Д. ФАЙЗУЛЛАЕВ, кандидат экономических наук

В течение последних 15 лет Каспийский регион притягивает к себе внимание всех развитых мировых держав и ведущих нефтегазовых компаний. Это связано с появившейся после распада СССР потенциальной возможностью участвовать в разработке каспийских нефтегазовых месторождений, недоступных прежде для иностранных компаний.

Ажиотаж, возникший в 1990-е гг. вокруг Каспия, понятен. Даже с учетом того, что структура его нефтяных запасов изучена пока недостаточно, а оценки их масштабов в различных источниках сильно разнятся, можно с большой долей уверенности предполагать, что дно моря скрывает около 4% мировых запасов углеводородов¹. Примерно столько же приходится на долю США². Эксперты отмечают экономическую привлекательность нефте- и газодобычи в Каспийском регионе ввиду высокого качества каспийской нефти и более низкой по сравнению с развитыми странами себестоимости геологической разведки запасов³. Хотя, учитывая подводное залегание ресурсов, их извлечение может оказаться весьма дорогим.

Большой разброс в оценках каспийских запасов углеводородов объясняется отчасти тем, что ряд из них носит спекулятивный характер. Это, в частности, касается прогнозов, озвученных в начале 1990-х гг. представителями Казахстана и Азербайджана. Так, казахские эксперты оценивали запасы нефти в национальном секторе Каспия в 6 - 12 млрд. т и прогнозировали, что к 2015 г. Казахстан сможет поставлять до 400 млн. т нефти в год на мировой рынок⁴. Госкомитет по нефти Азербайджана оценил собственные запасы нефти на шельфе в 4 млрд. т, а эксперты Бакинского института геологии - в 10 - 12 млрд. т⁵. Согласно существующим в настоящее время данным о запасах каспийской нефти, эти оценки, несомненно, сильно завышены. Таким способом некоторые специалисты новых независимых государств пытались привлечь внимание иностранных инвесторов и упрочить положение своих стран на мировом рынке энергоносителей.

Фактор каспийской нефти в свое время высоко оценил американский политолог З. Бжезинский. Он утверждал, что "...каспийская нефть - наилучший инструмент для того, чтобы геоэкономически вывести Среднюю Азию и Закавказье на мировые рынки, оторвать их от России и тем самым навсегда ликвидировать возможность постсоветской имперской интеграции"⁶.

Не случайно США еще в 1997 г. объявили Черноморско-Каспийский регион зоной своих стратегических интересов⁷. Оценки доказанных и прогнозных запасов нефти Каспия, сделанные министерством энергетики США, очень высоки. Это, безусловно, способствовало повышению интереса иностранных компаний, в том числе и американских, к инвестированию в разработку каспийских месторождений.

Однако вот уже 15 лет прикаспийским государствам не удается выработать согласованную позицию по вопросу правового статуса этого нефтеносного моря, что создает серьезные препятствия на пути широкомасштабного освоения его сказочных богатств.

"ОСОБЫЕ ПРАВА" РОССИИ И ИРАНА

Каспийское море в течение 260 лет было зоной исключительно российских и иранских интересов. Первоначально его статус был закреплен в Рештском договоре между Россией и Персией от 1729 г., определившим демаркацию границы и передачу нашей стране прикаспийских территорий, а также обеспечившим России свободу торговли и судоходства по Каспийскому морю и рекам Араке и Кура⁸. Права России на Каспий были расширены в Гюлистанском договоре 1813 г. и Туркманчайском договоре 1828 г., согласно которым России предоставлялось исключительное право иметь военный флот на Каспии⁹. Персия сохранила право только на торговое судоходство.

После 1917 г. статус Каспия вплоть до распада СССР в 1991 г. определялся договорами между РСФСР и Персией 1921 г., а также СССР и Ираном 1935 г. и 1940 г. Эти договоры определили статус Каспия как закрытого (внутреннего, внутриконтинентального) моря. Это подразумевало, что только Россия и Иран, а также организации и граждане этих стран имели право на пользование Каспийским морем. Причем оговаривалось, что среди служащих, рабочих и подрядчиков иранского порта Пехлеви (Энзели) не должно быть граждан иностранных государств. В национальной юрисдикции двух государств находилась 10-мильная зона моря, а оставшееся пространство было территорией общего пользования. Формально в российско-иранских договорах не закреплено разграничение территориальных вод Каспия, но на практике государства придерживались условной границы по линии Астара (Азербайджан) - Гасан-Кули (Туркменистан)¹⁰.

После 1991 г. новые прикаспийские государства - Казахстан, Азербайджан и Туркменистан - стали настаивать, что советско-иранские договоры о статусе Каспия утратили свою юридическую силу, так как с карты мира исчезла страна, представлявшая одну из сторон договора. Россия, разумеется, возражала против такой постановки вопроса - ведь согласно Декларации независимых государств Содружества, принятой в 1991 г., она стала правопреемницей СССР. Это проявилось, в частности, в том, что РФ продолжила членство СССР в ООН и других международных организациях, а также взяла на себя выполнение всех обяза-

стр. 34

тельств, принятых Советским Союзом, прежде всего, выплату общего внешнего долга. Государства СНГ, в свою очередь, обязались выполнять международные обязательства, вытекающие из договоров и соглашений бывшего Союза ССР¹¹. Это, естественно, должно было распространяться и на договоры по статусу Каспия как закрытого моря.

Согласно международно признанным нормам, при появлении новых стран статус пограничного водного пространства не подвергается одностороннему пересмотру - он может модифицироваться лишь с согласия всех прибрежных государств.

В то же время Россия признавала, что советско-иранские договоры требуют корректировки с учетом изменившихся политических реалий, и заявляла о согласии идти на определенные компромиссы. Готовность РФ к подобной корректировке объясняется рядом факторов. Прежде всего, тем, что в советско-иранских договорах оговариваются только вопросы судоходства и рыболовства, но ничего не говорится об освоении ресурсов морского дна и не зафиксированы экологические нормы, ограничивающие проведение научных исследований, а также прокладку подводных трубопроводов и кабелей.

Важнейшая проблема, требующая разрешения в процессе переговоров, как считает Россия, - безусловное предотвращение милитаризации Каспия. Однако вновь образовавшиеся прикаспийские государства не скрывали своих планов закрепления собственного военного присутствия на Каспии. Обретение статуса морской державы рассматривалось ими как дополнительный фактор престижа на международной арене. Они ставили вопрос о демаркации морской границы и организации собственных военно-морских флотов на Каспии. Россия категорически выступала против этого, так как налаживавшееся экономическое сотрудничество Казахстана, Азербайджана и Туркменистана с США позволяло предположить, что оно может быть перенесено и на политическую сферу, а, объединив усилия, эти три государства могут создать на Каспии мощную военно-морскую структуру и использовать ее для подкрепления своих политических амбиций в данном регионе.

Событием, подтолкнувшим Россию к участию в переговорах об изменении статуса Каспия, стало также участие российской компании "ЛУКойл" в азербайджанских и казахстанских проектах разработки нефтяных месторождений в его акватории. Правительство РФ поддержало участие компании "ЛУКойл" в вышеназванных проектах и тем самым де-факто как бы признало существование азербайджанского и казахстанского секторов в морской акватории, а также право этих государств допускать иностранные компании к морепользованию на Каспии.

Де-юре российская позиция до середины 1990-х гг. основывалась на том, что до полного и окончательного завершения переговоров всех пяти прикаспийских государств в вопросе о статусе Каспия необходимо руководствоваться советско-иранскими договорами и только ими, какие бы неудобства остальным трем странам, имеющим выход к морю, это ни создавало.

ТАК ВСЕ-ТАКИ - МОРЕ ИЛИ ОЗЕРО?

При определении правового статуса Каспия существенную роль играет юридическое определение географического статуса водоема. Известно, что Каспийское море на самом деле морем не является. Слово "море" исторически закрепилось за ним из-за его величины, а, кроме того, в далеком прошлом Каспий, как и положено морю в его классическом определении, был связан с мировым океаном через Азовское, Черное и Средиземное моря.

Согласно Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., основным принципом отнесения водоема к "морю" или "озеру" считается характер его сообщения с мировым океаном¹². Согласно этому принципу, выделяются три типа морей:

- открытое море, т.е. водоем, непосредственно сообщающийся с мировым океаном;

- полузамкнутое море, т.е. водоем, сообщающийся с мировым океаном через другие моря;

- замкнутое море, т.е. водоем, сообщающийся с мировым океаном через естественный узкий проход (пролив)¹³.

Искусственные каналы не считаются естественными проходами и наряду с реками не являются объектами международного морского права, а, следовательно, не превращают внутриконтинентальные водоемы в моря¹⁴. Именно поэтому Каспийское море, сообщающееся с мировым океаном через реки (Волгу и Дон) и искусственные каналы (Волго-Донской и Волго-Балтийский), считается не морем, а озером. Озерный статус Каспия подтверждается и географически тем, что его уровень в среднем ниже уровня мирового океана на 28 м¹⁵.

Термин "внутреннее море", характеризующий статус Каспия в советско-иранских договорах, в Конвенции по морскому праву отсутствует. Но представляется, что в данной трактовке ключевое слово - не "море", а "внутреннее", то есть водоем, чей статус определяется соглашением прибрежных государств. Если достигнутое соглашение устраивает все стороны, то не все ли равно, как именовать водоем? Юридически Каспийское море действительно морем не является. Но если все прикаспийские государства согласятся считать Каспий таковым, то будет естественным распространить на него все положения Конвенции по морскому праву.

Однако некоторые прикаспийские государства с этим решительно не согласны. Так, Баку настаивает на признании Каспия "пограничным или межнациональным озером"¹⁶.

Причины этого предложения очевидны. Озера, в соответствии с международным правом, относятся к внутренним водоемам, то есть суверенным территориям прибрежных государств. На озера не распространяется международный режим разграничения морей. Озеро-пользование осуществляется только по согласованию прибрежных государств.

Международная практика по-

стр. 35

называет, что прибрежные государства могут эксплуатировать озера "в режиме кондоминиума", то есть без разграничения акватории (например, Великие Озера (США и Канада), озеро Виктория (Кения, Уганда, Танзания), озеро Чад (Камерун, Нигерия, Нигер, Чад) или с разграничением акватории на национальные секторы.

Баку предлагал разделить Каспий на национальные секторы (зоны распространения суверенных прав прибрежных государств) путем продления сухопутных государственных границ по перпендикуляру до срединной линии моря. За Ираном должен был остаться сектор за линией Астара - Гасан-Кули. Любая деятельность другого государства, включая судоходство, полеты самолетов, научные исследования вне своего сектора, могла осуществляться только с согласия государства - владельца сектора.

Однако остальные прибрежные государства возражали против раздела Каспия по азербайджанской модели. Во-первых, этот проект ущемляет интересы большинства прикаспийских государств в вопросах судоходства, а также осложняет осуществление двухстороннего сотрудничества. Так, Россия лишилась бы общей границы с Туркменистаном и Ираном, Туркменистан - с Россией, Иран - с Казахстаном и Россией, Казахстан - с Ираном и только Азербайджан сохранил бы общие границы со всеми прикаспийскими государствами. Во-вторых, Каспийское море, будучи внутриконтинентальным водоемом, чрезвычайно уязвимо с экологической точки зрения. Поэтому полная суверенность национальных секторов Каспия, а, следовательно, отсутствие возможности контроля соблюдения экологических норм на Каспии в целом может привести к нанесению серьезного ущерба другим секторам моря из-за нарушения экологии в одном из них. В-третьих, статус пограничного озера способствовал бы милитаризации Каспия, что отрицательным образом сказалось бы на геополитической обстановке в регионе.

Ряд прикаспийских государств предложили модель определения статуса Каспия - "ни море, ни озеро". Эта модель предполагает сочетание признаков, присущих как "морю" (территориальные воды, исключительная экономическая зона), так и "озеру" (раздел территории на национальные секторы). При этом предлагались разные варианты этой модели.

Так, вариант, предложенный Казахстаном в 1993 г., ближе к модели "озера". Предлагалось установить государственные границы на Каспии по ширине 12-мильных территориальных вод, а остальную часть моря поделить на секторы, которые стали бы исключительными экономическими зонами каждого прикаспийского государства. Определение внешних границ исключительной экономической зоны должно проходить на основе "принципа срединной линии", равноотстоящей от противоположных берегов.

В этой зоне все прикаспийские государства, а также страны, не имеющие естественного выхода к Каспию, должны пользоваться свободой судоходства и полетов, правом прокладывания трубопроводов и кабелей, проведения научных исследований и других, правомерных с точки зрения международной юрисдикции видов деятельности. Разработкой ресурсов в своей экономической зоне, согласно казахской концепции, могут заниматься не только компании данного государства, но и других стран, в том числе и неприбрежных. Фактически при таком подходе Каспий утратил бы свой закрытый статус¹⁷.

В 1995 г. Иран обнародовал свой вариант раздела Каспия по принципу "ни море, ни озеро", близкий к "модели кондоминиума"¹⁸. Иран предлагал предоставить каждому прикаспийскому государству право на суверенное пользование 20-мильной зоной территориальных вод, а также на эксплуатацию 20-мильной исключительной экономической зоны. Суверенитет прибрежного государства распространяется не только на зону территориальных вод, но и на воздушное пространство над ней, ее дно и недра. В исключительной экономической зоне прибрежное государство имеет суверенные права на разведку, разработку и сохранение минеральных и биологических ресурсов. Другие прибрежные государства могут пользоваться в этой зоне свободой судоходства и полетов. Внутренняя часть Каспия и его недра, оставшиеся за 40-мильной зоной, считаются общим достоянием всех прикаспийских государств (зона кондоминиума) и должны управляться с помощью коллективного органа, который выдавал бы лицензии нефтедобывающим компаниям.

Против иранского варианта раздела Каспия выступили Азербайджан и Казахстан, так как он значительно ограничивал бы объемы запасов нефти, получаемых в собственность прибрежными государствами. Большая часть нефтяных ресурсов водоема переходила бы под юрисдикцию коллективного органа, в работе которого принимал бы участие и Иран. Это не устраивало вышеназванные страны из-за того, что могли возникнуть проблемы с привлечением иностранных компаний, прежде всего, американских, к разработке ресурсов внутренней части Каспия.

До конца 1996 г. в вопросе определения статуса Каспия Россия придерживалась варианта "закрытое море" ("кондоминиум"), закрепленного в советско-иранских договорах; Азербайджан - варианта "пограничное озеро"; Казахстан и Иран поддерживали модель "ни море, ни озеро" (с креном в сторону "озера" в казахстанской версии и "кондоминиума" - в иранском варианте).

Тем временем, в октябре 1993 г. Туркменистан принял закон "О государственной границе", в одностороннем порядке установив на Каспии свою госграницу по ширине 12-мильной зоны¹⁹. Таким образом, Туркменистан в этот период склонялся к варианту "закрытого моря".

ПРИНЦИПЫ ИЛИ ПРИБЫЛИ - ЧТО ВАЖНЕЕ?

В конце 1996 г. позиция России в вопросе о статусе Ка-

стр. 36

спия стала постепенно меняться. РФ предложила определить зону национальной юрисдикции по отношению к минеральным ресурсам в пределах национальных секторов шириной 45 миль, а ресурсы дна внутренней части разрабатывать совместными акционерными компаниями пяти стран. Кроме того, РФ соглашалась признать "точечную юрисдикцию" месторождений, расположенных вне национальных секторов, но уже разрабатываемых другой стороной²⁰.

Таким образом, Россия склонялась к компромиссу и фактически была готова признать нелегитимный "захват" и разработку каспийских ресурсов. Впрочем, это давало РФ право действовать по такой же схеме. И Москва не преминула этим воспользоваться. В 1997 г. российская компания "ЛУКойл" выиграла тендер на участок Северного Каспия площадью 8,5 тыс. кв. км²¹. Казахстан резко возражал против проведения тендера, так как считал, что большая часть участка принадлежит ему.

Этот спор подтолкнул Москву к скорейшему урегулированию возникшей проблемы хотя бы в каком-то более или менее приемлемом для нее варианте. Было очевидно, что достижение консенсуса по определению статуса Каспия между всеми прикаспийскими государствами было в тот момент практически невозможно. В то же время, несмотря на отсутствие правового статуса моря, Казахстан и Азербайджан с 1994 г. инициировали разработку нефтяных месторождений в своих национальных секторах, как они их себе представляли. Россия не только тому не воспрепятствовала, но в лице компании "ЛУКойл", как уже отмечалось, приняла активное участие в этих проектах.

Таким образом, основной причиной отхода России от принципов советско-иранских соглашений было прагматическое стремление не упустить экономическую выгоду в обстановке, когда раздел Каспия уже происходил де-факто и, по существу, захватным порядком. Юридически же РФ все больше стала склоняться к варианту, предложенному Казахстаном в 1997 г. и названному "дно делим, вода общая"²². Суть этого предложения состояла в разделе дна Каспия на экономические зоны, в пределах которых прикаспийские государства будут иметь суверенные права на углеводородные ресурсы. Водное пространство Каспия предполагалось оставить в общем пользовании, причем вопросы рыболовства, экологии и судоходства решались бы государствами совместно, путем переговоров.

Сначала никто из прикаспийских государств не одобрил идею Астаны, настаивая на своих вариантах. Однако в январе 1998 г. президенты России и Казахстана обнародовали совместное заявление в поддержку модели - "дно делим, вода общая"²³. За этим последовало подписание в июле 1998 г. российско-казахстанского договора "О разграничении дна северной части Каспийского моря с целью соблюдения суверенных прав на недропользование"²⁴. В этом договоре появились два новых понятия, отражающих изменения, прежде всего, российской позиции в вопросе раздела Каспия - модифицированная и прагматичная срединная линия. Согласно договору, северная часть Каспия должна быть разделена между Россией и Казахстаном по "модифицированной" срединной линии, определяемой на основе взаимных двусторонних договоренностей. Если эта линия пройдет через перспективные геологические структуры и месторождения, то право на их разработку может быть совместным при определении долевого участия стран через переговорный процесс. В данном случае речь может идти также о "прагматичной" срединной линии, которая может пройти в обход спорного месторождения в пользу первооткрывателя.

Таким образом, заключив соглашение с Казахстаном, Россия приняла идею секторального раздела моря и фактически узаконила присутствие иностранных компаний на Каспии не только в казахстанском секторе, но и опосредованно - во всех остальных. Геополитические последствия этого сугубо прагматического соглашения оказались гораздо более серьезными, чем сам договор.

Во-первых, это соглашение послужило стимулом для подписания аналогичных соглашений между Азербайджаном и Казахстаном в ноябре 2001 г., а также между Россией и Азербайджаном в июне 2003 г.²⁵ В итоге, один сектор Каспия - российский - вроде бы приобрел свои границы. Во-вторых, принятые соглашения коренным образом изменили позиции Туркменистана и Ирана, что привело к утрате Россией своих прежних союзников в вопросе раздела Каспия, которые ранее придерживались модели кондоминиума.

В декабре 1997 г. (ныне покойный) президент Туркмении С. Ниязов издал постановление N 3467 "Об утверждении перечня географических координат точек, определяющих положение исходных линий на туркменском побережье Каспийского моря"²⁶. В этом постановлении фактически признается секторальный раздел дна Каспия. Позже Туркменистан определил свою позицию относительно водной поверхности моря. Он предложил передать каждому прибрежному государству 12-мильную зону национальной юрисдикции и 35-мильную зону экономических интересов. Оставшаяся внутренняя поверхность моря объявлялась общей территорией для судоходства.

Иранское руководство в тот период резко критиковало попытки прикаспийских государств определить статус отдельных частей Каспия в двустороннем формате. Тегеран утверждал, что эти договоренности противоречат принципу консенсуса и только затягивают процесс выработки решения по правовому статусу Каспия между всеми пятью прикаспийскими государствами. Иран заявил, что если даже поделить Каспийское море на сектора, то на все его пространство должен распространяться только один принятый всеми прикаспийскими государствами юридический режим. Тегеран внес предложение: Каспий - как

стр. 37

дно, так и водная толща - должен быть разделен на пять равных секторов - каждому по 20% моря²⁷.

Против иранского варианта резко возражали Азербайджан, который при равном разделе моря потерял бы богатый нефтью южный участок Каспия, и Казахстан, сектор которого сократился бы на 1/3. На наш взгляд, позиция Ирана, напротив, является продуктивной, так как демонстрирует приверженность принципу консенсуса в решении сложного вопроса.

КАСПИЙ НА ПЯТЬ НЕ ДЕЛИТСЯ?

Ситуация, возникшая на переговорах о статусе Каспия, фактически зашла в тупик. Для решения этой проблемы в 1996 г. была создана специальная рабочая группа по разработке Конвенции о правовом статусе Каспия²⁸. В основу проекта Конвенции был положен вариант - "дно делим, вода общая"²⁹. Однако за более чем 10 лет постатейного обсуждения проекта из 22 статей к началу 2007 г. согласована только половина³⁰. Сейчас нельзя предсказать даже приблизительные сроки принятия окончательного решения.

Сегодня выясняется, что многие договоренности, заключенные странами-соседями в двустороннем формате, были фактически не согласованы друг с другом, а потому принадлежность многих месторождений остается спорной. Так, несмотря на заключенное соглашение между Россией и Казахстаном, пока не удалось договориться о том, где пройдет "прагматичная" срединная линия. Сторонам, в частности, никак не удается договориться, как она пройдет через нефтегазовый блок Курмангазы, а также определить принадлежность ряда островов в дельте Волги.

Продолжаются споры между Азербайджаном и Туркменистаном о принадлежности месторождений Азери и Капяз (в туркменской транскрипции - Хазар и Сердар). Резко обострились также азербайджано-иранские взаимоотношения - они оспаривают блок месторождений Алов-Шарг-Араз³¹. Острые дебаты ведутся вокруг нефтегазовой структуры в центре Каспия, лежащей на стыке интересов Москвы, Астаны и Баку. Не ясно, как следует делить мегаструктуры, которые тянутся на сотни километров и могут оказаться на территории двух-трех соседних государств.

Но все эти частные спорные моменты - лишь производные от главной проблемы - юридической неопределенности статуса Каспия. Они лишь подчеркивают, что уже заключенные двусторонние соглашения не приближают прикаспийские государства к решению этой важнейшей проблемы. Более того, с точки зрения международного права и международной практики разграничения спорных водных пространств они не являются легитимными, так как, повторимся, статус общего водоема не может, согласно им, определяться соглашениями, в которых участвуют не все заинтересованные стороны. Следовательно, статус Каспийского моря до настоящего времени остается прежним, то есть таким, как он определялся советско-иранскими договорами.

Налицо правовой парадокс, который состоит в том, что новейшие двусторонние соглашения, по сути являясь нелегитимными, представляют собой официальные документы, регулирующие всю хозяйственную деятельность на Каспии.

Для достижения же общего решения по статусу озера-моря есть только один, крайне неудобный для всех участников "игры" путь: все пять государств должны отказаться от принятых ранее двусторонних соглашений по "каспийскому вопросу" и начать делить Каспий как бы "с нуля". Однако вряд ли можно рассчитывать, что хотя бы один из этой "великолепной пятерки" согласится это сделать. Уж слишком это богатый и "жирный" "пирог" - акватория и дно Каспийского моря, и каждый хочет ухватить как можно больший кусок этого "пирога".

¹ Рубанов И. Нефть, которую мы теряем // Эксперт, N 41 (441), 01.11.04.

² Там же.

³ Шахназарян А. Миражи Кашагана // Эксперт Казахстан, N 20 (46), 03.10.05.

⁴ Рубанов И. Нефть, которую мы теряем...

⁵ Покровский С. Ребята, давайте жить дружно // Нефтегазовая вертикаль, 2001, N 5.

⁶ Бжезинский З. Великая шахматная доска (Господство Америки и ее стратегические императивы). - М.: Международные отношения, 1998.

⁷ The National Security Strategy of the United States of America. - Washington, 2002.

⁸ Мамедов Р. Современный международно-правовой статус Каспийского моря: политика, дипломатия и право // Право и политика, 2001, N 3.

⁹ Там же.

¹⁰ Малышева Д. Каспийский вектор ирано-российского взаимодействия // Иранский мир и юг России: прошлое и современные перспективы, 2004, N 2.

¹¹ Декларация независимых государств Содружества. - Алма-Ата, 1991.

¹² Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. - www.un.org.

¹³ Там же.

¹⁴ Там же.

¹⁵ Бутаев А. Каспий: море или озеро? - Махачкала, 1998.

¹⁶ Тагиев Т. Каспийский фантом // Нефтегазовая вертикаль, 2003, N 4.

¹⁷ Бутаев А. Каспий: зачем он Западу. - Махачкала, 2004.

¹⁸ Малышева Д. Каспийский вектор ирано-российского взаимодействия...

¹⁹ Бутаев А. Каспий: зачем он Западу...

²⁰ Там же.

²¹ Бутаев А. Телега впереди лошади? // Нефтегазовая вертикаль, 2002, N 6.

²² Назарбаев Н. Как нам поделить Каспий // Известия, 04.10.02.

²³ Там же.

²⁴ Там же.

²⁵ Деньгами и "томагавками" США устанавливают контроль над энергоресурсами Каспия // Газета, 26.06.03.

²⁶ Постановление президента Туркменистана С. Ниязова N 3467 "Об утверждении перечня географических координат точек, определяющих положение исходных линий на туркменском побережье Каспийского моря".

²⁷ Малышева Д. Каспийский вектор ирано-российского взаимодействия...

²⁸ Хренников И. Каспий снова делят // Ведомости, 29.01.03.

²⁹ Назарбаев Н. Как нам поделить Каспий...

³⁰ Шахназарян А. Миражи Кашагана...

³¹ Ахмед А. Иран и Азербайджан: в тисках геополитической борьбы // Эхо, N 154 (892), 12.08.04; Гаджизаде А. Кто виноват в инциденте на Каспии? // Независимая газета, 26.07.01.

Permanent link to this publication: