Т. 1. С древнейших времен до Великой Смуты. М. Издательский дом "Территория будущего". 2010. 376 с.; т. 2. От окончания Смуты до Февральской революции. М. Издательский дом "Территория будущего". 2011. 688 с.

В монографии доктора исторических наук С. А. Нефедова (Институт истории и археологии УрО РАН) предпринята попытка объяснить исторический процесс на основе действия таких факторов, как "движущие силы истории". Разные авторы понимают эту проблему по-разному. Свою трактовку предлагает Нефедов, который выделяет в качестве важнейших три фактора: демографический, технологический и географический. Сложились определенные механизмы их познания: для демографического фактора это неомальтузианство и демофафически-структурная теория Дж. Голдстоуна, для технологического фактора - теория военной революции М. Робертса, для географического фактора - построения Р. Карнейро и К. -А. Витфогеля.

Согласно неомальтузианской теории, первоначально, когда численность населения еще мала, а свободных земель много, уровень потребления относительно высок и население быстро растет. Затем обнаруживается нехватка земли, снижается уровень потребления, рост населения замедляется или приостанавливается. Ввиду малоземелья многие крестьяне уходят в города, приобщаясь к ремесленному производству. Происходит рост городов и одновременно

с этим растет число безработных и нищих. Все чаще наступают голодные годы. И хотя власти пытаются проводить реформы с целью облегчения положения народа, неурожаи и войны вызывают голод, эпидемии, восстания, гражданские войны, социальные революции, а в конечном счете - демофафическую катастрофу. Численность населения уменьшается, проблемы малоземелья и голода уходят в прошлое. Спустя некоторое время начинается рост населения в новом демографическом цикле.

Если неомальтузианская теория рассматривает динамику населения в целом, то демографически-структурная теория изучает такие понятия, как "народ", "государство" и "элита". В то же время анализируется распределение ресурсов между указанными структурами и их взаимодействие в условиях роста населения. Происходит так называемая трансформация структур, которая ведет к качественному изменению элементов структуры, а также принципов их взаимодействия, что приводит к перераспределению ресурсов, а оно иногда порождает социальные кризисы.

Первый том новой работы Нефедова посвящен изучению возможности применения факторной модели к историческим процессам, происходившим на территории Русской равнины до времен Великой Смуты. Как отмечает автор, этот исторический процесс складывался из последовательных демографических циклов, которые время от времени прерывались волнами нашествий, вызываемых фундаментальными инновациями в военном деле. Впрочем, в относительно ранние времена, до VIII века н.э., демографические циклы фиксируются еще недостаточно четко. В сущности речь идет о всевозможных завоеваниях, в частности, скифском, сарматском, готском, гуннском и др. Это приводило к созданию ксенократических государств, в которых славяне (или праславяне) являлись подчиненным податным сословием. Только начиная со времен Киевской Руси, можно судить о процессе роста населения. Однако аграрное перенаселение фиксируется в основном на северных, новгородских землях, что было вызвано скудостью природных условий. Интересно описан "монгольский" цикл, при этом причина монгольских завоеваний раскрывается в специальном исследовании, посвященном созданию монгольского лука и выработке тактики конных лучников. Цикл Московской Руси, как показывает Нефедов, изначально был связан с диффузией огнестрельного оружия и заимствованием поместной системы. Центром этой диффузионной волны была Османская империя; заимствование османских порядков в существенной степени объясняет происхождение российского самодержавия, включая опричнину Ивана Грозного.

Период восстановления экономики, начавшийся после Смуты, в соответствии с демографически-структурной теорией характеризовался обилием свободных земель, низким уровнем ренты и налогов, относительно высоким уровнем потребления и быстрым ростом населения. На фоне такого внутреннего развития происходила трансформация структуры, а именно создание регулярной армии в ходе реформ Алексея Михайловича и Петра I. Эти реформы были вызваны действием военно-технологического фактора, освоением линейной тактики. Следствием этих реформ явилось торжество военно-бюрократического абсолютизма, резкое усиление государства, отягчение дворянской службы и увеличение налогов, а также крупномасштабное перераспределение ресурсов, которое стало причиной кризиса 1723 - 1726 годов.

Автор показывает, что ослабление государства, рост численности дворянства и традиционалистская реакция на диффузию западных порядков в середине XVIII в. привели к новой трансформации структуры. Такая "дворянская революция" обеспечила господствующее положение элите, что позволило дворянству провести серьезное перераспределение ресурсов в свою пользу.

Анализ развития России в контексте факторной модели убеждает в том, что события, относящиеся к царствованию Александра I, определялись в основном действием диффузионного фактора. Новая "военная революция", вызванная созданием маневренной полевой артиллерии и тактики колонн, породила волну наполеоновских завоеваний, привела к диффузионному распространению французских преимуществ. Элементами нового культурного круга были не только новые военные технологии, но и французский конституционализм, а также принципы свободы и равенства сословий. С данным диффузионным влиянием были связаны как конституционные проекты Александра I, так и аналогичные по содержанию планы декабристов.

Наряду с этим продолжал действовать демографический фактор. Приводимая автором информация о посевах и сборах выявляет классическую картину "мальтузианских ножниц", когда население растет, а потребление падает. Согласно демографически-структурной теории, это должно было породить попытки проведения социальных реформ, направленных на облегчение положения народа, и тенденцию к установлению этатистской монархии. Логично было бы думать, заключает Нефедов, что Великая реформа была именно такой социальной и этатистской реформой, естественным образом вписывающейся в контекст демографически-структурной теории.

Однако Нефедов считает, что демографический фактор действовал не изолированно, а синхронно с диффузионным фактором. Европейская промышленная революция была вместе с тем и новой военной революцией; появление нового западного оружия привело к поражению России в Крымской войне, что, в свою очередь, дало толчок к модернизации по западноевропейскому образцу. Великая реформа - составная часть процесса модернизации - вместе с тем означала новую трансформацию структуры, после которой государство вновь заняло господствующее положение в структуре "государство-народ-элита".

После реформы 1861 г. положение бывших крепостных значительно улучшилось, и их численность снова росла. Однако рост населения вызвал сокращение крестьянских наделов и, несмотря на продолжавшееся освоение степного Юга, потребление оставалось на минимальном уровне. Под давлением демографического роста и часто повторявшегося голода правительство было вынуждено постепенно уменьшать прямые налоги с крестьян. Как отмечает Нефедов, развитие России во второй половине XIX в. вполне соответствует демофафически-структурной теории. В условиях перенаселения демографический фактор превращается из стабилизирующего фактора в дестабилизирующий, социально-экономическая система становится неустойчивой.

Работа Нефедова имеет в основном методологический характер. Свою задачу автор видел не в поиске новых архивных данных, а в логическом объяснении последовательности известных фактов с опорой на хорошо разработанные теории. Вместе с тем применение этих теорий иногда приводит к новой и несколько неожиданной интерпретации известных событий, в частности, в упомянутых примерах с монгольским луком и османскими заимствованиями. Возможность такой интерпретации должна быть более обстоятельно исследована. Кстати, такие исследования уже проводятся.

Еще одним непривычным для российской историографии выводом Нефедова является мальтузианская трактовка русской революции, хотя в принципе на роль аграрного перенаселения ранее указывали многие авторы. В настоящее время причины русской революции - в том числе и ее мальтузианский характер - являются предметом острой дискуссии, ведущейся на страницах авторитетных журналов. Эта дискуссия затрагивает также вопрос о точности данных официальной статистики, которую использует Нефедов в своей работе.

Автор ссылается на огромную специальную литературу - до двух тысяч названий различных источников и исследований (и источников). Отсутствие же списка использованной литературы является одним из недостатков данной монографии.

В целом монография Нефедова помогает по-новому осмыслить многие социально-экономические процессы, происходившие в России и на территории Восточной Европы. При этом в развитии России прослеживается действие тех же глобальных закономерностей, которым подчинялось развитие и других стран.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - Б. В. ЛИЧМАН:

Comments: