С вступлением Исламабада в антитеррористическую коалицию П. Мушарраф провел серьезную чистку армии с целью избавления от сочувствующих талибам и другим экстремистским силам военных чинов. В отставку отправлена и такая одиозная личность как Махмуд Ахмад - начальник Межведомственной разведки, вскормившей движение "Талибан" в Афганистане. Однако отношения армии как правящей силы с влиятельными радикальными исламистами остаются непредсказуемыми. Их взаимосвязь определяется глубинными причинами.

Дело не столько в контактах I между представителями армейского командования и исламистами как входящими в религиозные политические партии, так и в формирования официально не санкционированные, так называемые джихадистские организации типа "Лашкар-и таиба" или "Танзим уль-ихван", сколько в долгосрочных планах генералитета относительно роли армии в условиях идеологического наступления фундаменталистского ислама, в том числе в интерпретации афганских талибов.

ЧЕЛОВЕК С РУЖЬЕМ И ИСЛАМ

Армия - живой организм, и с течением времени в ней возникают и отмирают различные идейные течения. Так, в начале 50-х годов возобладало левореформистское движение, закончившееся судом над группой офицеров по "равалпиндскому делу о заговоре", в 60-х и начале 70-х - просматривались либеральные и умеренно-консервативные настроения. При Зия уль-Хаке в связи с изменениями в социальном составе офицерского корпуса возобладали исламистские идеи ¹ .

Процесс подготовки профессионального военного долог и труден. Из обыкновенного рекрута следует вытравить многое из его этнического, культурного, социально-экономического и образовательного прошлого, превратить его в частицу сложного и специфического организма. Для этого он должен органически усвоить принцип подчинения младшего старшему, пройти через этап муштры или автоматического реагирования на возникновение стандартных ситуаций, короче -стать "настоящим военным". Из прежнего багажа "настоящий военный" имеет право сохранить такие качества, как личную храбрость и инициативность. Но даже эти качества будут полезными только в случае, если они работают на благо всего подразделения. Корпоративная лояльность есть альфа и омега успешной военной службы, принцип, который не может нарушаться ни при каких обстоятельствах. Самоидентификация каждого члена армейского коллектива только как части единого целого всячески поощряется и стимулируется.

Строго регламентируемый комплекс отдельных направлений подготовки и обучения профессионального солдата фактически представляет собой своеобразную идеологию. Ее элементами становятся национализм и религия. Ислам, придающий особое значение жизни после смерти, помогает воспитывать в солдате храбрость и готовность к самопожертвованию. В сочетании с национализмом это наполняет сакральным смыслом саму идею борьбы до конца во имя "защиты (спасения) Родины".

Исламизация армии в отличие от исламизации общества - это не стихийный процесс, она имеет четко определенные цели и границы. Собственно говоря, юридические рамки, в которых живет и действует армия, и формируют ее лицо. Пакистанская армия в течение 54 лет существования остается конституционным институтом, узаконенным соответствующими законодательными актами парламента. Несмотря на периодические захваты власти военными режимами, когда действие основного закона приостанавливается или ограничивается, армия демонстрирует лояльность конституции, стремясь соблюсти, по крайней мере, внешний декорум. Даже когда власть находилась в руках военных, конституция не отменялась (конституции 1956 и 1962 годов были как бы "дарованы" правителями, просуществовали по историческим меркам какие-то мгновения и демократически принятыми считаться не могут), а следовательно, с точки зрения формальной юриспруденции, армия не ставила себя вне закона.

В соответствии с конституцией долг армии состоит в том, чтобы защищать Пакистан от внешней агрессии или угрозы войны и помогать гражданской власти согласно закону, когда к ней за такой помощью обращается правительство ² . Альтернатива состоит в нарушении требований конституции, в создании ситуации, когда армия из орудия правительства сама становится правительством, то есть субъектом власти. В этом случае она освобождает себя от обязанности действовать в четких юридических рамках, оговоренных в конституции. Однако ныне действующая конституция, демократически принятая в 1973 году, ни режимом Зия уль-Хака, ни П.Мушаррафом не отменялась.

ШАРИАТ ПРОТИВ КОНСТИТУЦИИ

Объявление законов шариата вместо действующей конституции, на чем настаивают сторонники развития в Пакистане событий по сценарию движения "Талибан", означало бы принципиальное изменение лица армии.

Она перестала бы быть конституционным институтом и превратилась бы, по выражению афган-

стр. 6

ских мулл, в "карающий меч Аллаха". Отказавшись от конституционных рамок деятельности, армия должна была бы выполнять распоряжения и религиозные декреты (фатвы) клерикального руководства. Нынешняя армейская идеология была бы подменена лишь одним - и не самым главным ее компонентом - исламом. Это была бы совершенно другая армия, построенная на принципиально иных принципах, с отличными от прежних мотивацией и методами подготовки личного состава. Качественно другим стало бы и командование, генералитет.

Более того, людям в погонах пришлось бы расстаться с так полюбившимся им имиджем "беспристрастного арбитра", готового в критические для страны моменты прийти на помощь и восстановить справедливость, то есть в очередной раз без малейшего риска для себя "во имя национальных интересов" захватить верховную власть. В странах, где нет конституции и действуют законы шариата, знают только один вид наказания за мятеж - казнь. Наверное поэтому случаи попыток захвата власти вооруженными силами там чрезвычайно редки.

Еще до нынешних событий Мушарраф, по-видимому, отдавал себе отчет в опасности распространения идей талибанизации в армейской среде и стремился взять под строгий контроль процессы исламизации армии с тем, чтобы не допустить ее самоуничтожения.

31 августа 2000 года он произвел важные перестановки в своем ближайшем окружении. Генерал-лейтенант Азиз-хан, начальник генерального штаба и вторая фигура в иерархии военного режима, был смещен со своего поста и назначен командующим корпусом в Лахоре ³ . Азизхан известен как человек, который осуществлял контакты с талибским режимом и отвечал за политику на афганском направлении. Его имя ассоциировалось с происламистской, проталибской линией в политике Пакистана.

После отставки Азизхана питавшие первоначальные симпатии к Мушаррафу религиозные партии и организации развернулись на сто восемьдесят градусов. Лидер главной фундаменталистской партии "Джамаат-и-ислами" Кази Хусейн Ахмед потребовал замены главы исполнительной власти как не оправдавшего надежд мусульман, не возражая, однако, против дальнейшего пребывания генералов у кормила власти.

В феврале 2001 года был, наконец, приведен в исполнение смертный приговор Хак Навазу, убившему 11 лет назад директора иранского культурного центра в Мультане шиита Садика Ганджи. Чтобы сделать это, понадобилось преодолеть сопротивление фанатиков и арестовать многие сотни активистов-суннитов, требовавших помилования убийцы.

Министр внутренних дел Моинуддин Хайдер пригрозил строгим наказанием лицам, демонстрирующим оружие во время публичных сходок. Он же запретил сбор пожертвований на цели джихада. Оба распоряжения остались без внимания. Газеты по-прежнему полны фотографиями бородатых фанатиков, потрясающих автоматами, а в общественных местах можно видеть ящики для пожертвований для тех, кто воюет на стороне моджахедов в Кашмире.

В октябре 2000 года был обнародован план разоружения одного миллиона (!) боевиков, состоящих в различных джихадистских организациях страны и являющихся, по данным разведывательных органов США, резервом террористических сил. Информированные источники в Пакистане утверждают, что на деле вооруженных боевиков в стране вдвое больше. Выражая сомнения в успехе объявленного мероприятия, они в то же время высказывают опасение, что наиболее воинственно и экстремистски настроенные группы исламских боевиков могут попытаться захватить в стране власть ⁴ .

Реалистическая оценка П. Мушаррафом силы пакистанских исламистов объясняет его осторожность во всем, что касается ислама. Если раньше он не колеблясь говорил о своих симпатиях к основателю светского турецкого государства Кемалю Ататюрку, который еще 80 с лишним лет назад понял губительность пути, предлагаемого исламистами, то теперь в публичных выступлениях он избегает таких высказываний. Он стал более сдержан и дипломатичен и порой даже делал реверансы в сторону религиозных партий и организаций.

Лишь присоединение к антитеррористической коалиции и поддержка этого его шага многими политическими партиями, включая Пакистанскую народную партию и Пакистанскую мусульманскую лигу, предоставили Мушаррафу возможность действовать гораздо жестче и решительнее.

ТАНДЕМ АРМИИ И УЛЕМОВ

Настороженность, переходящая в манию преследования, вызывает у военных властей колебания и неуверенность.

Процессии и митинги, в ходе которых, по мнению правительства, могут возникнуть неблагоприятные для него общественные тенденции, немедленно блокируются армейскими подразделениями, а такие же сборища представителей исламистских сил, например, состоявшаяся не так давно манифестация последователей деобандской школы ислама, не встречали до последнего времени никакого противо-

стр. 7

действия. Уступив требованиям исламистских партий, Мушарраф восстановил так называемые исламские параграфы в той части конституции, которая в соответствии с его указом действует на сегодняшний день. (Ранее они были исключены из списка статей, которые должны были составить временную конституцию Пакистана.)

Такая политика вызвана, в частности, и происламистскими настроениями среди военных. Отставной полковник Абдул Кайюм, прослуживший в армии 32 года, а ныне возглавляющий экстремистскую джихадистскую организацию "Танзим уль-ихван", заявляет: "Выборы и демократия неприемлемы для нас. Первез Мушарраф должен, наконец, понять, что Пакистан - не секулярное, а исламское государство с исламской армией" ⁵ .

Головная боль высшего армейского командования - Межведомственная разведка, традиционно пользовавшаяся здесь беспрецедентной автономией. В годы афганской войны, когда в нее были вовлечены СССР и США, через МВР проходили многомиллионные американские средства для финансирования военных операций против советских войск, для подготовки моджахедов в медресе (семинариях) на территории Пакистана, а также закупки вооружений. Значительные средства из того потока американской помощи осели в закромах разведки и используются с тем, чтобы не дать затухнуть пламени джихада в Кашмире и Афганистане. Разведывательное ведомство поддерживало тесные контакты с джихадист-скими организациями, помогало им без ведома командования и тем самым нарушало святую святых армейского бытия - принцип корпоративной лояльности. Именно это обстоятельство препятствует командованию рассматривать его как органическую часть армии и заставляет относиться к нему сейчас с настороженностью и подозрением. При первой же возможности Мушарраф избавился от начальника разведки Махмуда Ахма- да, но удастся ли ему полностью взять ее под свой констроль, покажет время.

Сложный и противоречивый характер отношений между армией и исламскими силами, по мнению некоторых обозревателей, лишь подтверждает давнишнюю истину: пакистанской армии трудно функционировать в качестве политической силы без помощи религиозных организаций. Они нужны ей для установления хороших отношений с богатыми мусульманскими странами и как противовес крупным партиям типа Пакистанской мусульманской лиги и Пакистанской народной партии, которые могут преподнести генералам неприятные сюрпризы.

В свою очередь исламисты не могут рассчитывать на успех в деле управления страной, действуя самостоятельно. Улемы могут поднять волну общественного недовольства, но они вряд ли способны руководить длительным и мотивированным движением. Их сокрушительные поражения на всех выборах на сегодняшний день - убедительное тому подтверждение. Только действуя в тандеме с армией, они могут рассчитывать на более или менее высокую позицию в иерархии власти. Прецедент сотрудничества армии и исламистов во времена Зия уль-Хака привлекает и тех и других.

Однако армейское командование никогда не имело в виду равноправный союз, оставляя за собой руководящую роль в этом тандеме. Нет никаких оснований полагать, что армия вдруг согласилась бы поменяться местами с улемами и занять подчиненное положение, обслуживая интересы религиозных лидеров. Когда генералитет выражает симпатии исламистам, то в подавляющем большинстве случаев это не означает его поддержку победы такого движения в Пакистане. Это скорее ностальгия по временам Зия уль-Хака. Впрочем, и при нем военные находились на самом верху пирамиды власти, а улемы - несколькими ступенями ниже, предоставляя военному режиму идеологическое и организационное обеспечение. Среди многих пакистанцев до сих пор распространено мнение, что такое разделение полномочий весьма эффективно. На деле и режим Зия уль-Хака в последние годы накануне его трагической гибели в 1988 году находился на пределе сил. Еще один такой общественный бунт, который произошел в Синде в 1983 году, и военные должны были бы "удалиться в казармы", несмотря на помощь религиозных партий.

Участие Исламабада в антитеррористической коалиции заставляет армию по- новому взглянуть на планы сотрудничества с улемами. Многие серьезные аналитики и ранее полагали, что взрыв исламизма и рост политических амбиций армии - это нечто преходящее, временное. С годами в Пакистане, по их мнению, будет восстановлена демократия, по крайней мере, формальная, учитывающая уровень зрелости пакистанского общества.

¹ Stephen P. Cohen .The Pakistan Army, University of California Press, Berkeley, 1984.

² The Constitution of the Islamic Republic of Pakistan (1973), Art. 245, p. 91.

³ Daily Telegraph, Sept. 1, 2000.

⁴ Washington Times, July 21, 2000.

⁵ Far Eastern Economic Review, Hong Kong, Jan. 3,2001.

Permanent link to this publication: