М. Изд-во "Наука". 1976. 359 стр. Тираж 37000. Цена 1 руб. 44 коп.

Новая книга известного советского китаеведа чл. - корр. АН СССР С. Л. Тихвинского, посвященная узловым вопросам истории и историографии Китая и включающая ряд ранее опубликованных статей, является тематически целостным, обстоятельным исследованием, выполненным на обширном фактическом и историографическом материале. Автор рассматривает вопросы, наиболее актуальные и существенные для дальнейшего развития советского китаеведения, в частности, разоблачает маоистскую историографию, унаследовавшую реакционные и антинаучные предрассудки традиционной китайской имперско-шовинистической историографии, выявляет великодержавные экспансионистские устремления феодальных владык Китая, раскрывает отдельные трагические коллизии китайской истории. При освещении этих взаимосвязанных тем С. Л. Тихвинский подвел итог изучения советскими китаеведами ряда новых сюжетов, что повышает научное значение его работы.

В книге отчетливо выделяются три ведущих раздела, соответствующих основным периодам китайской истории. Первый из них охватывает развитие страны в древности и средневековье. Рассматривая положение Китая в системе окружавших его государств, автор убедительно вскрыл истоки китаецентристских и великодержавных взглядов, в силу которых "Срединному государству" и его монарху приписывалось право господствовать над всеми народами, выявил экспансионистский характер политики, вдохновленной этой доктриной. Из материалов книги видно, что действительные взаимоотношения Китая с его окружением не совпадали с изображением их официальной китайской историографией, утверждавшей, что Китай обладал постоянным верховенством над всеми древними и средневековыми государствами Азии. При этом С. Л. Тихвинский подчеркивает роль "традиционной системы номинального вассалитета" и "системы псевдоадминистрации", применяемых китайскими правителями (стр. 23, 24).

Отвергая фикции и мифотворчество составителей династийных историй, автор пишет, что издавна сложившаяся великодер-

стр. 159

жавная доктрина продолжает играть заметную роль до настоящего времени. "Во внешней политике маоистского руководства КНР, - отмечает он, - много реакционных черт, унаследованных им от старого общества и взятых маоистами в свой арсенал борьбы за мировую гегемонию" (стр. 31). Всю книгу пронизывает мысль о том, что попытки реализовать укоренившиеся в Китае гегемонистские претензии неизменно вели к перенапряжению сил страны и к самообману, лишавшему ее руководство гибкости и чувства реальности, необходимых для защиты национально-государственных интересов.

Интересными фактами насыщен раздел о монгольском завоевании и его разрушительном воздействии на экономику и социальное развитие Китая. Автор аргументированно опроверг идеализацию маоистскими историками монгольских завоеваний и правления юаньской династии, показав, что апологетика чингисхановщины является ретроспекцией современных территориальных претензий маоистов, попыткой найти "историческое" обоснование "права" на создание сверхдержавы путем прямого насилия над народами. Актуальность этой темы, отраженной и в последующих разделах книги, тем более несомненна, что апологией походов Чингисхана и его наследников китайские историки занимаются до сих пор. Так, в опубликованных летом 1972 г. в журнале "Хунии" статьях Ши Цзюня безоговорочно утверждалось, что до конца XV в. народы Востока переживали подъем и играли ведущую роль в истории, а их последующее отставание объясняется лишь иностранным вторжением и эксплуатацией "западными колонизаторами". Таким образом, признание прогрессивности чингисхановских завоеваний представляет собой составной элемент маоистской перекройки всемирной истории.

Тем большее научное значение приобретает раскрытие С. Л. Тихвинским внутренних причин отставания Китая, создавших почву для успеха агрессии капиталистических государств. Автор вскрывает эти причины в отсталости и застойности экономической и социальной структуры Китая и в "обратном воздействии" на них взглядов и устремлений, традиционно определявших его политику в качественно изменившемся мире. Эта одна из стержневых идей книги отчетливо прослеживается во второй ее части, освещающей историю Китая в новое время. Автор уделяет здесь значительное внимание антиманьчжурскому патриотизму, в котором усматривает отличительную черту и главную идеологическую силу классовой борьбы китайского народа в новое время. С. Л. Тихвинский диалектически связывает сильные и слабые стороны антицинского движения, благодаря которым оно было способно на определенном этапе интегрировать силы антиманьчжурской оппозиции, но, будучи зараженным великоханьским шовинизмом, недооценивало в качестве главных врагов феодалов и колонизаторов страны. Противоречивость антиманьчжурского патриотизма рассматривается в разделе, содержащем всесторонний анализ маньчжурского владычества.

В годы цинского господства Китай из независимой, развитой феодальной страны превратился в полуколонию капиталистических держав. Периодизация пройденной им эволюции весьма затруднительна, в частности из-за сложности четкого определения фаз застойной феодальной экономики. Тем больший интерес представляет периодизация, предложенная С. Л. Тихвинским (см. стр. 64 - 65). Некоторое сомнение вызывает лишь объединение в рамках одного периода 1770-х - 1880-х годов. Заметным рубежом внутри этого периода явились "опиумные войны" и восстание тайпинов, приведшие к явному изменению роли Цинов и международного положения Китая. Впрочем, автор сам указывает на переломное значение этих событий, говоря о "первых этапах правления Цинской династии до "опиумных войн" середины XIX в., знаменовавших начало превращения цинской империи в полуколонию капиталистических держав" (стр. 114) и об ускорении с 70-х годов XIX в. процесса формирования в Китае капиталистического уклада и китайской нации (стр. 122, 130).

В данном разделе поставлены основные проблемы изучения цинского владычества. Наиболее глубоко разработаны здесь вопросы, связанные с его установлением, характеристикой его социальной природы, организованного им механизма управления, включая систему идеологической обработки и террора, а также определение объективных условий и роли режима в консервации феодальных и дофеодальных пережитков. Во взаимосвязи с внутренней политикой в книге рассматривается внешняя политика Цинов, ее традиционная агрессивность в отношении соседних стран и нарастающее капитулянтство перед западными державами. Анализируя историографию Цинской

стр. 160

династии, автор четко расставил научные и идеологические акценты, обрисовал прагматизм буржуазных и маоистских историков, идеализирующих правление "великих" маньчжурских богдыханов, отметив при этом утрату нынешним пекинским руководством политического реализма и стремление гальванизировать идеологическое наследие маньчжуров (стр. 124).

Этот тематически завершенный раздел содержит, однако, неиспользованный "резерв". Выдвигая мысль об альтернативном варианте исторического развития Китая, С. Л. Тихвинский связал такую возможность с победой крестьянской воины, возглавленной Ли Цзы-чэном, полагая, что установление власти "национальной" династии не привело бы к столь тяжелому подрыву производительных сил страны и замораживанию ее развития, какие породило завоевание Китая маньчжурами (стр. 118). Рассмотрение предпосылок такого варианта в конкретно-историческом плане представляло бы значительный интерес.

Консервация изживших себя общественных отношений и традиций стала одной из главных причин поражения проводимой в Китае в 1860 - 1895 гг. политики "самоусиления". В посвященном этой политике разделе она рассматривается как прежде всего внутренний процесс, обусловленный борьбой цинской верхушки против народных масс и междоусобицей феодальных группировок, связанных с компрадорской буржуазией и добивавшихся преобладания в центральном аппарате власти (стр. 149, 150, 168). Сделанные автором выводы способствуют изучению сходных явлений в истории других стран, в частности, верхушечных реформ, проводившихся феодальными кругами Турции, Ирана, Японии (стр. 116, 175). В однотипности этих ситуаций С. Л. Тихвинский обоснованно усматривает "еще одно подтверждение марксистского тезиса о единстве всемирно-исторического процесса" (стр. 176). Актуальность исследования этой полосы в истории Китая возрастает в связи с использованием масистами приемов, понятий и даже терминов политики "самоусиления", сочетавшей великодержавность и ксенофобию с заимствованием у "варваров" технических достижений.

В разделе о Синьхайской революции автор развивает выработанную советскими историками концепцию, убедительно противопоставляемую буржуазной и маоистской историографии. Особое внимание уделено здесь соотношению классовых сил в период революции и характеристике форм классовой борьбы, в том числе в области идеологии. Противоречивость антиманьчжурского национализма сделала решение этой задачи весьма сложным и трудоемким, создавая необходимость многократного обращения к противоборствующим и взаимопроникающим идеологическим тенденциям. С. Л. Тихвинский показал феодальный характер антиманьчжурского патриотизма и его перерастание в буржуазно-помещичий национализм. Он выявил также внутреннюю связь этого национализма с великоханьской традицией и ее отрицательное значение для китайского народа. В книге вскрыты иллюзорность и реакционность трактовки националистическими идеологами перспектив преодоления противоречий между этой традицией и объективным ходом истории на основе "расового конфликта" и установления господства над миром Азии, возглавленной Китаем.

В книге подчеркивается, что в противоположность этим антинаучным взглядам в китайском национально-освободительном движении под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции возникли качественно новые тенденции, выразителем которых стал Сунь Ят-сен. Излагая эволюцию его взглядов, С. Л. Тихвинский подчеркивает, что Сунь Ят-сен преодолел китаецентристские и расистские концепции и "во весь голос заявил о поддержке принципа неразрывной связи национально-освободительной борьбы народов, угнетаемых империализмом, с борьбой, которая велась Советским Союзом за претворение в жизнь ленинских начертаний, с борьбой международного пролетариата за уничтожение всей системы империалистической эксплуатации" (стр. 233).

Маоизм, воспринявший худшие националистические предрассудки и стороны китайской традиции, как отмечает автор, стал "тупиковым" вариантом ее развития. Разоблачая презентистские попытки маоистской историографии спроецировать в прошлое Китая нынешние цели и методы пекинских лидеров, С. Л. Тихвинский устанавливает прямую связь китайской современности с прошлым, вскрывает рецепции былых пагубных идей и традиций, безнадежно устаревших, но настойчиво воскрешаемых в рамках новых попыток их осуществления. Именно эти "миродержавные" идеи и. главное, намерения претворить их в жизнь вопреки исторической закономерности и за счет действительных интересов народа ис-

стр. 161

сушили источник и загромоздили русло прогрессивного развития Китая. Таков важный урок китайской истории, который вытекает из содержания книги.

Большой интерес представляет раздел о новейшей истории Китая, когда великодержавные амбиции Пекина достигли уровня эпохи средневековья. Волна мелкобуржуазного национализма, захлестнувшая страну после победы народной революции, привела в начале 60-х годов к отходу китайского руководства от марксизма-ленинизма и породила в исторической науке КНР стремление переписать историю с шовинистических позиций. В работе хорошо показана несостоятельность попыток маоистской историографии обосновать законность китайского экспансионизма, жестокого подавления освободительных движений порабощенных народов. "Ассимиляция малых народов, насильственно включенных в состав китайских империй ханьцами, стала изображаться как благо для них. Навязчиво проводилась идея "классичности" всего китайского, на все лады раздувалась роль Китая в мировой истории, возобладала тенденция к чисто конъюнктурному освещению многих исторических фактов" (стр. 301).

С. Л. Тихвинский отмечает, что наряду с глубокой удовлетворенностью зарубежного буржуазного китаеведения маоистской историографией, ее разрывом с марксистско-ленинским учением и ярко выраженным национализмом, ученые Запада все же не могут не замечать многочисленных ошибочных трактовок маоистскими историками событий новой и новейшей истории Китая, основанных на антимарксистской концепции Мао Цзэ-дуна, не желавшего признавать различия между домонополистической и империалистической стадиями капитализма. Проявляемая маоистской историографией великодержавность отражает практику нынешнего пекинского руководства, его отношение к соседним государствам, причиняющее серьезный ущерб интересам китайского народа и делу всеобщего мира.

В весьма содержательном разделе книги "Великоханьский гегемонизм и историческая наука в КНР" анализируются работы историков КНР, которые "задались целью извратить историю русско-китайских и соистско-китайских отношений, исторически "обосновать" абсурдные территориальные притязания маоистов на земли Советского Дальнего Востока и Средней Азии" (стр. 320 - 321). Последовательно, на глубоко научной основе С. Л. Тихвинский убедительно вскрыл беспочвенность попыток идеализировать маньчжурское владычество, изобразить империю Цин "миролюбивым агнцем, а не феодальным хищником, под стать средневековым восточным феодальным империям Чингисхана, Тимура и Баязеда" (стр. 341). Много внимания уделено в книге исследованию новейшей истории Китая в трудах советских историков.

Работу завершает большой историографический раздел, анализирующий состояние современной китайской исторической науки. Полемизируя с маоистскими историками, С. Л. Тихвинский характеризует роль советско- китайских отношений на различных этапах истории Китая. На основе ярких и убедительных примеров он приходит к обоснованному выводу, что успехи в области социалистических преобразований были достигнуты КНР в значительной мере благодаря использованию опыта СССР и разносторонней помощи, оказанной Китаю социалистическими странами. Разрыв же с социалистическим лагерем и переход на платформу антисоветизма самым отрицательным образом сказался на внутриполитическом и экономическом положении Китая и его международных позициях. Этот вывод неопровержимо вытекает из всего содержания книги.

Задача раскрыть связь истории Китая с современностью успешно решена С. Л. Тихвинским. Издание его нового труда значительно обогащает советское китаеведение.

Permanent link to this publication: