М. РОССПЭН. 2002. Т. 1. От рождения исламской цивилизации до монгольского завоевания. 688 с.; т. 2. Эпоха великих мусульманских империй и Каирского Аббасидского Халифата (середина XIII - середина XVI в.). 640 с.

Интерес к политической составляющей исламской цивилизации резко усилился, что побудило и западных, и отечественных ученых (и политиков) обратиться к исследованию глубинных основ этой цивилизационной системы. Рецензируемый труд призван удовлетворить ожидания как профессиональных исследователей, так и широкой массы читателей.

Что представляет собой исламская цивилизация? Как распространялись ее основные идеи, духовно-религиозные понятия, элементы материальной культуры, политической организации, составляющие основу устройства современного мусульманского общества? Почему арабская графика и возникшая на ее базе великая средневековая литература, начиная с Корана, за поразительно короткое время - с VII в. по XV в. - распространились на огромные пространства в Азии, Северной и Тропической Африке, Европе? Почему эта цивилизация простерлась за этот период от западной оконечности Африки и Атлантики до островов индонезийского архипелага и Китая, от великих африканских озер и Шри-Ланки до таежных просторов Западной Сибири и Великой Европейской равнины? Как происходил процесс приобщения в основном бесписьменных народов к ценностям цивилизации - к знанию, общей человеческой морали, гигиене и т. д.? Какие последствия в социальной, экономической областях повлек процесс перехода от традиционного мироощущения и бытия к цивилизации среди исламизированных народов? Ведь эти перемены означали не просто замену былых культурно-религиозных, политических представлений новыми. Они представляют собой вклад в революционный переход от полной зависимости человека от природы к осознанию своей особости, к построению новой, рациональной картины мира, где индивид лично ответствен за свои мысли и деяния перед Богом и людьми, где моральный, социальный и политический опыт человечества обобщается в абсолютных истинах и выражается, пусть и в сакрализованной, но рациональной форме.

Разумеется, просто представить этот многоплановый, охвативший огромные пространства Евразийского и Африканского материков процесс, да еще в столь длительной исторической ретроспективе практически невозможно. Еще сложнее воссоздать его. Со времен академика В. В. Бартольда в российском востоковедении подобной задачи перед собой никто не ставил и уж тем более не пытался охватить весь регион преобладания исламской цивилизации.

Относительно небольшой коллектив ученых под руководством доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника Института Африки РАН Ю. М. Кобищанова взялся за эту трудней-

стр. 168

шую задачу. В результате российская и зарубежная читающая публика в марте 2003 г. получила два капитальных тома.

Главный принцип архитектоники этого труда - историзм. Развитие, распространение исламской цивилизации освещается как часть общемирового исторического процесса, происходивших в нем перемен.

Второй принцип, скрепляющий и придающий смысловое единство более чем 1300-странич-ному труду, состоит в том, что формирующаяся цивилизационная система, по мнению авторов, представляет собой цельность, а адаптирующиеся к местным социокультурным условиям элементы арабо-мусульманской духовной, религиозной, политической культуры и в новой среде выявляли свою универсальность. Поэтому, несмотря на языковые и профессиональные различия, особенности природно-климатического характера татар Астраханского княжества и мусульман хауса и фульбе Северной Нигерии связывает единство веры и обрядов, сакрализованный lingua franca - арабский язык и универсальные правовые и моральные нормы, закрепленные в шариате.

В целом исламизация проходила в соответствии с одной моделью: купцы- мусульмане, проникавшие со своими товарами в самые отдаленные районы, населенные язычниками, попутно проповедовали и основы новой религии - единобожия. Вслед за ними слова Аллаха несли "профессиональные" проповедники улемы - мусульманские духовно-религиозные лица. Вначале новую религию принимала верхушка общества, обычно правитель и двор, позднее процесс обращения, в котором особую роль выполняли суфийские духовные ордены - тарикаты (тарика - по-арабски - путь, то есть метод познания Бога, сокровенной вечной истины), захватывал рядовые слои. Тарикаты, которые также именуют братствами, выполняли и социальную функцию - интеграции, объединения уверовавших в тот или иной способ общения с Богом. Результаты принятия новой религии, как правило, тоже были достаточно сходны: вначале дуальный культ - синкретизм ислама с традиционными верованиями, в котором господствуют автохтонные религии. Затем двоеверие смещается в сторону преобладания исламских элементов, вплоть до восприятия идей политического ислама.

Третий основной принцип, на котором построен рецензируемый труд - широкое использование источников: значительная часть многочисленных сочинений средневековых арабских и европейских путешественников представлена в новом свете, составив прочный фундамент изложения и одновременно давая возможность ощутить колорит Востока, почувствовать настроения многообразного восточного базара, аромат эпохи, услышать шумы и звуки мусульманского города, исламского войска на марше, стоны и вопли невольничьего рынка.

Четвертый принцип можно определить как сочетание научной достоверности, точности и взвешенности описания истории исламской цивилизации с популярностью, живостью изложения обширного материала. В книге присутствуют, например, такие подробности, как оценка качеств рабынь на невольничьих рынках Сахары и Египта, или описание приема египетского посольства, направленного фатимидским полководцем Джаухаром во второй половине X в. в христианские царства Алву и Макурию (т. 1, с. 177), которые в равной мере привлекут внимание и профессиональных историков, этнологов, культурологов, и рядовых читателей. Едва ли кто-то останется равнодушным, читая, скажем, раздел "Ввоз мехов" (т. 1) или вникая в особенности взаимоотношений Золотой Орды с исламской религией (т. 2).

Пятый принцип - комбинация, синтез исторического подхода и анализа социально-экономического развития и трансформации духовной и материальной культуры в результате столкновения мусульманского мира с португальцами в XV - начале XVI века. Обратят на себя заинтересованное внимание написанные Ю. М. Кобищановым глава "Дальняя дорога" (т. 1), раздел "Каллиграфия и искусство изготовления книг", принадлежащий перу Хайруллы Саида (т. 1). Читательский интерес обеспечен и совместному разделу Л. И. Саттаровой, ГЛ. Измайлова, освещающих мало известное "искусство Волжской Булгарии (X - первая половина XIII в.)" (т. 1). Наверное, многие мусульмане Татарии с интересом прочитают раздел (к сожалению, слишком краткий) об архитектуре и искусстве Казанского ханства, подготовленный Ш. Ф. Мухамедьяровым (т. 2).

Авторы уделили достойное место истории ислама на территории будущей России. Описан процесс обращения в ислам в Хазарии, Дагестане, Приволжье, где мусульманская религия становится несущим элементом, плотью и кровью исламских политических образований. На территории бывшей Волжской Булгарии складывается Казанское ханство, южнее - Астраханское ханство, западнее формируется Мещерский юрт (Касимовское ханство), а в Западной Сибири - Тюменское ханство (т. 2). Не обойдены вниманием и южные периферийные регионы исламской цивилизации - Китай, Индия, острова Восточной и Южной Азии, Субсахарская Африка с островными территориями, где в той или иной степени ислам проявил себя как целост-

стр. 169

ная, интегрирующая культурная, духовная, социальная, наконец, экономическая система.

Исторические факты изложены скрупулезно и сопровождаются тщательным анализом. Это способствует реконструкции социально-экономической жизни мусульманских общин: организации торговли слоновой костью, солью и драгоценными металлами, форм землевладения и способов страхования имущества и товаров, социальной структуры общества, включавшего феодалов, мусульманских ученых-алимов, рабов, купцов, крестьянство и ремесленное сословие. Кобищанову принадлежат части монографии, посвященные социально-экономическим проблемам и дальней торговле (соответственно 5-ая и 6-ая главы из т. 1). Автор раскрывает структурные особенности ислама, который в зависимости от степени укорененности в массах делится на "деревенский" (народный) и "городской"; рассмотрены классический ислам и суфизм, идейные течения в религии, начавшей дробиться почти сразу же после смерти ее основателя в 632 году.

В итоге у читателя складываются представления о грандиозности мира исламской цивилизации и его многообразии, что способствует пониманию ее смысла и необходимости, заключающейся в сосредоточенности человека на внутреннем мире, обращенности к идеям, самосовершенствования индивида, стабильных духовных ценностях, но не к преобразованию внешнего мира. Подобную цивилизационную систему П. А. Сорокин называл "активно- идеациональным" или "аскетически-идеациональным типом культурной ментальности", отличающейся от

"чувственной ментальности", ориентированной на внешний, материальный мир, достижение удовольствия ¹ , отождествляемой им с западной цивилизацией.

Отметим подробную библиографию, в которую включены, наряду со ставшими широко известными сочинениями, и редкие работы, в том числе источники, относящиеся к XVIII и XIX векам. Книга написана образным языком, изложение отличается занимательностью. Тем не менее возникает некоторое чувство неудовлетворенности. К сожалению отсутствует часть, в которой бы излагалось происхождение ислама, то есть его первоначальные идеи. На заложенные тогда духовно-религиозные стандарты, модель поведения и образ мысли и в наше время равняются рядовые мусульмане и религиозно- политические авторитеты, лидеры мусульманского мира. Во многом прояснило бы ситуацию, если бы авторы дали свое, если не определение, то хотя бы понимание самого понятия "цивилизация".

Хотелось бы высказать надежду, что авторский коллектив доведет историю исламской цивилизации до наших дней.

Примечания

¹ СОРОКИН П. А. Социальная и культурная динамика. Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений. СПб. 2000, с. 44 - 73.

Permanent link to this publication: