Крупнейший ученый и прогрессивный писатель, один из основателей и активных членов Иранского общества культурной связи с СССР, почетный доктор Таджикского университета Саид Нафиси (1896 - 1966 гг.) принадлежал к числу тех иранских деятелей, научная, творческая, педагогическая и общественная деятельность которых во многом определяла ход и развитие науки и культуры Ирана 20 - 60-х годов.

Отец ученого Али Акбар Нафиси (1846 - 1924 гг.) был врачом. Он основал в Тегеране первую больницу нового типа и являлся организатором первой в Иране бесплатной школы европейского типа "Шараф" ("Честь"), одним из основателей публичной библиотеки, открытой в 1896 г. в Тегеране. Плодом 25-летней работы Али Акбара Нафиси является пятитомный толковый словарь персидского языка.

Саид Нафиси родился в Тегеране в июне 1896 г., начальное и неполное среднее образование получил там же, завершив последнее в Швейцарии. Родители готовили его к профессии врача, однако он поступил в Сорбонну на факультет словесности. Его принято считать прежде всего крупным иранским ученым в самом широком смысле этого слова, а затем уж и прогрессивным писателем (он написал три романа, два сборника новелл, пробовал свои силы и в поэзии)¹ . Его перу принадлежит около 200 монографий, публикаций, переводов, большое количество статей, предисловий, обзоров и рецензий² .

Деятельность Нафиси, связанная с актуальными проблемами научной и культурной жизни Ирана, началась в период бурных событий в жизни этой страны. Основное социально- экономическое содержание происходивших там в первой четверти XX в. процессов составил переход от феодализма к капитализму. "Длительность и болезненность этого перехода были обусловлены специфическими особенностями буржуазных отношений в условиях проникновения в страну капиталистических держав"³ . Даже в годы наиболее активного общедемократического подъема там не удавалось решить одну из основных общенациональных проблем буржуазного развития - аграрную. "Облик и существо Ирана вплоть до начала 60-х годов оставались полуфеодальными"⁴ .

Официально иранской историографии тех лет были свойственны фактографичность, отрицание объективных социально-экономических законов развития, рассмотрение исторической науки как "надклассовой", толкование фактов через

¹ Гиунашвили Л. С. Художественная проза Саида Нафиси. Тбилиси. 1966; - ее же. Поэзия Саида Нафиси. Тбилиси. 1971.

² Уфимцева Н. М. Саид Нафиси. Библиографический указатель. М. 1984.

³ Агаев С. Л. Иран в период политического кризиса 1920 - 1925 гг. М. 1970, с 195

⁴ Восток. Рубеж 80-х годов. М. 1983, с. 158.

стр. 173

призму националистических и паниранистских концепций, культ шахской власти пропаганда шиитской ветви ислама как выразительницы национальной общности иранцев и антикоммунизм (сначала игнорирование, позднее - нападки на теорию марксизма- ленинизма)⁵ .

Нафиси относился к числу тех более прогрессивно настроенных иранских ученых, которые старались приблизить науку своей страны к европейскому знанию, сохраняя при этом национальные традиции⁶ . Его творчество многопланово и многомерно. Глубокий и неутомимый исследователь таджикско-персидской литературы, неоспоримый авторитет в области иранской филологии, он внес также значительный вклад в становление и развитие источниковедения и исторической науки Ирана, являлся инициатором ряда критических изданий трудов средневековых авторов и историков нового времени. Для Нафиси как источниковеда и текстолога характерна полнота учета и использования рукописного материала. Его работы отличались ясностью и широтой подхода к сложнейшим вопросам текстологии, в частности к проблеме конъектур (текстовых вставок). При подготовке источников к печати он стремился обеспечить комплексное изучение проблем общественно-политического и культурного контекста эпохи; в его издательской практике нередки публикации типа "текстов-исследований".

Одной из таких работ является критическое прочтение важного для понимания истории Средней Азии и Ирана XI в. произведения Байхаки "История Мас'уда". В. В. Бартолъд подчеркивал, что этот труд "занимает совершенно особое место в мусульманской исторической литературе, по крайней мере среди дошедших до нас произведений"⁷ . Т. 1 критического текста "Истории Масуда" был издан Нафиси в 1940 г., в 1947 г. - т. 2, в 1953 г. - т. 3. Чтобы оценить, какую текстологическую, и редакторскую работу проделал Нафиси при подготовке этого памятника к изданию, достаточно сказать, что оно содержит 1596 стр., из которых текст памятника охватывает 840, а остальные представляют собой комментарии, причем пятую часть текста занимают разночтения и текстологические примечания издателя. Последние почти всегда "сделаны обстоятельно"⁸ и имеют различный характер: от чисто лингвистических, топонимических и терминологических разработок до крупных историко-филологических штудий, которые являются самостоятельными законченными исследованиями.

Интересен и выбор источников. Нафиси часто использовал уникальные, неизданные материалы. К примеру, в т. II "Социальной и политической истории Ирана" он опубликовал некоторые письма наследного принца Аббаса Мирзы (начало XIX в.), освещающие интересные моменты политики Ирана в отношении войны с Турцией. В том же томе помещена серия неопубликованных документов, касающихся международного положения Ирана и дипломатической деятельности Аббаса Мирзы. Ученый издал также критические тексты сочинений Гардизи (XI в.), Кабуса ибн Вашмгира (XI в.), Моин эд- Дина Иезди (XIV в.), Хондемира (XV - XVI вв.), Мусеви Нами (XVIII в.), Маджд ол- Молка Синки (XIXв.) и мн. др.

Изучая историю своей страны, Нафиси видел в ее познании инструмент социальной деятельности. "Без изучения минувшего, - писал он, - нельзя строить будущее"⁹ . Он подчеркивал, что прошлое, настоящее и будущее - это звенья единой цепи; изучая прошлое, историк многое проясняет в настоящем и в значительной мере открывает глаза на будущее. Важно то, что Нафиси призывал

⁵ Дорошенко Е. А. Об исторической науке в Иране. - Вопросы истории, 1955, N 7, с. 187 сл.; Об исторических взглядах Аббаса Эгбаля. В сб.: Иран. М. 1963, с. 224 сл.; Алиев С. М. Иран 60 - 70-х годов: социальные и политические сдвиги. В кн.: Иран. Проблемы экономического и социального развития в 60 - 70-е годы М. 1980, с. 287 - 288.

⁶ Комиссаров Д. С. Иранские авторы о судьбах национальной культуры. - Вопросы истории, 1981, N 2, с. 161 сл.

⁷ Бартольд В. В. Соч. Т. 1. М. 1963, с. 67.

⁸ Аренде А. К. Введение к книге "Абу-л-фазл Байхаки. История Мас'уда". М. 1969, с. 60.

⁹ Нафиси С. Социальная и политическая история Ирана в современную эпоху. Т. I. Тегеран. 1956, с. 9 (на перс. яз.).

стр. 174

к разработке проблем истории Ирана в тот период (1930-е годы), когда складывалось новое, современное направление в иранской науке. Показательно, что именно тогда он написал "прекрасную работу"¹⁰ о медресе Низамие в Багдаде. Круг его научных интересов в области истории Ирана необычайно широк. Он охватывает такие вопросы, как социальная история древнего Ирана, христианство в доисламском Иране, культура Сасанидского государства, народное движение хуррамитов (VIII - X вв.), история Тахиридов (IX в.), движение исмаилитов (IX - XII вв.), жизнь, деятельность и эпоха Ибн Сины (X - XI вв.). Перу Нафиси принадлежит ряд монографий по новой и новейшей истории Ирана, истории его учебных заведений, культурно-просветительных учреждений и больниц.

В огромном научном наследии Нафиси можно выделить несколько направлений. Одним из них было создание работ, представлявших что-то вроде справочников или учебных пособий. В их числе "Бахрейн", написанный в 1953 - 1954 годах. К работам подобного рода относится и "Ездигерде III", написанный в 1933 году. Опираясь на источники, Нафиси описывает в этом труде события, связанные с недолгим и тусклым правлением последнего из Сасанидов; он не высказывает при этом своего отношения к ним и лишь приводит материал исторических хроник.

Другой разновидностью работ Нафиси по истории являются такие, в которых дается критический анализ источников, из которых автор стремится отобрать наиболее достоверные. Примером может служить очерк о феодальной семье Микали¹¹ , в котором на основе тщательного критического изучения данных из сочинений восточных авторов и специальной литературы на европейских языках излагается история феодального рода со времен Сасанидов до последнего его видного представителя Хасанака, везира султана Махмуда Газневи (XI в.). В этой работе Нафиси идентифицирует имена многих исторических деятелей, устанавливает даты их рождения и смерти, должности, род занятий и т. п.

В ряде работ Нафиси пытается философски осмыслить исторический процесс. Знание трудов многих видных ученых и раздумья о путях развития общества подводили его к пониманию некоторых закономерностей общественной жизни. Для формирования прогрессивных начал его исторических и общественно-политических воззрений огромное значение имело глубокое знание им русской и советской литературы, в частности знакомство с достижениями южных республик СССР в области культуры. Нафиси перевел на персидский ряд произведений русской и советской литературы; его перу принадлежат такие монографии, как "История русской литературы" (в дооктябрьский период) и "Жизнь, творчество и мастерство Максима Горького"¹² . Выступая на II съезде писателей СССР, Нафиси говорил: "Для нас особенно поучителен путь среднеазиатских советских республик, исторически наиболее близких нам, которые за короткий период достигли небывалого расцвета культуры"¹³ . Не последнюю роль в эволюции мировоззрения Нафиси сыграли его контакты с деятелями советской науки и писателями С. Айни, Е. Э. Бертельсом, А. Н. Болдыревым, И. С. Брагинским, Р. А. Галуновым, Б. Н. Заходером, Д. С. Комиссаровым, И. Ю. Крачковским, Б. В. Миллером, А. М. Мирзоевым, И. А. Орбели, В. В. Струве, Г. В. Церетели.

В своих ранних работах Нафиси переоценивал роль идей и личности в историческом развитии. Затем его исторические воззрения претерпели значительные изменения. В более поздних трудах он уже писал о важном значении материальных потребностей, увидев в них движущую силу развития общества, и уделял большое внимание экономическому фактору, выяснению его роли в истории человечества. Материальные нужды и интересы общества, по мнению Нафиси, порождают соответствующие им общественное мнение и теории, причем каждый

¹⁰ Бертельс Е. Э. История персидско-таджикской литературы. М. 1960, с. 495.

¹¹ История Мас'уда. Т. III. Тегеран. 1953, с. 969 - 1008 (на перс. яз.).

¹² Подробнее см.: Gyounachvilli L. Said Naficy et la litterature russe. In: Melange d'iranologie en memoire de feu Said Naficy. Tehran. 1972. pp. 105 - 109.

¹³ Гиунашвили Л. С. Саид Нафиси и таджикская культура. - Садои Шарк, Душанбе, 1971, N 8, с. 129 (на тадж. яз.); Kobidze D. Said Naficy et la Georgie. In.: Melange d'iranologie en memoire de feu Said Naficy, pp. 110 - 112.

стр. 175

новый социально-экономический строй имеет свойственную только ему идеологию, которая не может обслуживать другой строй и умирает вместе со строем, ее породившим.

Нафиси рассматривал исторический процесс как прогрессивный ход событий, развивающийся в результате борьбы нового со старым. Однако не все формы этой борьбы он считал приемлемыми. С самого начала своей литературной и научной деятельности Нафиси отмечал лицемерие, духовную низость и фальшь современного "цивилизованного общества". Морали этого общества он пытался противопоставить наивную веру в бескорыстие и духовное благородство одряхлевшей, исчезающей иранской аристократии. Он мучительно искал те силы, которые смогли бы создать условия для преобразований в иранском обществе, и эти поиски в конечном итоге толкали его к народным массам. Нафиси с уважением относился к национальным традициям народов и считал необходимым внимательное их изучение, сочувствовал освободительной борьбе и придерживался мнения, что "подлинной задачей истории является изучение жизни широких слоев народа и общественной жизни"¹⁴ .

Иногда Нафиси терялся в многообразии явлений общественной жизни: ему казалось невозможным овладеть законами общественного развития с тем, чтобы, действуя на их основе, добиваться социального переустройства общества. Недовольный существующими порядками, он тем не менее не признавал закономерности революционных переворотов, хотя порой писал, что в результате революционных преобразований, в частности в России в ходе Великого Октября, были "заложены основы социальной справедливости,., установлено равенство людей"¹⁵ . Нафиси отмечал огромное влияние революционных идей Октября на сознание иранской общественности и формирование у нее новых взглядов. На II съезде писателей СССР он заявил: "Великая Октябрьская революция сразу получила отклик в Иране, народ которого в течение целого столетия страдал от угнетения со стороны соперничавших между собой иностранных империалистов. Иранский народ с нетерпением ждал этого живительного ветра свободы"¹⁶ .

И в художественных произведениях, и в научных трудах Нафиси доказывал, что людям трудно жить в условиях капитализма, которые угнетают и калечат их. Он давал резкую оценку захватническим и опустошительным войнам разных эпох показывал, что они приносят народу бедствия и разорения, подчеркивал неизбежность борьбы угнетенных против поработителей. Захватническим войнам Нафиси противопоставлял освободительные, ставящие своей целью защиту от порабощения. Не случайно из числа исторических деятелей его особо привлекали вожди народных восстаний против иноземных захватчиков. Вот почему он посвятил ряд своих очерков Муканне, Бабеку, Абу Муслиму. Его волновала их судьба, очаровывал их облик, и это порою вносило в его работы элемент идеализации.

Труды Нафиси, несмотря на отсутствие в них должной глубины социального анализа, имели важное положительное значение, поскольку в них ставились актуальные, животрепещущие для Ирана вопросы, и решались они на демократической основе. В своих последних работах по истории Ирана он в значительной степени преодолел субъективизм, считая необходимым строго следовать исторической правде. Подтверждением является его двухтомная монография по социальной и политической истории Ирана¹⁷ , охватывающая время от прихода к власти династии Каджаров (конец XVIII в.) до кончины Фатхали-шаха (40-е годы XIX в.). Как отмечал Нафиси, для освещения этого периода история Ирана данных персидских источников недостаточно, ибо в них превалирует "пустое фразерство". Поэтому он в основном опирался на работы русских ученых и на источники, хранящиеся в СССР. Помимо этого, он привлек огромное количество английских и французских материалов, мемуарную и художественную литературу.

Нафиси был первым иранским историком, объективно осветившим бессмыслен-

¹⁴ Книжное обозрение, Тегеран, 1963, N 8, с. 555 (на перс. яз.).

¹⁵ Новая весть, Тегеран, 1947, N 11, с. 139 (на перс. яз.).

¹⁶ Литературная газета, 4.I.1955.

¹⁷ Нафиси С. Ук. соч. Т. II. Тегеран. 1965 (на перс. яз.).

стр. 176

ное и жестокое уничтожение мирного населения Грузии Ага Мохаммед-ханом Каджаром в 1795 году. Симпатии Нафиси явно на стороне "мужественно сражавшихся грузин"¹⁸ . Грабительский поход основателя династии Каджаров дорого обошелся и Ирану, ибо это событие "посеяло ненависть грузин" к нему¹⁹ . Специальное внимание уделял Нафиси проблемам русско-иранских взаимоотношений и военных действий на Кавказском фронте. Он раскрывал слабость и неподготовленность правительства Фатхали-шаха к ведению войны и активной дипломатической борьбы.

На основе персидских и русских документов Нафиси показывал продажность должностных лиц тогдашнего Ирана, которые были подкуплены английскими, французскими и русскими чиновниками. Единственным, по его мнению, деловым и деятельным человеком на этом фоне был наследный принц Аббас Мирза. Нафиси отмечал, что Ага Мохаммед-хан основал свое государство на обильно пролитой крови и на деспотии; его преемнику досталась страна с расстроенной экономикой, раздираемая глубокими социальными противоречиями²⁰ . Армия строилась на системе, введенной еще Сефевидами: призывались в основном кочевники со своим вооружением и провиантом. Не была упорядочена выплата жалованья военным, вследствие чего армия походила более на "банду грабителей"²¹ . Нафиси рассматривает в этой связи финансовую систему Ирана.

Отдельная глава его труда посвящена роли и влиянию духовенства. Усиление его мощи Нафиси квалифицировал как "вредный"²² факт. Реакционное духовенство, имея большое влияние на шаха, подстрекало общественность на ведение джахада - религиозной войны против русских. Центральное место в монографии отведено русско-иранским войнам, политическим и дипломатическим отношениям двух стран, проискам английских агентов и французских эмиссаров. Нафиси подчеркивал, что после Гюлистанского мирного договора 1813 г. Россия, соблюдая его условия, не давала повода для возобновления военных действий, в то время как иранская сторона то явно, то тайно готовилась к реваншу²³ . Еще один существенный аспект работы - рассмотрение обстоятельств убийства А. С. Грибоедова. На фоне событий эпохи Нафиси четко обозначил социальную и нравственную роль реакционного духовенства в этом событии, подчеркнув, что "убийство Грибоедова всегда будет упоминаться в истории, как позорное пятно"²⁴ .

Принципиально важен вывод, к которому автор приходит в одной из последних глав своей монографии, - "Первые шаги в сторону обновления": положительным фактом описываемого периода было, по его мнению, то, что в результате общения и тесных контактов с Россией, Францией и Англией трезвомыслящие деятели Ирана обратили внимание на экономическую, военную и культурную отсталость страны; это в конечном итоге привело к модернизации делопроизводства и обучения (главным образом, военного), осуществленного Аббасом Мирзой. В "оценке политики европейских держав в отношении Ирана XIX в. Нафиси более объективен, чем большинство иранских историков"²⁵ .

Нафиси во многом преодолел идейные и политические издержки современной ему иранской историографии как в общей концепции исторического процесса, так и в оценке роли народных масс. Что касается его суждений о религии и духовенстве, то они свидетельствуют о том, что Нафиси стоял значительно выше многих иранских историков, идеализировавших духовные училища-медресе и не замечавших реакционного влияния, оказываемого мусульманским духовенством на все стороны жизни. Нафиси, в основном правильно, уловил связь между рядом социальных явлений в Иране и религиозными движениями. Так, рассматри-

¹⁸ Там же. Т. I, с. 50.

¹⁹ Там же.

²⁰ Там же. Т. II, с. 2.

²¹ Там же, с. 9.

²² Там же, с. 38.

²³ Там же, с. 78 - 79, 104, 123 - 124.

²⁴ Там же, с. 196.

²⁵ Трубецкой В. В. Рецензия на кн.: Нафиси С. Социальная и политическая история Ирана в современную эпоху. Т. I. - Советское востоковедение, 1958, N 3, с. 18.

стр. 177

вая историю религиозной идеологии хуррамитов, он пишет: "Их учение, возникшее на базе маздакидских и домаздакидских воззрений, явилось социальным протестом против арабского порабощения"²⁶ .

Нафиси проявлял живой интерес к тем источникам, которые питали чувства национального самосознания. Но он не просто любовался реликвиями прошлого, а пытался заимствовать из него то, что, на его взгляд, лучше всего подходило для современности. По степени объективности и уровню разработки актуальных проблем работы Нафиси значительно отличаются "от ординарных трудов многих буржуазных историков"²⁷ . Положительная роль, которую он сыграл в развитии исторической науки в Иране, не вызывает сомнений. В нынешних условиях его научное наследие, основанное на достижениях мировой науки и культуры, на солидных познаниях в области материальной и духовной истории своей страны, на глубоком чувстве исторической реальности и гуманистических концепциях, приобретает в Иране особое звучание.

²⁶ Трубецкой В. В. Аннотация на книгу С. Нафиси "Бабек - хорремит - витязь Азербайджана". - Там же, 1957, N 4, с. 175.

²⁷ Трубецкой В. В. Рецензия на кн.: Нафиси С. Социальная и политическая история Ирана в современную эпоху. Т. I, с. 181.

Постоянный адрес данной публикации: