МАТИЯ МУРКО В ИДЕЙНОМ КОНТЕКСТЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ СЛАВИСТИКИ. Сб. статей / Под ред. И. Поспишила, М. Зеленки

Matija Murko v myslenkovem kontextu evropske slavistiky. Sbornik studii / Ed. Ivo Pospisil, Milos Zelenka. Brno 2005. 218 S.

Матия Мурко (10. 2. 1861 - 10. 2. 1952), словенец по национальности, учившийся и работавший в разных странах Европы, прежде всего в Чехии, принадлежит к последнему поколению славистов эпохи национального возрождения, каковыми были в XIX в., например, П. Й. Шафарик или предшественник Мурко, первый председатель Славянского института в Праге Л. Нидерле. Мурко был выдающейся личностью, всесторонне образованным ученым, проявившим себя в разных областях: лингвистике, литературоведении, этнологии, фольклоре. Он являлся также прекрасным организатором и педагогом (в 1921 - 1931 гг. - он первый профессор по филологии Карлова университета). Под его руководством (1932 - 1941) Славянский институт стал известнейшим в Европе научным центром. Понимание Мурко славистики позволило изучать научные проблемы в широком историческом контексте и географическом диапазоне. Свою трактовку славистики Мурко изложил в первом номере журнала по славянской филологии "Slavia", который он основал совместно с О. Гуйером. Журнал издавался им в 1922 - 1939 гг., выходит он и сегодня.

В последнее время жизнь и творчество Мурко стали предметом активного изучения. В марте 2002 г. в Чехии проходил международный симпозиум, посвященный десятилетию обновления деятельности Славянского института Академии наук Чешской республики, на котором значительное внимание было уделено личности Мурко, пятидесятилетие смерти которого также отмечалось в этот год. Во время работы XIII Международного съезда славистов в Любляне в августе 2003 г. проходил специальный "круглый стол", посвященный Мурко.

Настоящий сборник статей в основном базируется на докладах, представленных на съезде в Любляне, и является уже третьей за последние несколько лет книгой, посвященной выдающемуся слависту. (В Любляне вышел в 2002 г. сборник "Европейский год языков. Современная славянские литературы. Матия Мурко", под редакцией М. Есеншека, в Праге в 2003 г. - "Эпоха славянской филологии Мурко" с библиографией Мурко, составленной И. Бечкой и А. Зеленковой, редактор М. Зеленка.)

Наследие Мурко принадлежит всей славистике, но прежде всего чешской и словенской науке. Поэтому из 14 статей, представленных в сборнике, большинство принадлежит исследователям из Чехии (6) и Словении (5). Другие авторы - из Германии, Швейцарии, Италии. Работы разнообразны по тематике, жанру, объему, представляют разные точки зрения, широко- и малоизвестные факты биографии ученого.

Открывает сборник программная, обобщающая статья И. Поспишила и М. Зеленки "Матия Мурко, европейское мышление и "третий путь" славистики"", подводящая некоторые итоги изучения наследия Мурко и дающая представление об основополагающих моментах его дея-

стр. 101

тельности. Авторы ее утверждают, что жизнь и творчество Мурко соответствуют так называемому третьему пути в славянской филологии, представляющему собой сочетание традиционного подхода с новыми методологическими элементами. Его произведения синкретичны, их отличает широта кругозора и отсутствие какого бы то ни было доктринерства. Трудно даже перечислить все заслуги исследователя на ниве европейской славистики. Его многосторонняя интердисциплинарная деятельность выходит за рамки одной специальности, одной исследовательской тематики, одного научно-педагогического направления. Он учился в Вене, Лейпциге, Праге, работал и занимался исследованиями во многих странах Центральной Европы, в России, общался с известнейшими политиками и учеными своей эпохи. Он продолжал и развивал колларовские идеи славянской взаимности и служил поистине благородным целям.

"Мифу славянской взаимности" в рефлексии М. Мурко посвящена статья А. Енстерле-Долежаловой. Исследовательница отмечает, в частности, что идеи Коллара Мурко воспринимал не только как свое жизненное кредо, но и как средство культурной коммуникации и исходную позицию в своей организационнной деятельности (при создании журнала "Slavia", Славянского института, Семинара по славянской филологии на философском факультете Карлова университета и т.п.). Славянскую филологию Мурко называл "младшей сестрой" филологии германской и романской.

О Мурко как исследователе-языковеде, "любителе слова" пишет А. Желе. Разносторонность филологических работ Мурко рассматривает и И. Славец Градишник, уделяя основное внимание его изысканиям в области этнографии и народной поэзии, при этом Мурко она называет новатором словенской и славянской этнологии. В статье И. Поспишила "Мурко и избранные проблемы литературоведения" анализируется мурковская концепция филологии, методологическая направленность его разработок, традиционализм подхода и новое позитивистское мышление, пришедшее в науку с конца XIX в. и ставшее для Мурко руководством в изучении фольклора.

К работе Мурко "Немецкое влияние на зарождение чешского романтизма" (1897) отсылают статьи П. Древса, Д. Туречека, М. Зеленки. Древса интересует в первую очередь вопрос, насколько чешские авторы (Челаковский, Шафарик, Коллар) находились под влиянием немецкого романтизма, насколько самобытной была чешская культура и каковы были чешско-немецкие культурные связи того периода. Второй автор также акцентирует немецкоязычные контакты чешского национального возрождения, что в свое время вызывало критическую реакцию в чешской публицистике, и представляет взгляды Мурко на деятельность Е. Копитара и Й. Н. Громадко как посредников между немецкими и славянскими романтиками. В более обобщенном плане о компаративистском методе Мурко пишет М. Зеленка, характеризуя генезис и развитие его творчества от "внутри дифференцированной позитивистской платформы к контактам со структуралистско-функционалистическим видением".

Особый интерес для русского читателя представляет статья С. Бонацца "Русские связи Матии Мурко". В 1887 г. двадцатишестилетний Мурко получил стипендию для учебы в России и провел в общей сложности 16 месяцев в Москве и Петербурге. Основываясь на "Мемуарах" Мурко, автор статьи повествует о пребывании молодого ученого в России, его взаимоотношениях с различными людьми и о серьезном влиянии русской филологической науки, во многом сформировавшей Мурко как исследователя широкого профиля.

Ценный материал дает статья Г. Микуловой, сообщающей о подлинных документах, хранящихся в Литературном архиве "Памятника национальной письменности" в Праге и других фондах. Это обширная корреспонденция (более 1000 адресатов) ученого, а также его рукописи, письма, записи на радио и др. "Матия Мурко в документах" - это уже исследование А. Зеленковой и М. Зеленки. Здесь также за основу взяты материалы из Литературного архива и Нацио-

стр. 102

нальной университетской библиотеки в Любляне, свидетельствующие об обширных контактах Мурко с чешскими учеными еще до его приезда в Чехословакию в 1920 г. Мурко наряду с И. Якубецом и Й. Влчеком принадлежит к поколению филологов-славистов, которых вдохновлял эмпирический позитивизм, и они критиковали взгляды националистической идеологии на возникновение славянского национального возрождения, отмечают авторы статьи. Всесторонняя личность Мурко, который развивал традиции Й. Добровского, Ф. Миклошича, В. Ягича, отразила историю современной славистики как перекрестка идей и концептуального развития.

Восемь писем Мурко В. Штрайтбергу, швейцарскому лингвисту, хранящиеся в университетской библиотеке Лейпцига, привлекли внимание одного из авторов сборника Г. Роте, который открывает малоизвестные страницы жизни Мурко, касающиеся его коллег, карьеры, планов на будущее.

В статье М. Станоник "Матия Мурко и словенцы" дается подробный анализ деятельности Мурко, связанной с культурной жизнью в Словении и словенской этнологией, которой ученый занимался уже в конце XIX в. Для формирования Мурко как ученого огромное значение имело участие в "Этнографической выставке чехо-славянской" в Праге в 1895 г., ставшей демонстрацией материальных и духовных традиций славянского мира.

В сборнике помимо статей представлено 15 фотографий из архивов, ранее не публиковавшихся.

В целом книга представляет собой важный шаг в изучении наследия Матии Мурко, привлекает внимание к идее славянской взаимности, не пользовавшейся в последние годы особенной популярностью, акцентирует известные и открывает новые стороны энциклопедической личности выдающегося ученого, который намного опередил свое время.

Permanent link to this publication: