Через Центральную Азию издревле проходили основные трассы, связывавшие Китай со всем евразийским пространством. Именно здесь располагались наиболее удобные и активно действовавшие естественные перевалочные пункты на этом пути. Проблема взаимодействия Китая с Центральной Азией, южносибирскими, казахстанскими, афганско-иранскими и более западными территориями на данный момент остается предметом научных исследований. Периоды древности реконструируются, прежде всего, на основе археологических материалов. В значительной степени археологические данные важны и для характеристики более поздних периодов, которые в той или иной степени отражены в письменных источниках. В этом случае они позволяют акцентировать внимание на наиболее важных процессах этнокультурных контактов населения Центральной Азии и Китая.

На данный момент наиболее надежным показателем реальных крупных общественных и популяционных контактов в древности является материальная культура народов. Степень влияния какой-либо инородной культуры на формирующийся или уже сложившийся этнос необходимо оценивать в двух аспектах: по объему и удельному весу импортных товаров в местных комплексах и По степени адаптации и жизнеспособности инородных элементов (религиозных представлений, обрядов; новых отраслей ремесла, искусства, орнаментальных мотивов; технологий производства и т.д.) в местной среде.

Древнекитайское государственное пространство постоянно оказывалось под воздействие различного рода этносов. Эти популяции, не нарушая последовательного этногенетического развития местных народов, приносили на территорию Китая значительные новации и перемены. Взаимодействие Китая с евразийским миром от послеледниковой истории до средневековья можно разделить на несколько основных периодов.

Первый период начинается со значительных внешних воздействий на китайскую экономику и социальную жизнь неолитических популяций, связанных с искусственной земледельческой экологией ¹. Как любая аграрная среда, эта культура могла распространяться путем медленного расширения своего ареала за счет освоения новых земель, необходимых по мере оскудения первоначально использовавшихся почвенных ресурсов. Культура, передвигавшаяся из ближневосточных аграрных районов, в частности, из выявленного В. Г. Чайльдом "полумесяца плодородных земель" ² на территорию северокитайской равнины, диагностируется благодаря специфике орга-

Боринова Елена Борисовна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра евразийской археологии Института этнологии и антропологии РАН.

низации земледельческих поселений, характерных для Ближнего Востока, где их появление обусловлено неоднократным повторным заселением поселков. В результате на местах постоянных поселений, занимавших оптимальное положение в местном рельефе и имевших надежные источники воды и топлива, возникали "жилые холмы" - телли, а во вновь освоенных местностях для новых земледельческих поселков сооружались специальные глинобитные платформы, на которых строились дома ³. Также общей особенностью для всей полосы этого расселения, было использование в качестве домашней бытовой и ритуальной посуды глиняных сосудов в виде глубоких мисок и кувшинов с различного рода геометрическими росписями, наносимыми с использованием кисти ⁴, которая в дальнейшем становится основным инструментом всей китайской графической культуры.

Второй период контактов Китая с Западом можно определить временем с начала бронзового века. В Китае бронза появилась неожиданно и в развитых формах. На территории Китая нет последовательного медленного развития бронзовой индустрии от опытов производства украшений к изготовлению металлического инструментария ⁵. Фактически сразу массово возникли ритуальная бронзовая посуда и вооружение ⁶. Характерной особенностью этого периода стало использование в боевых действиях, в охоте и в ритуалах такого вида вооружения, как боевые колесницы ⁷. Их происхождение связывается с распространением ближневосточных культурных центров на восток ⁸. Найденные наскальные изображения колесниц в Синьцзяне и Внутренней Монголии доказали эту гипотезу ⁹.

Третий период относится к началу железного века. К этому времени кочевое население довольно стабильно распространилось и адаптировалось к проживанию на территории вплоть до Китайской стены. Благодаря активному использованию езды верхом на лошадях, территории в пределах степного пояса утратили свою замкнутость и стали доступны для освоения. Интенсивное воздействие степных народов на Китай стало распространяться к середине I тысячелетия до н.э. Влияние кочевой культурной среды проявилось в ряде аспектов. Во-первых, характерные керамические изделия кочевников стали выполняться в бронзе и включаться даже в состав ритуальной посуды. Во-вторых, в конце IV в. до н.э. Чжаоский Улин-ван провел реформу кавалерии, для чего потребовалось, чтобы мужское население его царства стало одеваться в "варварские одежды".¹⁰. На этот же период приходится и движение из Китая многочисленных групп людей, обеспечивавших создание трансевразийской торговли и распространения культурно-технических достижений Китая. Подобные процессы стали возможны благодаря разработанной системе взаимоотношений, которые строились на основе договоров, отвечавших взаимным интересам не только соседних, но и расположенных далеко друг от друга народов. Сближению Китая с центральноазиатскими культурами способствовало также освоение Западного Края ¹¹. С ханьского времени связи Китая с Западом уже становились традиционными и довольно четко выражались в нескольких основных направлениях: формирование Великого шелкового пути; появление посольско-договорных отношений, осуществление различных походов, отчасти завоевательных, но в основном "карательных", связанных с обострением политической ситуации на границах и необходимостью зашить полей, городов и территорий от нападений номадов; на перифериях осуществлялся иногда даже планомерный обмен сырьем и продукцией; делались попытки ассимилировать или "китаизировать" отдельные группы населения окраин, но вместе с тем совершались и обратные процессы: появлялись паломники, а отчасти и переселенцы с Запада. Трансевразийские культурные контакты получали отражение в исторических документах, начиная со II в. до н.э. Контакты более раннего времени фиксировались археологическими материалами ¹².

Четвертый период контактов Китая с Западным миром можно отнести к началу нашей эры. Торговля способствовала тому, что распространение наделения шло по торгово-миграционным дорогам уже не в форме военных походов, а в виде переселений, перемещений отдельных человеческих групп из одних торговых или ремесленных центров в другие. Это новое состояние общественной культуры отразилось в таком мощном духовном явлении, как буддизм. Его распространение в Китае в начале нашей эры шло по классическому типу земледельческого расселения: центры последовательно передвигались от западных китайских окраин в центы собственно ки-

тайской культуры. Буддизм из инородной, чуждой конфуцианскому ареалу религиозной культуры, благодаря активной переводческой деятельности китайских и индийских ученых-буддистов, монахов монастырей, располагавшихся уже на китайской земле, их контактам с даоскими религиозными организациями, внедрялись непосредственно в центры сосредоточения китайской общественно-политической мысли ¹³. По торговым дорогам через Центральную Азию в Китай проникали манихейство, несторианство и многие другие религиозные направления ¹⁴.

Пятый период можно соотнести с периодом расцвета правления Танской ди настии в Китае (618 - 908 гг.). Он может характеризоваться активным прогрессивным развитием центрально-азиатских кочевых обществ, которые составляли "варварскую периферию" на границах Китая. В кочевой среде стали формироваться крупные государственные образования. В то же время развитие политических событий в Западной Азии (уничтожение арабами Сасанидской империи, а затем и арабское завоевание значительных территорий в Центральной Азии) привело к тому, что в Китай по караванным торговым и миграционным дорогам стали продвигаться большие группы людей. Их контингент был довольно разнообразным. Среди них были преимущественно торговцы, ремесленники, воины свергнутых Сасанидов. Китай того времени славился расцветом многих ремесел, особенно обработкой серебра и золота ¹⁵. Золотыми украшениями, чашами, оружием платили дань, расплачивались с кочевниками, совершали торговые взаиморасчеты. Их включали в подарки властителям, военачальникам, крупным чиновникам. Эти драгоценные изделия, продолжавшие сасанидскую традицию, встречались в тюркских памятниках, в случайных находках в Центральной Азии и Сибири.

Шестой период характеризуется наибольшим воздействием на международные отношения в китайско-центральноазиатском регионе двух тюркских каганатов. Второй Тюркский каганат распался к 40-м гг. VIII в., в результате чего на территории Китая создалась довольно напряженная обстановка, поскольку сюда устремились тюркские воины-наемники. Это отразилось на всем строе духовной культуры Китая в период упадка Танской империи. В частности, это обстоятельство способствовало распространению западных религиозных учений. Немаловажную роль в международной политике того периода играли Уйгурский каганат, северное государство Бохай, кидании, чжурчжени. В значительной мере они стремились воспроизводить формы китайской государственности.

Седьмой период ознаменован тем, что наибольшее влияние на весь евразийский политический и духовный мир оказывало возникновение и распространение трансевразийской монгольской империи, что наложило отпечаток на все дальнейшее развитие регионов, связанных с китайско-центральноазиатскими торгово-политическими связями ¹⁶.

Многокомпонентность формирования любой цивилизационной общности позволяет показать прозрачность рамок древних культур и дает возможность выделить основные и второстепенные проявления этнокультурных контактов. Для современной науки актуальным становится изучение не только культурных форм, но и причин их исторической устойчивости, а также основных этапов и векторов их трансформации.

Исследование материальных объектов на основе статистического критерия, компаративного анализа, корреляционного метода типологической классификации,¹⁷, а также локализация и хронология археологического материала позволяют доказать наличие и выявить этапы формирования этнокультурных контактов народов евразийского региона в древности и средние века. Вместе с тем подчеркнем, что данные археологии являются лишь вспомогательными методами при решении задачи культурно-исторического характера - этнокультурного взаимовлияния цивилизационных общностей.

Примечания

1. КЛАРК Г. Доисторическая Европа. М. 1953, с. 103 - 107; КОЖИН П. М. Становление древнекитайской государственности. 29-я научная конференция "Общество и государство в Китае". М. 1999, с. 32.

2. ЧАЙЛЬД В. Г. Древнейший Восток в свете новых раскопок. М. 1956, с. 313 - 367.

3. КОЖИН П. М. Китай и Центральная Азия эпохи Чингисхана: проблемы палеокультурологии. М. 2011, с; 188.

4. Народы Восточной Азии. М. -Л. 1965, с. 351. Здесь как допущение указывается, "что кисть была известна иньцам". М. В. Крюков, М. В. Сафронов, Н. Н. Чебоксаров считают, что письменность в Китае произошла от орнамента, который наносился с помощью острого предмета. См.: КРЮКОВ М. В., СОФРОНОВ М. В., ЧЕБОКСАРОВ Н. Н. Древние китайцы: проблемы этногенеза. М. 1978, с. 216 - 217. П. М. Кожин считает, что китайский древнейший орнамент (во всяком случае ныне известный) выполнен кистью на поверхности сосудов культуры крашенной керамики" - яншао. См.: КОЖИН П. М. О древних орнаментальных системах Евразии. Этнознаковые функции культуры. М. 1991, с. 134 - 135.

5. КОЖИН П. М. Китай и Центральная Азия эпохи Чингисхана, с. 189.

6. КУЧЕРА С. Р. Китайская археология, 1965 - 1974: палеолит- эпоха Инь: находки и проблемы. М. 1977, с. 84; КОЖИН П. М. Значение орнаментации керамикид бронзовых изделий Северного Китая в эпохи неолита и бронзы для исследований этногенеза. Этническая история народов Восточной и Юго-Восточной Азии в древности и средние века. М. 1981, с. 131- 161; ЕГО ЖЕ. Об иньских и чжоуских бронзовых ритуальных котлах. 9-ая научная конференция "Общество и государство в Китае" Ч. 1 М. 1978, с. 40 - 49.

7. ЕГО ЖЕ. Гобийская квадрига. - Советская археология. 1968, N 3, с. 35 - 42; ЕГО ЖЕ. Кносские колесницы. Археология Старого и Нового Света. М. 1966, с. 76 - 81.

8. Боевая колесница была наиболее характерным видом вооружения ближневосточных государств II тыс. до н.э. От них колесничный транспорт быстро распространился в среду кочевников в результате интенсивных столкновений на границах империй. Находки колесниц и их снаряжения характерны для эпохи бронзы Поволжья, Зауралья, Сибири, Казахстана и др. Через кочевников традиция использования колесниц в боевых действиях пришла на Восток. См.: LITTAUER M.A., CROUWEL J.H. Wheeled Vehicles and Ridden Animals in the Ancient Near East. Leiden-Koln. 1979; PIGGOTT T.S. The Earliest Wheeled Transport from the Atlantic Coast to the Caspian Sea. L. 1983; RAULWING P. Horses, Chariot and Indo-Europeans. Foundations and Methods of Chariotry Research from the Viewpoint of Comparative Indo-European Linguistics. Budapest. 2000; НОВОЖЕНОВ В. А. Наскальные изображения повозок Средней и Центральной Азии. Ал маты. 1994; НЕФЕДКИН А. К. Боевые колесницы и колесничие древних греков (XVI-I вв. до н.э.). СПб. 2001.

9. Близкие стилистически рисунки выявлены в Синьцзяне (см.:. ХУДЯКОВ Ю. С., КОМИССАРОВ С. А. Кочевая цивилизация Восточного Туркестана. Новосибирск. 2002, рис. 2, 7), на Памире (см.: КОЖИН П. М. Колесничные сюжеты в наскальном искусстве Центральной Азии. Археология, этнография и антропология Монголии. Новосибирск. 1987, с. 118, рис. Б-12), в индийском штате Мадхья-Прадеш и в Сахаре.

10. СЫМА ЦЯНЬ. Исторические записки. Т. VI. М. 1992, гл. 43, с. 61 - 67; CREEL H.G. The Role of the Horse in Chinese History. - American Historical Review. 1965, vol. 70, p. 647 - 672.

11. ХУДЯКОВ Ю. С., КОМИССАРОВ С. А. Ук. соч., с. 67 - 116; MARQUART J. Osteuropaeische und Ostasiatische Streifzuege. Leipzig. 1903; КОЖИН П. М. Шелковый путь и кочевники: некоторые вопросы средневековой этногеографии Центральной Азии. 22-я научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч. 3. М. 1991, с. 31 - 43; ВОРОБЬЁВ М. В. Маньчжурия и Восточная Внутренняя Монголия с древнейших времен до IX в. включительно. Владивосток. 1994.

12. КИСЕЛЕВ С. В. Древняя история Южной Сибири. М. -Л. 1951; РУДЕНКО С. И. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. М. -Л. 1960.

13. ZUERCHER E. The Buddhist Conquest of China. Vol. 1 - 2. Leiden. 1959.

14. EICHHOM W. Die Religionen Chinas. Stuttgart. 1973.

15. МАРШАК Б. И. Согдийское серебро. М. 1971; КОЖИН П. М. О приемах художественного оформления серебряных изделий в эпоху Тан. 2. -я научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч. 2. М. 1981, с. 42 - 48.

16. КОЖИН П. М. Китай и Центральная Азия эпохи Чингисхана, с. 187 - 193.

17. Суть метода состоит в выяснении связи между отдельными признаками и в определении на этой основе типологической последовательности более или менее однородных вещей, принадлежащих к одной категории. См.: ГРЯЗНОВ М. П. Древняя бронза минусинских степей. Труды отдела истории первобытной культуры Государственного Эрмитажа. Л. 1940.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Е. Б. Баринова:

Комментарии: