11 - 13 сентября 2008 г. в г. Неаполе (Италия) состоялся VIII Международный конгресс по афразийским языкам*, продолжающий традицию научных встреч по программе изучения языков, входящих в афразийскую макросемью.

Первый конгресс по данным языкам состоялся в 1969 г. в Париже. К этому времени мировое языкознание уже накопило достаточный материал по древнеписьменным языкам (семитским, древнеегипетскому, коптскому) и младописьменных или бесписьменных языков, распространенных на территории Африки. Первые результаты сравнительного изучения отдельных языков макросемьи и целых языковых групп позволили ученым поставить вопрос о более глубоком (или дальнем) родстве между семитской, египетской, кушитской, берберской и чадской семьями. Появились первые реконструкции протоафразийской лексики и грамматического строя. В сравнительно-историческом языкознании сформировалось направление семито-хамитской, позже - афразийской компаративистики. Дальнейшие итоги афразийских исследований отмечались и обсуждались на международных конгрессах (под названием хамито-семитских или семито-хамитских языков). Следующие конгрессы состоялись соответственно: в 1970 г. (Лондон), в 1974 г. (Флоренция), в 1983 г. (Марбург), в 1987 г. (Вена), в 1994 г. (Москва), в 2004 г. (Берлин).

В программу конгрессов включаются общие вопросы сравнительно-исторического изучения афразийских языков: установление более точных генеалогических связей между языковыми семьями, а также между языками, входящими в одну семью (особенно в области малоизученных языков); реконструкция древней лексики, грамматических систем и фонологии как в отдельных семьях, так и в общеафразийской макросемье; установление общеафразийского корнеслова и структуры корня на более глубоком историческом уровне.

В последние годы в афразийском языкознании развивается типологическое направление: изучение особенностей грамматического строя, семантики грамматических и лексических отношений на синхронном уровне в отдельных языках и особенно в малоизученных и бесписьменных языках и диалектах Африканского континента.

Среди участников VIII конгресса преобладали семитологи (что является достаточно традиционным) и специалисты по чадским языкам. Важным явлением, свидетельствующем о расширении сферы изучения афразийских языков, стала большая секция берберологии.

Семитологи были представлены учеными из Италии, Франции, Германии, Израиля и России, специалисты по чадским языкам - из Италии, Германии, России, берберологи - учеными итальянской и французской школ. Кушитология была представлена учеными из Польши и Италии, египтология - единственным специалистом из Австрии. Несомненно, что такая картина может быть обусловлена случайными причинами, тем не менее она свидетельствует об определенных лакунах в рядах афроазистов-языковедов.

VIII конгресс был организован представителями Восточного университета Неаполя (Universita degli studi di Napoli "L'Orientale", Facolta di Studi Arabo Islamici e del Mediterraneo). В оргкомитет входили: председатель Серджио Бальди (Восточный университет Неаполя); Мансур Гаки (Восточный университет Неаполя), Герман Юнгрейтмайр (Гёте-университет, Франкфурт-на-Майне), Луиджи Серра (Восточный университет Неаполя), Анри Турне (Центр национальных исследований, Париж). Программа конгресса была построена по традиционному принципу: общеафразийская компаративистика, семитология, египтология, кушитология, берберология и чадские языки. Было сделано около 40 докладов и сообщений. В работе форума приняли участие и известные, и молодые ученые из различных научных центров Италии, Франции, Польши, Германии, России, Австрии, США, Израиля, Северной Африки. Рабочие языки - английский, французский, итальянский.

На обсуждение было вынесено большое разнообразие тем исследования и проблем. Это не позволяет обобщить основные вопросы и проанализировать подробно все доклады и сообщения. В связи с этим считаю целесообразным сгруппировать материалы конгресса и рассмотреть их не

* VIII International Afro-Asiatic Congress: афразийские (иначе - афро-азиатские) языки - более позднее название большой макросемьи языков, принятое в отечественном языкознании (ранее - семито-хамитские, или хамито-семитские). В макросемью входят семитские, древнеегипетский с коптским, кушитские, берберские и чадские языки. Семитские распространены в Передней Азии и Африке, остальные - на Африканском континенте..

стр. 154
по языковому принципу, а по теоретическим направлениям, которые представляют интерес для отечественных востоковедов и языковедов.

Основной задачей ряда докладчиков была реконструкция лексики и грамматических систем афразийских языков; описание малоизученных языков Африки; типологическая характеристика особых морфологических и лексических систем этих языков. По сравнению с предыдущим конгрессом на данном форуме преобладали доклады, посвященные вопросам типологического описания афразийских языков в синхронном и частично в диахронном планах.

Начну обзор докладов со сравнительно-исторического направления в афразистике и связанных с ним культурно-исторических аспектов изучения этих языков.

На первом заседании, посвященном общим вопросам афразийского языкознания, А. Суззи (Неаполь) в докладе "Проект стратиграфического анализа лексики языков Сахарского и Субсахарского регионов Африки" рассмотрел вопрос об исторических ареальных связях языков афроазийской макросемьи, распространенных на территории Африки, с языками нигер-конго и нило-сахарской семей. По его мнению, сосуществование на одной территории и давние языковые контакты приводят к явлениям интерференции на фонетико-морфологическом и лексическом уровнях. Изучение ареальных "наслоений" может способствовать установлению относительной временной стратификации и периодизации контактных явлений аналогично археологической "послойной" стратификации. О. В. Столбова (Москва) в докладе "О терминах родства "сын/дочь"" представила результаты глубокой реконструкции соответствующей лексики на сравнительном материале афразийских языков и убедительно показала, что явление синонимии реконструируемых терминов данного значения обусловлено тем, что в древнейшие периоды, доступные реконструкции, термины родства были дифференцированы по возрастному признаку. Она также коснулась вопроса о значении супплетивных форм множественного числа ряда терминов.

Райнер Фогт (Берлин) в докладе "Семитские и семито-хамитские [языки]" сосредоточил внимание на возможных результатах методов внешней и внутренней реконструкции для языков, имеющих длительную засвидетельствованную историю (семитские, древнеегипетский, частично - берберские), и для языков, не имеющих древних исторических свидетельств (кушитские и чадские). На примерах внутренней реконструкции префиксальной глагольной парадигмы в кушитских и новоарамейских языках ученый показал, насколько этот метод может быть адекватным: изолированно взятые новоарамейские языки не позволяют реконструировать древнюю общесемитскую парадигму, тогда как сравнительный материал более консервативных кушитских языков позволяет восстановить древнюю парадигму префиксального спряжения. Сравнительное исследование глагольной системы в северной и южной группах эфиосемитских языков, проведенное ученым, также свидетельствует о том, что традиционная классификация их как "север-юг" лингвистически и исторически неоправданна. Г. Хадсон (Мичиганский ун-т) в докладе "Реконструкция южносемитской системы независимых местоимений" показал, что гетерогенный характер элементов системы свидетельствует скорее об ее архаичности, чем инновативности. А. Заборский (Краков) также обратился к проблеме соотношения архаизмов и инноваций в протокушитской морфологии. На основе данных наиболее архаичных кушитских языков (сахо-афар, беджа, рендилле, сомали, байсо) он предложил новую реконструкцию префиксальной глагольной парадигмы, которая сближается с протосемитской. Одновременно были отмечены кушитско-берберские изоглоссы, что осложняет картину генетических связей между этими языками.

Развитие берберологии в свете исторического языкознания рассмотрел в своем докладе В. Брунателли (Милан). Проанализировав историю изучения берберских языков с начала XX в., он отметил недостаточно активное исследование генетических отношений между отдельными языками и языковыми группами внутри ливийско-берберской семьи, а также и ее внешних отношений к другим афразийским языкам.

Ряд докладов был посвящен отдельным проблемам исторической морфологии, фонетики и этимологии в афразийском языкознании.

Г. Затцингер (Вена) на материале древнеегипетского языка обратился к традиционной проблеме афразийского консонантного корня. На некоторых примерах он подтвердил гипотезы предшественников о возможном вторичном, более позднем образовании трехсогласных глагольных корней на базе первичных двухсогласных. В ряде случаев можно выделить регулярный префиксальный согласный, отражавший определенную грамматическую функцию. В то же время другие трехсогласные корни (как и в семитских языках) восходят к общеафразийскому периоду, т.е. они образовались еще до распада афразийского единства. Г. Гольденберг (Иерусалим) в

стр. 155
докладе "Глайды и слоговая функция семитских гласных" на материале некоторых эфиосемитских языков (западный гураге) показал, как явление лабиализации или палатализации согласных связано с дифтонгизацией последующего гласного, что позволяет рассматривать такие гласные как составные (или дифтонги) и может объяснить некоторые вопросы истории семитского вокализма.

Дж. Мион (Рим) в докладе "О беглом гласном в семитских языках" отметил, что данное явление, известное для древнееврейского языка как явление фонетического и слогового характера, в аналогичных позициях наблюдается в современных североафриканских арабских диалектах, в некоторых берберских языках и в современном нубийском языке типа креольского. Интересное предположение было выдвинуто в докладе Ж. Лантэна (Париж) "О лабиовелярных (согласных) в арабском языке". В глагольных корнях одной семантики часто выявляется чередование велярного согласного с согласными лабиального ряда; это позволяет предположить, что в древнеарабском могли существовать лабиовелярные согласные. Мефтах Амер и Абдаллах Бумаок (Рабат, Марокко) в коллективном докладе "О лексических реконструкциях в берберских языках" предложили выделить корнеслов, общий для лексики языков ташельхит, тамазигт, кабильского и туарегского. Г. Юнгрейтмайр и Г. Такач (Франкфурт-на-Майне) в свете уточнения внутричадских соответствий попытались пересмотреть некоторые прежние чадские корневые реконструкции. Д. Калабро (Чикаго) посвятил доклад этимологии культурного термина sglt ("печать, скрепляющая печать"), который отмечен как в западносемитских, так и в древнеегипетском с самого раннего исторического периода (бронзовый век). Прослеживаются его значения в различных контекстах, а также его корневые варианты.

В совместном докладе Ф. Касуто (Прованс) и В. Я. Порхомовского (Москва) рассмотрены термины, обозначающие понятия "Боги, божества, Бог", на сравнительном материале переводов Библии на европейские языки и язык хауса с учетом культурного и языкового контекста. А. Г. Белова (Москва), основываясь на результатах этимологического исследования доисламской арабской лексики, показала, что проблемы арабской этимологии являются общими как для семитской, так и для афразийской компаративистики, так как лексические реконструкции традиционно опираются на консонантный корень, вследствие чего создается иллюзия большого количества древних омонимичных корней и корневых фонетических вариантов.

Доклады типологического направления представляли на конгрессе большое разнообразие как с точки зрения рассмотренных теоретических вопросов, так и с точки зрения их языкового материала. Подчеркну также, что многие вопросы теоретической типологии были затронуты и рассмотрены на материале редких и малоизученных языков афразийского ареала.

Г. Юнгрейтмайр (Франкфурт-на-Майне) доклад "Исторические метаморфозы в чадских языках" посвятил обзору типологических изменений, которые просматриваются в чадских языках в целом в диахроническом плане: апофония глагольных видовых форм перерождается в апотонию; повышается значение тоновых средств; происходит редукция корневой структуры cvcvc > cvc(v); расширяется система гласных, исчезает категория грамматического рода имени; именная категория числа маркируется только глагольными формами. В результате утверждается общая тенденция исторического развития чадских языков: от языков синтетического типа к языкам аналитического типа.

Р. Легер (Франкфурт-на-Майне) рассмотрел типологические особенности некоторых чадских языков, находящихся на грани исчезновения в районе Нигерии (квами, купто, пия, видала): выравнивание тонов, утрату форм множественного числа имен (что компенсируется развитием новых систем глагола и местоимений) и другие типологические черты, которые могут трактоваться двояко - как собственные инновации или как результат контактов с окружающими языками семьи бенуэ-конго.

В двух докладах были затронуты актуальные вопросы языковедения и культурологии, связанные с так называемой языковой картиной мира. Мауро Тоско (Неаполь) в докладе "Пространство и положение в пространстве. Язык гаввада (восточнокушитская группа)" выявил особую систему понятий "направления в пространстве", которые сформировались в языке, распространенном в горной части юго-западной Эфиопии. Положения и движения субъекта в пространстве выражаются системой показателей "вверх - вниз - на том же уровне". Совместный доклад С. Бальди (Неаполь) и Р. Легера (Франкфурт-на-Майне) также был посвящен понятию пространства в языках Западной Африки (хауса, дагбани и фильфульде). Четыре стороны света имеют обозначения разного происхождения: "запад-восток" определяются по движению солнца; "север-юг" - по движению и миграции скотоводческого населения. Понятия "правый-ле-

стр. 156
вый" помимо прямого обозначения положения в пространстве, дают развитие понятиям "правильный, верный" и т.п. и "неправильный, неверный" и т.п. соответственно.

А. де Доминици (Витербо, Италия) на большом иллюстративном материале языка гизей (чадская семья) проанализировал взаимоотношения между системой лексических тонов и системой интонационных контуров высказываний разного типа. Дж. К. Батик (Неаполь) в докладе о базовых когнитивных моделях высказывания (эмоция, восприятие, намерение и т.п.) показал, что способы их реализации в языке хауса (чадские) определяются стратегией и прагматикой высказывания.

К. Тэн Шейх (Париж) посвятила доклад вопросу о способах выражения состояния в глаголах языка зенага (берберские) в сравнении с арабским. Она пришла к выводу о том, что формальное различие между глаголами состояния и глаголами динамики в зенага может быть выражено апофонией гласных, как и в арабском языке. В то же время чередование гласных в зенага служит способом выражения модально-видовых форм глагола. Таким образом, на эту подкатегорию "накладывается" подкатегория "состояние-действие". Ж.-Ш. Илэр (Париж) рассмотрел способы выражения залога, выявил систему показателей завершенности, переходности действия, лица субъекта и лица объекта действия в первичных глаголах языка хауса. А. Менгоцци (Бергамо, Италия) на материале новоарамейских поэтических текстов XVII в. показал, как наряду с архаичными формами глагольного спряжения, зарождались инновативные формы глагола, характерные для современных новоарамейских диалектов. М. Джианто (Рим) в докладе "О грамматических изменениях в северо-западных семитских языках" представил один из фрагментов процесса исторических изменений морфологии и синтаксиса этих языков: такие инновации, как падение конечных гласных, приводят к перестройке структуры финитной глагольной основы, к появлению новых специальных показателей номинативно-аккузативных отношений, к формированию нового определенного артикля. Инновации обусловлены не только внутрилингвистическими явлениями, но и экстралингвистическими факторами (конвергенция, заимствования).

На материале языка тамазигт (берберская семья) А. Бушери (Париж) проанализировала процесс формирования устойчивых словосочетаний именной и глагольной структур, базирующихся полностью или частично на арабских заимствованиях. Л. Серра (Неаполь) обратил внимание на функциональную значимость грамматической категории женского рода в берберских языках. Материалы восточной группы берберских диалектов свидетельствуют о том, что категория женского рода свойственна всем частям речи и является маркированной формой. В современный период показатели женского рода обусловливают широкую возможность нового слово- и формообразования в этих языках.

В ряде докладов значительное внимание уделялось типологии межуровневых отношений (между морфологическим и синтаксическим уровнями) в различных афразийских языках.

А. Турне (Париж) выявил в языке котоко (центральная ветвь чадских языков) особую группу безличных местоимений, которые могут замещать обстоятельства места в глагольных конструкциях, особенно при глаголах, требующих обязательного указания места или направления действия. Й. Хевер (Иерусалим) рассмотрел появление и развитие специальных приглагольных показателей относительного (синтаксического) времени в сложных предложениях языка чаха (южная ветвь эфио-семитских). О синтаксических и просодических способах выражения эмфазы и развитии новой системы дейктических частиц в арабском диалекте Кордофана (Западный Судан) рассказал С. Манфреди (Неаполь).

Р. Хенкин (Израиль) в докладе "Средства выделения в арабском диалекте Негева" сообщил о системе специальных показателей - презентативов, которые вводят особые речевые единицы и одновременно выполняют дистрибутивную функцию в синтаксических конструкциях. Н. Пауляк (Варшава) в докладе "Безличный субъект в языке хауса и других чадских языках" обнаружила разнообразие способов выражения категории безличности: наряду с немаркированными синтаксическими конструкциями существуют особые безличные местоимения, особые глагольные формы, а также специальные средства выражения безличного действия одушевленных существ и специальные "пустые" субъекты в безличных синтаксических конструкциях состояния, погодных явлений и т.п. А. Меттуши (Нант) рассмотрела способы выражения запретительного наклонения глагола в различных берберских языках, показав, что в отрицательных конструкциях глаголы имеют особые формы по сравнению с теми же глаголами в позитивных фразах. Милуд Таифи (Фес, Марокко) систематизировал в берберском языке тамазигт различные виды определительных конструкций, в которых способ выражения определения зависит как от его определяемого, так и от типа предложения - глагольного или именного. Э. Коэн (Еврейский уни-

стр. 157
верситет, Иерусалим) проследил процесс исторических изменений способов маркирования ядра и атрибута в определительных конструкциях в северо-западных и северо-восточных семитских языках от аккадского до современных новоарамейских.

Ил-ил Яцив Малиберт (Париж) посвятил свой доклад типологической характеристике "псевдорасщепленной фразы". В современном иврите появляется серия новых синтаксических конструкций устной речи, представляющих собой топикализацию глагольного предложения, которое, в свою очередь, включается в именную конструкцию. М. Ди Джулио (Перуджа, Италия) также обратил внимание на типологические особенности устной речи иврита, показав, что глубинные и поверхностные структуры высказываний значительно отличаются от таковых в письменной речи благодаря внелингвистическому контексту, восполняющему эллипсис.

Таким образом, конгресс в определенной степени отразил процессы, происходящие в современном афразийском языкознании: расширение типологического изучения младописьменных или бесписьменных языков Африканского континента, сосредоточение внимания на структурно-типологических особенностях малоизученных языков, что, несомненно, вносит значительный вклад в общую типологию языков мира. Вместе с тем большой разброс тематики не всегда мог обеспечить достаточную аудиторию для всестороннего обсуждения важных теоретических проблем.

Конгресс явился сильным стимулом для дальнейшего развития афразийского языкознания, расширения круга изучаемых языков и международного сотрудничества. Вместе с тем опыт проведения данного конгресса показывает, что будущие встречи целесообразнее организовывать по определенной тематике, что и было отмечено на заключительном заседании.

Permanent link to this publication: