22 июня 1940 г. в Ретонд, близ Компьена, - в том самом месте, где 22 года назад маршал Фош продиктовал уполномоченным Германии условия Франции-победительницы, - представители маршала Петэна подписали позорную капитуляцию, которая выдала связанную по рукам и ногам Францию её смертельному врагу-Гитлеру. Менее чем в шесть недель французские армян были разбиты. Народ впал в оцепенение. Это было всеобщее рушение: нарушение французской армии - первой армия в Западной Европе, насчитывавшей 10 мая 1940 г. более 5 млн. человек; крушение государственной власти - парламент и правительство, охваченные смятением, стали игрушкой "пятой колонны"; крушение всех партий, за исключением французской коммунистической партии, которая и в этих труднейших условиях не переставала ни на минуту разоблачать заговор против Франции; крушение материальное и моральное, экономическое и политическое. А затем наступил хаос: 10 млн. человек - четвёртая часть населения Франции - бродили по дорогам; производство, торговля прекратились: транспорт был парализовал; почтово-телеграфная связь прервана.

Пользуясь этим крушением и хаосом, которые они сами вызвали, капитулянты торопились договориться с Гитлером, дабы извлечь выгоду из поражения и нашествия, а также предохранить себя от пробуждения и гнева народа. Ибо из пруди народа уже вырывался крик "Предательство!", подобно тому как это было после капитуляции у Седана и сдачи Парижа а 1871 году. Даже беглый взгляд на прошлое покажет, что обвинение, предъявленное маралом правящим кругам, было вполне обосновано.

I

Что приход Гитлера к власти в 1933 г. представлял страшную угрозу для Франции, было очевидно для всех. Германский фашизм означал прежде всего разжигание стремлений к реваншу и рост империалистических тенденций в Германии. В своей книге "Моя борьба" бандит Гитлер провозгласил, что одной из целей Германия должна быть изоляция и уничтожение Фракции. Гитлер писал: "Придёт вторая война. Необходимо сначала так изолировать Францию, чтобы эта вторая война не являлась больше борьбой Германии против всего мира... Германия должна видеть в уничтожении Франции (Vernichtung Frankreichs) лишь средство дать, наконец, нашему народу возможность максимальной экспансии на чужой территории".

Итак, французы были должным образом предупреждены о нависшей над ними опасности. Одни приняли угрозу всерьёз, другие начисто отрицали её и намеренно закрывали глаза. Но народ, особенно рабочий класс, ясно осознал угрожавшую Франции опасность. В правящих же кругах, среди "200 семейств", определявших экономику и политику Франции, и среди их агентов у власти сначала отрицали гитлеровскую опасность, а затем стали открыто делать ставку на победу Гитлера и поражение Франции.

Разнузданный нацистский террор в Германии, прежде всего против деятелей и организаций рабочего класса, вызвал естественный рефлекс самозащиты у трудящихся Франции. Они поняли, что приход к власти гитлеризма оказался возможным главным образом в результате раскола рабочего класса, раскола, вызванного и поддерживаемого социал-демократией. Французская коммунистическая партия сумела вовлечь и рабочих-социалистов в борьбу против фашистских банд, осуществивших 6 февраля 1934 г. первую попытку путча. 27 июля 1934 г. социалистическая партия под нажимом масс вынуждена была ответить согласием на требование масс о едином фронте и подписать пакт о единстве действий. Вскоре, опять-таки по инициативе коммунистической партии, был создан антифашистский Народный фронт. В него вошли коммунистическая, социалистическая и радикальная партии, Всеобщая конфедерация труда, воссоединившаяся после 15 лет раскола, Лига прав человека, Ассоциация бывших фронтовиков-республиканцев, организация Народной помощи. Антифашистский Народный фронт пользовался преобладающим влиянием в городах - среди рабочих, служащих, мелких чиновников, мелких торговцев. Его влияние было велико и в деревне - среди крестьян и деревенских ремесленников, особенно в департаментах Южной и Центральной Франции, известных своими левыми традициями.

Парламентские выборы 1936 г. дала партиям Народного фронта большинство. Нет никакого сомнения в том, что, если бы неуклонно проводилась в жизнь программа Народного фронта, это весьма затруднило бы агрессию, которую Гитлер замышлял давно против Франции. Осуществление программы Народного фронта сорвало бы саботаж крупных предпринимателей в области народного хозяйства и производства военных материалов, элементы "пятой колонны" были бы поражены и уничтожены в зародыше и лишены возможности осуществлять разложение и разрушение материальных и моральных сил страны. Нужно ли говорить, что в области внешней политики программа Народного фронта не предусматривала ни "невмешательства", ни позорной капитуляции в Мюнхене - этого чёрного заговора против демократии и мира и прежде всего против Франции!

Видя растущую опасность, французская коммунистическая партия пошла ещё дальше в своей политике объединения французской нации. Невзирая на насмешки запоздалых антиклерикалов она проводила политику протянутой руки трудящимся-католикам. Она обращалась к мелкому люду из средних классов, к крестьянам, обманом втянутым в фашистские лиги. Она провозгласила создание французского франта (декларация, от 6 августа 1936 года).

В свете этих попыток народа, рабочего класса, коммунистической партии предотвратить гитлеровскую опасность и обеспечить спасение Франция особенно ясна деятельность "экономических конгрегации", таких группировок, как Comite des Forges и других трестов. Разумеется, заправилы из Comite des Forges не могли равнодушно взирать на усиление позиций своих немецких конкурентов, которое являлось смыслом самого существования и целью гитлеризма. Но магнаты из Comite des Forges надеялись добиться соглашения, обеспечивающего их интересы. Гитлер казался им надёжной защитой их привилегированной касты против законных стремлений трудящихся масс. Финансовые тузы, крупные промышленники, богатые аграрии отнюдь не думали, что Гитлер представляет опасность, по крайней мере для их эгоистических интересов. Они в большей степени, чем Гитлера, страшились французского народа, особенно после его мощного отпора попытке фашистского путча 6 февраля 1934 года. Газета "Ордр" 4 октября 1938 г., на следующий день после Мюнхена, писала: "В нашей демократии некоторые финансовые и промышленные феодалы, руководствуясь классовыми интересами и погоней за наживой, вели пораженческую игру".

Большинство предпринимателей никогда не могло примириться с новым социальным законодательством, которого рабочий класс добился путём борьбы: с коллективными договорами, с обеспеченным минимумом заработной платы, с 40-часовой рабочей неделей, с отпусками с сохранением заработной платы, с институтом заводских делегатов, избранных рабочими. Эти крупные предприниматели сознательно дезорганизовали экономическую жизнь страны, дабы сорвать осуществление социальных законов. Они буквально применили совет, преподанный в июне 1936 г. фашистским делегатом в Международном бюро труда делегату французских предпринимателей Ламбер-Рибо: "Единственное средство обуздать рабочий класс заключается в закрытии заводов, в приостановлении экономической жизни". Богачи вывозили свои капиталы заграницу; промышленники замедляли ход своих предприятий, провоцировали конфликты, забастовки, объявляли многочисленные локауты, особенно на военных заводах. Всё это делалось для того, чтобы иметь возможность "обвинить" французских трудящихся в лености, чтобы утверждать, что всё зло происходит от 40-часовой рабочей недели. Рабочие профсоюзы собрали в этот период материалы, неопровержимо уличающие предпринимателей. В брошюре", опубликованной в августе 1938 г., содержатся следующие заявления рабочих крупных авиационных заводов: "Имеются новые, современные станки, работающие не более двух - трёх часов в день... При сборке всегда не хватает каких-либо деталей", "После того как с 1935 по июнь 1937 г. были построены 45 самолётов, производство приостановилось почти на год", "Только что приостановлено производство двух типов самолётов, из которых один стал конструироваться а 1935 году. Строительство этого самолёта прекращено год тому назад из-за отсутствия моторов, которые заводы "Гном и Рон" поставляют заграницу... На нашем заводе не хватает дюралюминия. Это вопиющий скандал, если учесть, что бокситы, которых так много только во Франции, ежедневно экспортируются в Германию". Франция, как известно, была колыбелью авиации. Производство автомобилей нередко превышало 300 тыс. машин в год. В результате саботажа предпринимателей французская армия к моменту войны оказалась без необходимого количества самолётов, танков и других видов боевой техники, и это в стране, которая обычно экспортировала чугун и сталь (в среднем 4 млн. т полуфабрикатов или готовой продукции ежегодно) и обладала высокоразвитым машиностроением.

Саботаж предпрнимателей-пораженцев дополнялся непредусмотрительностью я беспечностью генерального штаба, проникнутого духом ограниченности и косности. Невзирая на многочисленные предупреждения французский генеральный штаб не верил в войну моторов. Он придерживался устарелых концепций позиционной войны, наподобие войны 1914 - 1918 годов. Незадолго до нынешней войны маршал Петэн написал предисловие к книге преподавателя военной школы генерала Шовенко, которая полностью отрицала эффективность танков и самолётов. В соответствии с этой доктриной маршал Петэн, будучи военным министром, заказал всего-навсего 7 танков за весь 1934 год, в то время как Гитлер уже приступил к лихорадочному перевооружению Германии.

Генерал Вейган, бывший в течение долгого времени главнокомандующим и после провала Гамелена вновь поставленный во главе армии, также не верил в то, что "оснащение механизированным современным оружием может произвести революцию в военной стратегии и тактике". А между тем за период с 1919 по 1939 г. страна израсходовала 400 млрд. фр. на оборону, из коих 200 млрд. были поглощены укреплениями линии Мажино, попавшей, как известно, в целости и сохранности в руки немцев в июне 1940 года.

Предвоенные годы характеризуются дезорганизаторской и антинациональной деятельностью фашистских группировок, особенно кагуляров, которые вербовали своих членов частью из числа мастеров крупных заводов, частью же из числа реакционных кадров армии. Кагуляры получали оружие от Гитлера и Муссолини. Они совершили множество убийств и провокаций, как например в Париже, на улице Пресбург, где они взорвали здание одного предпринимателя с целью взвалить это преступление на передовых рабочих. Кагуляры были связаны с бандами наемников Дорио, явного агента Гитлера.

Тогда же шпионом Абецом был основан комитет "Франция - Германия". Небезынтересен состав этого комитета: председатель - Скапини, на которого в настоящее время возложена задача обманывать военнопленных; генеральный секретарь - де Бринон, представитель правительства Виши... в Париже и председатель так называемого трёхцветного легиона; члены: Пьетри, посол Петэна при Франко; Анри Эй, представлявший правительство Виши в США; Бержери, в настоящее время посол правительства Виши в Анкаре; Абель Бонар, член Французской академии, министр в правительстве Лаваля; Жан Гой, председатель национального союза фронтовиков и вплоть до своей недавней смерти ярый сторонник сотрудничества с немцами; Жюль Ромен, писатель, матёрый мюнхенец, потерпевший неудачу в Америке как автор нескольких резко антисоветских книг. Эта немногие имена показывают, как Гитлер пытался проникнуть во все круги и влиять на различные социальные слон Франции, на средние классы, интеллигенцию, бывших фронтовиков и т. д.

В рабочем классе такие люди, как генеральный секретарь социалистической партии Поль Фор и секретарь Всеобщей конфедерации труда Белен, осуществляли своё гнусное дело раскола в пользу Гитлера. Они страшились взорвать Народный фронт изнутри, содействовали разложению национальных сил, проповедуя плаксивый и реакционный пацифизм, направленный к тому, чтобы идеологически и материально обезоружить рабочий класс и всех честных французов перед лицом врага, вооружённого до зубов и поджидавшего благоприятного момента, чтобы броситься на Францию как на легкую добычу. На одном съезде учителей нашёлся социалист, осмелившийся провозгласить лозунг "Лучше рабство, чем смерть!".

Эти "пацифисты" с величайшим усердием поддерживали политику так называемого невмешательства. Они сговорились с "пушечными торговцами", превратившимися в пораженцев, с фашистами явными (типа Ла Рок) или замаскированными (типа Деа), чтобы как можно скорее задушить республиканскую Испанию, этот последний на Западе оплот против гитлеровской волны крови и грязи, которая впоследствии захлестнула Европу.

К тому же, едва Гитлер пришёл к власти, тогдашнее французское правительство стало заигрывать с ним в целях заключения пресловутого пакта четырёх; который, правда, родился лишь в Мюнхене и немедленно потерпел крушение. В январе 1935 г. Пьер Лаваль подписал римское соглашение и выдал Абиссинию Муссолини. Затем начался открытый саботаж применения экономических и финансовых санкций к фашистской Италии, набросившейся на Абиссинию. Но зато акции Суэцкого канала сделали "замечательный" скачок вверх в связи с интенсивными перевозками итальянских войск и военных материалов. В августе 1936 г., в начале проведения политики "невмешательства", посланник Гитлера доктор Шахт с большой помпой был принят французским правительством. Уверяли, что речь идёт о финансовых вопросах. Но прежде чем уехать обратно в Берлин, доктор Шахт заявил, "что он хотел указать на опасность коммунистической пропаганды". Наконец, был заключён мюнхенский договор, Чехословакия была подло покинута. Системе союзов, которая должна была обеспечить безопасность Франции, был нанесён последний удар. 6 декабря 1938 г. фан Риббентроп явился в Париж для подписания декларации о мнимой франко-германской дружбе. Это было торжество мюнхенской политики, так называемой политики "развязывания рук Германии на Востоке", иначе говоря, политики поощрения гитлеровской агрессии против Советского Союза.

Нелегко в кратких словах рассказать, как французские правящие круги саботировали выполнение франко-советского пакта о дружбе и взаимопомощи, представлявшего собой самую верную гарантию мирз и безопасности Франции. Чем больше возрастала опасность гитлеровской агрессии против Франции, тем больше изменники-правители поощряли антисоветские кампании и тем больше они оставляли Францию без друзей и союзников. Более того: когда вспыхнула война, французские правители больше всего думали о военных действиях не против гитлеровской Германии, а против Советского Союза. Они жадно ухватились за случай, который предоставляла им провокация белофиннов, чтобы подготовить отправку экспедиционного корпуса в Финляндию.

12 мая 1940 г. тогдашний председатель совета министров Даладье заявил в палате депутатов: "С 28 февраля экспедиционный корпус в 50 тыс. человек собран в двух портах, готовый к отправке в Финляндию". Кроме того в Сирии была сосредоточена армия в 150 тыс. чел. в целях возможных

военных действий против Кавказа. Велись даже переговоры с Турцией, чтобы получить от неё авиационные базы для бомбардировки Баку и Батуми.

Началась "странная война"¹ , которую правящие круги вели не пропив Германия, с которой Франция находилась официально в состоянии войны, а против народа Франции, против рабочего класса, его организаций, его избранников, его деятелей. Коммунистическая партия была запрещена под единственным предлогом её верности политике франко-советской дружбы, огромное значение которой уже тогда поймал, но позже особенно осознал весь французский народ. Подчёркиваем, что этот предлог был указан как единственный - умышленно. А за несколько недель до того, 1 июня 1939 г., министр иностранных дел мюнхенец Жорж Боннэ обещал германскому послу графу Бельчику, что "выборы будут приостановлены, открытые собрания запрещены, коммунисты обузданы"² . 20 марта 1940 г. министр внутренних дел опубликовал свою "оперативную сводку" в следующих выражениях: "Избирательные мандаты коммунизма больше не существуют. 300 коммунистических муниципальных советов распущены. Всего лишены мандатов 2778 коммунистических избранников (муниципальных и генеральных советников). Закрыты обе ежедневные газеты - "Юманите" с тиражам в 500 тыс. экземпляров и "Се суар" с тиражом в 250 тыс. экземпляров, - а также 159 других газет. 620 профсоюзов распущены. Произведено 11 тыс. обысков. Распущено 675 политических группировок коммунистического направления. Кроме того деятели компартии подверглись преследованиям: на 7 марта арестовано 3400 человек. Многие другие заключены в концентрационные лагери. Предпринято 8 тыс. карательных мер против государственных чиновников-коммунистов".

Впрочем, этот "итог" оказался недостаточным. Министр социалист Сероль издал декрет о смертной казни для французов, подозреваемых в коммунистической пропаганде. Несколько дней спустя Гитлер начал своё наступление на Францию. "Пятая колонна" хорошо поработала. Ослабленная, расколотая, подточенная изнутри, Франция упал к ногам захватчика.

II

События, происшедшие во Франции после капитуляция в Компьенском лесу, разделяются на тря ясно очерченных периода. Первый период простирается с 22 июня 1940 г. по 22 июня 1941 г. - день нападения Гитлера на Советский Союз; второй период - с 22 июня 1941 г. по ноябрь 1942 г. - решающий месяц, отмеченный наступлением Красной Армии у Сталинграда, англо-американским десантом в Северной Африке и потоплением флота в Тулоне; третий период начался в ноябре 1942 г. и ещё не завершён.

Первый период характеризуется попыткой Германии, находившейся в то время в зените своих лёгких побед, включить порабощённую Францию в "новую Европу". Это был первоначальный период "сотрудничества" с оккупантами. Это был также первоначальный период собирания национальных сил, враждебных захватчикам и сотрудничающим с Виши, период возникновения национального сопротивления.

Франко-германское перемирие, вошедшее в силу 25 июня 1940 г., одновременно с франко-итальянским перемирием, содержало следующие пункты: оккупация Германией двух третей французской территории, в частности всего северо-западного побережья, и западной части Франции, от бельгийской до испанской границы (ст. 2); демобилизация и разоружение французской армии, морского и воздушного флотов, "за исключением воинских частей, необходимых для поддержания порядка" (ст. 4); сдача в исправном состоянии Германии или подчинение контролю Германии и Италии всей артиллерии, танков, военных самолётов, стрелкового оружия, тяги и боеприпасов, находившихся на не оккупированной территория (ст. ст. 5 и 6); разоружение французского военного флота и подчинение его контролю Германии и Италии (ст. 8); возмещение расходов по содержанию германской оккупационной армии, первоначально в сумме 400 млн., а затем 550 млн. фр. в день (ст. 18); французские военнопленные (более полутора миллионов) остаются в руках немцев до заключения мира (ст. 20).

Перемирие раздробило и расчленило Францию. Демаркационная линия между обеими зонами - оккупированной и не оккупированной - являлась непреодолимы барьером для какого бы то ни было экономического и политического восстановления. Кроме того внутри самой оккупированной зоны были возведены новые границы; немцы учредили запретную зону; департаменты Нор я Па-де-Кале были административно прикреплены Бельгии; немцы полностью аннектировали Эльзас и Лотарингию. Они задумали создание нового бургундско-фламандского государства, которое должно было простираться от Северного моря и устья Соммы до Лиона; разумеется, это государство должно было находиться под германским протекторатом.

Франция стала для гитлеровцев базой в войне против Англии. Одновременно начался систематический грабёж богатств Франции. Немцы грабили и вывозили в Германию всё: хлеб и вино, скот и лошадей, продовольствие и сырьё, готовую продукцию я промышленное оборудование, автомобили, вагоны и паровозы. Вскоре начался голод, который унёс в могилу, не считая взрослых, один миллион французских детей.

Между тем гнусная банда, выдавшая Францию Гитлеру, торопилась утвердить узурпированную ею власть. Пользуясь смятением, растерянностью и усталостью, охва-

¹ Так называлось длительное отсутствие боевых действий в первый период войны с Германией.

² "Желтая книга", стр. 149.

тившими народные массы, извлекая выгоду из трусости бесхребетной палаты депутатов, реакция быстро росла. После оккупации Бордо банда Петэна - Лаваля укрылась в Виши. Там, в казино, между рулеткой и игрой в trente et quarante, банкомёт Лаваль сорвал банк и задушил республику. Большинством в 569 голосов против 80 (причём ни одному из голосовавших против не дали высказаться) "парламент" согласился на собственную ликвидацию. Впрочем, он сам давно приговорил себя к смерти, допуская практику издания чрезвычайных законов, постепенно отказываясь от законодательной власти и права контроля, а главное, произвольно лишив коммунистических депутатов мандата.

Третья республика бесславно погибла. Один маршал-капитулянт присутствовал при её рождении, другой маршал-капитулянт командовал похоронами. "От Мак-Магона до Петэна", - гласила эпитафия. Тогда же появилась первая серия декретов, в которых смешное соревнуется с гнусным: "Мы, Филипп Петэн, глава французского государства..." милостью Гитлера! Народ Франции увидел, как из-за спины Петэна поднялись худшие враги Франции.

Со свойственным им лицемерием и рабским копированием демагогии немецких нацистов вишийцы подняли флаг мнимой "национальной революции". В проповедях Петэна, в речах Лаваля, в статьях Деа можно было часто встретить уже знакомые по практике Гитлера в Германии формулировки такого рода: организация и контроль экономики на антикапиталистической основе; борьба против трестов, возвращение к земле, ликвидация классовой борьбы, надклассовое государство, моральное и духовное обновление. Таковы, говорили они, "основы" национальной революции".

Но посмотрим, какова действительность. Антикапитализм вишийцев, подобно антикапитализму гитлеровцев, оказался обманной демагогической фразой - не больше. Ясно, что нет и не может быть социализма там, где остаётся капиталистический способ производства, цель которого - производство капиталистической прибыли и который неизбежно связан с эксплоатацией человека человеком. Петэн - верный страж и защитник капиталистической прибыли. В одном из своих выступлений в Сент-Этьене 1 марта 1941 г. Петэн заявил окружавшим его промышленникам: "Я вовсе не жду от вас отказа от справедливого вознаграждения ваших усилий".

Что касается трестов, то финансовая олигархия стала в них после капитуляции безраздельно господствовать под контролем гитлеровцев. С самого начала вишийцы создали вместо "распущенных" на словах предпринимательских объединений экономические организационные комитеты, в которых встретились снова все крупные капиталисты или их поверенные в делах. Эти комитеты были с самого начала объединены под властью Ленде, тогдашнего "генерального делегата по экономическому восстановлению Франции", который был членом административных советов девяти крупных компаний, объединивших в общем капитал в 1159 млн. франков. Кагуляр Пюше вскоре сменил Леиде в качестве министра промышленного производства. Пюше был представителем административного совета заводов Жапи и секретарём Общества по сбыту продуктов чёрной металлургии. Он же стал первым председателем организационного комитета машиностроительной промышленности после капитуляции. Председателем комитета металлургии стал Леферк, директор Европейского финансово-промышленного объединения, обладавшего капиталом в 70 млн. фр.; председателем этой компании является Шнейдер, группа которого контролирует капитал, превышающий миллиард франков. Во главе комитета угольной промышленности стал Бюше - директор угольных копей в Лансе (капитал в 225 млн. фр.), и член административного совета многих других угледобывающих компаний, находящихся под контролем Пейеримгофа - бывшего председателя комитета угольной промышленности. Во главе комитета химической промышленности был поставлен Панвен - член административного совета банка "Французский коммерческий кредит" (капитал в 200 млн. фр.), он же представитель группы Кюльмана. То же самое имело место во всех остальных организационных комитетах, так что сам Петэн вынужден был сделать в своём выступлении 12 августа 1941 г. следующее признание: "Монополии пытаются утвердить свою мощь, используя институт экономических организационных комитетов", - при этом добавив: "Комитеты имели целью облечь ответственных людей властью, необходимой для того, чтобы вести переговоры с Германией", иначе говоря, чтобы организовать "сотрудничество" и полностью подчинить французскую экономику требованиям Германии.

Созданные многочисленные франко-германские компании охватили старые предприятия и обеспечили немцам большинство акций, а в некоторых случаях - 35% капитала. Но тут заправил из Comite de Forges ожидало первое большое разочарование: вся группа лотарингских заводов была полностью передана концерну Германа Геринга. Даже группа Венделя не избежала ликвидации. Предприятия автомобильной промышленности были объединены в картель, который должен был производить всё по указаниям немцев, определявших количество автомашин, модели, качество материалов и т. д. Большинство крупных авиационных предприятий было подобным же образом слито в "Национальную компанию самолётостроения", в которой выполнялись заказы германской армий. Остальные заводы, как например завод Бреге в Виллакубле, были присвоены германской компанией "Юнкере".

Вначале Петэн много говорил о возвращении к земле. Это было, с одной стороны, отражением страха реакции перед рабочим классом и иллюзией, будто можно остановить неумолимый ход история; с другой стороны, это была уступка притязаниям германского империализма, стремившегося установить свою гегемонию в Европе на

основе промышленной монополии, по мере того как прочие страны, в том числе и Франция, будут низведены до уровня аграрных. Однако самый большой недостаток французская земля испытывала не в рабочих руках, а в машинах, удобрениях, отборных семенах, кредитах, хороших дорогах, электричестве и т. д. Фактически Франция производила до войны больше хлеба, чем ей нужно было для собственного потребления (от 75 млн. до 90 млл. ц), и занимала издавна первое место по виноделию (от 60 млн. до 75 млн. гкл). Но французских крестьян больше чем кого бы то ни было угнетали тресты. Собиралось ли правительство Виши изменить это положение? Нет, оно ещё усугубило его. Первым министром земледелия стал Казио, член Земельного банка и Общества земледельцев Франции, председатель коего маркиз де Вогюэ является одновременно крупным помещиком, членом административного совета компании Кюльман (поставка удобрений) и крупных железнодорожных компаний (перевозка сельскохозяйственных продуктов). Первым министром продовольственного снабжения стал Ашар - руководитель молочного треста, который скупал по низким ценам молоко на фермах и затем перепродавал его по чрезвычайно высоким ценам горожанам. Дела эти носили настолько скандальный характер, что Петэну пришлось избавиться от Ашара. После Казио министром земледелия стал банкир Ладюри, финансировавший до войны аграрную партию, руководителем которой был виконт д'Алюэн, известный под именем Доржереса.

Положение крестьян, подверженных в обеих зонах лихоимству трестов и реквизициям гитлеровцев, ухудшилось. Немцы реквизировали урожай, фураж, скот, лошадей. Всевозможные объединения, основанные правительством Виши, забирали остальное по смехотворно низким ценам. 800 тыс. крестьян всё ещё оставались в плену в Германии. Процесс деградации и разорения французского сельского хозяйства ускорился. Урожай снизился: в 1938 г. - 74 млн. ц хлеба, в 1941 г. - 64 млн. ц, в 1942 г. - 54 млн. ц. В 1942 г. было произведено 35 млн. гкл вина, т. е. половина обычной продукции. Урожай сахарной свёклы снизился на 35%. Крестьяне совершенно не имеют промышленных товаров; у них даже нет гвоздей, чтобы подковать оставшихся лошадей, нет шпагата для жатвенных машин.

Люди из Виши демагогически метали гром и молнию против государственных чиновников, чтобы завоевать симпатии крестьян, но они же создали целый рой инспекторов в деревне и даже учредили "национальное бюро скотного двора", которое определяет условия продажи и перевозки яиц, домашней птицы и кроликов! Крестьянин, не сдавший требуемого количества яиц, молока или масла, облагается крупным штрафом. Прибавим к этому, что немецкие оккупанты в широких масштабах экспроприируют крестьян в Лотарингии и в Шампани. Гитлеровцы разместили немецких поселенцев на месте французов, изгнанных из своих домов и с земли, которую обрабатывали их отцы. Остальные земельные участки были объединены в крупные поместья и переданы немецкой компании "Остланд", которая стала обрабатывать более 2 млн. гектаров.

Таковы благодеяния "национальной революции" для крестьян.

Петэн провозгласил в июне 1940 г. "уничтожение классовой борьбы". Но всё его правление, правление "200 семейств", явилось непрерывной классовой борьбой привилегированных паразитов против широких масс французского народа. Конечно, Петэн и его банда хотели бы, чтобы эта борьба была односторонней. Они ликвидировали последние остатки индивидуальных, муниципальных и профсоюзных свобод, установили режим шпионажа и доносов. Самые реакционные элементы армии и флота, демобилизованные в результате перемирия, были пристроены во всех звеньях административного и полицейского аппарата. Против трудящихся, против патриотов, против народа стали применять всё более жестокие репрессии. Одновременно правительство Виши выработало пресловутую "хартию труда", согласно которой, опять-таки по нацистскому образцу, предприниматели, инженерно-технический персонал и рабочие должны принадлежать к единой организации, имеющей задачей "осуществление гармонии и взаимное приспособление всех социальных и экономических мероприятий". При этом была предусмотрена сложнейшая система "социальных" комитетов, объединяющих рабочих на предприятиях, которые должны функционировать наряду с предпринимательскими организационными комитетами в ожидании слияния с ними. Таким образом, были бы созданы "корпорации, которые остаются великой надеждой будущности Франции" (Петэн. 12 августа 1941 г.). Вот уже скоро четыре года, как предатели Виши болтают о "хартии труда", издают декрет за декретом, отменяют сегодня то, что решили вчера. Только одно было ясно во всей этой возне: роспуск Всеобщей конфедерации труда и попытка "приручить" профсоюзы. Все члены профсоюзов, принадлежащие ко Всеобщей конфедерации труда или к Христианской конфедерации труда, все рабочие, независимо от своих политических взглядов или верований, объединились против петэновской хартии рабства.

"Национальная революция" изображалась как своего рода "моральное и духовное обновление" французского народа. В действительности это "обновление" представляет собой возврат к далёкому прошлому. Разумеется, французская крупная буржуазия уже давно отвергла вольтерьянство, которое она исповедывала в героические времена борьбы против феодализма. Но никогда ещё во Франции теория "необходимости религии для народа" не провозглашалась так открыто, как во времена режима Виши. Церковь вновь стала государственным учреждением. Декрет от 15 февраля 1941 г. вернул церкви часть богатств, которые республика со времени великой буржуазной революции XVIII в. сделала достоянием нации. Петэн и его министры присутствуют с

большой помпой на религиозных обрядах. Поль Рейно (последний перед капитуляцией премьер) первый, показал пример, отметив своим присутствием религиозную процессию в момент; когда немцы приближались к Парижу. Массам внушается, что поражение является справедливым божьим наказанием за грехи Франции. Католическая газета "Репюблик дю Сюд-Эст" писала, что "поражение Франции благотворно, ибо оно даёт возможность маршалу возродить душу Франции". Если основная масса французов-католиков сохранила верность Франции, то большинство высшего духовенства было с первых дней весьма активной опорой Петэна и его политики подчинения Германии. Покойный кардинал Бодрияр был ярым гитлеровцем. Другой кардинал воскликнул однажды: "Петэн есть Франция, и Франция есть Петэн!" Был поднят вопрос о восстановлении религиозного обучения в школах, но сопротивление народа оказалось таким сильным, что правительство Виши вынуждено было отступить. Всё же школьные программы подверглись пересмотру. История Франции была пересмотрена в узко реакционном и антифранцузском духе. Из учебников было выхолощено всё, что прославляло Великую французскую революцию, её принципы, её подвиги, её благотворные результаты. Правительство Виши дошло до такой низости, что распорядилось замалчивать или в лучшем случае лишь слегка упоминать о победах, одержанных на протяжении веков французским народом над немцами, - Бувин, Вальми. Началась охота на светских учителей и патриотов. Мракобесие чёрной тучей нависло над страной. Правительство Виши издало ряд расовых, антисемитских законов в стране, которая первая в истории человечества осуществила равноправие евреев. Высшие государственные чиновники, высшие офицеры, "благонамеренные" люди впервые обнаружили, что у них были предки-евреи. Прежде они никогда об этом не думали. Парижан, являющихся потомками четырёх и пяти поколений парижан, заставили носить жёлтую звезду.

Случалось уже не раз, что у капитулянтов вырывались знаменательные признания по поводу их "национальной революции". На следующий день после капитуляции в Компьенском лесу министр иностранных дел Поль Бодуэн, председатель Индо-Китайского банка, заявил, что положение Франции в 1940 г. во многих отношениях сходно с её положением в 1815 году. Это в общем верно, хотя бедствия оккупации Франции после поражения Наполеона бледнеют в сравнении с ужасами современного нам положения Франции. В 1940 г. потерпевшая поражение Франция была оккупирована, расчленена, унижена и подчинена реакционной диктатуре правительства, установленного чужеземцами. В 1815 г. победа контрреволюции и возвращение Бурбонов вошли в историю под названием Реставрации.

26 января 1941 г. газета "Тан" писала: "Национальная революция" является, по существу, делом реставрации". А монархист Мора писал в "Аксион франсэз" 1 января 1941 г.: "Если боятся назвать реакцией то, что является очевидным фактом, почему не употребить выражения "реставрация"? Разве это - не подходящее слово?" Та же газета откровенничала несколько позднее: "Действовать против революции - такова задача нового режима. Древо революции должно быть срублено со всеми его плодами" (17 апреля 1941 года).

Таким образом, под обманчивой видимостью "национальной революции" воцарилась самая чёрная реакция. Она означала "сотрудничество" с Германией, предоставление в распоряжение Гитлера всех ресурсов Франции.

25 октября 1940 г. в оккупированной зоне, в Монтуаре, встретились Гитлер и Петэн. Свидание их с целью провозглашения "сотрудничества" было подготовлено Лавалем. Чтобы обмануть народ, ему внушали, что условия перемирия могут быть пересмотрены в пользу Франции: немцы якобы эвакуируют часть оккупированной территории, демаркационная линия будет отодвинута дальше на север, военнопленные будут освобождены, бремя возмещения расходов оккупационной армии в 400 млн. фр. будет облегчено и т. д. В обмен на эти иллюзорные обещания от французского народа потребовали работы для Германии, помощи своему палачу Гитлеру. Разумеется, крупные магнаты промышленности радостно приветствовали официальное объявление сотрудничества: они предвидели возможность крупных прибылей. Кроме того они рассуждали следующим образом: "В то время как воюющие стороны будут взаимно истощать друг друга, мы сохраним в целости наш промышленный аппарат, мы будем иметь в своём распоряжении многочисленную и наконец-то обузданную рабочую силу, ибо Гитлер и Петэн избавят нас от коммунистов и прочих передовых элементов". Заправилы из Comite des Forges уже видели себя после войны в самом выгодном положении на мировом рынке. Все эти расчёты, как мы увидим ниже, провалились, однако их авторы причинили Франции огромный вред.

В других слоях населения "сотрудничество" имело меньше успеха. Оно явилось с самого начала угрозой для рабочих, крестьян, ремесленников. Но и часть финансистов и промышленников, а именно особенно тесно связанные с эксплоатацией колоний, внешней торговлей, судостроением и морским транспортом, учитывала, что Англия отнюдь не капитулировала через три недели после Франции, как это предсказывал Лаваль, а также и то, что Америка еще не сказала своего последнего слова. В этих кругах боялись зайти слишком далеко в сотрудничестве с немцами, стремились застраховать себя на будущее и не сжигать мостов, связывающих их с англо-американцами.

Немедленно после встречи в Монтуаре произошли некоторые события, вызвавшие взрыв национальных чувств. Это был прежде всего расстрел молодёжи на Елисейских полях в Париже II ноября 1940 г., в день

годовщины победоносного перемирия 1918 года. Студенты организовали шествие к могиле Неизвестного солдата у Триумфальной арки. Молодёжь пела "Марсельезу" и кричала "Да здравствует Франция!" Немцы попытались разогнать шествие. Они открыли огонь, убили 12 и ранили около 50 молодых французов. В течение нескольких дней весь Париж был охвачен волнением.

Несколько дней спустя Франция узнала несмотря на цензуру Виши, что немцы изгнали крестьян из Эльзаса и Лотарингии. Несчастных принудили в двухчасовой срок покинуть свои дома, разрешив им взять с собой лишь свои личные вещи и максимум 5 тыс. фр. на семью. Они должны были оставить свой скот, сельскохозяйственный инвентарь, урожай - все плоды своего труда. Так Франция узнала, что Петэн и Лаваль отдали Лотарингию и Эльзас Гитлеру. Только коммунистическая партия выступила с мощным протестом, который был нелегально распространён во всей стране.

Расстрел в Париже и захват Эльзаса и Лотарингии Гитлером нанесли "сотрудничеству" удар, от которого оно уже не оправилось.

13 декабря 1940 г., ловко маневрируя, Петэн заставил Лаваля уйти в отставку. Лаваля сменил Дарлан, включивший в своё правительство Фландена и Пейрутона, а затем Пюше. Эти реакционеры и капитулянты открыли эру атантизма¹ , т. е. политики выжидания, представляющей собою попытку сделать так, чтобы и волки были сыты и овцы целы, или, иначе говоря, сидеть между двух стульев. Они стремились главным образом поддержать иллюзию мнимого суверенитета правительства Виши. Они хотели внушить народу, что проявляют некоторую независимость по отношению к немецким оккупантам и даже оказывают им сопротивление. В действительности же Дарлан и его банда повиновались всем требованиям Гитлера. Петэн сам сказал, что немцы держали его на привязи и тянули за верёвку всякий раз, когда это казалось им необходимым.

Против немецких оккупантов и предателей Виши постепенно организовалось мощное движение национального сопротивления, вошедшее в историю под названием "сопротивление". Оно началось в Париже и в рабочих центрах, где население было проникнуто глубоко антифашистским духом и где французская коммунистическая партия имела большое влияние. Трудящиеся и вне истинные патриоты не забыли усилий коммунистической партии, направленных к предотвращению катастрофы. Центральный орган партии, "Юманите" выходил непрерывно, невзирая на запрет и репрессии. Газета вышла нелегально, как обычно, даже в день вступления немцев в Париже, 14 июня 1940 г., и продолжала регулярно выходить и в последующие дни, разъясняя уроки событий, разоблачая предателей, призывая всех французов к единству во имя возвращения стране её независимости и величия.

Немедленно после государственного переворота Виши в июле 1940 г. Центральный комитет французской компартии выпустил за подписью своих секретарей воззвание к народу Франции, в котором было сказано: "Франция познала поражение, оккупацию, унижение. Франция ещё вся в крови, но она хочет жить свободно и независимо. Никогда столь великий народ, как наш, не будет народом рабов. Франция не превратится в колониальную страну. Франция с её столь славным прошлым не падёт на колени перед бандой лакеев, готовых на всякое грязное дело. Но не побитым генералам, не аферистам и прожжённым политиканам возродить Францию - они способны лишь предавать и, продавать её. Великая надежда национального и социального освобождения коренится в народе. Вокруг пламенного, великодушного, исполненного веры и мужества рабочего класса может быть создан фронт свободы, независимости и возрождения Франции".

Одновременно в Лондоне раздался призыв генерала де Голля к сопротивлению. Он разоблачил перемирие как преступление против родины. Уже с июля в Париже и его предместьях начались патриотические демонстрации. В Монтре и других городах безработные направились к мэриям. В 1940 г. была суровая зима: не было угля, не было пищи. Женщины вышли на улицу и требовали хлеба и молока для своих малышей. В металлопромышленности вспыхнули забастовки. Рабочие начали саботировать производство военных материалов для немцев. В декабре 1940 г. пришлось сдать на слом несколько сот мотоциклов с завода Рено. Моторы, произведённые на заводе "Гном и Рон", "испускали дух" после нескольких часов работы. В мае 1941 г. 100 тыс. горняков департамента Па-де-Кале бастовали в течение трёх недель несмотря на жесточайшие репрессии. Горняки требовали хлеба и одновременно разоблачали предательство шахтовладельцев, которые саботировали добычу угля в годы Народного фронта и "странной войны", а теперь эксплоатировали самые богатые залежи.

Для мелких предпринимателей, ремесленников, торговцев и особенно крестьян трудности стали возрастать. Газета "Тан" от 20 марта 1941 г. меланхолично констатировала: "Нам не хватает всего: сырья, удобрений, химических продуктов, горючего, лошадей, сменных частей для станков, самых станков и рабочих рук". Реквизиции вызывали озлобление у крестьян. Социальная база Петэна начала сужаться.

Полиция Виши и гестапо стали "сотрудничать" в преследовании коммунистов и всех патриотов. - Арестованные в Париже в июле 1940 г. Грандель, Тэмбо, Пульмарк и многие выборные лица и деятели коммунистической партии оказались в числе, заложников Шатобриана. В октябре вспыхнула новая волна репрессий. Депутат Парижа Мишель - одна из жертв Шатобриана - был арестован наряду с сотнями других патриотов. 20 апреля 1941 г. в Ла Рошель немцы расстреляли на месте рабочего-строителя, отказавшегося работать для них и ответившего ударом

¹ От французского attendre - ожидать.

кулака на удар хлыста гитлеровского офицера.

За пределами Франции генерал де Голль создал Совет обороны империи и первые отряды новой национальной армии. Французская Экваториальная Африка, французская часть Индии, Новая Каледония, острова Сен-Пьер и Микелон примкнули к Совету обороны. Остальные французские колонии оставались под влиянием Виши, то есть Гитлера. Впоследствии, в результате военных действий союзников, Сирия, Ливан, Мадагаскар и Джибути перешли под контроль Французского комитета национального освобождения в Лондоне. В это же время Япония оккупировала Индо-Китай.

В стране начали завязываться связи между коммунистами и деголлевцами. Борясь за общее дело - за освобождение Франции, - патриоты всех политических направлений стремились к единству. В мае 1941 г. в целях ускорения объединения национальных сил французская коммунистическая партия вновь обратилась с воззванием к народу, заявляя, что она "готова поддержать любое французское правительство, любую организацию, любое лицо, политика и усилия коих будут направлены на путь подлинной борьбы против национального угнетения и против предателей".

III

22 июня 1941 г. Гитлер совершил коварное нападение на Советский Союз. В положении Франции открылась новая фаза развития. Этот второй период характеризуется усилением немецкого гнёта над народом Франции и особенно развитием национального сопротивления, стимулированного героической борьбой советского народа и его славной Красной Армии.

Гитлеровская агрессия против СССР вызвала ликование среди предателей Франции. Деа писал: "Решение фюрера придало войне её подлинный смысл". Вишийцы ждали скорой победы Гитлера. Промышленники, сотрудничавшие с немцами, возымели новые надежды: они надеялись получить свою долю добычи и прикидывали, какие выгоды может им принести сотрудничество с гитлеровцами в эксплоатации территорий, которые будут отняты у советского народа. Узурпаторы из Виши пошли по стопам Гитлера и прервали без малейшего повода дипломатические сношения с Советским Союзом. Предатели во главе с Дорио попытались создать так называемый антибольшевистский легион. Им удалось собрать лишь несколько тысяч субъектов с "подмоченной" репутацией - "воров, жуликов, рецидивистов", как признался еженедельник "Иллюстрасион". Презрение и ненависть народа к этим наёмным убийцам, состоящим на службе у врага, проявились немедленно: 27 августа 1941 г. Лаваль и Деа, принимавшие парад первого отряда этого сброда, были ранены одним молодым патриотом.

В широких массах народа 22 июня 1941 г. вызвало единодушную мысль: "Война только начинается". Народ инстинктивно понял, что Гитлер сыграл ва-банк. Он понял, что создавалось уже новое соотношение сил, которое может и должно принести победу антигитлеровскому лагерю. До того момента сомнение, скептицизм грызли сердца многих и многих французов. Даже те, кто был враждебно настроен против оккупантов и предателей, сомневались в возможности освобождения и возрождения Франции, в возможности победы над гитлеровской Германией. Будущее казалось им мрачным. Начиная с 22 июня патриоты стали думать: "Мы не одни, а с таким союзником, как советский народ, мы можем освободиться, мы можем победить". В лагерях военнопленных французские солдаты обнимали друг друга со словами: "Красная Армия освободит нас". В тот же день, 22 июня, вечером, первый комиссар иностранных дел Французского комитета национального освобождения Морис Дежан заявил по лондонскому радио: "Французы! Все, кто участвует в борьбе против Германии, содействуют освобождению Франции! Этим самым они являются друзьями французского народа. Русский народ - наш друг".

Борьба против оккупантов приняла более активный, более систематический характер. В первую же неделю в Парижском районе полетело под откос несколько эшелонов. В Тулузе вспыхнул крупный склад бензина, предназначенного для немцев. В Венгле (департамент Па-де-Кале) был взорван завод. Саботаж усилился. Рабочие начали портить станки, взрывать цеха, фабрики. Забастовали железнодорожники Руана, Сотвиля, Гавра. После выступления товарища Сталина 3 июля 1941 г. здания города Сент-Этьена покрылись надписям: "Да здравствует Красная Армия! Да здравствует Советская Россия!"

14 июля в Париже произошли внушительные демонстрации. Чтобы разогнать демонстрантов, гитлеровцы пустим в ход бронемашины и танки. Тогда начались вооружённые нападения французских патриотов на оккупантов, часовых, на патрули, на склады боеприпасов. В Версале в начале июля был взорван склад снарядов. Несколько дней спустя в Берк-сюр-Мер рыбаки уничтожили охрану немецкого лагеря, гарнизон которого только что уехал на Восточный фронт, и захватили оружие. Усиливается вооружённая борьба. Горняки департамента Па-де-Кале под руководством двух героев - Шарля Дебарж и Жюльена Апио, павших впоследствии на поле чести, - создали первые отряды вольных стрелков и партизан. Участились пуск под откос поездов, взрывы заводов, забрасывание гранатами гитлеровских отрядов в Энен-Льетаре, Ошеле, Арне. Партизаны вступили в борьбу также и в Париже. Начались нападения на немцев на самой площади Согласия. У плотины Сюрень часто стали обнаруживать трупы немецких полковников и майоров. Оккупанты больше не осмеливались ходить по вечерам в одиночку на окраинах города.

Немцы попытались задушить партизанское движение и саботаж свирепым террором. 18 июля 1941 г. министрам внутренних дел назначен был Пюше. Он удвоил состав полиции Виши, снабдил её бронемашинами и подчинил контролю гестапо. Он создавал

особые трибуналы, которые "судят" патриотов без права обжалования и без защитников. Участник первой мировой войны депутат-коммунист Жан Катла и многие другие патриоты были гильотинированы. Пюше распустил 320 различных организаций и объединений - спортивных, общественных и культурных, - подозреваемых в симпатиях к Советскому Союзу. По его приказу в обеих зонах были произведены массовые аресты. За одну неделю было брошено в тюрьмы 11 тыс. патриотов.

12 августа 1941 г. Петэн произнёс достойную презрения речь. Он приветствовал в лице Гитлера "передового борца за цивилизацию" и выразил надежду, что ему удастся заставить народ Франции оказать поддержку Германии против Советского Союза. Однако замечательное сопротивление Красной Армии срывало планы Гитлера и тем самым разрушало надежды Виши. В той же речи Петэн сделал признания такого рода: "В умах господствует смятение... Настоящее чувство тревоги удручает нацию... Повеяло дурным ветром". Эти признания и угрозы лишь подтвердили, что национальное сопротивление растёт. В этой же речи Петэн возвестил новую программу полицейских и репрессивных мероприятий.

На следующий же день народ Парижа демонстрировал против Петэна. У вокзала Сен-Лазар полиция и немцы открыли огонь по демонстрантам. Два молодых француза были ранены и арестованы, а затем расстреляны. Это только усилило борьбу патриотов. Нападения на немецких солдат и полицейских участилась.

Тогда гитлеровцы начали истреблять заложников. В Париже, Лилле, Бордо немецко-фашистские палачи хладнокровно истребили десятки заключённых патриотов. 22 октября 1941 г. в Шатобриане были убиты 50 заложников. Большинство из них были коммунисты, избранники народа и профсоюзные деятели; среди убитых были и социалисты, был и молодой, 17-летний лицеист, отец которого, депутат Парижа Моке, находился в то время в тюрьме в Африке вместе с депутатами-коммунистами. 50 заложников в Шатобриане умерли как герои, с пением "Марсельезы" и "Интернационала" и с возгласами: "Да здравствует Франция! Да здравствует Советский Союз! Да здравствует Сталин!"

Гнев и ненависть подняли Францию. 25 октября на заводах Парижского района и в арсенале Бреста вспыхнули многочисленные стачки. 31 октября во всей стране состоялась пятиминутная забастовка. Во всех концах страны произошли демонстрации. В XI округе Парижа, где муниципальным советником был Гардет, расстрелянный в числе других заложников, женщины преследовали немецких офицеров с криками "Убийцы!" В декабре 1941 г. гитлеровцы убили более 100 заложников в Мон-Валерьене. В числе этих мучеников, погибших за Францию, были герои-коммунисты: один из редакторов "Юманите", Габриель Пери, и ответственный секретарь той же газеты Люсьен Сампэ.

В следующем месяце гитлеровцы рас" стреляли руководителя железнодорожник ков Пьера Семара, арестованного ещё в период "странной войны". Перед смертью Семар написал следующие незабываемые строки: "Через несколько минут я буду расстрелян. Я жду спокойно смерти. Моя последняя мысль принадлежит вам, моя боевые товарищи, всем членам вашей великой партии, всем французским патриотам, героическим бойцам Красной Армии и её вождю - великому Сталину. Я умираю с уверенностью в победе над фашизмом, с уверенностью в освобождении Франции. Передайте моим друзьям-железнодорожникам мою последнюю волю: пусть они не делают ничего, что могло бы помочь нацистам. Железнодорожники меня поймут; они услышат меня, они будут действовать, я в этом убеждён. Прощайте, мои дорогие друзья! Приближается час смерти. Но я знаю, что нацисты, которые меня расстреляют, уже побеждены. Да здравствуют СССР и его союзника! Да здравствует Франция!" В тюрьме Пьер Семар и его товарищи, успели узнать о памятном разгроме немцев под Москвой.

С волнением и восторгом вся Франции приветствовала первые победы Краевой Армии, успех зимнего советского наступления 1941 - 1942 года. Патриоты могли теперь насмешливо поглядывать на гитлеровцев, с которых эти новости немного сбили их спесь.

Нацисты и вишинцы, решив поразить умы крупной инсценировкой, организовали Риомский процесс. За шесть месяцев до того на основе доклада так называемого совета политической юстиции, заключавшего в себе "цвет" капитулянтов, Петэн сам осудив обвиняемых. Но Гитлер требовал процесса, учитывая, что германский народ, который нёс тяжёлые потери, начинал задавать себе вопросы: "Зачем эта война? Кто ввергнул нас в эту страшную пропасть, в которой Германия рискует погибнуть?" - и что ответ напрашивался сам собой: "Гитлер!" Риомский процесс должен был предоставить Гитлеру возможность обелить, оправдать себя. Так называемый французский трибунал должен был провозгласить, что войну затеяла Франция. Сама Франция должна была вынести себе приговор. Со своей стороны, изменники-вишинцы стремились обвинить прежде всего Народный фронт, программа которого была подписана Блюмом и Даладье. Обвинить Народный фронт - значило обвинить республику. Впрочем, для большей верности обвинений ограничивалось периодом с 1936 по 1939 г. и не упоминало о чисто военной ответственности. Но предъявлялось ли подсудимым хотя бы в этих суженных рамках вполне естественное обвинение в том, что они подорвали безопасность Франции, отдав пиренейскую границу под контроль Гитлера и Муссолини? Обвинялся ли Леон Блюм в проводившейся им политике "невмешательства"? Отнюдь нет, ибо именно "судьи" вместе с Блюмом нанесли это страшный удар Франции и Испании. Обвинялся ли Даладье в мюнхенской капитуляции, которая

явилась мрачным предисловием к поражению Франции? Отнюдь нет, ибо именно "судьи" вместе с Даладье навязали Франции эту капитуляцию. Обвинялись ли тот и другой в содействии деморализации французского народа, поскольку они взяли на себя инициативу произвола и репрессий, направленных против рабочего класса, против той части нации, которая являлась наиболее непримиримым врагом гитлеризма? Отнюдь нет, ибо именно "судьи" Риомского процесса сами вместе с Даладье и Блюмом были инициаторами репрессивных мероприятий, дабы сломить дух и способность французского народа к сопротивлению. Мало того: те, кто становились в позу обвинителей, сами были главными виновниками поражения Франции и нашествия врагов, явными предателями, членами "пятой колонны". Величайшая вина основных обвиняемых Риомского процесса - Даладье и Блюма - состояла в том, что они, подписав программу Народного фронта, на деле сорвали проведение этой программы и действовали совместно с капитулянтами и предателями.

И всё же несмотря "на принятые меры предосторожности процесс обернулся против Гитлера и его вишийских лакеев. Обвиняемые, свидетели, даже свидетели обвинения, делали заявления, разъяснения, обличавшие Петэна и его клику я ясно устанавливавшие ответственность Германии. Разъярённый Гитлер приказал прервать процесс. А для большей гарантия он потребовал возвращения Лаваля к власти (13 апреля 1942 г.).

Гитлер предъявлял всё возрастающие требования. Вместо молниеносной победы после 10 месяцев войны на Востоке Гитлер имел в "активе" огромные потери - 10 миллионов немцев, выведенных из строя, в том числе 3 миллиона убитых. Он потерял также большое количество боевой техники. Однако Гитлер ещё надеялся собрать все свои ресурсы, использовать вое возможности, чтобы попытаться осуществить отчаянный натиск на Красную Армию и форсировать окончание войны в течение лета 1942 года. С этой целью Гитлер принялся за методический грабёж всех оккупированных стран и прежде всего Фракции. Он потребовал ещё больше сырья (железо, бокситы), больше танков, грузовиков, самолётов с французских заводов, больше продовольствия, рабочей силы и пушечного мяса. Чтобы добиться всего этого и сломить сопротивление народа, Гитлер вновь поставил Лаваля во главе так называемого правительства Виши. Лаваль заявил: "Всякому должно быть ясно значение моего возвращения в правительство" - и цинично добавил: "Я желаю победы Германии". Петэн ограничился следующим заявлением: "Я думаю то, что Лаваль говорит; я одобряю то, что он делает".

В ту самую неделю, когда Лаваль вновь занял свой пост гаулейтера, гитлеровцы истребили в Париже, Лилле и Руане несколько сот французов. Лаваль взял на себя руководство жандармерией. Он поставил своих людей во главе легиона фронтовиков - группировки, из которой настоящие бывшие фронтовики, подлинные патриоты, были изгнаны, чтобы уступать место сброду мерзавцев и головорезов. Он создал службу по охране легионерского порядка, превратившуюся впоследствии в милицию - организацию убийц, скопированную с организаций гитлеровских эсэсовцев. Лаваль распорядился о новых массовых мероприятиях против государственных чиновников, сохранявших верность Франции и республике. Он развязал бешеный антисемитизм.

Затем начались "экономические" и "социальные" мероприятия - 10 тыс. мелких и средних предприятий из числа ещё работавших для нужд французского населения были закрыты, с одной стороны, потому, что всё горючее и сырьё предоставлялись предприятиям, работающим для немцев, и, с другой стороны, для того, чтобы "высвободить" рабочую силу и отправить её в Германию. Лаваль изобрёл "замену военнопленных", утверждая, что за каждого французского рабочего, который добровольна уедет в Германию, во Францию вернётся один военнопленный-крестьянин; позже он говорил уже о возвращении только одного пленного вместо трёх, а затем вместо пяти рабочих. Но французы уже разглядели ловушку и разоблачили этот чудовищный шантаж. Рабочие стала устраивать демонстрации и забастовки против насильственного увоза в Германию, они задерживали отправление поездов; группы вольных стрелков освобождали рабочих, угоняемых под конвоем немецких и вишийских жандармов.

Лаваль попытался активизировать вербовку наемников для отправки на Восточный фронт. Были сделаны всевозможные посулы, обещаны крупные премии. Генерал Бриду, освобождённый из плена и занимавший пост заместителя государственного секретаря военных дел, разослал командирам корпусов пресловутый циркуляр за номером 440, суливший повышение в чине, премии и пенсии офицерам и унтер-офицерам, которые сумеют так низко пасть, чтобы надеть немецкую форму. Однако предатели не добились успеха, на который они рассчитывали.

Во всей Франции умножились демонстрации. В Париже, на улице Серы, женщины захватили продовольственный магазин, предназначенный для немцев, и организовали распределение продуктов. Демонстранты заставляй полицию Виши отступить. По приказу Лаваля были гильотинированы две захваченные там женщины. На юге, в Ниме, Монпелье, Арлье, произошли голодные демонстрации. В порту Сет докеры и женщины роздали толпе колониальные продукты, полученные из Африки и грузившиеся в вагоны для отправки в Германию. В городе Оннэн, у бельгийской границы, население бросилось на вокзал и остановило эшелон с зерном, отправлявшийся в Германию. Женщины вошли в вагоны и роздали зерно толпе. В деревне сопротивление реквизициям приняло острые формы. Крестьяне ловили вишийских чиновников, проводивших реквизиции. В Бретани, в области Бос, они уничтожали гитлеровские реквизицион-

ные отряды. Когда крестьянам не удавалось помешать грабежу, они поджигали немецкие склады зерна, фуража и соломы. 14 июля 1942 г. на улицах Лиона, Марселя и Тулузы произошли внушительные демонстрации. 20 сентября также произошли крупные демонстрации в связи со 150-летием славной исторической победы у Вальми, одержанной волонтёрами революционной армии Франции в 1792 г. над пруссаками.

В октябре волнения охватили весь Парижский район и Лионскую область; рабочие при поддержке всего населения бастовали против насильственного увоза в Германию. Железнодорожника отказывались отправлять поезда с французскими рабочими, угоняемыми " Германию. Толпа вступала в столкновение с полицией Виши и гестапо. Отряды вольных стрелков и партизан становились активнее и смелее. Они начали проводить нападения на немецкие гарнизоны, как например в Ниоре, где были убиты 42 гитлеровца, в Бресте (11 убитых немцев), в Безансоне (34 убитых немца). Патриоты уничтожали также предателей и полицейских. Они закладывали бомбы в помещениях, занятых дориотистама (из шайки Дорио) и вербовщиками "трёхцветного легиона". Вооружённая борьба стала развиваться, опираясь на сочувствие и понимание населения; она стала развиваться вопреки советами трусливых "выжидателей", вопреки их "приказам" не убивать немцев под тем предлогам, чтобы не вызывать репрессий.

В течение того же ,1942 года социальная база петэнизма беспрерывно сужалась. Петэн стал терять своё влияние среди крестьян, которые вначале были его основной опорой, а теперь начинали восставать против гитлеровских и вишийских грабителей. Он стал терять своё влияние среди широких слоев средней и мелкой буржуазии городов, среди мелках торговцев, которым нечего было больше продавать и у которых забирали даже цинковые доски с прилавков. Он стал терять своё влияние среди ремесленников и мелких предпринимателей, разорённых вследствие закрытия их предприятий. Петэн уже потерял всякое влияние и среди той части рабочих, которые вначале поверили его демагогическим призывам. Озлобленные насильственным увозом французов в Германию и чудовищной эксплоатацией в самой Франции, они поняли, какую предательскую, изменническую роль он играет. Петэн стал терять своё влияние среди бывших фронтовиков, которые долго верили в его узурпированную славу и теперь с отвращением начали отворачиваться от него. Даже наиболее старые приверженцы Петэна стали переходить к активному сопротивлению. Петэн потерял своё влияние среди католиков, возмущённых насильственным увозом французов в Германию, разрушающим семью, а также преследованиями евреев. Об этом свидетельствуют официальный протест французской церкви против антисемитских преследований и публичные выступления кардиналов и архиепископов против насильственного увоза людей в Германию. Наконец, Петэн потерял влияние в армии, в которой сопротивление и победы Красной Армии и вступление в войну Соединённых штатов Америки зародили надежду на реванш и которую волновали аресты многочисленных генералов, в том числе генерала де ла Лоранси, первого представителя Петэна при немецких властях.

В этот период фронт национального сопротивления непрерывно рос и его организация успешно укреплялась. Национальный фронт объединил несколько организаций и ряд различных движений. Его местные и департаментские комитеты объединили французов всех политических взглядов и религиозных верований: коммунистов, социалистов, деятелей профсоюзов, католиков, радикалов, бывший членов организации "боевые кресты". Эти комитеты Народного франта создавались на предприятиях под эгидой профсоюзов. Идеологическое и организационное влияние коммунистической партии росло. Начали восстанавливаться и другие партия, не подававшие признаков жизни с июня 1940 года. Деголлевские группировки укреплялись. Их военные организация устанавливали связи с вольными, стрелками и партизанами. Подпольная печать обогащалась новыми органами. Председатель сената Жаненэ и председатель палаты депутатов Эррио выступили с публичным протестом против роспуска парламента. Был создан парламентский комитет, в который вошли представители всех партий и даже, один бывший министр Петэна, примкнувший к сопротивлению. Таким образом, создавалась непрерывная цепь от бывших выдающихся политических фигур республики и ряда видных представителей высшего духовенства до передовых рабочих, объединявшихся для общего сопротивления захватчикам и предателям.

IV

Ноябрь 1942 г. был решающим месяцем для судеб всего мира в Фракции. В ноябре 1942 г. Краевая Армия перешла 3 наступление на Сталинградском фронте, и это событие решающего, исторического значения изменило положение не только на советско-германском фронте, но и облик войны в целом. В ноябре 1942 г. англо-американские армии, которым сопротивление Красной Армии и жертвы советского народа дали время подготовиться, высадились в Северной Африке. Соотношение сил в Средиземноморском бассейне изменилось в пользу союзников, сумевших впоследствии изгнать итало-германские войска из Африки, предпринять наступление на Италию и заставить её капитулировать. 11 ноября 1942 г., нарушив перемирие, заключённое в Компьенском лесу, Гитлер оккупировал всю Францию, за исключением Тулона, Тулонского порта и фортов. Гитлер боялся, что французский военный флот, который он хотел захватить, уйдёт в Алжир. Ему нужно было время, чтобы сманеврировать с помощью Петэна и Лаваля, обмануть офицеров флота, удалить экипажи с судов, подготовить и поставить вместо них немецкие экипажи. После того как 330 тыс. солдат и офицеров 6-й германской армии уже были окружены под

Сталинградом и обречены на уничтожение, Гитлер не смог больше ждать. 27 ноября 1942 г. он потребовал передачи ему французского флота. В тот же день на рассвете немецкие самолёты минировали выход из Тулонского порта, дабы помешать флоту уйти из него. Танки и грузовики с немецкими моряками ворвались в город и на полной скорости направились к набережной. Но уже было поздно. Раздались оглушительные взрывы. Основываясь на старых директивах, французский адмирал приказал потопить флот. Один за другим тяжёлые броненосцы, крейсеры, миноносцы и подводные лодки взрывались и шли ко дну. Вместе с ними погибли их капитаны. Стоя на капитанском мостике и погружаясь в воду, они до последней минуты пели "Марсельезу" вместе со своими экипажами. Франция потеряла свой флот, но Гитлер его не получил. Честь французского народа была спасена.

Все события ноября 1942 г.: заступление Красной Армии у Сталинграда, десант союзников в Северной Африке, оккупация всей Франции гитлеровцами, героическая жертва тулонских моряков - явились мощным стимулом для национального сопротивления, которое сделало новый скачок вперёд. Оккупация всей Франции одним ударом разрушила последние иллюзии о мнимом суверенитете правительства Виши и окончательно разоблачила вишийских самозванцев. Петэн и Лаваль ясно показали своё лицо французских квислингов. Политическое значение потопления флота заключалось не только в возмущении французских патриотов, которые не захотели выдать флот врагу: оно явилось также окончательным приговором, вынесенным Петэну и правительству Виши морскими офицерами - людьми, которые в большинстве своём до последней минуты верили в Петэна. То же произошло среди офицеров маленькой армии перемирия, распущенной по приказу Гитлера. Один генерал и несколько офицеров попытались даже оказать сопротивление захвату бывшей оккупированной зоны. Поведение офицеров явилось точным отражением чувств, волновавших некоторые круга, находившиеся до тех пор под влиянием Виши. База национального единства для борьбы против захватчиков расширилась до полного охвата всех французов. Отныне за бортом национальной общности остались лишь явные предатели, агенты врага, его наемники. Десант союзников в Северной Африке, как и предвидел товарищ Сталин, дал "базу для организации антигитлеровской французской армии". Появилась возможность создания руководящего и организационного центра всех французских сил для ведения национально-освободительной войны, для активного содействия поражению гитлеровской Германии.

В самой Франции эти события отразились прежде всего на борьбе против насильственного угона рабочих и против мобилизации молодёжи: она приобрела ещё больший размах. 15 февраля 1943 г. Лаваль издал приказ о мобилизации молодых возрастов, в котором было ясно указано, что большая часть молодых французов уедет "служить" в Германию, в остальные, включённые в организации ТОДТ, будут заняты на строительстве укреплений на побережье Франции и на Восточном фронте. Так как добровольцев для работы в Германии становилось всё меньше и меньше, соответствующие отделы правительства Виши и Заукеля приступили к насильственной вербовке. Полиция без предупреждения являлась на заводы и уводила назначенных для отъезда рабочих. Первый декрет правительства Виши предусматривал трудовую повинность для мужчин от 18 до 50 лет и для незамужних и замужних, но бездетных женщин от 21 до 35 лет. Новый декрет определил возраст от 16 до 60 лет для мужчин и от 18 до 45 лет для женщин. Исключения могли быть допущены лишь для тех мужчин, которые запишутся в полицию, милицию или в немецкие военные формирования.

Национальный фронт и воссоединённая Всеобщая конфедерация труда взяли в свои руки организацию борьбы против насильственного увоза в Германию. Рабочие и молодёжь оказывали массовое сопротивление. Они стали "уклоняющимися от трудовой повинности". Всё больше и больше людей стало уходить в "маки", т. е. в подпольную организацию сопротивления. В Лионском округе, в Савойе и в области Дофинэ тысячи рабочих и молодых людей ушли в горы. То же произошло и в департаментах Центральной Франции. Единство нации проявилось в поддержке, которую все французы сказывали рабочим, уклоняющимся от трудовой повинности, и молодёжи.

Многие французские предприниматели-патриоты фальсифицировали требуемые от них списки рабочих, занятых на их предприятиях, продолжали выплачивать заработную плату своим рабочим, ушедшим в "маки" или в отряды вольных стрелков; отдельные из них даже приняли активное участие в сопротивлении. Так например владелец одного предприятия в Тулузе Пеше открыл стрельбу из револьвера против гестаповского отряда, пытавшегося проникнуть на его завод, чтобы арестовать рабочих, отказавшихся ехать в Германию.

Крестьяне оказывали помощь "уклоняющимся". Едва ли не под окнами Лаваля (недалеко от его замка в Шательдоне) местные крестьяне взломали дверь тюрьмы и освободили молодых людей, которых жандармы должны были увезти на следующий день. Вопреки лживым обещаниям Лаваля немцы не освободили крестьян, находившихся в плену; более того: они начали забирать их молодых сыновей. Деревня была охвачена возбуждением. В Бретани, в Трефене, Берье, Плуэнуре, Трегонеке и др. крестьяне били в набат, созывая население для оказания сопротивления реквизициям. Она прогоняли вишийских контролёров и уничтожали гитлеровцев. В департаменте Ионны они с помощью вольных стрелков и партизан отбивали у немцев реквизированных лошадей и скот. В областях Бос и Артуа они подожгли фермы предателей, которые сообщали оккупантам сведения об урожае и руководили реквизициями. Во всей Центральной Франции период уборки урожая и

молотьбы был Отмечен ожесточённой борьбой крестьянства за спасение своего хлеба. В Бургундии виноделы вылили вино, чтобы не сдавать его немцам.

Тот факт, что многие рабочие и молодые люди, которым угрожал угон в Германию, вынуждены были скрываться, уходить в "маки", а также растущее сопротивление крестьян против оккупантов и Виши дали новый толчок движению вольных стрелкой и партизан. Своеобразие движения вольных стрелков и партизан в современной войне заключается в том, что оно возникло не в деревне, а прежде всего в городах и рабочих центрах. Впоследствии движение распространилось и на деревню. Генеральный штаб вольных стрелков и партизан регулярно выпускает сводки, которые печатаются в их органе "Франс д'абор" ("Франция прежде всего"). Чтобы дать представление о деятельности вольных стрелков и партизан, приведём одну из этих сводок.

Сводка N 51 генерального штаба вольных стрелков и партизан от 15 ноября 1943 г.: "В течение недели, с 6 по 13 ноября, наши отряды пустили под откос 13 поездов. Разбиты 12 паровозов и более 200 вагонов. За период с 1 по 13 ноября в различных депо выведены из строя 125 паровозов. Между станциями Боэн и Сен-Кентел пущен под откос эшелон железнодорожных цистерн. Немцы потеряли 400 тыс. л. бензина. 7 немцев из охраны поезда убиты. На каналах Северной Франции наши истребительные группы взорвали 4 шлюза, потопили баржу с зерном, направлявшуюся в Германию, и 32 шаланды. В Эльзасе и Лотарингии F.T.P. (вольные стрелки и партизаны) уничтожили 22 гестаповца и 14 шпиков. Вольные стрелки и партизаны сожгли в Эльзасе - 125 ферм, отнятых у законных владельцев и эксплоатируемых немцами. В департаменте Ионны один из наших отрядов, которому угрожало окружение, ликвидировал эту угрозу в результате боя, причём было убито 4 немца и 3 немца захвачено в плен. В департаменте Сон э Луар группа вольных стрелков, поддерживая забастовку горняков, взорвала железнодорожный мост между Бланзи и Монсо ле Мин. В департаментах Шер, Вьен и Коррез произошли многочисленные перестрелки с оккупационными войсками. В Париже, на улице Шуазель, в помещение, занятое немцами, брошены гранаты. В результате 5 убитых и много раненых немцев".

В течение ноября 1943 г. партизаны провели всего 809 различных операций, в том числе 246 нападений на немцев, 338 актов саботажа на железнодорожных путях, 41 на речном транспорте и в портах, 184 акта саботажа на заводах, работающих для оккупантов. За шесть месяцев уничтожено 1200 предателей и палачей. Диктор парижского радио с ужасом констатировал, что "стало опасным быть судебным работником, жандармом, служащим мерии или даже журналистом"... на службе у Гитлера, следовало бы ему добавить.

Отметим ещё два значительных момента из деятельности вольных стрелков и партизан. Первый характеризует их решающую роль в освобождении Корсики. Как только было получено сообщение о капитуляции Италии, 8 сентября 1943 г., руководство Национального фронта на Корсике дало приказ о восстании для освобождения острова. Национальный фронт сумел собрать 15 тыс. вооружённых партизан при общем числе населения менее 300 тысяч. Командованию итальянских частей было предложено объявить о своих намерениях. Оно заявило, что не будет действовать против патриотов. Патриоты ринулись со всех сторон на обе, немецкие дивизии, расположенные на острове. Захваченные врасплох, гитлеровцы в беспорядке отступили на восток. Через несколько дней немцы были полностью изгнаны из Корсики. Начиная с 8 сентября патриоты захватили префектуру Аяччо, 9 сентября они низложили власть Виши и установили новый совет префектуры. В городах и сёлах население избрало новые муниципалитеты, в которых участвовали и женщины. Вишийцы были разоружены. Большинство жандармов и мобильных гвардейцев, связь С которыми была установлена ещё до восстановления, немедленно перешло на сторону патриотов. Благодаря инициативе народа был освобождён первый департамент метрополии.

Вторым моментом является борьба в Альпах, завязавшаяся между партизанами и соединёнными силами немцев и вишийцев. Рабочие, молодёжь, а также солдаты и офицеры бывшей армии перемирия, укрывшиеся в Альпах, были организованы в военные отряды. У них было мало оружия, но они рассчитывали на более быстрый ход событий на Западе и верили, что второй фронт не заставит себя долго ждать. И они довольно охотно прислушивались к советам бездеятельности и выжидания, которые они получали со стороны атантистов. Крестьяне снабжали их продовольствием, но этого было недостаточно. Нужно было добыть продовольствие за счёт Виши и оккупантов. Партизаны организовали экспедиции. Произошли столкновения с врагом. Начиная с лета немцы стали проводить нападения на лагери, расположенные неподалеку от больших городов. Партизаны удалились в высокогорные местности. Наступила зима. Пришлось покинуть вершимы гор и наиболее надёжные укрытия и спуститься в обитаемые районы. Немцы хотели избавиться от этого очага сопротивления в своём тылу и приказали правительству Виши "ликвидировать" партизан в Верхней Савойе. 14 тыс. человек, вооружённых до зубов, были брошены на штурм: 5 тыс. жандармов или мобильных гвардейцев, 5 тыс. чинов милиции, 4 тыс. эсэсовцев (ибо среди французов имеются негодяи, состоящие на службе у Гитлера носящие, подобно немцам, название эсэсовцев). Наступление 14 тыс. вишийцев не дало результатов, на которые рассчитывали немцы. Партизаны оказали сопротивление. Милиция и жандармы понесли тяжёлые потери. Госпитали были переполнены их ранеными, а убитых было не счесть. Недавно (1 апреля 1944 г.) гитлеровское командование ввело в действие против партизан новых 10 тыс. немецких солдат. Партизаны продолжают; держаться до настоящего времени

Однако, как бы положительны ни были результаты вооружённой борьбы вольных стрелков и партизан, нужно ещё сделать многое, чтобы она была на высоте современных задач. Таково прежде всего мнение самих партизан, которые жалуются на недостаточную помощь извне, на нехватку оружия, медикаментов, тёплой одежды. Они жалуются также и на то, что их подвиги зачастую замалчиваются; даже славное имя "партизан" не произносится. Создаётся впечатление, что это - запретное слово. Причиной является застарелый атантизм некоторой части патриотов, а также предубеждение и недоверие к вооружённому народу. В некоторых кругах Национального фронта войну для Франции уже давно, считают выигранной. Эти круги не заботятся о том, чтобы вооружить народ, поднять его на широкое вооружённое восстание, согласованное с операциями союзников в Западной Европе. Наоборот, кое-кто озабочен тем, как бы ограничить и даже не допустить вмешательства народа. Кое-кто при этом развивает ошибочную и опасную концепцию о мнимой, тайной армии, которая выступит лишь в назначенный день, а до тех пор должна воздерживаться от всяких действий под тем предлогом, чтобы преждевременно не обнаружить себя и избежать репрессий. Но ведь ясно: восстание не возникнет само собой по первому сигналу и без подготовки, путём длительных и упорных действий, причём в первую очередь вооружённых действий, которые формируют и закаляют людей я кадры. И разве нет многочисленных примеров разложения армий, остающихся в бездействия и не участвующих в боях?

Но несмотря на отмеченные недочёты движения, объединение и организация национальных сил во Франции и за её пределами после ноября 1942 г. подвигались успешно вперёд. 25 ноября 1942 г., ещё до взрыва в Тулоне, встретились представитель Центрального комитета французской коммунистической партии и представитель генерала де Голля. Они пришли к соглашению относительно программы совместных действий, основной пункт которой был сформулирован следующим образом: "Всенародное восстание для освобождения Франции будет подготовлено в тесном сотрудничестве с французской коммунистической партией и силами Сражающейся Франции на основе соглашений, которые будут заключены между генералом де Голлем я представителем французской компартии, как только обстоятельства позволят им встретиться".

В январе 1943 г. прибыл в Лондон, в главную квартиру генерала де Голля, представитель Центрального комитета французской компартии. В марте 1943 г. во Франции был создан Национальный совет сопротивления. В него вошли представители движения сопротивления, "Комба" ("Битва"), "Либерасьон" ("Освобождение"), вольные стрелки и партизаны, Национальный фронт, воссоединённая Всеобщая конфедерация труда и Христианская конфедерация труда и представители следующих шести партий: коммунистической, социалистической, радикальной, народно-демократической (католической), Демократического альянса и Республиканского союза. По всеобщему признанию как друзей, так и врагов, коммунистическая партия является самой влиятельной и самой активной из них. Впоследствии был создан координационный комитет для организации и руководства борьбой против насильственного увоза французов в Германию. В этом комитете рабочие профсоюзы заняли господствующее положение. Генеральный штаб вольных стрелков также имеет своего представителя в этом органе, поскольку проблемы борьбы против насильственного увоза в Германию, организации партизан, продовольственного снабжения и безопасности французов, уклоняющихся от трудовой повинности, всё более связаны с развёртыванием вооружённой борьбы, с созданием и вступлением в действие новых отрядов вольных стрелков и партизан.

После изгнания из Северной Африки немцев и итальянцев первым крупным политическим эпизодом оказались события, связанные с Дарланом. Адмирал Дарлан - тогдашний руководитель вооружённых сил Виши - находился во время англо-американского десанта в Алжире и дал приказ о сопротивления союзническим войскам. Затем он приказал сложить оружие и заключил соглашение с командованием союзников, заявив, что отныне становится на их сторону, дабы освободить Францию и... маршала Петэна, находящегося "в плену" у немцев. С военной точки зрения, соглашение командования войск союзников о Дарланом имело, несомненно, положительный результат. С политической точки зрения, оно создало двусмысленное положение, поскольку Дарлан и его группа претендовали на сохранение в Африке режима Виши, в то время как этот режим уже начал рушиться во Франции. Адмирал Дарлан - "ратифицировал" назначение на пост главнокомандующего французскими войсками генерала Жиро, бежавшего из немецкого плена. Дарлан создал "Совет империи" при участии генерал-губернаторов африканских колоний: Ногеса, Бюиссона, Шателя. Эти губернаторы были и остались сторонниками Виши.

С первого дня стало совершенно очевидно, что за спиной Дарлана к союзникам "примыкали" некоторые привилегированные экономические и социальные группы, преследовавшие лишь одну цель: удержаться у власти против народа Франции. Вчера они привели страну к поражению и вызвали нашествие, чтобы добиться поддержки Гитлера. Сегодня они спекулировали на возможной поддержке союзников. Капитулянты были настолько уверены в успехе своего "обращения", что вскоре в Африку явились и заняли официальные должности: Лемегр-Дюбрей - представитель крупных аграриев (казначей Общества земледельцев Франции), член административных советов многочисленных финансовых и промышленных предприятий и председатель лиги нало-

гоплательщиков - одной из фашистских группировок, участвовавших в путче 6 февраля 1934 г. и организовавших поражение Франции; вслед за ним в Северную Африку прибыли Фланден - явный пораженец, Трошю - ярый фашист, убийца французов, первый председатель муниципальной делегации Парижа во время оккупации; явился даже Пюше - бывший министр внутренних дел правительства Виши, несущий прямую ответственность за убийства заложников, Пюше, который лично пытал философа Полицезера, прежде чем выдать его на казнь гитлеровцам. А между тем во всей Северной Африке патриоты оставались в тюрьмах и концентрационных лагерях.

Национальный Французский комитет в Лондоне¹ не был своевременно информирован о десанте союзников в Алжире и остался за бортом переговоров и соглашений. Французский народ был встревожен оборотом, который приняли события в Африке. Дарлан заявил, что у него нет иной цели, как содействовать поражению Гитлера, и что, как только Франция будет освобождена, народ сумеет свободно создать правительство по своему выбору.

25 декабря 1942 г. адмирал Дарлан был убит. По поводу виновников этого убийства профессор Рене Капитан заявил: "Это был монархистский заговор сторонников Мора, в большинстве своём бывших кагуляров; молодой монархист убил Дарлана, поскольку его личность и деятельность им мешали и поскольку его новая программа начинала нас (деголлевцев. - М. Т. ) удовлетворять"² . Известно, что монархисты хотели посадить на престол потомка Бурбонов графа Парижского, проживавшего в Марокко.

Покушение на Дарлана продлило период смятения в Африке. Вишийцы из "Совета империи" назначили генерала Жиро гражданским и военным командующим. Вопреки ожиданиям вишинцев генерал Жиро под давлением широких масс патриотов издал первые декреты о мероприятиях, отвечающих национальной политике. 19-й французский армейский корпус, так же как и бригады Свободной Франции, успешно участвовал в операциях по изгнанию итало-германских войск из Туниса. 5 февраля 1943 г., после трёх с половиной лет заключения, 28 депутатов-коммунистов, осуждённых мюнхенцами во время "странной войны", вышли из тюрьмы Мезон-Карре в Алжире. Они немедленно выпустили яркое воззвание, призывающее к единству в войне против Гитлера и кончающееся словами: "Французы, вперёд на врага!"

3 июня 1943 г., после продолжительных переговоров, генералы Жиро и де Голль пришли к соглашению. Был создан Французский комитет национального освобождения (ФКНО). Его основная задача была определена в учредительном манифесте следующим образом: "Руководить французскими усилиями в войне во всех её формах и повсеместно". В своём первоначальном виде Французский комитет национального освобождения был плодом компромисса; председателями его являлись поочерёдно де Голль и Жиро. В числе членов комитета были среди прочих и генерал Жорж - бывший начальник генерального штаба армии, командующий основным фронтом во время французской кампании, один из тех, кто больше всего настаивал на немедленной капитуляции; Кув де Мюрвиль - инспектор финансов, имеющий родственные связи с заправилами крупных банков и занимавший только за год до того пост директора в министерстве финансов Виши; Рене Майер - председатель Международного общества спальных вагонов, член административных советов многочисленных предприятий во Франции и заграницей, представитель группы Ротшильда, некогда связанный с кабинетом Пьера Лаваля.

В ноябре 1943 г., через год после англоамериканского десанта в Северной Африке, Французский комитет национального освобождения был реорганизован. Де Голль стал его единственным председателем. Генерал Жиро некоторое время оставался во главе армии, а затем в 1944 г. ушёл в отставку. Кув де Мюрвиль получил пост представителя (вместо Массигли) ФКНО в Консультативной комиссии по вопросам Италии. Генерал Жорж и некоторые другие были устранены и заменены представителями партий и группировок сопротивления. Французский комитет национального освобождения был образован в следующем составе: генерал де Голль, генерал Катру, высшие государственные чиновники: Массигли - бывший посол правительства Виши в Анкаре; Тиксье из Международного бюро труда; другие бывшие работники Лиги наций, как например Жан Моне и Анри Боннэ; дельцы, негоцианты, как Манер, Плевен, Дьетельм; кадровый офицер Френе, привлечённый по делу Пюше, с которым он вёл переговоры до декабря 1941 г.; несколько профессоров: Филипп, принадлежащий к течению социальных христиан, депутат французской социалистической партии; де Мантон - католик; Капитан - от группы "Комба"; монархист д'Астье де ла Вижери; члены парламента: Кейль и Мендес-Франс - радикалы; Ле Трокер - социалист - и Жакино - из Республиканского союза (в прошлом правого направления).

Во время реорганизации ФКНО встал вопрос об участии в нём коммунистов. Центральный комитет французской коммунистической партии выразил своё принципиальное согласие на такое участие. Вместе с тем он счёл необходимым опубликовать наказ своим будущим представителям в ФКНО в форме следующей декларации: 1. Использование всех средств, которыми располагают Франция и империя для войны против гитлеровской Германии, вооружение французских патриотов, ведущих борьбу в метрополии. 2. Немедленное наказание предателей, которые находятся в руках французских властей или могут оказаться у них в руках. 3. Демократическая и социальная политика, способ-

¹ Comite National Francais.

² Газета "Франс" (Лондон) от 13 февраля 1943 года.

ная возродить энергию народа для воины. 4. Объединение всех французов и населения империи путём удовлетворения законных требований народных масс, которые необходимо без различия расового происхождения и религии вовлечь в борьбу против врага. Б. Усиление роли Франции в блоке объединённых наций на основе уважения независимости Франции и в целях восстановления её величия.

Помимо этой декларации, полностью отвечающей интересам французского народа и объединённых наций в войне против гитлеровской Германии, Центральный комитет компартии требовал права самому выделить своих представителей в ФКНО. Де Голль согласился с программой в целом, но не согласился на то, чтобы коммунистическая партия сама выделила своих представителей. Лишь 4 апреля 1944 г. два коммуниста - Бийю и Гренье - вошли в ФКНО одновременно с радикалом Жакоби.

В начале ноября 1943 г. ФКНО создал Консультативную ассамблею. Сначала она состояла из 84 членов, а затем из 102, в том числе 49 представителей сопротивления в метрополии, 21 представитель сопротивления в колониях и французских группировок в других странах и 20 членов парламента, выделенных соответствующими партиями на основе соотношения сил в бывшем парламенте. Как указывает самое название, ассамблея играет лишь совещательную роль: она не имеет никакой власти, кроме права обсуждать проекты, которые представляет на её рассмотрение ФКНО, при этом её решения не имеют силы закона. И всё же создание Консультативной ассамблеи и реорганизация ФКНО явились новым шагом вперёд. Они представляют собой первые основы подлинно национальной власти, противостоящие предательству и подлости Виши. Укрепление этой фактической власти, авторитет ФКНО, разумеется, будут определяться мощью и темпами мобилизации всех французских сил в войне против гитлеровской Германии, для эффективного ведения этой войны.

С этой точки зрения следует отметить известную тенденцию некоторых французских деятелей слишком много говорить о будущем Франции, месте, которое она должна занимать в мире, забывая, что только в боях сегодняшнего дня, в эффективном содействии всего народа усилиям объединённых наций, направленным к сокращению сроков войны, французский народ может и должен обеспечить возрождение Франции и вернуть ей в мире место, достойное её славного прошлого. В то время как народ Франции ещё закован в цепи, кое-кто слишком торопится обсуждать будущую конституцию, хотя бы временную. (Кстати, во Франции говорят, что ничто не бывает столь длительно, как временное.) Народ ждёт и требует в настоящее время не проекта конституции и не указа об условиях будущих выборов: народ Франции требует, чтобы был положен конец его мукам и страданиям, т. е., чтобы были сокращены сроки дойны и приближен час освобождения, дабы на французской земле еще остались живые французы, дабы рея наша страна не покрылась развалинами и могилами к моменту, когда последний оккупант будет изгнан или уничтожен.

Каковы же те условия, которые могут и должны обеспечить скорое освобождение Франции?

Первое условие заключается в организации, вооружении и введении в действие в кратчайший срок мощной французской армии, армии, которая может быстро превысить один миллион человек. Современным вооружением - танками, самолётами, орудиями последнего образца - должны быть немедленно оснащены не четыре или пять, а десятки французских дивизий. Тогда французская армия сможет играть крупную роль в предстоящих наступательных операциях союзников и не будет рассматриваться больше как только вспомогательная военная сила.

Второе условие заключается в эффективной помощи всеми средствами вольным стрелкам и партизанам, являющимся передовым отрядом новой, национальной армии, которая уже сражается на родной земле. Одна из резолюций Консультативной ассамблеи потребовала, чтобы "подпольные военные организации были включены в план действий союзников на континенте". Речь идёт о том, чтобы оказать полное доверие народу, предоставить ему оружие, призвать его к подготовке всенародного восстания и к своевременному началу этого восстания согласованно с военными действиями союзников.

Третье условие: ускорить чистку, изгнать явных вишийцев, бывших членов фашистских группировок со всех главных постов в администрации, армии, полиции. Беспощадно покарать предателей, как это уже начали делать, приведя в исполнение смертный приговор, вынесенный народом гитлеровцу Пюше.

Четвертое условие: необходимо помешать скатыванию на позиции Виши под влиянием вновь "присоединившихся". Разумеется, должно быть место для всех людей доброй воли, но нельзя доверять командные посты тем, кто несёт вполне определённую долю ответственности за нынешние страдания Франции. В этом духе писала подпольная газета "Комба", издаваемая деголлевцами: "Нам не следовало бы видеть на руководящих постах людей, имена которых фигурируют во многих административных советах во Франции и заграницей и которые были тесно связаны с Лавалем и его политикой".

Наконец, последнее условие состоит в решительном утверждении подлинно независимой французской политики, отвечающей традициям и интересам Франции. В этой области также необходимо ликвидировать нежелательное наследство в лице мюнхенцев и вишийцев. Они-то уже давно отказались от великой, сильной, независимой Франции, играющей первостепенную роль среди прочих государств. Независимая французская политика предполагает укрепление дружественных связей и сотрудничества между Францией и всеми её союзниками, особенно с тремя великими державами антигитлеровской коалиции: Англией, Советским Союзом, Соединёнными Штатами. Народ Франции высоко ценит огромную помощь своих дру-

зей и союзников. Он испытывает безграничное восхищение неблагодарность к Красной Армии, ко всему советскому народу, к маршалу Сталину. Народ Франции понял, что поражение, оккупация и все его несчастья в большой степени являются результатом ярой антисоветской политики привилегированных слоев Франции, лавалевцев и прочих мюнхенцев.

Таким образом, освобождение и возрождение Франции требуют подлинно независимой французской политики; это требует, чтобы было покончено с положением некоторой не самостоятельности, которая являлась чуть ли не правилом до войны. Наконец, это требует постоянного укрепления франко-русской дружбы и союза. Нельзя сказать, чтобы по всем этим вопросам удалось уже добиться полного единодушия, твёрдых позиций и ясной политики. Создаётся впечатление, что несмотря на похвальные усилия правильная политика ещё только нащупывается.

*

После капитуляции в Компьенском лесу Франция пережила самые трагические годы своей истории. Она была приведена на край пропасти. Ей ещё и теперь угрожает величайшая опасность. Однако благодаря усилиям и жертвам своих сынов Франция начинает возрождаться. Героизм её бесчисленных мучеников, мужество и отвага её вольных стрелков и партизан, её тулонских моряков, её солдат из Бир-Хаккейма и Туниса, её лётчиков из эскадрильи "Нормандия" свидетельствуют о воле французского народа к освобождению и возрождению. Борьба за изгнание оккупантов из Франции, за уничтожение вишинских предателей будет ещё тяжела, потребует ещё больших усилий и ещё больших жертв. Она потребует более тесного единства всех французов в боях, дабы возродить сильную, демократическую и независимую Францию. Она потребует безоговорочного доверия к традиционным качествам французского народа, к его инициативе, к его организационным способностям. Близок день, когда народ Франции с помощью своих союзников сотрёт позор 22 июня 1940 г., ускорит разгром гитлеровской Германии, сметёт с лица земли вишийскую падаль и обратит предателей в прах. И Франция, страна свободы и прогресса, засияет новой славой.

Май 1944 г.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Морис ТОРЕЗ:

Комментарии: