М. Мысль. 1983. 204 с.

Современное состояние советской исторической науки характеризуется устойчивым интересом к теоретико-методологическим проблемам. В их разработку наряду с историками активно включились философы. Несомненно, философский подход к проблемам исторического познания может способствовать обогащению их понимания, при условии, однако, что он будет основываться на тщательном учете результатов, практики конкретно- исторического исследования, исходить из признания специфики этой формы научного познания.

Этому требованию вполне соответствует монография ректора Новосибирской межобластной высшей партийной школы кандидата философских наук А. К. Черненко. Автор подчеркивает "особую ценность" понятия причинности как "универсального взаимодействия, которое помогает с наибольшей адекватностью вскрыть сложный мир причинных связей общественной жизни" (с. 186). Он уделяет главное внимание исследованию действия этой категории в истории.

Вслед за главой, в которой рассматривается структура причинности как общефилософской категории, идут разделы, представляющие наибольший интерес для историков. В них исследуются сущность исторической причинности, диалектика объективной и субъективной сторон в социальном детерминизме, структура исторической причинности, диалектика общей, особенной, единичной причин, их субординация. В своем подходе к этим вопросам автор, руководствуясь марксистско-ленинским учением о социальном детерминизме, последовательно обосновывает идею специфичности исторической причинности в силу чрезвычайно сложной природы причинных связей в жизни общества.

Историческая причинность рассматривается в книге как сложная многоуровневая структура, воплощающая в себе диалектику объективного и субъективного в историческом процессе. Автор выделяет три уровня причинности в истории: "1. Способ производства как субстанциональное взаимодействие - общая причина и общий структурный уровень исторической причинности. 2. Историческая обстановка (соотношение классовых сил) как конкретное взаимодействие - особенная причина и особенный структурный уровень исторической причинности. 3. Деятельность исторической личности как отдельное причинное отношение универсального взаимодействия - единичная причина и единичный структурный уровень социального детерминизма" (с. 66). Особенно важен анализ двух последних уровней причинности, т. к. именно с ними чаще имеют дело историки в своей исследовательской практике.

В последнее время все большее внимание исследователей привлекает к себе марксистское понимание механизма конкретно-исторического действия, понятийный аппарат, специально приспособленный для объяснения многообразия реальной социальной действительности в ее непрерывном движении и изменении. Ключевым понятием при этом является категория исторической причинности, ибо основная задача историка как раз и состоит в объяснении конкретного хода событий, составляющих в своей совокупности живую ткань исторического процесса. Отсюда и вытекает значение рецензируемой книги.

Представляется плодотворным выдвижение и обоснование в ней понятия "особенная причина" как выражения специфического уровня структуры универсальной причинно-следственной связи в истории, т. е. именно того уровня, на котором, как правило, работает историк. Понятие особенной причины служит своеобразным переходом в историческом анализе от общего к частному, от общих положений марксистско-ленинской социологической теории к индивидуальным социальным явлениям. Это позволяет глубже и вместе с тем конкретнее объяснить интересующий историка мир событий. Другими словами, рассматриваемое понятие выступает как важнейшая категория исторического познания, характеризующая его специфику. Существенное содержание особенной исторической причины составляет, как подчеркнуто в книге, конкретное соотношение классовых сил (см. с. 83). В книге убедительно показано значение последовательного классового анализа исторической действительности как необходимого условия подлинно научного объяснения конкретного многообразия ее форм, равно как и отдельных событий и явлений.

В этой связи А. К. Черненко касается оживленно дискутируемого в советской фи-

стр. 127

лософско-исторической литературе вопроса об исторической закономерности. Предостерегая против понимания особенной причины как фатально предопределенной, он формулирует положение о том, что "историческая закономерность складывается и проявляется в процессе соотношения и борьбы классов, народных масс" (с. 89). Конечно, такое определение едва ли может считаться исчерпывающим, поскольку оно абстрагируется от объективных предпосылок складывания исторической закономерности. Ведь сама деятельность субъективного фактора, воплощающаяся в борьбе масс и классов, детерминируется материальными условиями жизни общества. В то же время своей формулировкой автор указывает на действительно присущий исторической закономерности существенный момент, отличающий ее от закономерности общесоциологической. Приходится только сожалеть, что этот сюжет не получил развития в книге. Между тем сам анализ исторической причинности необходимо подводит к такой постановке вопроса о закономерности в истории, когда она выступает как сложный продукт пересечения различных причинно-следственных рядов.

В этих каузальных цепях свое место принадлежит причинам, связанным с деятельностью исторических личностей. Нет необходимости говорить о том, насколько важным является изучение этого уровня причинности. Развенчивая идеалистическое представление о личности как творце истории по собственному произволу, марксизм-ленинизм вместе с тем далек от огульного отрицания всякой ее самостоятельной роли в общественном процессе. Выявление этой роли является одной из самых интересных и в то же время сложных задач, стоящих перед историками. А. К. Черненко определяет деятельность личности как единичную причину, оказывающую свое влияние на движение истории (с. 115). Отмечая бесчисленное количество единичных событий, неповторимых в своей индивидуальности социальных явлений и фактов, из совокупности которых складывается конкретная историческая ситуация, он справедливо указывает на необходимость учета роли деятельности личности при осмыслении этой ситуации. "Материалистическое понимание этой стороны теории исторической причинности, - подчеркивает автор, - помогает избежать известного упрощения и односторонности в познании сложной системы всеобщей взаимосвязи общественных сил, рассматриваемых как процесс деятельности людей (классов, партий, наций, исторических личностей)" (с. 115 - 116).

В деятельности личности воплощается единичное проявление общего и особенного в истории, придающее индивидуальные черты неповторимости каждому событию или явлению. Рассматривая детерминацию деятельности личности, А. К. Черненко справедливо подчеркивает ее классовую обусловленность. Вместе с тем классовая детерминация образует достаточно широкие рамки деятельности личности, в пределах которых она обладает относительной самостоятельностью. Учет этого обстоятельства важен не только в теоретическом, но и в практически-политическом отношении. Без этого останется не понятой до конца конкретная историческая действительность с пестрым многообразием составляющих ее событий, поступков, действий.

Одной из положительных сторон книги является стремление ее автора приложить свои теоретические рассуждения к анализу актуальных проблем исторический науки и социальной практики. Отметим, в частности, научную плодотворность содержащегося в монографии анализа итогов дискуссии об азиатском способе производства (с. 69 - 73, 87 - 89), а также проблемы т. н. исламского Возрождения на современном зарубежном Востоке (с. 137 - 140).

В заключительной главе монографии рассматриваются объективная и субъективная стороны причинности социалистического развития и исследуется механизм действия и использования этой категории при социализме. Подчеркивая, что теоретические положения на этот счет тесно связаны с практически-политической деятельностью партии и государства, А. К. Черненко показывает, что именно раскрытие механизма причинности как системы взаимодействующих факторов позволяет полно и всесторонне изучить характер противоречий при социализме, решать вопросы совершенствования управления и планирования, а также идейно-воспитательной работы.

Книга А. К. Черненко имеет ясно выраженный полемический характер. На всем ее протяжении автор раскрывает несостоятельность буржуазных, реформистских и ревизионистских представлений о социальном детерминизме, а также дискутирует с от-

стр. 128

дельными недостаточно четкими формулировками некоторых советских историков и философов.

Исследование А. К. Черненко будет способствовать творческой разработке актуальных проблем марксистско-ленинского историзма, дальнейшему развитию категориального аппарата исторической науки.

Постоянный адрес данной публикации: