В середине 70-х годов все более отчетливо начали проявляться тенденции, ставившие под сомнение возможность сохранения устойчиво высоких темпов развития японской экономики до конца 90-х годов. Сама собой стала напрашиваться мысль о том, что приходит конец "японскому экономическому чуду"- Семидесятые годы - годы так называемых нефтяных шоков, конец эры дешевых энергоносителей. Во всем капиталистическом мире идет структурная перестройка, сопровождаемая острыми кризисными явлениями. Такая перестройка происходит и в Японии, где энергоемкие производства оказываются неэффективными, в силу отсутствия сколько-нибудь значительных собственных энергетических ресурсов. Такие отрасли, как металлургия и химия оказываются структурно-депрессивными. Начинает сказываться старение японской рабочей силы, и, одновременно, исчерпание фактора дешевых рабочих рук. Возникают острые диспропорции между развитием хозяйственной и социальной инфраструктуры страны, становятся явными последствия длительного пренебрежения проблемами защиты окружающей среды. Усиливается привязанность экономики Японии к мировому рынку, прежде всего, экспортная зависимость от американского рынка.

Однако, поддерживаемая государством линия японских предпринимательских кругов, на непрерывное техническое обновление производства продолжает повышать производительность труда, а вместе с тем и конкурентоспособность японских товаров. Япония продолжает увеличивать экспорт, выбрасывая на рынки мира все большее количество суперсовременных автомобилей и электроники. Нарастает активное сальдо торгового баланса страны и вместе с тем экспорт капитала.

Неоднократные попытки правительства сбалансировать развитие японской экономики на удовлетворение внутреннего спроса оканчиваются неудачей. Выдвинутый в 1972 году премьер-министром Японии К. Танака "план реконструкции японского архипелага" провалился еще до начала его осуществления, а сам премьер-министр угодил под суд по обвинению в коррупции. Хотя сам по себе план и был достаточно разумным и обоснованным, предполагая существенное развитие производственной и социальной инфраструктуры, большое дорожное строительство, создание новых промышленных центров в

Пирогов Григорий Григорьевич, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Института сравнительной политологии РАН.

(c) 2003

стр. 84

глубинных районах Японии ¹ . Та же участь постигла и предложенный другим премьер-министром Японии Т. Мики "план жизненного цикла", направленный на преодоление "социальных диспропорций" (в сферах социального страхования, занятости, образования и др.) ² - После первых успехов вскоре пришлось отказаться от предложенного в 1982 г. плана стимулирования внутреннего спроса и расширения японского рынка. Осуществление этих планов позволило бы повернуть огромные валютные поступления от японского экспорта на расшивку узких мест японской экономики, коренившихся в отставании производственной и социальной инфраструктуры, решить экологические проблемы. Это в свою очередь повысило бы абсорбционную способность японской экономики в отношении инвестиций и позволило бы вдохнуть новую силу в затухающий экономический рост.

Однако, крупные японские корпорации и банки почувствовали вкус легкой прибыли от переноса производства в другие страны, а также от спекулятивных операций на земельной и фондовой биржах. Сохранение узких мест сокращало сферу возможных прибыльных капиталовложений внутри Японии. Для расшивки этих узких мест требовались огромные, в основном, государственные капиталовложения, усиление государственного вмешательства. Но это вступало в противоречие с эгоистическими интересами могущественных сил внутри финансового капитала Японии. С другой стороны, усиливалось внешнее давление на Японию со стороны ее внешнеторговых партнеров из числа развитых стран, прежде всего США. Последние были особо обеспокоены нарастающим дефицитом баланса США в торговле с Японией. Это давление ставило целью взорвать сложившуюся в Японии экономику сильно структурированного капитализма (или по предложенному Я. А. Певзнером термину - конкурентного корпоративно-государственного капитализма) с тем, чтобы ослабить японскую конкуренцию на своих рынках. США были особо озабочены тем, чтобы снизить свой торговый дефицит с Японией, а если это не удастся, создать механизм его рефинансирования. Под давлением этих сил Япония начинает с конца 70-х - начала 80-х годов развертывать процесс либерализации своей экономики. С 1980 года японское правительство начало осуществлять так называемую административно-финансовую реформу, одним из главных направлений которой стал курс на приватизацию предприятий общественного сектора ³ .

Вслед за этим, ряд событий пошатнул устойчивость финансовых связей внутри японских финансово-промышленных групп. Сказалось взаимодействие двух факторов - успешное завоевание внешних рынков японскими корпорациями (в том числе и путем создания зарубежных предприятий) и падение способности японской экономики абсорбировать новые инвестиции. Вместе с тем, японский внутренний рынок был перенасыщен потребительскими товарами. Для того, чтобы резко расширить платежеспособный спрос, необходимо было сформировать новый стиль жизни на новом жизненном пространстве. Стареющему населению Японии требовалось создать достойный уровень жизни с тем, чтобы могла возникнуть новая структура платежеспособного спроса.

Со второй половины 80-х годов к этим негативным воздействиям добавилась спекулятивная волна. Страна вступила в эру безудержных спекуляций землей и акциями наиболее перспективных компаний. Началось развитие так называемой "экономики мыльного пузыря". В этих условиях правящая элита Японии оказалась не на высоте стоящих перед ней задач. В японском руководстве произошла смена поколений. Творцы "японского экономического чуда", и те, кто понимал необходимость сочетания рыночной гибкости с плановым началом и крепкой организацией производства, те, кто самоотверженно восстанавливал разрушенные американцами хозяйственные связи, такие деятели, как Мацу сита, Хонда, Окита становились глубокими стариками и постепенно уходили

стр. 85

из жизни. Уходили из жизни и лидеры более молодого поколения. На их место приходила молодежь, воспитанная на американских учебниках по экономике и менеджменту. Они видели пути дальнейшего развития Японии в интернационализации ее экономики, т.е. во включении ее в общую волну глобализации в качестве младшего партнера США и не замечали опасностей, подстерегавших страну на этом пути.

Экспортный прорыв Японии на мировые рынки в 80-е - 90-е годы в сочетании со слабеющими внутренними возможностями привел к двум важнейшим последствиям, оказавшим роковое воздействие на экономическую ситуацию в Японии 90-х годов.

Прежде всего, начался безудержный экспорт капитала. Проще говоря, с внутреннего рынка страны снимались ресурсы, а взамен их Япония получала собственность за рубежом и сомнительной обеспеченности валюту и ценные бумаги, преимущественно, доллары и обязательства американского казначейства.

Второе обстоятельство было связано с тем, что начали разрушаться связи между головными японскими банками и корпорациями, входившими в сюдан*. Дополнительную негативную роль сыграло здесь ослабление Закона о валютном контроле, осуществленное в 80-е годы. Японские банки быстро развернули широкий выпуск облигаций, реализуемых преимущественно в оффшорах. С 1990 по 1994 годы таким образом они мобилизовывали порядка 5 триллионов иен в год. С учетом облигаций удельный вес ценных бумаг, реализуемых за рубежом, вырос с 20% от общей эмиссии в 1980 г. до 50% в 1985г. Иностранный капитал обходился дешевле и японские корпорации использовали зарубежные займы для возврата ссуд отечественным банкам ⁴ . Это освобождение от власти головных банков привело, однако, к деградации вертикальных и сетевых структур внутри кэйрэцу**. Корпорации лишились координирующих центров на самом верхнем уровне, но остались в плену различного рода взаимных обязательств на более низких и горизонтальных уровнях. Построенные по принципу долгосрочных коалиций различных заинтересованных групп, действующих на основе неформальных соглашений, кэйрэцу, как и входящие в них корпорации, не могли и не хотели пойти на разрыв подобного рода отношений и перейти к чисто формальным рыночным отношениям. Они продолжали придерживаться старой стратегии, пытаясь преодолеть внутренние трудности путем внешней экспансии, сохраняли и поддерживали аффилиированные, но ставшие малоэффективными предприятия, сохраняли направления, далекие от основного профиля. Отношения пожизненного найма, несмотря на определенные модификации также сохранялись. Таким образом, японская промышленная организация в значительной мере утратила возможность синергического эффекта, основанного на централизованной, нерыночной координации, не приобретя взамен гибкости, присущей чисто рыночной организации. Со своей стороны головные банки также вступили в новую полосу развития. Либерализация кредитно-финансовой сферы навязывала им новые условия конкуренции, в которых они уже не могли полагаться на свои старые связи с долгосрочными клиентами - промышленными корпорациями. Для них все более актуальным становился вопрос максимизации краткосрочной прибыли, получаемой на акционерный капитал. Введение законом, принятым в нояб-

* Японский тип горизонтальной финансово-промышленной группы, в состав которой обычно входили головной банк, инвестиционная и страховые компании, промышленные корпорации.

** Вертикальные монополистические объединения, включавшие головные корпорации и субподрядчиков. В большинстве случаев входили, в свою очередь, в состав сюдан.

стр. 86

ре 1987 года, рынка коммерческих векселей (до этого векселя учитывались в банках) открыло корпорациям еще один источник краткосрочного кредитования. В итоге, кредитование растущего корпоративного бизнеса перестало быть для крупных японских банков (в том числе банков сюдан) основным направлением деятельности.

Либерализация кредитно-финансовой сферы вызвала к жизни целый ряд новых финансовых инструментов, которые быстро потеснили традиционные источники коммерческого кредита и долгосрочного финансирования. Одновременно сократились объемы финансирования экономики, проходившие через систему рефинансирования вексельных кредитов (переучеты коммерческих векселей промышленных предприятий) в Японском банке и управляемые ставкой прайм-рэйт (для Японии ставка Японского банка по первоклассным заемщикам). Японский банк и Министерство финансов упустили из своих рук значительную часть возможностей управления финансовыми потоками. В связи с новой ситуацией промышленные корпорации начали переносить свое внимание на фондовую биржу, ранее находившуюся на периферии их поля зрения. Возросла относительная мощь японских компаний, торгующих ценными бумагами. Даже банки и другие финансовые институты значительно расширили свои портфели ценных бумаг и стали искать в них источники расширения прибылей вместо средств интеграции сюдан, поскольку обилие финансовых ресурсов у корпораций, как за счет нераспределенных прибылей, так и за счет новых источников финансирования, усиливало их позиции в переговорах с банком о новых кредитах. Показателем этого является тот факт, что, если в период 50 - 70-х годов банки строжайшим образом проверяли при выдаче кредитов общие бизнес-планы, кредитные планы и инвестиционные планы промышленных корпораций, то в 80-е годы эта практика постепенно сходит на нет. Тем самым были подготовлены условия для развернувшегося во второй половине 90-х годов спекулятивного "бума мыльного пузыря".

Насколько за 80-е годы ослабли внутренние координационные связи японских промышленных структур показывает формализация полугодовых совещаний руководителей корпораций с головными банками. Они постепенно превращались в органы предоставления формальной отчетности за успехи (или неудачи) предыдущих периодов, но уже переставали быть центрами планирования будущей инвестиционной стратегии. И интерес банков поворачивается в другом направлении. Теперь они гораздо больше заинтересованы в том, чтобы отслеживать общий доход на свои инвестиции в предприятие - клиента, чем осуществлять мониторинг его деятельности и оказывать координирующее влияние при принятии решений.

Еще одно звено в цепи взаимодействия и связи по линии банки-корпорации становится чрезвычайно хрупким и то и дело рвется. Основа этого звена состояла в откомандировании уходящих в отставку по возрасту сотрудников банков на руководящие посты в интегрированных корпорациях. Но с периода 80-х годов банки ощущали все больше затруднений в осуществлении этой практики. Усиливавшаяся межбанковская конкуренция также подрывала традиционные отношения банк - корпорация. Переход корпораций к финансированию через фондовый рынок делает операции по финансированию чрезвычайно чувствительными к цене кредита, а это отодвигало в сторону практику установления долгосрочных стратегических отношений между эмитентом акций и инвестором, игравшую столь значительную роль в системе перекрестного владения акциями. И в отношении к головным банкам долгосрочность связей перестает играть прежнюю роль. Если головной банк и получает теперь мандат на осуществление важной для корпорации сделки, то он должен отстоять свое право на этот мандат в конкурентной борьбе с другими банками. Тем

стр. 87

не менее, головные банки в середине 90-х годов все еще владели значительными пакетами акций промышленных корпораций, равно как и сохраняли разного рода технические связи, облегчавшие им доступ к некоторым видам операций по обслуживанию клиентов на низовом уровне. В сильной зависимости от головных банков продолжали оставаться мелкие и средние предприятия ⁵ . Иными словами, сохранялась лишь оболочка японской экономической организации, принесшей ей в свое время столь значительные успехи в экономической области. Вместе с тем, менялись и внешние условия. Доминирующим знаком времени стал процесс глобализации - производство быстро переходило под контроль транснациональных корпораций. Развились совершенно новые сетевые системы информатики и коммуникаций. Появилась возможность почти мгновенной переброски огромных капиталов. Шла быстрая диффузия технологий по всему миру. Япония утратила монополию на производство самой дешевой и самой совершенной технологии. Так называемые "азиатские тигры" успешно соперничали с ней, начиная с автомобилестроения и кончая производством компьютерной техники. Этому немало способствовала и японская политика вывоза капитала и перенесения производства за рубеж. И в развитых странах, таких, как США, дочерние компании японских компаний становились их конкурентами. Скорость появления новых технологий делала устаревшим процесс постепенной подготовки и переподготовки кадров внутри японских корпораций. Требовались молодые специалисты, усвоившие новейшие технологии еще на университетской скамье. Им, соответственно, нужны были сразу же более высокие оклады. Ввиду дефицита специалистов их приходилось переманивать со стороны. Человек "вторичной карьеры" перестал быть лицом второго сорта в японской корпорации. Он также требовал к себе повышенного уважения и высокого денежного содержания.

К либерализации валютных операций надо добавить еще существенное ослабление ограничений на свободу купли - продажи земли.

Изменился менталитет японцев. Начался постепенный отход от стереотипа "трудоголика" к стереотипу - "человек, работающий ради денег, которые дают ему возможность комфортной жизни". Изменилось соотношение между работой и семьей в психологии японского мужчины. Стала уходить в прошлое полная вовлеченность наемного работника не только в деловую сферу, но и в повседневную жизнь своей корпорации.

Все это сыграло весьма отрицательную роль в отношении экономического развития страны.

К середине 80-х годов все условия для организации спекулятивного бума в японской экономике были уже налицо: движение капиталов либерализовано, ограничения на куплю-продажу земли сняты, финансовые связи внутри ФПГ ослаблены, система головных банков подорвана, банки втянуты в конкуренцию за получение краткосрочной прибыли, резко увеличена роль фондовой биржи в финансировании промышленных корпораций, ослаблена роль координации стратегических планов внутри сюдан и кэйрэцу, снижена абсорбционная способность японской экономики к инвестициям в реальный сектор, подорвана национальная система ценностных ориентации. Как уже указывалось, продолжение экономического роста в Японии требовало принципиально иной политики, но реальная сила, которая могла бы стать ее проводником, в Японии отсутствовала. Между тем, вся организация японской экономики была нацелена именно на экономический рост. Надлом темпов экономического роста в реальном секторе, который правящие круги страны оказались неспособными перевести на обслуживание преимущественно внутреннего рынка, открыл японскому капиталу единственно возможные пути: усиленный экспорт капитала и выход на спекулятивный рынок.

стр. 88

Спекулятивный бум в Японии начался в 1985 году, когда вместе с ускоренной либерализацией кредитно-финансовой сферы, резко усилился спрос на офисные помещения в центре Токио. В это же время был принят курс на сокращение бюджетных расходов и ликвидацию финансового дефицита государственного сектора. При этом, правительство возлагало большие надежды на приватизацию и дерегулирование, рассчитывая на повышение эффективности производства и рост налоговых поступлений. Но налоговое законодательство оказалось к этому не готово, и спекулятивные операции с землей стали приносить значительную выгоду. Приватизируя государственные железные дороги и распродавая земельные участки вокруг них, а также другие государственные земли, государство было заинтересовано в росте цен на землю. Проблемы гонки цен на землю и земельных спекуляций настолько обострились, что в октябре 1987 г. был принят закон об усилении налогообложения кратковременных владельцев земли, т.е. тех, кто продавал ее до истечения двухлетнего срока после приобретения. Это должно было бы охладить спекулятивную горячку. Осенью 1987 года на Нью-йоркской бирже случился крах, получивший название "черного понедельника". Но изменить курс на либерализацию кредитно- финансовой сферы было уже нельзя, и крах Нью-йоркской фондовой биржи ускорил развитие "мыльного пузыря" в японской экономике. Курсы акций и цены на недвижимость в США снизились и японские спекулянты, разбогатевшие на земельных аферах внутри страны, стали вкладывать капиталы в зарубежные активы. В то же время рост курса иены делал зарубежные капиталовложения более привлекательными.

Принятые Японским банком в мае 1989 года ограничительные меры и повышение учетной ставки положительных результатов не принесли. Снятие принципа дифференциации процента по банковским ссудам в зависимости от их назначения привела к расширению участия как банков, так и банковских организаций в спекуляциях на фондовой бирже в расчете на сверхприбыль от курсовой разницы. Так же, как цена на землю перестала быть капитализированной рентой, а определялась расчетами на ее дальнейшее повышение, так и курсы акций перестали быть капитализированным дивидендом и стали зависеть только от ожиданий изменения курсовой разницы. Возникла залоговая система, когда для получения новых пакетов акций или новых участков земли, закладывались уже имеющиеся. Так, по состоянию на начало 90-х годов из общей суммы непогашенных ссуд в 7,4 трлн. иен, выданных на финансирование покупки недвижимости, 60% было выдано под залог земли.

С лета 1991 года стало возрастать лежащее на небанковских институтах бремя невыплаченных процентов, на балансах этих организаций росли также суммы неработающих активов. Поскольку небанковские институты использовали для земельных спекуляций доверительные фонды своих клиентов, число предприятий, вовлеченных в спекулятивный бум "мыльного пузыря" оказалось чрезвычайно большим. Но в феврале 1990 года курсы акций на Токийской фондовой бирже внезапно обрушились, с декабря того же года стали вводиться ограничения на земельные операции. Интересно отметить, что в период бума "мыльного пузыря" объем банковского кредитования реального сектора уменьшался, несмотря на либерализацию кредитно-финансового сектора и снижение учетной ставки Японского банка. Рост кредитования реального сектора возобновился только после крушения экономики "мыльного пузыря" ⁶ .

В апреле 1990 года правительство ввело "Правила финансирования операций с недвижимостью", после чего началось резкое снижение удельного веса этих ссуд (под залог земельных участков) в активах банков. В мае 1991 года эти ограничения были отменены, но к этому времени спекулятивный бум уже закончился, оставив в наследство значительную неустойчивость японской

стр. 89

экономики ⁷ . Проследим за динамикой развития фиктивного капитала в результате переоценки стоимости акционерного капитала и земли в ходе бума мыльного "пузыря".

Таблица 1 Прибыль и убытки от переоценки по текущему рыночному курсу, (триллионов иен, %)

По данным таблицы четко прослеживается начало и конец "мыльного пузыря". По земле спекулятивный бум сохраняется на один год дольше (1990). Обращает на себя внимание тот факт, что в период максимального развития бума доход от переоценки акционерного капитала был равен, а некоторым источникам в полтора раза превышал общий объем ВВП (в текущих ценах). За пятилетие с 1980 по 1984 гг. совокупный доход от переоценки акционерного капитала и земли составил 144% к ВВП в текущих ценах, что, вообще говоря, является нормальной тенденцией, поскольку фиктивный капитал обычно растет несколько быстрее, чем реальное производство и накопление (надо учесть еще дефицит земель в Японии и повышение ценности земли под влиянием технического прогресса). Но за пять лет (1985 - 1989 гг.) "бума мыльного пузыря" прирост фиктивного капитала составил уже 504,8% от ВВП. Это свидетельствовало о явном нарастании пирамиды. Наконец, за первые четыре года после того, как" "пузырь" лопнул (1990 - 1993 гг.), убытки от переоценки земли и акций составили 166,5% текущего ВВП. В абсолютных цифрах убыль фиктивного капитала от краха "мыльного пузыря" смотрится гораздо внушительнее. Так, владельцы акций потеряли 449 трлн. иен, а землевладельцы 378,1 трлн. иен. Надо представить себе, что за этими цифрами стоят конкретные люди и сделки, приобретение недвижимости и предметов длительного пользования в рассрочку, кредиты, взятые в банках под залог (который в полтора - два раза обесценился) и т.п., чтобы оценить масштабы потрясений. На банках остались висеть плохие кредиты и неработающие активы, во всей экономике резко упал уровень финансового доверия. Большое число фирм обанкротилось. Государство спешило им на выручку и выкупало плохие долги, но это не привело к оздоровлению системы.

Одновременно происходило падение производства в реальном секторе. 1984 - 1990 гг. были периодом довольно высоких, хотя и неустойчивых темпов

стр. 90

роста. Он начался с прироста отечественных поставок на внутренний рынок в 6,6%, затем темпы снизились, но в 1988 г. последовал новый всплеск (8,8%) очевидно под влиянием роста платежеспособного спроса в атмосфере бума "мыльного пузыря". Однако, начало 90-х годов характеризовалось однозначно низкими темпами, перешедшими в отрицательные. Особенно резко сократился платежеспособный спрос на потребительские товары ⁹ . Исключение составило индивидуальное жилищное строительство, что объяснимо, учитывая роль таких факторов, как наличие приобретенных земельных участков без перспективы их выгодной перепродажи, наличие средств, выведенных из спекулятивного рынка, все еще сохранившийся относительно высокий уровень индивидуальных накоплений.

На эффект "краха мыльного пузыря" накладывался эффект завышенного курса иены, который составил в середине 1995 г. порядка 87 иен за доллар. Влияние завышенного курса иены на японскую экономику оказалось, преимущественно, негативным. Снижение в неновом выражении как экспортных, так и импортных цен привело к снижению прибылей японских предприятий. Физический объем экспорта снизился, а импорта - возрос. Усилилась импортная конкуренция на внутреннем рынке, что еще более снизило прибыли японских предприятий. Началось сокращение числа занятых и снижение реальной заработной платы. Кроме того, импульс завышенного курса иены усилил тенденцию к снижению производственных инвестиций. Хотя в конце 1995 года - начале 1996 года Япония пережила девальвацию, комбинированное воздействие краха "мыльного пузыря" и завышенного курса иены привело к стагнации японской экономики, которая длится уже более 10 лет и сегодня грозит перерасти в настоящую катастрофу.

Можно назвать множество причин эрозии японского экономического чуда, в том числе, изменение демографической структуры, перемены в системе найма и трудовой мотивации, достижение пределов потенциала по ряду факторов экономического роста, удорожание рабочей силы, последовательные волны повышения цен на энергоресурсы, появление сильных конкурентов в ЮВА, располагающих неизмеримо более дешевой рабочей силой. Чрезвычайно важную, роль также сыграло изменение государственной финансовой поддержки роста через механизм головных банков, финансовых групп и государственных и полугосударственных организаций, специализированных на поддержке определенных приоритетных сфер экономики. Таков был результат либерализации кредитно-финансовой сферы японской экономики. Следствием либерализации явилось ослабление организационных структур японской экономики. Здесь стоит остановиться на роли организационного (или институционального фактора) применительно к японским условиям. В современной экономике обычно действуют оба фактора: институциональный, связанный с административными методами управления, и конкурентный, вводящий в экономику гибкость с помощью рыночной дисциплины. Организационный фактор имеет особенно важное значение для стран, находящихся в особо неблагоприятных географических условиях с точки зрения суровости климата, наделенности природными ресурсами, исторически сложившихся условий в момент перехода этих стран к индустриальному развитию.

Геополитическое положение Японии по ряду параметров нельзя отнести к числу благоприятствующих развитию "свободной" рыночной конкуренции. Прежде всего, это высокая плотность населения, сосредоточенного на очень узких полосках пригодной для хозяйственного использования земли при крайне незначительной наделенности природными ресурсами, в особенности

стр. 91

минеральным сырьем*. Почти полностью отсутствуют собственные энергоносители (исключая гидроэнергию). Общей мягкости климатических условий страны противостоит ее постоянная подверженность природным катастрофам. Можно даже сказать, что Япония лежит в узле землетрясений, вулканических извержений и мощных тайфунов. Сельское хозяйство страны нуждается в постоянных и крупномасштабных мелиорационных работах. Промышленное, жилищное и транспортное строительство удорожается необходимостью антисейсмических мероприятий, рассчитанных на наиболее мощные удары подземной стихии. Япония позже всех индустриальных стран вступила на путь развития и вынуждена была длительное время догонять развитые капиталистические страны, причем в первый период Мэйдзи в условиях навязанных ей силой неравноправных торговых договоров. В начальный период своего индустриального развития Япония находилась как бы на задворках мировой экономики. После Второй мировой войны страна, пережившая страшный моральный шок атомных бомбардировок, лежала в развалинах и была оккупирована иностранной армией. Потеря колоний, в особенности, Манчжурии и Кореи, где была сосредоточена значительная часть производственного потенциала Японии и где имелись значительные минеральные ресурсы, в том числе, энергоносители (каменный уголь), также имела весьма негативные экономические последствия.

Преодоление этих испытаний потребовало громадных усилий японского народа, сумевшего выстроить свою особую экономическую организацию, опиравшуюся на старые и даже древние традиции. Ее можно охарактеризовать, как специфически японский вариант государственного капитализма или как патерналистский государственно-корпоративный капитализм. Эта система обеспечила необходимый синергический эффект, который позволил не только преодолеть неблагоприятные геополитические факторы и превратить их в преимущества, но и вывести страну в ряды крупнейших экономических держав современного мира. Японская правящая элита сумела в условиях американской оккупации вывести из-под удара основные элементы своей организационной структуры, модернизировать их и влить в них новую силу. После самого первоначального периода, когда американская политика была направлена на расчленение японской экономической организации, США перешли к использованию Японии в качестве союзника в холодной войне против Советского Союза и в связи с этим длительное время закрывали глаза на восстановление и развитие японской экономической организации. Однако, затем в США возникло острое чувство угрозы со стороны Японии, как быстро набирающего мощь опасного конкурента.

То, что в первый период после войны американцы не смогли осуществить силовыми мерами, им в значительной мере удалось сделать впоследствии с использованием методов политического и экономического давления. Благоприятные условия для такого давления создавала привязка Японии к американскому рынку. Достаточно сказать, что в 2000 году на США приходилось 29,7% японского экспорта (для сравнения, на все страны Азии приходилось 41,1% японского экспорта). При этом, в том же году на США приходилось

* Ресурсная проблема не только не снимается с повестки дня в современной Японии (хотя, казалось бы, сейчас она имеет доступ к ресурсам всего мира) но, наоборот, постоянно и остро стоит перед руководителями страны. Япония все время озабочена риском прекращения или приостановки поставок вследствие стихийных бедствий, катастроф, политической нестабильности, международных конфликтов и т.д. Поэтому во внешне-торговой политике японцы стремятся к диверсификации стран - поставщиков и прямому участию в разработке источников сырья за рубежом, в особенности, энергоносителей. Во внутренней сырьевой политике подчеркивается необходимость экономии ресурсов и активизации использования внутренних, хотя и скудных, источников.

стр. 92

70,7% общего профицита торгового баланса Японии, т.е. 7577 млрд. иен ¹⁰ . Экспортная зависимость Японии от рынка США служила сильнейшим рычагом политического давления. Кроме того, существовала и не менее сильная военно-политическая зависимость Японии от США. Опасаясь своих соседей (не только "красных", но и Южной Кореи) японские правящие круги использовали военно-политический союз с США и вытекающие из него обязательства по оказанию помощи в обеспечении обороны Японии минимизации своих оборонных затрат, но вынуждены были идти на серьезные политические и экономические уступки США.

Сначала американская стратегия была направлена на сдерживание Японии в качестве конкурента на американском внутреннем рынке. С середины 80-х годов к этому добавляются еще и мотивы использования Японии в качестве источника финансирования дефицита американского торгового баланса. Одновременно, в особенности, после победы США в холодной войне острая необходимость в Японии, как в сильном союзнике отпадает, и американцев все больше привлекает мысль о возможности подрыва японской экономики путем разрушения ее традиционной экономической организации. В 1985 г. США удалось навязать Японии соглашение Плаза (по названию Нью-йоркского отеля, в котором происходили переговоры). Это соглашение предусматривало широкую либерализацию движения капиталов и дерегулирование внутреннего финансового рынка. О последствиях этого дерегулирования, прежде всего, в отношении головных банков и финансово-промышленных групп уже говорилось выше. В результате финансового дерегулирования из механизма государственного стимулирования экономического роста было изъято важное звено - дифференцированные учетные ставки, обеспечивавшие предоставление через головные банки крупным группированным корпорациям дешевого кредита путем рефинансирования кредитов головных банков по льготной учетной ставке. Пострадало и японское малое и среднее предпринимательство, также получавшее кредитование по льготным ставкам через систему специализированных полугосударственных институтов. Был открыт путь к ревальвации иены.

Финансовая система страны начала постепенно переходить от финансирования реального сектора отечественной экономики к так называемым финансовым технологиям (дзайтэкку) и экспорту капитала. Развивался бум "мыльного пузыря", о котором уже говорилось выше. Разрыв между фиктивным капиталом и реальным сектором увеличивался. В 1991 году "экономика мыльного пузыря" вылилась в биржевой крах и крушение земельного рынка.

Выше уже говорилось об отрицательном влиянии завышенного курса иены на японскую экономику. В ответ на меры японского правительства по снижению курса иены США вновь навязали Японии финансовое (так называемое стабилизационное) соглашение, обеспечивавшее сохранение интенсивности потоков японского капитала на американские финансовые рынки. С этой целью искусственно была понижена почти до нуля (0,5%) ставка рефинансирования Японского банка. Для японских коммерческих банков и инвестиционных компаний стало чрезвычайно выгодным рефинансирование по пониженной внутренней ставке кредитов, предоставляемых ими на внешние финансовые рынки с высокой процентной ставкой. Таким рынком были прежде всего США (в значительной степени рынок обязательств федерального казначейства, процент по которым определялся кредитно-финансовой политикой США). С другой стороны, активно развивался японский экспорт капитала в страны ЮВА, где быстрый экономический рост способствовал поддержанию высоких процентных ставок. Понижение курса иены еще более способствовало оттоку японского капитала в страны ЮВА, поскольку при ставке в 0,5% рефинансирования сложился фактически отрицательный процент на финансовые ресур-

стр. 93

сы для японских финансовых институтов, экспортировавших капитал. Это же обстоятельство облегчало бремя обслуживания и возврата японских кредитов для иностранных заемщиков. Пирамида задолженности возрастала вплоть до Азиатского финансового кризиса 1997 - 98 гг., в результате которого на японской банковской системе повисло дополнительное количество плохих кредитов. Общая сумма плохих кредитов и неработающих активов достигала 1,4 трлн. долл.

Мощный отток капиталов из страны сыграл для Японии примерно такую же роль, как бегство капиталов из России. Подорванным оказался непрерывный поток модернизации производства. Обнаружилась острая нехватка капитала для расширения производственной и социальной инфраструктуры, без которого был уже невозможен дальнейший рост платежеспособного спроса японского населения. Страна вступила в полосу десятилетнего застоя, из которого пока что не видится выхода. Предлагаемые новым правительством Дз. Коидзуми меры по дальнейшей либерализации экономики и "расчистке" банковской системы могут скорее усугубить, чем облегчить тяжелое экономическое положение страны. Объем оттока японского капитала за рубеж демонстрируют следующие данные: в 1990 г. вывоз капитала из Японии составил 4,8 трлн. иен, в 1995 г. - 6,3 трлн. иен, в 1999 г. - 5,4 трлн. иен. Причем зарубежные инвестиции Японии имели тенденцию к уменьшению доли прямых и увеличению доли портфельных инвестиций. К этому необходимо добавить еще и наращивание золотовалютных резервов, которые на конец 2000 г. составляли 361,6 млрд. долл., а прирост по сравнению с предыдущим годом составил 73,6 млрд. долл ¹¹ . Такой прирост валютных резервов явно избыточен и связан с оттоком с внутреннего рынка материальных ресурсов, а в конечном счете, и капитала. При этом большая часть японских золотовалютных резервов состоит из американских долларов и федеральных казначейских обязательств США, что еще сильнее привязывает Японию к долларовой системе и создает серьезнейшую опасность для финансовой системы страны в связи с возможным крахом доллара.

Ситуация с японским вывозом капитала характеризует соотношение между объемом прямых японских инвестиций за рубежом и объемом принимаемых инвестиций. Для 90-х годов это соотношение составляло 16,86, в то время, как в других развитых странах оно колебалось между 0,36 (Испания) и 3,40 (Швеция), а для США составляло 1,05 ¹² .

Утечка капитала явилась одним из основных и, может быть, важнейшим фактором десятилетней стагнации японской экономики.

Основные экономические показатели Японии указывают на устойчивый характер этой стагнации и одновременно на то, что в ее основе лежат глубокие институционально-структурные причины. Быстро стареет основной капитал в обрабатывающей промышленности Японии: в 1996 г. его средний возраст составлял 10,3 года, в 1997 г. - 10,5 лет. Для сравнения отметим, что в 1980 году средний возраст основного капитала в Японии был примерно на уровне 8,6 года и Япония опережала по этому показателю США (9,5 лет) ¹³ . За пятилетний период с 1995 по 2000 гг. частные инвестиции в основной капитал и оборудование возрастали в среднем за год лишь на 2,9%, а в период с 1998 по 2000 гг. роста вложений в основной капитал вообще не было.

Имеющиеся в нашем распоряжении данные о структуре фонда накопления в Японии (см. таб. 2) за период 1990 - 1997 гг. свидетельствуют о стагнации как общего объема накопления, так и о его отдельных компонентов, за исключением чистого вывоза капитала за границу. Особенно бросается в глаза даже не стагнация, а снижение частных вложений в основной капитал, при одновременном снижении их доли в общем фонде накопления с 58,6% до 50,5%; (104, 37) ¹⁴ . Характерно снижение темпов прироста ВВП, наблюдающееся с начала 90-х

стр. 94

годов: 1990 г. -5,1%, 1991 г. - 3,5%, 1992 г. - 1,0%, 1993 г. - 0,3%, 1994 г. - 0,6%, 1995 г. - 1,5%, 1996 г. - 3,9%, 1997 г. - 0,8%, 1998 г. - минус 2,8% ¹⁵ .

Таблица 2

Структура фонда накопления в 90-х годах, (млрд. иен и %)

Застойный характер обнаруживал платежеспособный спрос населения (темп прироста 0,5%, 2000 г.). Образование общественной инфраструктуры шло снижающимся темпом ¹⁷ .

Что касается промышленного производства, то в 2000 году темп прироста составил 5,7% Этот прирост, однако, обманчив, поскольку в этом году японская промышленность едва превысила уровень 1990 г., а среднегодовой темп прироста за одиннадцатилетний период составил лишь 0,05%. При этом снизилась выплавка чугуна и стали, упало производство в отраслях общего машиностроения, транспортного машиностроения, точного приборостроения, текстильной промышленности. Ощутимый рост наблюдался лишь в электромашиностроении. Но и в этой отрасли основной рост пришелся на продукцию подотраслей, связанных с информатикой и телекоммуникациями, т.е. именно с теми отраслями, которые с 2001 года переживают наибольшие трудности ¹⁸ . В 2001 году ситуация в экономике Японии остается неблагоприятной. Во втором квартале этого года ВВП Японии сократился на 0,8% и еще на 0,2% в третьем квартале. Общий государственный долг Японии составляет сейчас 130% от ВВП. Уровень безработицы в конце августа достиг 5%. Падает объем японского экспорта. В 2000 г. агентство "Муди" снизило кредитный рейтинг Японии с "Ааа" в ноябре 1998 г. до "Аа2" ¹⁹ . По оценке В. Иноземцева "Япония находится в глубоком системном кризисе. Японские товары с трудом находят спрос внутри страны, а в последнее время и за границей, банковская система отягощена гигантскими долгами неплатежеспособных предприятий. Сокращение спроса на технологические товары и поддержание высокого курса иены наносят все новые удары по японскому предпринимательству. Правительство фактически исчерпало основные ресурсы поддержания национальной промышленности, а дефицит бюджета достиг катастрофических масштабов" ²⁰ . Индекс Японской фондовой биржи Никкэй - 225 в конце июня, упал ниже минимальной с 1985 г. отметки в 11610, а в начале сентября вышел уже за пределы 11000 (против максимального в начале 1990 г. уровня в 39000 пунктов). По состоянию на 7 сентября он составил 10516,8. По сообщениям The Wall Street

стр. 95

Journal в начале сентября 2001 г., МВФ обратился к правительству Японии с просьбой принять группу инспекторов, которая могла бы провести мониторинг банковской системы страны. Проверку предполагается направить на выявление реальных размеров невозвращенных банкам кредитов. Есть предположение, что они на самом деле могут быть на 160 - 250 млрд. долл. выше, чем это дается в оценках Японского агентства финансовых операций (на него возложена задача реструктуризации плохих долгов японской банковской системы) ²¹ .

Главной причиной разбалансировки экономики Японии является либерализация движения капиталов и внутреннего регулирования кредитно-финансовой сферы. За этим последовало ослабление роли головных банков и размывание финансовых и технико-экономических связей внутри сюдан и кэйрэцу. Японская экономика неожиданно оказалась вынужденной играть на чужом поле и по чужим правилам. Последовал спекулятивный бум "мыльного пузыря", вздувший виртуальные активы японской банковской системы, а затем крах этого "мыльного пузыря", обесценивший эти активы и оставивший банки с триллионными неработающими активами. Вся деятельность банковской системы оказалась замороженной, прекратилось бесперебойное финансирование реального сектора, что в корне подорвало стратегию японских корпораций, направленную на расширение рыночной доли и непрерывное обновление технологий и средств производства.

На все это наложилось непрерывное политическое давление со стороны США, превративших Японию в основной источник финансирования своего огромного внешнеторгового дефицита. Вместе с тем, либерализация движения капиталов до крайности усилила экспорт японского капитала. Япония - страна с ограниченными природными ресурсами и дорогой рабочей силой, сильнейшим дефицитом пригодных для развития земельных площадей. Естественно, что в условиях свободного движения капиталов ей грозит серьезная деградация экономики. Нельзя забывать, что источником существования японцев является именно их высокоразвитая индустрия и высочайшая квалификация рабочей силы. Перенос производств в страны с более благоприятными природными условиями, наличием свободных земель и дешевой рабочей силой будет иметь для Японии катастрофические последствия.

Провал организационной структуры японской экономики связан с тем, что ее заставили функционировать в условиях, к которым она, фактически, не приспособлена. Японская организационная структура, настроенная на выпуск товаров и услуг, столкнулась с изменившимся миром, в котором гегемония переходит от промышленного к финансовому и, более того, фиктивному и виртуальному капиталу. Страна не готова к игре на этом поле в силу того, что строила свою экономику, как национальную. Она не может играть на равных с обладающей неизмеримо большей финансовой мощью и опытом финансовых спекуляций транснациональной олигархией.

Сейчас японцам со всех сторон сыплются, как из рога изобилия, советы, суть которых заключается в том, что все их беды происходят из-за недостаточной либерализации экономики, недоразрушения традиционной экономической структуры. Одной из таких попыток является недавняя книга профессора Гарвардского университета Майкла Портера, написанная им в соавторстве с двумя японцами Х. Такэути и М. Сакакибара ²² . Авторы книги - универсалисты. Прежде всего, они отрицают всякую, не только цивилизационную, но и национальную специфику Японии: "Япония такая же страна, как и любая другая". Основная идея книги заключается в том, что преимущества Японии превратились в ее недостатки, что японские корпорации не имеют настоящей долгосрочной стратегии экономического развития, что государственная политика поддержки производства только тормозит его и т.п. Но главный удар об-

стр. 96

рушивается на систему кэйрэцу и стратегию борьбы за расширение рыночной доли. Как образец выставляется стратегия американских корпораций, направленная на максимализацию прибыли акционеров. Надежды возлагаются на внедрение в японскую экономику иностранных инвесторов и на новое американизированное поколение руководителей японских корпораций. Главная рекомендация - распродажа пакетов акций, находящихся в перекрестном владении корпораций, интегрированных в кэйрэцу.

На фоне разрушения традиционных экономических структур, либерализации движения товаров и капиталов, постоянного политического давления США и усиления процессов глобализации мировой экономики сменявшие друг друга правительства Японии так и не сумели найти адекватных мер по преодолению затянувшейся стагнации в экономике. Государственная политика отличалась двойственностью, крайней непоследовательностью и противоречивостью. В ней, по определению Е. Леонтьевой, "парадоксально переплетались две линии: одна - на продолжение либеральных реформ, другая - на антикризисное управление методами расширения государственного участия в экономике" ²³ . Предполагалось, что первая линия является стратегической и долговременной, а вторая - тактической и краткосрочной. На самом деле, однако, либеральные мероприятия последовательно разрушали институциональные основы, на которых зиждилось эффективное государственное вмешательство в экономику. Суть дела заключалась в том, что в условиях открытой экономики не работали ни методы непосредственных государственных вложений в экономику ("открытость" экономики сводила на нет их мультипликативный эффект), ни методы снижения учетной ставки, ни методы вливания в сферу обращения дополнительной денежной массы через банки*. На протяжении ряда последних лет Японский банк осуществляет гигантскую эмиссию иен в условиях так называемой "политики нулевой учетной ставки". Фактически, эта масса только пополняет откачку денежных средств с внутреннего японского рынка для покрытия торгового дефицита США.

Одновременно, японское правительство наращивало внутренний государственный долг, пытаясь подтолкнуть активность японской экономики с помощью государственных расходов на развитие инфраструктуры ("общественные работы"). Общий объем затрат на общественные работы за последние 8 лет составил 130 трлн. иен, но с точки зрения инициации экономического подъема остался безрезультатным. Эффект мультипликатора (и акселератора) этих работ был низок ввиду утечки капиталов за рубеж, с одной стороны, а с другой, в связи с перегруженностью японских банков плохими кредитами, что не позволяло производству обеспечить себе адекватное финансирование обновления основного капитала в ответ на импульс повышенного спроса, вызванного государственными инфраструктурными расходами. Одновременно с быстрым ростом объема государственного долга развернулась игра глобальных финансовых спекулянтов вокруг японских государственных облигаций ²⁴ . Вместе с тем, в связи с ослаблением политической структуры Японии широкое развитие начала получать коррупция. Особенно "прославился" в этом отношении сектор государственных строительных контрактов: дороги строились в малонаселенной местности, а дорогие платные мосты там, где уже были дешевые паромы. Сооружались дренажные системы в местности, где не бывает наводнений. Многие уникальные сооружения (Кансайский международный аэропорт, серия мостов между Хонсю и Сикоку) не окупаются из-за малой загрузки, что в

* О масштабах накачки банковской системы денежной наличностью можно судить по предусмотренной правительством Хасимото весной 1998 г. программе покупки правительством привилегированных акций и облигаций банков на сумму 30 трлн. иен.

стр. 97

свою очередь, по всей вероятности, связано с общей экономической стагнацией. Не имели успеха попытки создания смешанных предприятий, специализированных на осуществлении крупных проектов (опять-таки потому, что частный капитал искал себе более выгодное применение за рубежом). Не привело к подъему экономики и дважды проведенное (В 1994/95 и 1995/96 фин. годах) снижение налогов. В 1998 г. была восстановлена запрещенная Антимонопольным законом 1947 г. форма холдинга. Новый закон о холдингах был сформулирован так, что включал требование о стопроцентном владении холдингом акциями дочерних компаний и о их вхождении в консолидированный баланс холдинга. Это требование было направлено против системы традиционного перекрестного держания акций предприятиями кэйрэцу. По замыслу это должно было помочь организовать работу фондового рынка по мировым стандартам ²⁵ , однако, пока что лишь способствовало размыванию традиционных связей.

Ободренное некоторыми экономическими успехами 2000 года правительство Мори сделало в начале 2001 года попытку отказаться от "нулевой процентной" ставки, но уже к середине 2001 года Япония под влиянием нового витка экономического спада вернулась к этой политике.

Правительство Коидзуми ищет выход в дальнейшем ускорении либерализации экономики и сокращении масштаба общественных работ. Но от дальнейшей либерализации следует ожидать и дальнейшего роста безработицы, пока единственного ощутимого результата этой политики. Взамен сокращения общественных работ Коидзуми предлагает расширить ассигнования на помощь безработным, что потребует дополнительных бюджетных расходов. Вместе с тем, министр финансов М. Осиро предупреждает, что в связи с продолжающимся спадом в 2002 финансовом году возможен серьезный недобор налогов и скорее всего придется прибегнуть к дальнейшему наращиванию государственного долга.

На встрече министров финансов стран "Большой восьмерки" в Палермо в феврале 2000 года американская и английская делегации предложили Японии свой крайне жесткий план "финансового оздоровления". Согласно этому плану предлагалось одномоментно сбросить все плохие кредиты и предоставить их "на растерзание" свободному рынку. Этот вариант не только обанкротил бы крупнейшие японские банки, но, что еще более важно, вынудил бы их заемщиков, промышленные компании Японии сократить производство и осуществить массовые увольнения. Это - не что иное, как та же программа "шоковой терапии", осуществления которой добивается в Южной Корее МВФ и которая предусматривает банкротство крупнейших корейских промышленных корпораций. В случае принятия этого плана Япония тоже была бы вынуждена продать свои банки и корпорации иностранцам на весьма выгодных для них условиях.

В свете нависшей над Японией опасности потери контроля над командными высотами своей экономики и передачи его транснациональному финансовому капиталу выявляется взаимосвязанность и логика политики США и транснационального капитала, которая шла через привязку Японии к американскому рынку, организацию массовой утечки капитала из страны для финансирования американского торгового дефицита, либерализацию движения капиталов, ломку традиционных структур промышленной организации, национальной культуры менеджмента, подрыв традиционной системы трудовых отношений, снятие ограничений на куплю - продажу сельскохозяйственных земель и т.д.

Иной путь предложил бывший министр финансов Японии Миядзава: создать совместный фонд государства, банков и частных компаний, который выкупил бы акции промышленных корпораций, находящиеся сейчас во владе-

стр. 98

нии банков, для того, чтобы предотвратить их массовый сброс на фондовую биржу. Этот же фонд мог бы также скупить плохие кредиты и неработающие активы банков, возникшие при кредитовании ими реального сектора. Фонд мог бы придержать их в течение пяти лет, а затем, постепенно распродавая, аккумулировать новый капитал, необходимый для финансирования модернизации производства.

Вместе с тем, еще в 1997 году в некоторых кругах японской элиты возник план постепенного отхода от американской зависимости и организации более тесного экономического и финансового сотрудничества с Юго-Восточной Азией. Одним из его элементов являлось создание Азиатского валютного фонда (АВФ), предложенная тем же Миядзава. Тогда эта идея натолкнулась на упорное сопротивление США и МВФ и ее пришлось отбросить. Тем не менее Миядзава удалось реализовать план координированной программы коммерческих кредитов стран ЮВА, что в значительной степени помогло осуществить Малайзии самостоятельную политику выхода из кризиса, а также спасло ряд других стран ЮВА от дальнейшего разорения ²⁶ .

Идея АВФ вновь всплыла на совещании стран АСЕАН, Китая, Японии и Южной Кореи в Чианг-Май (Таиланд) в 2000 году ²⁷ . В дальнейшем, на совещании министров финансов стран "большой восьмерки" в Фукуока в июле 2000 года Японией был предложен план "Регионального финансового соглашения", которое предполагало бы массированные валютные свопы между странами АСЕАН в случае кризисных финансовых ситуаций, в рамках которого был бы также создан фонд, играющий роль кредитора последней инстанции. Совещание в Фукуока в июле 2000 г. не дало практических результатов, однако, Японии вновь удалось выступить с идеей АВФ, где иена играла бы ведущую роль ²⁸ .

Идея создания АВФ получила поддержку со стороны профсоюзных лидеров Юго-Восточной Азии, которые призвали к созданию "Фонда азиатского партнерства". При этом они указали на тяжелые последствия политики таких международных финансовых организаций, как МВФ, Всемирный банк, Азиатский банк развития. После кризиса 1997 - 98 гг. и в результате этой политики количество безработных в странах ЮВА увеличилось на 40 млн. человек. В 2000 году перед лицом новых экономических трудностей и МВФ и США, похоже, смягчили свою позицию по отношению к Азиатскому валютному фонду. Борьба вокруг АВФ свидетельствует о том, что Юго- Восточная Азия все более осознает необходимость создания собственной системы финансово-экономической взаимопомощи. Регион быстро становится на собственные ноги (несмотря на кризис 1997 - 98 гг.), опираясь на два растущих экономических гиганта: Китай и Индию. По прогнозам в Китае на ближайшее десятилетие ожидается 8 - 10%-ый темп прироста экономики. Хотя в 2000 году прямой экспорт в США составлял все еще 25% общего экспорта стран ЮВА, но уже половина их торгового оборота оставалась в пределах региона ²⁹ .

Третьим главным участником растущего рынка ЮВА, естественно, должна стать Япония. Как писал Л. Ларуш в 2000 году, "Япония - типичный образец нации, способность которой обеспечивать себя сырьем и другим импортом в интересах нужд своей экономики зависит от расширения в развивающихся странах долговременных рынков для ее высокотехнологичного экспорта и капитальных товаров. АСЕАН-плюс-Три представляет собой естественный механизм кооперации, как в целях поддержания стабильности валют, так и увеличения инвестиций в производство капитальных товаров для реального сектора, от которого, в конечном счете, будет зависеть благосостояние наций АСЕАН" ³⁰ . Для Японии быстро развивающиеся Индия и Китай являются соперниками, но в гораздо большей степени, странами с потенциально необъ-

стр. 99

ятными и непрерывно растущими внутренними рынками. Это великий шанс для японцев разорвать порочный круг финансирования торгового дефицита США в целях обеспечения себе доступа на американских рынок. Остается подождать, чтобы выяснилось, насколько общая азиатская солидарность совместима с выбранным сегодня Японией курсом на радикальную либерализацию.

------------

1. Tanaka K. Building a New Japan. A Plan for Remodelling the Japanese Archipelago. Tokyo, 1973.

2. Певзнер Я. А. Предисловие к книге С. Цуру "Конец японского экономического чуда". М, 1981.

3. Певзнер Я. А. Конкурентный корпоративно-государственный капитализм в Японии // Японская экономика в преддверии XXI века. М., 1991. С. 35 - 51.

4. Kojima K. Japanese Corporate Governance. Kobe, 1997. P. 133.

5. Ibid. P. 130 - 147.

6. Tanaka N. Towards the Twenty-first Century - A Vision for the Japanese Economy. Tokyo, 1992. P. 62 - 68.

7. Ibid. P. 70, 71.

8. Кэйдзай хакусе 1994. Токио, 1994. С. 197.

9. Там же. Р. 555.

10. Statistical Handbook of Japan. Statistical Bureau and Statistics Center. Ministry of Public Management, Home Affairs, Post and Telecommunications. Tokyo, 2001. Ch. 10. Trade, Balance of Payments, International Cooperation. Fid. 3.

11. Ibid. Ch. 10, Fig. 10.5.

12. Мовсесян А. Современные транснациональные корпорации: состояние и тенденции // Banker. Март 2000. С. 28.

13. Леонтьева Е. Л. Японская экономика сквозь лупу и магический кристалл // Япония: с чем в третье тысячелетие?. М., 1999. С. 65.

14. Там же. С. 39.

15. Там же. С. 61.

16. Там же. С. 39.

17. Statistical Handbook of Japan 2001. Ch. 2. The Economy. Table 3.1.

18. Ibid. Ch. 6. Overview of the Manufacturing Sector. Table 6.1.

19. Bloomberg com: Economies. Sept. 7. 2001.

20. Иноземцев В. Приближение катастрофы. Азиатские страны перед лицом нового кризиса. // Свободная мысль, 2000. N 12. С. 85.

21. Независимая газета. 8 сент. 2001.

22. Porter M.E., Takeuchi H., Sakakibara M. Can Japan Compete. Harvard, 2001.

23. Леонтьева Е. Л. Японская экономика сквозь лупу и магический кристалл. С. 58.

24. Там же. С. 63.

25. Там же. С. 55 - 56.

26. Wolfe K. Will Mori Onlast G. W. Bush? Japan Holds Financial Cards // Executive Intelligence Review. March 23, 2001. Vol. 28. # 12. P. 38 - 40.

27. Nambara A. Wake Up and Get a Sense of Crisis! P. 40 - 41.

28. Wolfe K. Financial Crisis Prompts Asian Chiang Mai Initiative // "EIR. May 19, 2000. P. 37 - 39.

29. Son J. Beijing and Dehly the wise choise // Asian Times. Aug. 4, 2001.

30. Larush L. An Asian Monetary Fund // "EIR. May 26. 2000. P. 6.

Постоянный адрес данной публикации: