свои опасения и предложить советскому правительству заключить военно-оборонительный союз. Но оно отклонило это предложение, так как в условиях все более возраставшей угрозы нападения на СССР со стороны фашистской Германии Москва опасалась спровоцировать Японию и оказаться в состоянии войны на два фронта. Вместо двустороннего советско-китайского военно-оборонительного союза советское правительство активно поддержало идею

³ Цит. по: Очерки истории Министерства иностранных дел России, т. 2. 1917 - 2002. М., 2002, с. 189.

⁴ Севастьянов Г. Н. Европейский кризис и позиция США. 1938 - 1939. М., 1992, с. 13. Правда, эту позицию Чемберлена не разделял У. Черчилль, заявивший 28 мая 1938 г. советскому послу И. М. Майскому: "Нам нужна, до зарезу нужна, сильная Россия как противовес Германии и Японии" (там же, с. 12).

⁵ Каткова З. Д. Внешняя политика гоминьдановского правительства, с. 172.

⁶ История Китая. М.,1998, с. 519 - 525.

стр. 5

коллективной безопасности, выдвинутую австралийским правительством, предложившим всем государствам, заинтересованным в сохранении мира на Дальнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, заключить Тихоокеанский региональный пакт. Этот вопрос обсуждался 11 марта 1937 г. Литвиновым с китайским послом в Москве Цзян Тинфу. При этом Литвинов подчеркивал, что "только такой пакт может окончательно прекратить агрессию Японии и обеспечить мир на Дальнем Востоке. Япония не могла бы и не смела бы противопоставлять себя коалиции остальных тихоокеанских государств и рано или поздно сама присоединилась бы к ней"⁷ . Дальнейшие переговоры с правительством Китайской Республики (КР) было поручено вести послу СССР в Китае Д. В. Богомолову.

В мае-июне 1937 г. советская дипломатия стремилась продвинуть идею Тихоокеанского пакта в Лондоне и Вашингтоне. Но США, по заявлению президента Ф. Рузвельта, сделанному в беседе с советским послом А. А. Трояновским, считали, что пакт "без Японии не имеет смысла", а главной гарантией мира является "сильный флот, наш американский, английский и, может быть, советский". США уповали на то, что Япония не выдержит гонки вооружений. Продолжая свою мысль, Рузвельт заметил: "Вам трудно, вам нужно охранять много морей. На последней неделе выяснилось, что японцы не хотят ограничиться 14-дюймовыми пушками. Мы будем строить 16-дюймовые, англичане тоже. Посмотрим, как выдержат японцы морское соревнование"⁸ . К этому можно добавить лишь то, что госсекретарь США К. Хэлл был сторонником политики умиротворения Японии теми же методами, которые в ноябре 1938 г. были реализованы Англией и Францией в отношении Германии в Мюнхене.

Переговоры Д. В. Богомолова в Пекине были трудными⁹ . Китайская сторона, видя резко отрицательное отношение к идее Тихоокеанского пакта со стороны США, Великобритании и других держав и не желая конфликтовать с ними, настаивала на заключении советско-китайского двустороннего договора. В конечном счете советское правительство согласилось заключить с Китаем договор, но не о военном союзе или о взаимной помощи, как предлагал Чан Кайши, а договор о ненападении между СССР и КР, который был подписан уже после вторжения Японии во Внутренний Китай - 21 августа 1937 г. сроком на 5 лет с продлением каждый раз на 2 года, если ни одна из сторон не заявит о своем желании отказаться от его пролонгации¹⁰ .

Одновременно, в развитие статьи 2-й договора, уполномоченные СССР и КР обменялись устной, строго конфиденциальной декларацией, согласно которой СССР взял на себя обязательство не заключать какого-либо договора с Японией до того времени, пока нормальные отношения КР и Японии не будут формально восстановлены, а КР взяла на себя обязательство в течение действия договора не подписывать с третьей державой договора о совместных действиях против коммунизма, который был бы практически направлен против СССР¹¹ .

Сама дата подписания советско-китайского договора свидетельствует о том, что правительство Чан Кайши долго колебалось и пошло на этот шаг лишь после событий у моста Лугоуцяо. Указанные колебания объяснялись тем, что Чан Кайши не терял надежду договориться с японцами и разрешить конфликт путем уступок; одновременно он все еще рассчитывал получить поддержку со стороны США и Великобритании; наконец, китайский лидер стремился добиться от СССР согласия на заключение все-таки военного пакта, который означал бы прямое участие СССР в китайско-японской войне.

⁷ Русско-китайские отношения в XX в. Материалы и документы. Советско-китайские отношения, т. IV. 1937 - 1945, кн. 1. 1937 - 1944 гг. М., 2000, док. N 5, с. 42^3.

⁸ Русско-китайские отношения в XX в., т. IV, кн. 1, док. N 14, с. 56 - 57.

⁹ Подробнее см.: Дедовский А. М. СССР и Сталин в судьбах Китая. Документы и свидетельства участника событий 1937 - 1952. М., 1999, с. 248 - 250.

¹⁰ Русско-китайские отношения в XX в., т. IV, кн. 1, док. N 53, с. 88 - 89; Соколов В. В. "Забытый дипломат" Д. В. Богомолов (1890 - 1938). - Новая и новейшая история, 2004, N 3.

¹¹ Архив Президента РФ (далее - АП РФ), ф. 3, оп. 65, д. 355, л. 42.

стр. 6

Кстати, эти стремления, помимо заинтересованности обрести союзника, подпитывались и действиями Японии. Например, 7 июля японские войска не только начали наступление на Китай, но именно в этот день устроили ряд вооруженных провокаций на советской дальневосточной границе¹² .

В статье 1 договора стороны осудили "обращение к войне для разрешения международных споров", отказались от войны "как орудия национальной политики в их отношениях друг с другом" и обязались "воздерживаться от всякого нападения друг на друга как отдельно, так и совместно с одной или несколькими другими державами". СССР и Китай взаимно обязались не оказывать ни прямой, ни косвенной поддержки державе или державам, совершившим нападение на одну из сторон, и в течение всего конфликта воздерживаться от всяких действий или соглашений, которые могли бы неблагоприятно отразиться на стороне, подвергшейся нападению.

Было оговорено, что договор не может быть истолкован таким образом, чтобы нарушить или изменить права или обязательства сторон, вытекающие из прежних договоров и соглашений, участниками которых были СССР и Китай.

Как видно из формулировок договора, они были составлены таким образом, что не возлагали на СССР прямого обязательства помогать Китаю в войне против Японии, но и не лишали его такого права, не давая при этом Японии формального повода для агрессивных действий против СССР. Главное значение договора состояло в том, что, во-первых, в нем косвенно осуждалась японская агрессия против Китая и, во-вторых, договором была заложена международно-правовая основа для советско-китайских дружественных отношений. Опираясь на этот договор, СССР сделал максимум того, что он в состоянии был сделать для китайского народа в период его освободительной войны против японской агрессии¹³ . В ходе переговоров о подписании договора стороны условились начать в Москве переговоры относительно соглашения о военных поставках СССР Китаю. Причем эти вопросы начали решаться в Москве буквально на следующий день после подписания договора¹⁴ .

Тем не менее и после заключения договора о ненападении Чан Кайши не прекращал попыток втянуть СССР в китайско-японскую войну. Он продолжал поднимать вопрос относительно военного союза двух держав или о подписании специального акта о взаимопомощи. Китайская сторона предлагала также заключить секретное соглашение о советско-китайском сотрудничестве на уровне генеральных штабов вооруженных сил двух стран. Наконец, глава Китайской Республики выдвинул идею установить сотрудничество с СССР по вопросам координации стратегических и тактических планов ведения антияпонской войны с участием в этом деле советского посла в Китае. Китайские политические и военные деятели мотивировали свои предложения тем, что рано или поздно Япония все равно нападет на Советский Союз. Поэтому они предлагали СССР опередить Японию и первым предпринять против нее военные действия. Каково было состояние умов в Нанкине, можно судить по двум обращениям Чан Кайши к И. В. Сталину. 25 ноября 1937 г. китайский лидер направил в Москву письмо с выражением благодарности за поддержку в войне сопротивления, а на следующий день, 26 ноября послал Сталину телеграмму с просьбой направить советские войска в Китай, "для спасения опасного положения в Восточной Азии"¹⁵ .

Осенью и зимой 1937 г. советско-китайские отношения активно развивались по двум направлениям. Первым из них была организация поставок в Китай советской военной техники и отправка туда специалистов, которые могли бы ее использовать и подготовить соответствующий китайский персонал. Вторым - политическая поддержка Китая на международной арене, в первую очередь в Лиге наций, куда китайское правительство

¹² Русско-китайские отношения в XX в., т. IV, кн. 1, док. N 16 - 17, с. 58 - 59.

¹³ Там же, док. N 53, с. 88 - 89.

¹⁴ Там же, док. N 55, 57, 60, 61, с. 90, 91, 93, 94.

¹⁵ Там же, док. N 124 и 127, с. 159 - 160, 163.

стр. 7

обратилось с требованием рассмотреть вопрос о японской агрессии. Оба эти направления были тесно взаимосвязаны: они заключали в себе меры по недопущению капитуляции Китая, чего добивались Япония и Германия¹⁶ .

Но если на первом направлении дела развивались успешно (вопросы оказания военной помощи Китаю решались в Москве конкретно и оперативно)¹⁷ , то на втором советская дипломатия встречала упорное сопротивление США, Великобритании и Франции. Эти державы больше японской агрессии опасались усиления позиций СССР в Китае, боялись "повредить" свои отношения с Японией и поэтому блокировали и советские, и китайские предложения, утопив вопрос о японской агрессии в подкомитетах Лиги наций, а затем передав его на рассмотрение конференции держав - участниц Вашингтонского договора 1922 г. в Брюсселе, где он и был похоронен в ни к чему не обязывавших резолюциях¹⁸ .

В ходе антияпонской войны Чан Кайши, широко практиковавший личную дипломатию, неоднократно направлял в Москву своих специальных представителей из числа наиболее доверенных лиц: своего сына Цзян Цзинго, сына Сунь Ятсена Сунь Фо¹⁹ , видных гоминьдановских военных деятелей маршала Ян Цзэ и генерала Хэ Яоцзу, известного политического деятеля левого крыла Гоминьдана Шао Лицзы и других с личными посланиями, адресованными И. В. Сталину, В. М. Молотову и К. Е. Ворошилову с целью убедить их в необходимости вступления СССР в антияпонскую войну. При этом Китай формально не объявлял войну Японии. Вплоть до нападения фашистской Германии на СССР советское правительство в своих ответах на эти обращения Чунцина подчеркивало, что СССР может вступить в войну с Японией только при одном из следующих трех обстоятельств: а) в случае, если Япония нападет на СССР; б) в случае совместного вступления в войну с Японией одновременно трех держав: США, Великобритании и СССР; в) в случае, если Лига наций примет решение, рекомендующее тихоокеанским державам предпринять военные акции против Японии.

В сложной международной обстановке Советский Союз не мог открыто оказывать военную помощь государствам, подвергшимся агрессии. Считалось, что в военных операциях за рубежом участвуют добровольцы. По существу, так оно и было, принцип добровольности был обязательным условием для командирования советских граждан в районы боевых действий. Но, с другой стороны, следует учитывать, что высокий дух интернационализма в Красной Армии создавал условия, когда желающих включиться в борьбу против международных сил, грозивших войной и нашей стране, было во много раз больше, чем могло послать правительство. Для соблюдения режима секретности советская помощь Испании в документах называлась "операция Икс", Китаю - "операция Игрек".

СССР предоставил Китаю льготные кредиты и в счет их направил в Китай оружие и различную боевую технику для вооружения 20 дивизий. Военные грузы до советско-китайской границы доставлялись по железной дороге, а далее перевозились автотранспортом по специально проложенной через Синьцзян шоссейной дороге. Только за период с октября 1937 до середины февраля 1939 г. под перевозку грузов для Китая было занято более 5640 товарных вагонов, а на автомобильном тракте через Синьцзян более 5260 советских грузовых автомашин. Доставку грузов в Китай по указанному тракту осуществляли свыше 4 тысяч советских специалистов - автомехаников, шоферов и других автодорожников.

¹⁶ Там же, док. N 129, с. 166.

¹⁷ Там же, док. N 76, 85, 100, 111, 121, 137, с. 105 - 108, 115 - 116, 128, 136 - 138, 151 - 157, 178.

¹⁸ Там же, док. N 67, 73, 77, 78, 81, 84, 87, 90, 91, 92, 103, 104, 107, 112, 116, 118, 122, с. 98 - 99, 103, 108 - 109, ПО, 112 - 115, 117, 119 - 121, 131 - 132, 133 - 134, 142 - 143, 148, 149 - 150, 157 - 158.

¹⁹ Дедовский А. М. Сталин и Чан Кайши. Секретная миссия сына Чан Кайши Цзян Цзинго в Москву. Декабрь 1945 - январь 1946 г. - Новая и новейшая история, 1996, N 4; Соколов В. В. Две встречи Сунь Фо с И. В. Сталиным в 1938 - 1939 гг. - Новая и новейшая история. 1999, N 6.

стр. 8

Советские специалисты занимались в Синьцзяне сборкой доставляемой туда боевой техники, в том числе самолетов-истребителей, которые перевозились в разобранном виде по железной дороге до города Алма-Ата, а оттуда автотранспортом до китайских городов Урумчи и Хами. Всего с сентября 1937 г. по июнь 1941 г. СССР направил в Китай 1235 самолетов, 1600 орудий различных калибров, свыше 14 тыс. пулеметов, 50 тыс. винтовок, около 180 млн. патронов, 31,6 тыс. авиабомб, около 2 млн. снарядов. Парк китайских ВВС практически целиком состоял из советских самолетов²⁰ .

Центральными событиями в отношениях СССР с Китаем в 1938 г. были визит в Москву председателя Законодательного юаня Китайской Республики Сунь Фо и назначенного послом в СССР маршала Ян Цзэ, их встречи с высшим советским руководством, подписание двух соглашений о предоставлении Советским Союзом Китаю кредита на 50 млн. ам.долларов по каждому из них для закупок техники и оборудования. Примечательно, что подписание второго соглашения состоялось 1 июля, а уже через три недели - 22 июля - японская военщина начала вооруженные провокации у оз. Хасан. Так Токио выразило свое отношение к советской помощи Китаю.

В ходе беседы с Сунь Фо Сталин в ответ на переданную ему просьбу Чан Кайши о расширении помощи заверил: "Мы поможем вам всем, чем можем". При этом Сталин сформулировал два условия, которые, по его мнению, могут обеспечить победу Китая в войне сопротивления: создание собственной военной промышленности и единство страны. "Единый Китай непобедим", - подчеркнул он²¹ .

Идея создания военных заводов в Китае конкретизировалась в готовность СССР расширить помощь Китаю путем строительства таких предприятий, как авиасборочный и нефтеперерабатывающий заводы на территории китайской провинции Синьцзян. Вопрос об этом обсуждался с посетившим Москву в начале сентября 1938 г. дубанем Синьцзяна Шэн Шицаем²² и не встретил возражений. Шэн Шицай, получивший военное образование в Японии, прекрасно понимал, что в результате Китай смог бы получить собственную военную авиацию, превосходящую по техническому уровню японскую, а также обеспечить китайскую армию бензином и другими стратегическими материалами. В итоге отпала бы необходимость ввозить авиатехнику и горюче-смазочные материалы для нее из СССР.

В августе 1938 г. Чан Кайши выступил с инициативой подписать секретный политический договор между Китайской Республикой и Советским Союзом, который по содержанию являлся бы пактом о взаимопомощи, но без обязательства со стороны СССР вступить в войну с Японией²³ . Однако в Москве посчитали, что "такой договор все же не вызывается обстановкой и принесет отрицательные результаты", так как ослабит силы освободительной войны, дав "козырь в руки трех агрессивных держав для проведения агрессии"²⁴ .

Тем не менее одна из главных задач советской дипломатии была решена - Китай не капитулировал. 1 ноября 1938 г. Чан Кайши призвал китайский народ продолжить войну сопротивления до победного конца.

В это же время Чан Кайши неоднократно обращался к руководству СССР с просьбой направить в Китай в качестве главного военного советника маршала В. К. Блюхера, подчеркивая, что отправка В. К. Блюхера "была бы равносильна посылке на помощь Китаю 100 тыс. войск Красной Армии"²⁵ .

²⁰ История второй мировой войны. 1939 - 1945, т. 2. М., 1974, с. 72; Рахманин О. Б. К истории отношений РСФСР, СССР, РФ с Китаем. 1917 - 1997. М., 1999, с. 9.

²¹ Русско-китайские отношения в XX в., т. IV, кн. 1, док. N 158, с. 198 - 200.

²² Там же, док. N 255, с. 307 - 311.

²³ Там же, док. N 247, 251, 252, 254, с. 291 - 297, 300 - 305, 306 - 307; Соколов В. В. Предложение Чан Кайши об открытии "второго фронта" на Дальнем Востоке в 1941 г. - Новая и новейшая история, 2005, N 2.

²⁴ Там же, док. N 259, с. 313 - 319.

²⁵ Дедовский А. М. СССР и Сталин в судьбах Китая, с. 251.

стр. 9

К началу 1939 г. в Китай было направлено 5000 лучших советских военных специалистов, включая летчиков-добровольцев. Для планирования военных операций была командирована в распоряжение Китайского Верховного Командования специальная группа высших военных советников (к концу года она насчитывала 75 человек). Среди них были такие прославленные советские полководцы, как В. И. Чуйков, П. С. Рыбалко, П. Ф. Батицкий, А. И. Черепанов и другие. За мужество и отвагу в сражениях с японцами в Китае многие советники, летчики и другие воины-добровольцы были награждены советскими и китайскими орденами, а одиннадцати из них присвоено звание Героя Советского Союза. Многие советские воины погибли в Китае в боях с японскими захватчиками, среди них - свыше 200 летчиков²⁶ .

Как отмечают исследователи, "активная помощь Советского Союза китайскому народу вызвала обострение японо-советских отношений". Вынашивая замыслы широкомасштабного нападения на СССР, Токио с целью "пробы сил" предпринимал ряд прямых военных акций против СССР, а затем и МНР (в 1938 г. у оз. Хасан, в 1939 - в районе р. Халхин-Гол). Эти тяжелые бои были косвенной помощью китайскому народу, сдерживавшему натиск японских войск. Маршал Фэн Юйсян 1 августа 1940 г. заявил от имени китайского руководства послу А. С. Панюшкину: "ударами под Хасаном и Халхин-Голом Советский Союз крепко помог китайскому народу"²⁷ .

Действительно, 1939 год прошел под знаком вооруженных провокаций Японии на границах Монголии, которые вылились в широкомасштабный военный конфликт в районе р. Халхин-Гол²⁸ . Хронологически этот конфликт (первое сообщение ТАСС о нем датируется 6 июля) достаточно близко последовал за подписанием в Москве 13 июня Договора между правительствами СССР и КР о реализации кредита на 150 млн. ам. долларов и Торгового договора между СССР и КР от 16 июня. Вероятно, и это совпадение, как и связь между подписанием кредитных соглашений 1938 г. и провокациями у оз. Хасан, не случайно.

В дни боев в районе р. Халхин-Гол "британское правительство пошло на дальнейшие уступки милитаристской Японии в Китае, заключив 24 июля "соглашение Арита-Крейги"²⁹ о признании законной японской власти на оккупированной территории Китая. В условиях, когда Япония вела военные действия против СССР и Монголии в районе реки Халхин-Гол, упомянутое соглашение укрепляло политические и военные позиции Японии"³⁰ .

Подписание советско-германского пакта о ненападении 23 августа 1939 г. было оценено в Китае как сильный ход советской дипломатии. "Заключение этого договора ставит СССР в центр всей мировой политики", - заявил Чан Кайши 25 августа 1939 г. советскому полпреду Панюшкину. Китайского лидера волновали два вопроса: "Какое влияние окажет договор на положение на Дальнем Востоке?" и "Возможно ли японо-английское соглашение?" Отвечая на первый из них, Чан Кайши отметил, что "соглашение является большим ударом по Японии и Польше. В результате соглашения Япония оказывается совершенно изолированной". Что касается поставленного советской стороной вопроса: "Не может ли Англия пойти на какую-либо сделку с Японией и принести в жертву интересы Китая?", Чан Кайши ответил, что "Китай не Чехословакия, поэтому, о чем бы ни договорились Япония и Англия, принести в жертву интересы Китая они не смогут, так как Китай ведет свою собственную политику"³¹ .

²⁶ Подробно о советской помощи Китаю в годы китайско-японской войны см.: Ленинская политика СССР в отношении Китая. М., 1968; Бородин Б. А. Помощь СССР китайскому народу в антияпонской войне. М., 1964; Мировицкая Р. А. Китайская государственность и советская политика в Китае. Годы Тихоокеанской войны. 1941 - 1945. М., 1999; Дедовский А. М. СССР и Сталин в судьбах Китая.

²⁷ Рахманин О. Б. Указ. соч., с. 9.

²⁸ Русско-китайские отношения в XX в., т. IV, кн. 1, док. N 337, 361, 364, 376, 380, 389, 392, с. 443 - 444, 471 - 475, 476 - 477, 492, 495 - 496, 505 - 508.

²⁹ Мировые войны XX в., кн. 4, док. N 50, с. 72.

³⁰ Очерки истории Министерства иностранных дел России, т. 2, с. 250 - 251.

³¹ Русско-китайские отношения в XX в., т. IV, кн. 1, док. N 373, с. 485 - 488.

стр. 10

В этом плане интересно отметить, что во время визита В. М. Молотова в Берлин в середине ноября 1940 г., где ему предстояло обсудить вопросы взаимодействия СССР с Германией, Италией и Японией, Сталин дал наркому иностранных дел среди других директив и директиву по Китаю. В ней говорилось: "Относительно Китая в секретном протоколе, в качестве одного из пунктов этого протокола, сказать о необходимости добиваться почетного мира для Китая (Чан Кайши), в чем СССР, м[ожет] б[ыть] с участием Г[ермании] и И[талии], готов взять на себя посредничество, причем мы не возражаем, чтобы Индонезия была признана сферой влияния Японии (Маньчжоу-Го остается за Я[понией])"³² .

В январе 1940 г. центральное китайское правительство вновь обратилось с просьбой ускорить строительство авиационного сборочного завода в Урумчи. Дело в том, что еще Сунь Фо, посетивший Москву в 1939 г., обратился с просьбой построить в Синьцзяне авиазавод производительностью 300 самолетов в год. Однако китайские власти затягивали подписание соглашения по этому вопросу³³ . Вместе с тем в ходе визита в СССР специального представителя Чан Кайши генерала Хэ Яоцзу китайская сторона поставила вопрос о расширении советской военной помощи Китаю.

Масштабы советской помощи Китаю беспокоили Японию, и 2 июля японский посол в СССР С. Того, встретившись с Молотовым, внес предложение подписать договор о нейтралитете между двумя странами. При этом японская сторона увязывала свое предложение с тем, чтобы "советская сторона по своей воле отказалась от предоставления помощи чунцинскому правительству"³⁴ . Молотов отвел японские претензии на вмешательство в советско-китайские отношения.

Переговоры о заключении пакта о нейтралитете были продолжены новым японским послом в Москве Татэкава. После неудачного в ноябре 1940 г. визита Молотова в Берлин советское руководство рассматривало такой пакт как возможность обеспечить дипломатическими методами неприкосновенность дальневосточных границ СССР. В начале апреля Москву посетил министр иностранных деля Японии И. Мацуока, который и подписал 13 апреля 1941 г. пакт о нейтралитете. Такой поворот событий был крайне нервозно воспринят в Китае, так как означал провал попыток Чан Кайши втянуть СССР в войну с Японией. В ответ на протест полпреда СССР А. С. Панюшкина по поводу критических высказываний в адрес Сталина в газете "Дагунбао" Чан Кайши заявил, что "наш народ и армия действительно были потрясены сообщениями о заключении пакта. Вы знаете, что наш народ, армия слишком верят Советскому Союзу, который неизменно помогал нам. Вы должны понять, что подобный шаг СССР не мог не произвести очень сильного впечатления на всех, на интеллигенцию в том числе. Неожиданность этого акта действительно оказала сильнейшее психологическое воздействие на Китай. Но я должен заверить Вас, что несмотря ни на что, вера нашего народа в Сталина остается непоколебимой, и это место в передовой "Дагунбао" не может повлиять на наше настроение и чувства к Сталину"³⁵ .

1941 год был годом, когда в геополитическом плане война действительно превратилась в мировую: 22 июня Германия напала на СССР, а 7 декабря Япония вторглась в Тихоокеанские владения США, Великобритании и Франции. 9 декабря 1941 г. национальное правительство Китая объявило войну Японии, а 10 декабря Германии и Италии³⁶ . Лишь после того как в результате вторжения Японии в тихоокеанские владения США,

³² Мировые войны XX века, кн. 4, док. N 137, с. 177.

³³ Русско-китайские отношения в XX в., т. IV, кн. 1, док. N 428, с. 562 - 563.

³⁴ Там же, док. N 452, с. 598 - 604.

³⁵ Там же, док. N 477, с. 645 - 647.

³⁶ Мировые войны XX в., кн. 4, док. N 245, с. 322.

стр. 11

Англии и Франции в декабре 1941 г., к азиатскому фронту второй мировой войны добавился тихоокеанский и она распространилась на весь Азиатско-Тихоокеанский регион. С этого момента державы Запада начали оказывать поддержку Китаю. Изменилась и стратегия западных держав в Китае.

На Московской конференции представителей СССР, США и Великобритании Сталин в беседе с главами прибывших в Москву делегаций на вопрос А. Гарримана: "Мы посылаем военную миссию в Китай. Имеете ли Вы что-нибудь сказать по этому поводу?" ответил следующим образом: "Было бы неплохо, но Китай перестал воевать". Гарриман тотчас же переспросил: "Продолжаете ли Вы снабжать Китай"? И. В. Сталин дал разъяснение: "Нет, ввиду наших собственных нужд мы прекратили снабжение, но еще 4 месяца тому назад мы послали туда артиллерию и авиацию"³⁷ .

Советское правительство, учитывая необходимость сосредоточить все силы страны на борьбе против Германии, уведомило американское руководство о своем решении соблюдать пакт о нейтралитете с Японией. Чан Кайши продолжал добиваться вступления СССР в войну на Дальнем Востоке, предлагая создать единый антияпонский фронт США, Великобритании, СССР и Китая³⁸ . Сталин в ответе 12 декабря 1941 г. подчеркнул, что "антияпонский фронт на Тихом океане, а равно и антияпонская борьба в Китае, являются частью общего фронта против стран оси"³⁹ . "Победа СССР на антигерманском фронте будет означать победу Англии, США, Китая против государств оси..." - отметил Сталин, предложив Чан Кайши не настаивать на немедленном объявлении Советским Союзом войны Японии⁴⁰ .

Стремясь максимально использовать людской потенциал Китая в борьбе против Японии, а по окончании войны превратить Китай в опору для защиты американских интересов в этом районе мира, правительство США начало подыгрывать китайскому национализму. Американская дипломатия выдвинула тезис о том, что Китай является одной из великих держав, что он должен играть роль великой державы.

Британская дипломатия далеко не сразу согласилась с этим тезисом, утверждая, что Китай еще не готов быть "эффективной великой державой в ближайшем будущем", что он не способен оказывать "стабилизирующее влияние в Азии"⁴¹ . Более того, английские правящие круги высказывали опасение, что за "агрессивной националистической Японией может последовать в равной степени агрессивный китайский национализм"⁴² .

Сражаясь с фашистскими полчищами на фронтах Великой Отечественной войны, Советский Союз внес решающий вклад во вторую мировую войну и, в частности, в войну в Азиатско-Тихоокеанском регионе. "Разгром гитлеровцев под Москвой, Сталинградом, на Курской дуге, - справедливо подчеркивают российские китаеведы, - не только окончательно снял вопрос о нападении Японии на СССР, но стал важным фактором поддержки в Гоминьдане сторонников решительного сопротивления, серьезным ударом по капитулянтам"⁴³ . Китайские историки также отмечают, что советско-германский фронт был главным как на европейском театре военных действий, так и в масштабе всей второй мировой войны, что именно советские Вооруженные силы сковали и уничтожили основную часть немецких войск, главной силы держав "оси". "Под Сталинградом был совершен коренной перелом не только в Отечественной войне Советского Союза, но и во второй мировой войне в целом", - отмечают историки КНР⁴⁴ .

Чанкайшистская дипломатия стремилась максимально использовать сложившуюся ситуацию и организовать оборону Гонконга, Сингапура, Бирмы и Китая силами союз-

³⁷ Там же, док. N 267, с. 360.

³⁸ Там же, док. N 497, с. 671 - 672.

³⁹ Там же, док. N 498 с. 673.

⁴⁰ Мировые войны XX в., кн. 3, с. 235.

⁴¹ Woodward L. British Foreign Policy in the Second World War. London, 1962, p. 420.

⁴² Ibidem.

⁴³ История Китая, с. 534.

⁴⁴ Хуан Юйчжан и др. Вторая мировая война 1939 - 1945. (на кит. языке). Пекин, 1984, с. 298, 529.

стр. 12

ников, придать китайскому театру военных действий первостепенное значение в общем стратегическом плане тихоокеанской войны.

Одновременно лидеры Гоминьдана пытались повысить международный статус Китая. Чан Кайши вел переписку с главами великих держав, совершил визит в Индию, где встретился с М. Ганди и Дж. Неру, лидерами партии Индийский национальный конгресс, боровшейся за независимость своей страны. Из престижных соображений Чан Кайши даже предпринял попытку стать чем-то вроде арбитра между правящими кругами Великобритании и лидерами индийской революции, обратившись к индийскому народу с призывом объединиться с Китаем "для спасения цивилизации и свободы всего человечества", и выразил уверенность, что "наш союзник Великобритания, без ожидания каких-либо требований со стороны народа Индии, предоставит ему так быстро, как это возможно, реальную политическую силу"⁴⁵ . Однако эта его попытка лишь ухудшила отношения Гоминьдана с обеими сторонами.

В конечном итоге гоминьдановские лидеры избрали главной своей опорой на международной арене США. Разумеется, каждая из сторон в этом альянсе преследовала свои цели, их сближение было обусловлено наличием общей опасности со стороны японского милитаризма и необходимостью "противостояния коммунизму". При этом даже на США лидеры национального правительства Китая взирали с чувством собственного превосходства. Индийский посол в Нанкине К. М. Паниккар был поражен антиамериканскими настроениями чанкайшистской верхушки: "Мне казалось странным, что гоминьдановский Китай - зависимый почти во всем, даже в своем статусе великой державы, от Америки - придерживается этой (антиамериканской) позиции. Но скоро я осознал, что даже в отношении Америки позиция Китая покровительственно-снисходительная. Китай принимает финансовую и другую помощь как должное, с позиций знатного вельможи, разрешающего себе в критической ситуации принять помощь от недавно разбогатевшего соседа. Для Гоминьдана, который наследовал мантию Сына Неба, Америка - не более чем огромная варварская страна"⁴⁶ .

В разгар войны Чунцин, руководствуясь своими соображениями, начал поддерживать требования Вашингтона⁴⁷ о том, чтобы СССР разрешил военно-воздушным силам США использовать военные базы на советском Дальнем Востоке для бомбардировок Японии. Национальное правительство пропагандировало эти идеи через свои средства массовой информации. Советское правительство рассматривало такие выступления как эгоистичные и не раз делало соответствующие дипломатические представления китайскому правительству.

Действительно, после нападения фашистской Германии на Советский Союз немедленное вступление СССР в войну против Японии было абсолютно исключено. Советское руководство, избегая прямого военного вмешательства в японо-китайскую войну, продолжало делать все, что было в его силах и возможностях для оказания помощи китайскому народу в его справедливой войне сопротивления.

Итак, главным фактором, под воздействием которого складывались и развивались советско-китайские отношения, начиная с 1937 г., была война, развязанная японскими милитаристами. Советскому Союзу пришлось оказывать помощь Китаю в этой войне не только из-за чувства дружбы к китайскому народу и солидарности с ним, но также потому, что японский милитаризм представлял угрозу для безопасности самого СССР. Правящие круги Японии, начиная со времени оккупации в 1931 г. Маньчжурии, усиленно готовились к нападению на советский Дальний Восток и учиняли систематические

⁴⁵ Мировые войны XX в., кн. 4, док. N 249, с. 331 - 333.

⁴⁶ Panikkar K.M. In Two Chinas. Memoirs of a Diplomat. London, 1955, p. 26.

⁴⁷ В декабре 1941 г. У. Черчилль в памятной записке начальникам британских штабов подчеркивал: "Всех привлекает проблема создания авиабаз в Китае или в России, с которых можно было бы совершать налеты на японские города. Весьма желательно поэтому, чтобы Россия вступила в войну против Японии. Это позволит ее авиации и авиации союзников бомбардировать основные японские города с близкого расстояния". - Русско-китайские отношения в XX в., Т. IV, кн. 1, док. N 499, с. 673.

стр. 13

вооруженные провокации на дальневосточных границах СССР. Союзница Японии по "оси" - гитлеровская Германия - подталкивала ее к нападению на СССР, и соответствующие планы разрабатывались японской военщиной. Хотя следует заметить, что союзники Японии по "оси" Германия и Италия не были заинтересованы в том, чтобы Япония единолично распоряжалась богатствами Азиатско-Тихоокеанского региона и они оказывали помощь национальному правительству Китая⁴⁸ . Одним из факторов, затруднявших практическое осуществление японских планов нападения на Советский Союз, была китайско-японская война, и поэтому СССР был заинтересован в укреплении обороноспособности Китая.

В японских правящих кругах - на секретных заседаниях Координационного комитета японского правительства и императорской ставки, а также на императорских совещаниях - после нападения Германии на Советский Союз шло активное обсуждение дальнейшей политики в отношении СССР. Высшее военно-политическое руководство Японии считало себя связанным Тройственным пактом держав "оси" в большей степени, чем пактом о нейтралитете от 13 апреля 1941 с СССР. Министр иностранных дел И. Мацуока, подписавший пакт в Москве, на заседании Координационного комитета 25 июня 1941 г. прямо заявил: "Вообще-то я пошел на заключение пакта о нейтралитете, считая, что Германия и Советская Россия не начнут войну. Если бы я знал, что они вступят в войну, я бы, вероятно, занял в отношении Германии более дружественную позицию и не стал бы заключать пакт о нейтралитете"⁴⁹ .

Во 2-й статье советско-японского пакта о нейтралитете фиксировалось, что если одна из сторон "окажется объектом действий со стороны одной или нескольких третьих держав", то другая сторона обязана "соблюдать нейтралитет в продолжение всего конфликта". А 1-я статья пакта обязывала стороны "поддерживать мирные и дружественные отношения между собой и взаимно уважать территориальную целостность и неприкосновенность" друг друга. Но в Токио рассматривали эти обязательства лишь как дипломатическое прикрытие истинных планов империи. Поэтому Мацуока без обиняков призывал коллег по кабинету к тому, чтобы воспользоваться германо-советской войной и выступить против СССР для участия в дележе советской территории. "Если Германия возьмет верх и завладеет Советским Союзом, - продолжал он свое выступление на заседании вышеупомянутого Комитета, - мы не сможем воспользоваться плодами победы, ничего не сделав для нее. Нам придется либо пролить кровь, либо прибегнуть к дипломатии. Лучше пролить кровь. Вопрос о том, чего пожелает Япония, когда с Советским Союзом будет покончено. Германию, по всей вероятности, интересует, что собирается делать Япония. Неужели мы не вступим в войну, когда войска противника из Сибири будут переброшены на Запад? Разве не должны мы прибегнуть по крайней мере к демонстративным действиям?"⁵⁰ .

На 34-м заседании Координационного комитета 27 июня Мацуока следующим образом аргументировал свою позицию фактического разрыва пакта о нейтралитете с СССР: "Если мы решим, что война закончится быстро, надо нанести сначала удар на Севере. Если же мы начнем обсуждать советскую проблему после того, как немцы расправятся с Советами, дипломатическим путем мы ничего не добьемся. Если мы быстро нападем на Советы, Соединенные Штаты не выступят. США не могут помочь Советской России по одной той причине, что они ненавидят СССР... Мы должны двинуться на Север и дойти до Иркутска. Я думаю, что, если мы пройдем даже половину этого пути, наши действия смогут повлиять на Чан Кайши, подтолкнув его к заключению мира с

⁴⁸ См. доклад директора Института военной истории Канзасского университета (США) М. Парилло на международной научной конференции в Москве "Война. Народ. Победа" 15 - 16 марта 2005 г. в ИВИ РАН - "Старые союзники и новые враги: японский взгляд на поражение стран "оси" в Европе".

⁴⁹ Кошкин А. А. Японская дилемма: удар на Север или на Юг? Японские документы 1941 года - Война и политика. 1939 - 1941. М, 1999, с. 431; его же. Японский фронт маршала Сталина. Россия и Япония: тень Цусимы длиною в век. М., 2004, с. 114 - 149.

⁵⁰ Там же, с. 432.

стр. 14

Японией... Мы должны нанести удар, пока ситуация в советско-германской войне еще не определилась"⁵¹ .

На Императорском совещании 2 июля 1941 г. за нападение на Советский Союз активно выступали принц Коноэ и начальник генерального штаба армии Сугияма. Но, пожалуй, наиболее откровенно сформулировал свои требования председатель Тайного совета Хара. "Я полагаю, - утверждал он, - все из вас согласятся, что война между Германией и Советским Союзом действительно является историческим шансом Японии. Поскольку Советский Союз поощряет распространение коммунизма во всем мире, мы будем вынуждены рано или поздно напасть на него. Но так как империя все еще занята китайским инцидентом, мы не свободны в принятии решения о нападении на Советский Союз, как этого хотелось бы. Тем не менее я полагаю, что мы должны напасть на Советский Союз в удобный момент... Наша империя хотела бы избежать войны с Великобританией и Соединенными Штатами, пока мы будем заняты войной с Советским Союзом. Наш народ желает сразиться с ним... Я прошу вас, действуя в соответствии с духом Тройственного пакта, оказать всяческое содействие Германии...

Кто-то может сказать, что в связи с пактом о нейтралитете для Японии было бы неэтично нападать на Советский Союз. Но Советский Союз и сам привык к несоблюдению соглашений. Если же мы нападем на Советский Союз, никто не сочтет это предательством. Я с нетерпением жду возможности для нанесения удара по Советскому Союзу. Я прошу армию и правительство сделать это как можно скорее. Советский Союз должен быть уничтожен"⁵² .

Таким образом, нейтрализация более чем реальной японской угрозы была в этот момент одной из важнейших задач советской дипломатии⁵³ . Но следует подчеркнуть, что в Москве не испытывали страха по поводу возможного нападения Японии. Когда посетивший Москву А. Идеи в беседе со Сталиным 20 декабря 1941 г. поднял вопрос о Дальнем Востоке, попросив у СССР помощи в борьбе с Японией, Сталин ответил, что "если СССР объявил бы войну Японии, то ему пришлось бы вести настоящую, серьезную войну на суше, на море и в воздухе. Это ведь не то, что декларация войны, которую Японии могла бы объявить Бельгия или Греция. Стало быть, советское правительство должно тщательно учитывать свои возможности и силы. В настоящий момент СССР еще не готов для войны с Японией. Значительное количество наших дальневосточных войск в последнее время было переброшено на Западный фронт. Сейчас на Дальнем Востоке формируются новые силы, но потребуется еще не меньше четырех месяцев, прежде чем СССР будет надлежащим образом подготовлен в этих районах".

И, продолжая свои рассуждения, советский руководитель выдвинул парадоксальную идею, заявив, что он "полагает, что было бы гораздо лучше, если бы Япония напала на СССР. Это создало бы более благоприятную политическую и психологическую атмосферу в нашей стране. Война оборонного характера была бы более популярна и создала бы монолитное единство в рядах советского народа. Лучшей иллюстрацией тому является война СССР против гитлеровской агрессии". Сталин полагал, что "нападение Японии на СССР возможно и даже вероятно, если немцы начнут терпеть поражения на фронте. Тогда Гитлер пустит в ход все средства нажима для того, чтобы вовлечь Японию в войну с СССР"⁵⁴ .

Эта оценка оказалась совершенно точной. Летом 1942 г. Квантунская группировка войск была значительно усилена. В разгар наступления германских армий на Сталинград японский штаб сухопутных войск подготовил "операцию N 51" - нанесение удара по Советскому Союзу силами авиации, 23 пехотных и трех танковых дивизий. По насто-

⁵¹ Там же, с. 434.

⁵² Там же, с. 440. См. также: Мировые войны XX в., кн. 4, док. N 231, с. 305 - 307.

⁵³ О действиях советской дипломатии по нейтрализации японской угрозы см.: Сиполс В. Я. Тайны дипломатические. Канун Великой Отечественной войны 1939 - 1941. М., 1997, с. 93 - 98.

⁵⁴ Ржешевский О. А. Война и дипломатия. Документы, комментарии. 1941 - 1942. М., 1997, с. 58.

стр. 15

янию Берлина и в период подготовке битвы на Курской дуге летом 1943 г. в Токио обсуждался план нападения на Советский Союз⁵⁵ .

* * *

Другими факторами, повлиявшими на советско-китайские отношения в рассматриваемый период, были деятельность Коммунистической партии Китая и дальневосточная политика США. Оба этих фактора оказывали на советско-китайские отношения и положительное и отрицательное воздействие⁵⁶ .

Первостепенную роль играло существование в Китае такой крупной оппозиционной партии, как КПК, располагавшей своими вооруженными силами, базой в Освобожденных районах, развитой сетью организаций в гоминьдановских и оккупированных японцами частях страны. Это было полезно для развития связей СССР с Китаем, так как служило, во-первых, противодействием тем силам в Гоминьдане, которые выступали против советско-китайского сотрудничества и были склонны к сговору с японцами; во-вторых, служило противодействием слишком большому влиянию США в Китае. Москва ориентировала китайских коммунистов на сотрудничество с Гоминьданом в борьбе с японской агрессией за национальную независимость Китая. Однако в ряде случаев властные устремления Мао Цзэдуна и его леворадикальной группы в руководстве КПК ставили борьбу за захват власти выше общенациональных интересов китайского народа в его борьбе с японской агрессией. Так было, например, в ходе Сианьского инцидента. Советскому правительству тем не менее приходилось оказывать поддержку КПК, защищать ее от акций возмездия со стороны Гоминьдана. Это нередко вело к обострению отношений между Москвой и китайским центральным правительством.

Противоречивым было и влияние на советско-китайские отношения американского фактора. С одной стороны, США были заинтересованы в объединении национально-патриотических сил Китая для борьбы против японского агрессора, который был в то время не только врагом Китая, но после вероломного нападения на главную американскую военно-морскую базу на Тихом океане в Пёрл-Харборе 7 декабря 1941 г. стал и врагом США. Вашингтон был заинтересован в том, чтобы СССР помогал Китаю выстоять под ударами японцев и не пойти на капитуляцию. Поэтому правительство США и, в особенности, президент Ф. Рузвельт ориентировали гоминьдановское руководство и лично Чан Кайши на установление отношений добрососедского сотрудничества с СССР. В Вашингтоне считали, что в немалой мере это будет содействовать Гоминьдану в разрешении "коммунистической проблемы" политическими средствами. С другой стороны, влияние США в Китае, близкие экономические, политические и личные связи американского истеблишмента с правящими кругами гоминьдановского Китая вызывали у советской дипломатии большую обеспокоенность и опасения, что экономически слабый Китай может попасть под полный контроль США.

Поощряя Чан Кайши к добрососедским отношениям с СССР, США стремились вовлечь Москву в посреднические миротворческие действия, которые предпринимала американская дипломатия с целью урегулирования отношений между Гоминьданом и КПК. Это урегулирование было необходимо Вашингтону для того, чтобы не допустить новой гражданской войны в Китае и как можно больше сил Китая сосредоточить для борьбы против Японии.

Хотя между Москвой и Чунцином время от времени возникали разногласия и трения, но в целом на протяжении всего периода японо-китайской войны отношения СССР с Китаем носили конструктивный характер.

⁵⁵ Мировые войны XX в. кн. 3, с. 192 - 193.

⁵⁶ Подробнее см.: Тихвинский С. Л. Путь Китая к объединению и независимости. 1898 - 1949. По материалам биографии Чжоу Эньлая. М.,1996, гл. 24 - 30; Мировицкая Р. А. Китайская государственность и советская политика в Китае, гл. 3 - 6.

стр. 16

В 1942 г. в связи с действиями местных властей, учинивших полицейский произвол и насилия в отношении советских граждан, возник конфликт, парализовавший работу авиационного завода, нефтеперерабатывающего комбината и других советских и смешанных советско-китайских предприятий в Синьцзяне. В результате Москва вынуждена была в одностороннем порядке прекратить деятельность упомянутых предприятий, демонтировать и вывезти принадлежавшее СССР оборудование и отозвать из Синьцзяна всех работавших там советских военных и гражданских специалистов. Были в одностороннем порядке прекращены всякие торгово-экономические связи СССР с провинцией Синьцзян⁵⁷ .

Но это был эпизод, возникший в первую очередь из-за неурегулированного характера взаимоотношений центрального правительства Китая и синьцзянского губернатора Шэн Шицая. На советско-китайские отношения в целом он не оказал существенного влияния.

Что касается советско-китайских отношений как элемента мировой политики, то такое их качество, помимо того, что речь шла о двух крупнейших державах, членах антифашистской коалиции, проистекало от постоянного обсуждения лидерами держав проблем послевоенного устройства мира. Начало этих обсуждений, касавшихся Дальнего Востока, было положено еще во время визита Идена в Москву в декабре 1941 г. Затем оно было продолжено в ходе визита Молотова в Великобританию и США в мае-июне 1942 г. Участие Чан Кайши в Каирской конференции (1943 г.) предопределило ряд положений принятой там декларации, касавшихся возвращения Китаю территорий, захваченных Японией.

Представления гоминьдановских лидеров о собственном величии накладывали особый отпечаток на их взгляды, касавшиеся послевоенного переустройства Восточной и Юго-Восточной Азии. По мнению руководителей национального правительства, Китай должен был стать не просто великой державой, а гегемоном дальневосточного региона, лидером азиатских стран. Эта новая роль Китая вытекала, по их мнению, не из его реальной политической роли в регионе или его экономического потенциала, а из необходимости заполнить тот вакуум, который мог образоваться после разгрома Японии, а также в связи с ослаблением позиций "старых" колониальных держав - Англии, Франции, Германии.

Чан Кайши и ряд его приближенных вынашивали экспансионистские планы в отношении территорий соседних стран. Проводниками официальной националистической доктрины в гоминьдановском Китае являлись такие националистические общества и комитеты, как "Общество по изучению границ Китая" ("Чжунго бяньцзян сюэхуй"), "Научное общество новой Азии" ("Синь ясия сюэхуй"), провинциальные "комитеты по изучению границ", периодические издания, например выходивший в Шанхае с октября 1930 г. по апрель 1937 г. ежемесячник "Новая Азия" ("Синь ясия") или выходивший с 1941 г. в Чунцине ежемесячник "Общественное мнение о пограничной политике" ("Бяньчжэн гунлунь"). Они же разжигали страсти вокруг "потерянных китайских территорий".

Широкое распространение получила книга крупнейшего гоминьдановского специалиста по пограничной политике Хуа Циюня "Границы Китая"⁵⁸ , работа над которой была завершена весной 1930 г., вскоре после провокаций гоминьдановцев на КВЖД, налетов на территорию СССР и разрыва советско-китайских отношений. Концепция Хуа Циюня, отражавшая официальные настроения правых кругов Гоминьдана, определялась идеей о необходимости "возвращения" Китаю "утраченных им земель". "Старые границы Китая" включали в себя, по утверждению автора, огромные территории, про-

⁵⁷ Подробнее об этом см.: Дедовский А. М. На дипломатической работе в Китае. 1942 - 1952 - Новая и новейшая история, 1993. N 5; Бармин В. А. Синьцзян в советско-китайских отношениях 1941 - 1949 гг. Барнаул, 1999, с. 14 - 44; Русско-китайские отношения в XX в., т. IV, кн. 1, док. N 516, 521, 533, 536, 540, 541, 549, 550, 551, 557. с. 700 - 702, 707 - 710, 732 - 739, 741 - 742, 750 - 753, 761 - 767, 774 - 776.

⁵⁸ Хуа Циюнь. Границы Китая (на кит.яз.). Шанхай, 1932.

стр. 17

легавшие между Камчаткой и Сингапуром, озером Балхаш и Филиппинами. Корея, Бирма, Вьетнам и Непал, Бутан рассматривались как "уступленные", "даннические государства", находившиеся в пределах "старых границ". Значительные участки советских дальневосточных земель с островом Сахалин, часть Казахстана и среднеазиатских республик СССР, участки афганской и индийской территорий, архипелаг Рюкю также включались в "потери" Китая. Монгольская Народная Республика вообще игнорировалась как суверенное государство и помещалась в современных границах Китая. Морские рубежи страны простирались за сотни и тысячи миль от континента, охватывая острова Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей. Специальная карта в главе "Пересмотр границ и утраченные территории" иллюстрировала эту программу территориальной экспансии⁵⁹ .

Идеи Хуа Циюня были подхвачены его последователями, которые стремились дополнить его "аргументацию", поставить под сомнение договорные акты, определявшие прохождение границ Китая, подогреть реваншистские настроения в стране⁶⁰ . Все эти теоретизирования по поводу "утраченных территорий" были "освящены" высказываниями Чан Кайши в его нашумевшей книге "Судьба Китая"⁶¹ , вышедшей в марте 1943 г., затем переиздававшейся и переведенной на английский язык. Говоря о вторжении империалистических держав в Китай, Чан Кайши писал: "Еще свежа была память о трагической потере островов Рюкю (Люцю), Гонконга, Формозы, Пескадорских островов, Индокитая, Бирмы и Кореи, когда страна оказалась перед угрозой окончательного раздела"⁶² .

Из этого высказывания явствовало, что весь Индокитай, Бирма и Корея, которые даже императорские власти не рассматривали как части государственной территории империи, были объявлены собственно китайскими землями. Из этого следовало, что "возвращение" этих стран в лоно китайской государственности явилось бы "восстановлением исторической справедливости". Не случайно посол США в Китае К. Гаусс 18 апреля 1942 г. информировал Вашингтон о том, что "Китай имеет некоторые территориальные притязания", и упоминал в связи с этим Корею, Индокитай, Бирму⁶³ .

Параллельно с официальными выступлениями лидеров Гоминьдана развивалась и "картографическая агрессия" - границы Китая указывались на публиковавшихся картах не так, как их изображало соседнее государство и не так, как их определяли соответствующие международные акты. Так, во втором издании книги Чан Кайши "Судьба Китая" была помещена карта, на которой Северная Бирма была обозначена как китайская территория⁶⁴ .

Претендуя на лидерство в Азии, гоминьдановское правительство пыталось представить себя поборником предоставления независимости бывшим английским и французским колониям. Так, председатель Законодательного юаня Сунь Фо в своем выступлении 5 июня 1942 г. заявил о том, что "после войны Индокитай, Бирма, Индия восстановят свой суверенитет"⁶⁵ . Почти одновременно в августе 1942 г. гоминьдановские официозные газеты "Сентрал уикли" и "Нейшнл геральд", комментируя предстоящее предоставление независимости Индокитаю, отмечали, что если Индокитай не будет "готов" к самоуправлению, то на будущей мирной конференции Китай "предложит стать

⁵⁹ Там же, с. 50.

⁶⁰ Го Суйчэн. Эволюция границ Китая в новое время (на кит.яз.). Шанхай, 1934; Сегодняшние пограничные проблемы Китая (на кит. яз.). Сборник статей. Нанкин, 1934; Сы Му. Доклад о пограничных проблемах Китая (на кит .яз.). Шанхай, 1937; Хэ Синьюй. Границы Китая (на кит.яз.). Нанкин, 1948.

⁶¹ Чан Кайши. Судьба Китая (на китайском языке). Чунцин, 1943.

⁶² Chiang Kai-shek. China's Destiny. New York, 1947, p. 58.

⁶³ Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers, 1942, v. 1. New York, 1956; General. The British Commonwealth. The Far East, p. 872; см. также: Воронцов В. Б. Тихоокеанская политика США, 1941 - 1950. М., 1967, с. 52.

⁶⁴ См.: Каткова З. Д. Указ. соч., с. 175.

⁶⁵ Воронцов В. Б. Указ. соч., с. 53.

стр. 18

его мандатарием"⁶⁶ . На издававшихся в Китае в то время картах Северный Вьетнам обозначался как китайская территория.

Гоминьдановская дипломатия уделяла особое внимание Бирме и Таиланду. Чанкайшистское правительство намеревалось прибрать к рукам осколки чужих империй, главным образом с помощью дипломатических ухищрений и обработки общественного мнения, но не исключало и использования силы. Была создана китайско-бирманская ассоциация. В Китае постоянно раздувался вопрос о китайско-бирманской границе⁶⁷ , пресса подстрекала к отправке войск на бирманскую территорию⁶⁸ .

Гоминьдановская дипломатия явно не спешила с урегулированием пограничных проблем. Так, уже в августе 1941 г. чанкайшистские дипломаты обратились к Великобритании с предложением пересмотреть соглашение⁶⁹ , достигнутое на переговорах о границе с Бирмой, проходивших в Чунцине в апреле - июне 1941 г.⁷⁰ Формально китайское правительство объясняло свою позицию тем, что не считает упомянутое соглашение полностью удовлетворительным, на деле же здесь крылся расчет реализовать более широкие территориальные притязания. Правительство Чан Кайши, отмечал американский военный корреспондент Ф. Элдридж, "не выпускало из рук карты, где значительная часть территории Бирмы считалась китайской"⁷¹ .

С проблемой территориальных притязаний к Бирме был связан и вопрос о вводе гоминьдановских войск в Бирму после начала войны на Тихом океане. "Англичане не хотели, чтобы китайские войска находились на территории Бирмы, - писал Ф. Элдридж. - Они опасались, что, попав в Бирму, китайцы не захотят оттуда уйти"⁷² . Но чанкайшисты сумели организовать давление на правящие круги США и Великобритании и в 1942 г. свыше 50 тыс. гоминьдановских войск появилось в районах Бирмы, еще не занятых японцами. Около полутора лет хозяйничали чанкайшисты на бирманской земле, они насаждали собственную администрацию, снесли пограничные столбы, подвергли преследованиям демократические элементы, препятствуя национально-освободительной борьбе бирманского народа, чинили грабежи и насилия над местным населением⁷³ . Гоминьдановские войска фактически не вели военных операций против японских войск⁷⁴ , а в конце 1943 г. бежали из большинства районов, спасаясь от наступления японской армии.

Китайская пресса неоднократно выступала с заявлениями о необходимости установления протектората Китая над Таиландом. В то же время дипломатические представители Китая в Чунцине уклонялись от обсуждения этой проблемы⁷⁵ . Отношение Китая к его азиатским соседям со всей четкостью продемонстрировало двуличие лидеров Гоминьдана, их представление о вседозволенности в дипломатии по отношению к "варварским" народам, заимствованное из традиционной дипломатии. С одной стороны, гоминьдановские идеологи и сам Чан Кайши заявляли о "свободе" и "равенстве" азиатских народов, об отсутствии у Китая претензий на гегемонию в Азии, а с другой - упорно и настойчиво осуществляли мероприятия по подрыву национально-освободительного

⁶⁶ Hinton H.C. China Relations with Burma and Vietnam. New York, 1958, p. 11; Воронцов В. Б. Указ. соч., с. 53.

⁶⁷ Сун Жэньцзе. Об обороне Юго-Запада (на кит. яз.), б.м., 1930; Чжан Чэньсунь. Вопрос о китайско-английской границе между Юньанью и Бирмой (на кит.яз.). Бэйпин, 1937; Чжоу Гуаньчжо. Доклад об обследовании южного неустановленного участка юньнаньско-бирманской границы (на кит.яз.). Нанкин, 1936; Сюй Итан. Чрезвычайно срочный вопрос о юньнаньской границе (на кит.яз.). Шанхай, 1937; Лю Бокуй. Пограничный вопрос между Китаем и Бирмой (на кит.яз.). Шанхай, 1946.

⁶⁸ Шэньбао. 17.IV. 1934; Шанхай жибао, 26. IV. 1934.

⁶⁹ Treaties and Agreements between the Republic of China and other Powers. 1929 - 1954. Vin Ching-chen (ed.). Washington, 1959, p. 159.

⁷⁰ Hinton H. Op. cit., p. 35.

⁷¹ Элдридж Ф. Гнев в Бирме. М., 1947, с. 32.

⁷² Там же.

⁷³ Donnison F.S.V. British Military Administration in the Far East. 1943 - 1946. London, 1956, p. 77, 87, 92.

⁷⁴ См.: Каткова З. Д. Указ. соч., с. 163 - 164.

⁷⁵ Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. China, 1942, p. 733.

стр. 19

движения на азиатском континенте, стремились присвоить себе плоды победы союзников в войне против Японии. Так, собирая сведения об антияпонском сопротивлении в Таиланде, Чунцин на просьбы о конкретной помощи отвечал молчанием, а гоминьдановская разведка передавала представителей американских спецслужб японцам⁷⁶ . Американский посол доносил в Вашингтон, что, по мнению руководящих кругов Гоминьдана, Таиланд должен стать китайским протекторатом⁷⁷ .

Попытки гоминьдановской дипломатии закрепить Бирму и Таиланд в качестве новых "вассалов" Китая имели важную стратегическую цель: получить прямой выход к Индийскому океану. Но чунцинские дипломаты не забывали и об обеспечении интересов Китая в зоне Тихого океана. В этой связи первостепенное значение отводилось закреплению за Китаем Кореи. Пропагандистским обеспечением этого замысла послужило создание под эгидой Китая китайско-корейской ассоциации. Политическим инструментом установления китайского господства в Корее должно было явиться находившееся в Чунцине "Временное правительство Кореи". И здесь китайская дипломатия демонстрировала образцы двурушничества. В торжественном послании китайско-корейскому культурному обществу Чан Кайши заявлял, что "Корея должна быть свободна и независима"⁷⁸ , в беседе же с американским генералом А. Ведемеером он отметил: "Своевременный захват Пусана способствовал бы установлению китайского контроля в Корее"⁷⁹ .

Если в Индокитае и Бирме интересы Китая сталкивались с интересами Франции и Англии, то в Корее китайской дипломатии противостояла дипломатия США. Настойчивые попытки гоминьдановского Китая добиться признания Соединенными Штатами "Временного правительства Кореи" в 1942 г. окончились полной неудачей ввиду явной оппозиции американских правящих кругов. Американская дипломатия учитывала при этом, что чанкайшисты намереваются столкнуть ее с Советским Союзом, а главное, она резервировала собственный подход к решению "корейской проблемы". Эта позиция была изложена в специальном послании президента США, которое должно было быть направлено Чан Кайши. "В северной части Тихого океана, где американская территория расположена близко от Сибири, Кореи, Японии, - говорилось в послании, - было бы нежелательно решить без России такую проблему, как независимость Кореи. Игнорирование Советской России могло бы вызвать опасное усиление напряженности в этом районе мира..."⁸⁰ .

Гоминьдановская дипломатия постоянно шантажировала союзные державы угрозой заключения сепаратного мира с Японией⁸¹ , пытаясь заставить их увеличить поставки вооружений Китаю, добиться существенной финансовой помощи.

Исключительно активно вела себя китайская делегация на Каирской конференции, где дипломатия Чан Кайши по целому ряду вопросов "переиграла" британскую. В ходе переговоров с США Чан Кайши в первую очередь стремился, используя американо-английские противоречия, закрепить за Китаем роль ведущей дальневосточной державы. Он даже пытался склонить Рузвельта к обсуждению вопроса о "возможности и желательности" присоединения к Китаю Монгольской Народной Республики. "Американский президент, - отмечают современные исследователи, - вопреки премьер-министру (У. Черчиллю - В. М. ) одобрил позицию лидера Гоминьдана в вопросе о возвращении Китаю Гонконга. Все же в итоге были подчеркнуты общие интересы борьбы с Японией. В Каирской декларации, опубликованной 1 декабря 1943 г., США, Великобритания и Китай объявили своей целью "покарать агрессию" Японии, лишить Японию всех островов на Тихом океане, захваченных и оккупированных ею с начала первой мировой вой-

⁷⁶ Воронцов В. Б. Указ. соч., с. 55.

⁷⁷ Foreign Relations of the Unites States. Diplomatic Papers. China,1942, p. 735.

⁷⁸ New York Times, 12.X.1942.

⁷⁹ Chow S.R. Winning the Peace in the Pacific. New York, 1944, p. 50.

⁸⁰ Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. China, 1942, p. 185 - 186.

⁸¹ См.: Каткова З. Д. Указ. соч., с. 150 - 154, 201 - 202.

стр. 20

ны, возвратить Китаю Маньчжурию, острова Формозу (Тайвань) и Пескадорские (Пэнху)"⁸² .

Чан Кайши стремился "получить от союзников как можно больше оружия и других видов материальной помощи для активизации борьбы не с японцами, а с крепнувшими коммунистическими силами в Китае"⁸³ .

Что касается военной стратегии, то Чан Кайши изложил ее в меморандуме, представленном на обсуждение глав государств. Согласно расчетам Чан Кайши операции союзников должны были развиваться в такой последовательности: "ноябрь 1944 - май 1945 г. - освобождение Кантона и Гонконга; май - ноябрь 1945г. - бомбардировки Тайваня и Филиппин; ноябрь 1945 г. - наступление на Шанхай. Вторжение же на территорию собственно Японии считалось вероятным только после 1947 г."⁸⁴ .

В целом же итоги конференции оценивались и в Вашингтоне и в Чунцине как успех Китая⁸⁵ . США продолжали привязывать к себе своего нового союзника, поощряя его великодержавные амбиции. Американская печать отмечала, что, опираясь на американскую мощь, гоминьдановский Китай будет "играть роль гегемона на Востоке"⁸⁶ .

Таким образом, гоминьдановская дипломатия весьма эффективно добивалась осуществления внешнеполитических целей чанкайшистского режима. Вряд ли можно согласиться с гоминьдановским историком Цянь Иши, который утверждал, что слабое государство (т.е. Китай. - В. М. ) не может иметь дипломатии - его удел лишь поражения на международной арене, что дипломатической истории Китая не существует, а есть лишь история порабощения его империалистами⁸⁷ .

* * *

На Тегеранской конференции (1943 г.) Советский Союз в связи с просьбами американской и британской делегаций заявил о своей готовности вступить в войну на Дальнем Востоке после окончания военных действий на западном фронте. Советская делегация исходила из того, что будет невозможно обеспечить прочный послевоенный мир, не доведя до конца разгром японского милитаризма.

Советско-китайские отношения на завершающем этапе войны приняли комплексный характер. Важнейшее значение для них имели, во-первых, Крымская конференция глав правительств СССР, США и Великобритании и подписанное на этой конференции Ялтинское соглашение по вопросам Дальнего Востока и, во-вторых, советско-китайские переговоры и заключенные в результате их 14 августа 1945 г. Советско-китайский договор о дружбе и союзе, а также соглашения о Китайской Чанчуньской железной дороге, о Порт-Артуре, Дальнем и по некоторым другим вопросам.

Ялтинское "Соглашение трех великих держав по вопросам Дальнего Востока" предусматривало вступление Советского Союза в войну против Японии. Оно было выработано и заключено руководителями СССР, США и Великобритании без особых трудностей. Требования, выдвинутые Сталиным на этих переговорах в качестве условий вступления СССР в войну против Японии, не встретили возражений со стороны Рузвельта и Черчилля. Напротив, некоторые условия в пользу СССР были предложены по их инициативе. В соглашении, в частности, подчеркивалось, что после победы над Японией Советскому Союзу будут возвращены Южный Сахалин с прилегающими к нему островами, а также переданы Курильские острова. Кстати, Рузвельт еще 5 октября 1943 г. высказал суждение, что "Курилы должны быть на самом деле переданы России"⁸⁸ .

⁸² Мировые войны XX в., кн. 3, с. 302 - 303.

⁸³ Там же, с. 195.

⁸⁴ Там же.

⁸⁵ Каткова З. Д. Указ. соч., с. 183 - 196.

⁸⁶ Там же, с. 197.

⁸⁷ Цянь Иши. История китайской дипломатии (на кит.яз.). Ханькоу, 1938, с. 12 - 15.

⁸⁸ Мировые войны XX в., кн. 4, док. N 322, с. 455.

стр. 21

Для Сталина нанести поражение Японии в этой войне было справедливым актом возмездия, за тот ущерб, который был причинен политическому престижу России в 1905 г. Советский руководитель стремился очистить историческую память народа своей страны, сметя то пятно позора, которое оставила на ней война 1904 - 1905 гг. Он хорошо помнил этот позор, ему было тогда 26 лет. И обязательным компонентом этого реванша национального достоинства было возвращение территориальных потерь. Позже, когда Япония была разгромлена и повержена, он скажет: "Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот этот день наступил. Сегодня Япония признала себя побежденной и подписала акт о безоговорочной капитуляции.

Это значит, что Южный Сахалин и Курильские острова отойдут к Советскому Союзу и отныне будут служить не средством отрыва Советского Союза от океана и базой японского нападения на наш Дальний Восток, а средством прямой связи Советского Союза с океаном и базой обороны нашей страны от японской агрессии"⁸⁹ .

Довольно сложный характер носили советско-китайские переговоры, проходившие с 30 июня по 13 августа и закончившиеся подписанием 14 августа упомянутых советско-китайских документов. Китайская сторона стремилась ревизовать касавшиеся Китая пункты Ялтинского соглашения, которые согласно решениям Крымской конференции должны были лечь в основу советско-китайских договоренностей и подлежали безусловному выполнению китайской стороной. Категоричнее всего китайская сторона выступала против признания независимости Внешней Монголии, т.е. Монгольской Народной Республики. Китайская дипломатия выражала также несогласие с предусмотренным Ялтинскими соглашениями преимущественным положением СССР в Порт-Артуре, в Дальнем и на железных дорогах Маньчжурии - КВЖД и ЮМЖД.

В ходе бесед Сталина и Молотова с главой китайской делегации Сун Цзывэнем выяснилось, что китайское правительство не хотело, чтобы управляющим дорогами был не китайский, а советский гражданин; возражало против того, чтобы Советскому Союзу принадлежал полный контроль над военно-морской базой Порт-Артур и портом Дальний, жестко выступало против того, чтобы Советскому Союзу принадлежало право собственности на построенные Россией железные дороги и обслуживающие их промышленные предприятия и другие объекты. Китайское правительство считало, что из-за давности времени, прошедшего после заключения в 1896 - 1898 гг. русско-китайских соглашений, на основе которых строились эти дороги и другие объекты в Маньчжурии, эти права Россией, а, следовательно, и Советским Союзом утрачены и должны автоматически перейти Китаю. Советская сторона, естественно, не могла согласиться с этими построениями китайских представителей.

Между советской и китайской делегациями имели место расхождения и по ряду других вопросов. Вместе с тем советское правительство по целому ряду пожеланий китайской стороны пошло ей навстречу, и в результате был найден компромисс, удовлетворивший обе стороны и нашедший отражение в советско-китайском договоре о дружбе и сотрудничестве и в других соглашениях, подписанных 14 августа 1945 г.

Говоря об имевших место расхождениях позиций сторон, обнаружившихся в ходе переговоров, следует отметить, что эти расхождения коснулись и такого весьма важного и принципиального вопроса, как отношение СССР и Китая к послевоенной Японии. При рассмотрении китайского проекта советско-китайского договора советская делегация обратила внимание на то, что все основные его пункты были обращены против Японии. На встрече с китайской делегацией, состоявшейся 12 августа, Молотов высказался против такой "антияпонской направленности" договора, считая такого рода направленность неправильной. В состоявшейся дискуссии по этому вопросу Молотов сослался на заключенные Советским Союзом договоры с другими странами, в частности, с Францией, Чехословакией, Венгрией, и указал, что в них не содержится упоминаний о Германии и других странах, воевавших на стороне блока держав "оси". Сун Цзывэнь выразил свое

⁸⁹ Там же, док. N 419, с. 590.

стр. 22

несогласие с мнением Молотова, мотивируя свою позицию тем, что Германия уже капитулировала, а Япония все еще продолжает войну, и что Китай более всех других стран пострадал от японской агрессии. Молотов на это ответил, что договор с Китаем, как и упомянутые им договоры, заключают не на период войны, а на длительный послевоенный период и таким образом они обращены в будущее.

Однако в связи с непримиримой позицией по этому вопросу, занятой китайской делегацией, советская сторона пошла на уступки, и в результате, если не в полной, то в значительной мере антияпонская направленность в советско-китайском договоре сохранилась. Кроме обязательств оказывать взаимную помощь в еще не законченной войне с Японией, не вступать с ней в сепаратные переговоры и не заключать с ней перемирия или мирного договора, стороны брали на себя заботу по окончании войны обеспечить совместные меры, чтобы предотвратить повторение агрессии Японией и оказать друг другу помощь в случае нападения Японии на одну из сторон. Эта направленность была перенесена и в договор, подписанный 14 февраля 1950 г. между СССР и КНР. Отметим, что жизнь показала, что это не пошло на пользу ни Китаю, ни Советскому Союзу, а лишь усилило сложность в деле послевоенного мирного урегулирования с Японией. Наибольшую пользу из этого извлекла лишь одна страна - США. Как известно, США выступили после войны в роли "защитника" Японии и заработали на этом политический капитал, превратив Японию в своего главного союзника на Дальнем Востоке.

Советский Союз, не дожидаясь окончания войны в Европе, активно вел подготовку к выполнению взятых в Тегеране и Ялте обязательств о вступлении СССР в антияпонскую войну. После капитуляции фашистской Германии советское командование сразу же приступило к переброске советских войск с германского фронта на Дальний Восток. В период, когда проходили советско-китайские переговоры, подготовка военной операции на востоке была завершена. 8 августа, т.е. на следующий день после начала второго раунда советско-китайских переговоров, советское правительство объявило войну Японии, а 9 августа советские войска в составе трех фронтов, общей численностью свыше одного миллиона человек перешли в наступление на японские позиции в Маньчжурии, в Корее, на Южном Сахалине и Курильских островах.

Официальные круги и широкая общественность всех стран антигитлеровской и антияпонской коалиции с энтузиазмом встретили вступление СССР в войну против Японии. В своем послании Сталину 9 августа Чан Кайши, в частности, отмечал: "Объявление Советским Союзом с сегодняшнего дня войны против Японии вызвало у всего китайского народа чувство глубокого воодушевления. В самом начале оборонительной войны Китая Советский Союз первым оказал нам величайшую моральную и материальную помощь, за которую наш народ преисполнен признательности"⁹⁰ .

Орган ЦК КПК газета "Цзефан жибао" в передовой 10 августа писала, что эта акция советского правительства "служит еще одним подтверждением последовательности политики СССР, его решимости до конца уничтожить фашистских агрессоров и помочь угнетенным народам... Вступление СССР в войну оказало решающее воздействие на всю военную обстановку на Дальнем Востоке... Настал час... для полного изгнания японских захватчиков и завоевания свободы и независимости"⁹¹ .

В Вашингтоне после заявления президента Трумэна относительно вступления СССР в войну против Японии, госсекретарь Дж.Ф. Бирнс, появившийся на пресс-конференции, выразил надежду, что "японский народ теперь поймет, что всякое дальнейшее сопротивление бесполезно. Бирнс выразил удовлетворение по поводу решения Советского Союза и отметил, что державы, которые сотрудничали в разгроме своего врага в Европе, будут теперь сотрудничать на Дальнем Востоке и принесут мир всему миру"⁹² .

⁹⁰ Правда, 10.VIII.1945.

⁹¹ Цзефан жибао. 10.VIII.1945.

⁹² Правда. 10.VIII.1945.

стр. 23

А премьер-министр Великобритании К. Эттли, в частности, подчеркнул: "Все мы в Великобритании высоко ценили героическую кампанию России против нацистской Германии... Объявление сегодня войны Советским Союзом против Японии является демонстрацией солидарности между союзными державами... Великобритания приветствует это великое решение Советской России"⁹³ .

Выступая через несколько дней в палате общин, Черчилль заявил, что когда британский премьер и президент США рассматривали планы операции против Японии, представленные им Объединенным Комитетом начальников штабов, никто не мог сказать, сколько будет потеряно жизней британских и американских солдат в этих операциях, каковы будут материальные потери. Еще меньше "мы знали, как долго Япония будет продолжать оказывать сопротивление на огромном количестве территорий, которые она захватила и в особенности на территории собственно Японии". Черчилль заявил, что было бы ошибкой полагать, что объявление Советским Союзом войны Японии было ускорено применением атомных бомб⁹⁴ .

Любопытно, что эту мысль Черчилля углубил и развил в своем выступлении "Обстановка после победы и наш курс" Мао Цзэдун, который писал: "Советский Союз вступил в войну. Красная Армия пришла на помощь китайскому народу в изгнании агрессора. Это небывалое в истории Китая событие. Его влияние трудно переоценить. Пропагандистские органы США и Чан Кайши пытаются двумя атомными бомбами свести на нет влияние Красной Армии. Однако его не сведешь на нет - это не так легко сделать. Может ли атомная бомба решить исход войны? Нет, не может. Атомные бомбы не смогли заставить Японию капитулировать... Если атомная бомба могла бы решить исход войны, то зачем было просить Советский Союз вступить в войну? Почему Япония не капитулировала, когда на нее были сброшены две атомные бомбы, и почему она пошла на капитуляцию сразу же после вступления Советского Союза в войну?.. Вступление Советского Союза в войну предопределило капитуляцию Японии"⁹⁵ .

Самые ожесточенные бои с японцами происходили в Маньчжурии, где советским войскам пришлось преодолевать мощную, глубоко эшелонированную долговременную систему обороны и где им противостояла самая крупная по численности и наиболее технически оснащенная группировка японских вооруженных сил, основу которой составляла миллионная Квантунская армия. В течение нескольких дней Красная Армия во взаимодействии с войсками МНР сумела прорвать японскую оборону и продвинуться в глубь территории Маньчжурии. Тем временем войска союзников атаковали позиции японцев на тихоокеанском фронте. 14 августа, в день подписания советско-китайского договора, Япония заявила, что она принимает Потсдамскую декларацию (26 июля 1945 г.) США, Китая и Великобритании о безоговорочной капитуляции. Однако приказ японским вооруженным силам о прекращении огня отдан не был, и они продолжали вести боевые действия, оказывая наиболее упорное сопротивление на советско-маньчжурском фронте.

В оперативной сводке командования Красной Армии сообщалось: "В течение 15 августа советские войска продолжали наступление, встречая по-прежнему сопротивление японцев.

Войска 1-го Дальневосточного фронта, преодолевая сопротивление противника в трудных условиях горно-лесной местности, продолжали наступление и заняли несколько населенных пунктов к северо-востоку от города Муданьцзян.

Войска 2-го Дальневосточного фронта, продолжая наступление по обоим берегам реки Сунгари, во взаимодействии с Амурской речной флотилией, с боем овладели городами Каоличжэнь, Лянцзянкоу, Синьчжунчжэнь и Баоцин.

Войска Забайкальского фронта с боем заняли города Хуадэ, Канбао, Чжанбэй и Долонор. Одновременно войска фронта продолжали наступление к востоку от горного хребта Большой Хинган и продвинулись вперед на 20 - 30 километров.

⁹³ Там же.

⁹⁴ Правда. 19.VIII.1945.

⁹⁵ Мао Цзэдун. Избр. произв. (на кит. яз.), т. IV. Пекин, 1969, с. 20 - 21.

стр. 24

Наша авиация нанесла удары по войскам противника на поле боя и железнодорожным узлам Маньчжурии. Совинформбюро"⁹⁶ .

17 августа командующий Квантунской армией генерал О. Ямада обратился к Главнокомандующему советскими войсками на Дальнем Востоке Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому с предложением начать переговоры о прекращении военных действий. Одновременно Ямада уведомил советское командование, что он отдал приказ Квантунской армии о немедленном прекращении боевых действий и сдаче оружия. Однако и после этого на отдельных участках фронтов Маньчжурии бои не прекращались, японцы продолжали оказывать сопротивление, в плен сдавались преимущественно части армии Маньчжоу-Го. Более того, на ряде участков фронта японские войска предприняли контрнаступление. В связи с этим Василевский 17 августа передал командующему Квантунской Армией требование к 12 часам 20 августа прекратить всякие боевые действия против советских войск на всем фронте, сложить оружие и сдаться в плен.

Утром 18 августа генерал Ямада в ответе по радио Василевскому выразил готовность выполнить все условия капитуляции. В тот же день советские радиостанции перехватили радиограмму из Чанчуня, в которой говорилось: "1. Квантунская армия, выполнив до конца свой долг, вынуждена капитулировать. 2. Всем войскам немедленно прекратить военные действия и оставаться в тех районах, где они находятся теперь. 3. Войскам, находящимся в соприкосновении с советскими войсками, сдавать оружие по указанию советского командования. 4. Какие бы то ни было разрушения строго запрещаю. Командующий Квантунской армией"⁹⁷ .

Так развивались события на советско-японском фронте после заключения 14 августа 1945 г. Советско-китайского договора о дружбе и союзе и других соглашений. Стороны условились, что публикация этих документов состоится после ратификации их соответствующими законодательными органами СССР и Китая. Верховный Совет СССР ратифицировал эти документы 24 августа. К этому времени состоялась их ратификация в Законодательном юане Китайской Республики. По договоренности сторон указанные документы были одновременно опубликованы в СССР и в Китае 28 августа 1945 г.

Отношения между СССР и Китайской Республикой достигли своей кульминации. Договор 14 августа 1945 г. явился апофеозом их сотрудничества в антияпонской войне и прологом к взаимодействию в будущем. Заключение Советско-китайского договора и других соглашений встретило одобрительную реакцию во всем мире. В телеграмме на имя Сталина от 15 августа Чан Кайши писал: "Обескровленный и разбитый японский агрессор безоговорочно капитулировал. От имени народа и армии Китая имею честь послать Вам, а также народу и армии СССР самые горячие приветствия". Чан Кайши особо подчеркнул: "Решительное участие Советского Союза в войне является одной из главных причин, ускоривших разгром жестокого врага"⁹⁸ .

Другие комментарии последовали после опубликования 27 августа советско-китайского договора и соглашений в советской и зарубежной печати.

В передовой "Правды" от 27 августа, озаглавленной "Великий этап в развитии советско-китайских отношений", в частности, указывалось: "СССР и Китай были в одном лагере во время великой освободительной войны против блока агрессоров на Западе и на Востоке. Маньчжурия служила плацдармом для наступления Японии на Китай и СССР". Анализируя отдельные положения договора, "Правда" не обошла вниманием вопрос, который для правительства Чан Кайши был, пожалуй, главным, - вопрос об отношении Москвы к КПК. "Правда" прокомментировала его, придерживаясь гибко составленных формулировок текста договора. В специальной ноте, писала "Правда", содержится обязательство советского правительства "оказывать Китаю моральную поддержку и помощь военным снаряжением и другими материальными ресурсами, причем эта под-

⁹⁶ Правда. 16.VIII. 1945.

⁹⁷ См.: Институт военной истории МО РФ. Документы и материалы. Инв. N 61, л. 668; История второй мировой войны. 1939 - 1945, т. 2. М., 1980, с. 238 - 273.

⁹⁸ Правда. 19.VIII. 1945.

стр. 25

держка и помощь будут полностью идти Национальному правительству как Центральному правительству Китая".

Касаясь другого острого для советско-китайских отношений вопроса (о событиях в Синьцзяне), "Правда" подчеркивала, что советское правительство "не имеет намерения вмешиваться во внутренние дела Китая"⁹⁹ .

В Китае по случаю публикации договора и соглашений от 14 августа министр иностранных дел Ван Шицзе провел специальную пресс-конференцию для китайских и иностранных журналистов. Оценивая ход советско-китайских переговоров и подписанные документы, Ван Шицзе выразил глубокое удовлетворение итогами московских переговоров. Он признал, что в процессе переговоров выявились некоторые разногласия, однако дискуссии в целом носили конструктивный характер. Министр подчеркнул, что во всех случаях обе стороны всегда стремились понять мнения и позиции друг друга по рассматриваемым конкретным вопросам¹⁰⁰ .

Чан Кайши в своем заявлении 18 сентября высоко оценил советско-китайский договор и роль СССР в освобождении Китая. Он отметил, что Советская Россия "как на словах, так и на деле продемонстрировала свое уважение стремлениям китайского народа" и что, "благодаря военной помощи нашего союзника, Советской России, Каирская и Потсдамская декларации были реализованы, наши Северо-Восточные провинции освобождены, а наши соотечественники возвращены в объятия Родины"¹⁰¹ .

В работе "О коалиционном правительстве" "параллельный лидер" Китая - Мао Цзэдун - подчеркивал, что "после того как в 1937 г. началась война сопротивления японским захватчикам, Советский Союз... первым пришел на помощь Китаю в его борьбе против агрессора. Китайский народ выражает свою благодарность советскому правительству и советскому народу за всю эту помощь. Мы считаем, что без участия Советского Союза окончательное и полное разрешение тихоокеанских проблем невозможно"¹⁰² .

Договор 1945 г. обеспечивал возвращение СССР прав в Маньчжурии, которыми обладала Россия по Союзному договору 1896 г. и по другим соглашениям с Китаем. Эти права были утрачены в результате поражения России в русско-японской войне 1904- 1905 гг. Советскому Союзу возвращалось право на использование военно-морской базы Порт-Артур и порта Дальний. Оба эти незамерзающие порта открывали беспрепятственный выход военным и торговым судам СССР на просторы не только Тихого, но и мирового океана. Советский Союз получал право на совместное с Китаем использование на паритетных началах маньчжурских железных дорог - КВЖД и ЮМЖД, построенных в свое время на русские деньги. Эти дороги обеспечивали кратчайший путь, связывающий Москву с дальневосточными рубежами СССР. Вместе с железными дорогами в совместную с Китаем собственность переходили десятки крупных промышленных предприятий и многие другие объекты, также построенные Россией и обеспечивавшие деятельность указанных дорог.

Кроме того, китайское правительство выражало согласие на использование на паритетных началах всего мощного военно-промышленного и другого хозяйственного комплекса в Маньчжурии, который обслуживал в свое время японскую Квантунскую армию. Все это вместе взятое в огромной мере укрепляло не только экономические, но и политические и военно-оборонительные стратегические позиции СССР на Дальнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В экономическом отношении Маньчжурия обладала мощным по тем временам промышленным потенциалом, а также располагала огромными человеческими ресурсами. Советско-китайское сотрудничество в Маньчжурии могло послужить базой и огромным стимулом для развития районов советского Дальнего Востока и Сибири.

Что касается интересов китайской стороны, то, во-первых, договор означал согласие СССР вступить в войну против Японии. Чан Кайши и другие государственные деятели

⁹⁹ Правда. 27.VIII.1945.

¹⁰⁰ АВП РФ, ф. 56, оп. 6, п. 47, д. 67.

¹⁰¹ Collected War Time Messages of Generalissimo Chiang Kai-shek, v. XI. New York, 1946, p. 867.

¹⁰² Мао Цзэдун. Избр. произв. (на кит. яз.), т. III. Пекин, 1969, с. 332.

стр. 26

хорошо понимали, что без помощи со стороны СССР китайско-японская война может затянуться на неопределенно длительный срок.

Во-вторых, договор гарантировал возвращение Маньчжурии под суверенитет Китая после ее освобождения от японских оккупантов. Это рассеивало укоренившиеся в правящих кругах Гоминьдана опасения, что после поражения Японии Маньчжурия не будет возвращена Китаю. Такие планы вынашивались в руководящих кругах США и Великобритании. Об этом, в частности, рассказал тогдашний известный политический советник Чан Кайши О. Латтимор в беседе с послом СССР в Китае А. С. Панюшкиным 2 декабря 1941 г.¹⁰³

В-третьих, в ходе переговоров СССР взял на себя обязательство не вмешиваться во внутренние дела Китая в части, касающейся провинции Синьцзян, что рассеивало складывавшиеся на протяжении ряда лет в правящих кругах Гоминьдана опасения по поводу планов СССР в отношении Синьцзяна. Это позволяло также центральному китайскому правительству положить конец антикитайским выступлениям местного населения на межнациональной почве, решить эту весьма сложную проблему, используя политические средства и силовые методы. Справиться с указанной проблемой китайское правительство было бы не в состоянии в случае малейшего вмешательства со стороны СССР в события в Синьцзяне в плане поддержки идеи самоопределения коренных народов.

Четвертым, и, пожалуй, главным выгодным фактором, который ценило в советско-китайском договоре правительство Чан Кайши, было обязательство СССР во всех вопросах советско-китайских отношений иметь дело только с Центральным правительством Китайской Республики, как с единственно законным правительством Китая. Правительство Чан Кайши рассматривало это как отказ Москвы от оказания помощи КПК в ее борьбе за свержение гоминьдановского режима.

* * *

Нашли ли какую-либо выгоду для себя в советско-китайском договоре от 14 августа 1945 г. правящие круги США и других западных держав? На этот вопрос можно ответить утвердительно. Во-первых, главный интерес Запада заключался в том, чтобы реализовать согласие СССР вступить в антияпонскую войну, сократить таким путем сроки этой войны, а главное - сократить потери среди англо-американских солдат и офицеров. По признанию Г. Трумэна, вступление СССР в войну против Японии помогло спасти 500 тысяч американских жизней, а по другим оценкам потери США могли составить один миллион человек. В англо-американских военных кругах считали, что Япония может продолжать сопротивление даже после потери островов собственно Японии, что японское правительство может перебазироваться в Маньчжурию и Северный Китай, и тогда США и Великобритания не смогут использовать свою главную силу - военно-морской флот - и не смогут применить атомные бомбы, так как это означало бы сбрасывать эти бомбы на китайское население¹⁰⁴ .

Во-вторых, и это было для западных держав главным - советско-китайский договор давал основание надеяться, что СССР не будет помогать китайской компартии в борьбе за свержение в Китае гоминьдановского режима, который был для них не только идеологическим союзником, но и гарантом сохранения и укрепления в Китае их экономических позиций.

Еще в ходе выработки советско-китайского договора мощное наступление Советской Армии в Маньчжурии решило исход войны с Японией. 11 августа Чан Кайши потребовал от японских войск капитулировать только перед правительственными войсками, которые на американских самолетах и кораблях перебрасывались из западных и юго-западных районов страны в Шанхай, Нанкин, Пекин, Тяньцзинь, Гуанчжоу и другие

¹⁰³ АП РФ ф 0100, оп 29, д. 10, л. 20 - 22: Запись беседы посла СССР в Китае А. С. Панюшкина с О. Латтимором 2 декабря 1941 г.

¹⁰⁴ Truman H. Memoirs 1945 - 1953. Years of Decisions, v. I. New York, 1965, p. 265; Кузнец Ю. От Пёрл-Харбора до Потсдама. М, 1970, с. 312.

стр. 27

крупные города. В тот же день и Чжу Дэ отдал приказ всем войскам 8-й и 4-й Новой армии, дислоцированным в Северном и Центральном Китае, о переходе в наступление. Повсеместно начались столкновения вооруженных сил КПК с гоминьдановскими войсками. "Сознательно обостряя военно-политическую конфронтацию с Гоминьданом, руководство КПК исходило из ошибочной и по сути авантюристической и националистической предпосылки о возможности вовлечения СССР на заключительном этапе войны в прямое военное столкновение с Гоминьданом и, следовательно, с США"¹⁰⁵ . Но Советский Союз четко придерживался линии, зафиксированной в Договоре от 14 августа: он выполнял свои союзнические обязательства при невмешательстве во внутренние дела Китая и стремлении к предотвращению гражданской войны.

После разгрома Квантунской армии, освобождения Маньчжурии Советской Армией и капитуляции Японии КПК получила возможность создать в Северо-Восточном Китае Маньчжурскую революционную базу. КПК к этому времени был накоплен огромный опыт военного и административного "обживания" освобожденных районов. Но в данном случае история предоставила КПК уникальный шанс создания военно-революционной базы нового типа. Это было связано с рядом особенностей Маньчжурии. Во-первых, Маньчжурия на протяжении длительного периода была достаточно автономным районом Китая, самостоятельным административным и хозяйственным комплексом. Это обеспечивалось уникальностью географического положения, достаточной численностью населения и природных ресурсов. Во-вторых, японские оккупанты создали здесь мощный военно-промышленный потенциал, который почти не пострадал в ходе войны. В-третьих, девятимесячный "патронаж" советской военной администрации обеспечил КПК приоритетные возможности в схватке с Гоминьданом за обладание этим регионом¹⁰⁶ .

Чан Кайши вынужден был согласиться с тем, что Маньчжурия на определенный срок стала сферой особых интересов СССР. Такое ее положение было предусмотрено Ялтинским соглашением и советско-китайским договором от 14 августа 1945 г. Но Чан Кайши не хотел, чтобы Маньчжурия попала в руки китайских коммунистов. Он понимал, что в их руках она сыграет роль меча, занесенного над головой Гоминьдана. Чтобы предотвратить это, Чан Кайши направил на реоккупацию Маньчжурии по мере вывода оттуда советских войск самые элитные части своей армии численностью свыше 500 тыс. человек, обученные и оснащенные американцами. Они в короткий период времени смогли создать перевес сил над частями НОАК в южной части Маньчжурии, но двинуться в Центральную и Северную Маньчжурию не решились, так как побоялись вмешательства СССР на стороне КПК.

Чан Кайши, который готовился к переговорам с Мао Цзэдуном в Чунцине, попытался договориться со Сталиным, чтобы СССР не оказывал КПК помощь в грозившей Китаю гражданской войне, просил Сталина, чтобы он взял на себя посредническую миротворческую миссию. При этом лидер Гоминьдана обещал предоставить КПК полную легальную возможность для существования, выражал готовность пригласить в состав Центрального правительства Китая представителей КПК, а также предоставить КПК право иметь свои автономные вооруженные силы численностью до 20 дивизий и контролировать ряд провинций и районов Китая, но при одном единственном условии: признание Компартией Китая верховенства власти Центрального правительства Китайской Республики. Обо всем этом Чан Кайши стремился лично договориться со Сталиным. Но поскольку организовать личную встречу Сталина с Чан Кайши оказалось невозможно, последний в конце декабря 1945 г., когда стало очевидно, что переговоры с КПК не дали желаемых результатов, направил в Москву со специальной миссией своего сына Цзян Цзинго.

Беседы Сталина с Цзян Цзинго состоялись 30 декабря 1945 г. и 3 января 1946 г.¹⁰⁷ . В этих беседах был затронут не только широкий круг основных вопросов советско-китай-

¹⁰⁵ История Китая, с. 577, 579 - 580.

¹⁰⁶ См.: Борисов О. Советский Союз и Маньчжурская революционная база (1945 - 1949). М., 1985; История Китая, с. 589 - 590.

¹⁰⁷ Подробнее см.: Ледовский А. М. СССР и Сталин в судьбах Китая, с. 6 - 45.

стр. 28

ских отношений, но и вопросы внешней и внутренней политики Китая. Говоря о главных целях своей миссии, Цзян Цзинго по поручению Чан Кайши изложил упомянутую выше позицию по отношению к КПК, заверил, что при соблюдении указанных выше условий он, Чан Кайши, не тронет китайских коммунистов, будет сотрудничать с ними. Цзян Цзинго просил Сталина о его посредничестве в переговорах между Гоминьданом (ГМД) и КПК, просил "заставить" КПК отказаться от вооруженной борьбы и встать на путь мирного сотрудничества с Гоминьданом.

Цзян Цзинго передал Сталину заверения Чан Кайши в том, что он стремится к тому, чтобы между Китаем и СССР была самая тесная дружба и всестороннее сотрудничество; что он готов консультироваться с Москвой по принципиальным вопросам не только внешней, но и внутренней политики в духе полного взаимопонимания, взаимного доверия и тесной дружбы. Чан Кайши выражал готовность отвести и не держать у границ СССР китайские войска и вообще сделать все, что пожелает Сталин. В подтверждение своих добрых намерений Чан Кайши выразил готовность передать половину предприятий оставшегося после японцев в Маньчжурии мощного промышленного комплекса в дар Советскому Союзу в знак благодарности за советскую помощь в освобождении Китая от японских агрессоров. Он предложил совместно с СССР использовать весь указанный комплекс на паритетных началах, создав соответствующие смешанные советско-китайские компании.

Со своей стороны, Сталин подчеркнул, что советское правительство признавало и признает возглавляемый Чан Кайши кабинет единственным законным правительством Китая; не одобряет политику, направленную на борьбу за власть и раскол Китая; высказывается за сотрудничество между ГМД и КПК; считает, что в Китае не должно быть двух правительств и двух отдельных вооруженных сил; считает Гоминьдан ведущей, самой массовой, авторитетной и влиятельной политической партией в Китае, имеющей более широкую социальную базу, чем КПК.

Однако Сталин уклонился от того, чтобы брать на себя миротворческую посредническую миссию в урегулировании конфликта между ГМД и КПК. Сталин мотивировал свой отказ тем, что руководители КПК не хотят вмешательства Москвы в китайские внутренние дела, что раньше, когда они обращались к Москве за советами, Москва дала им совет - идти на переговоры с Чан Кайши и договариваться о сотрудничестве. Мао Цзэдун, по словам Сталина, под влиянием Москвы поехал в августе 1945 г. на переговоры с Чан Кайши в Чунцин. Делегация КПК с 28 августа по 10 октября 1945 г. действуя "острием против острия" добилась подписания соглашения, направленного на предотвращение гражданской войны. При этом Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай пошли на серьезные уступки Чан Кайши, согласившись оставить восемь освобожденных районов и сократить численность НОАК.

Отвечая на вопрос Цзян Цзинго о том, что Сталин думает о политике Чан Кайши в отношении США и об американской политике "открытых дверей", Сталин посоветовал дружить с США, так как Китай крайне разорен в результате войны против японской агрессии и только США в состоянии помочь восстановлению и развитию китайской экономики. Сталин сказал, что ввиду экономической слабости Китай не в состоянии отвергнуть эту политику, но когда он экономически окрепнет, ему придется закрыть эти "двери".

Сталин не возражал против совместного использования предприятий оставленного японцами в Маньчжурии промышленного комплекса, но настаивал на том, что предприятия этого комплекса являются собственностью СССР как военные трофеи Красной Армии.

После отъезда Цзян Цзинго из Москвы Сталин не изменил своего курса на передачу Маньчжурии в руки администрации, установленной КПК. В конце года КПК удалось окончательно овладеть ситуацией в Маньчжурии. Опираясь на Маньчжурскую революционную базу, вооруженные силы КПК развернули победоносное наступление в Северном, Центральном и Южном Китае. К октябрю 1949 г. КПК установила свою власть на всей территории Китая за исключением Тайваня и прилегающих к нему островов. 1 октября 1949 г. начался новый этап в истории Китая - была провозглашена Китайская Народная Республика.

Постоянный адрес данной публикации: