Сектор Пакистана Центра по изучению стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН провел 1 октября 2014 г. экспертное совещание на данную тему, в ходе которого свое мнение о ситуации в этой стране высказали сотрудники Института, других исследовательских центров и учебных учреждений.

Во вступительном слове заведующий сектором Пакистана С. Н. Каменев (ИВ РАН) определил круг вопросов, которые целесообразно проанализировать в процессе работы совещания. Он отметил, что внутриполитический кризис, начавшийся в середине августа 2014 г. в Пакистане, заставил экспертов задуматься над тем, что сделали (или не сделали) пакистанский премьер-министр Наваз Шариф и его правительство за время своего пребывания на своих постах (с мая 2013 г.) и каковы перспективы развития страны в предстоящие годы.

Коснувшись современного экономического положения, С. Н. Каменев отметил, что по итогам завершившегося в июне 2014 г. финансового года можно сделать вывод, что экономика страны медленно, но наращивает свой потенциал и даже продолжающийся уже не один год энергетический кризис не смог негативно повлиять на рост национального хозяйства. Об этом свидетельствуют официальные статистические данные "Обзора экономики Пакистана в 2013/14 г.", где говорится о том, что темпы экономического роста составили 4.1% по сравнению с 3.7% в предыдущем финансовом году. Сравнительно стабильными были темпы роста промышленности, которые достигли 5.8% по сравнению с 1.4% в 2012/13 г. (Пакистанская статистика включает в позицию "Промышленность" помимо непосредственно крупной и мелкой промышленности горнодобывающую сферу, энергетику и строительство.) Вместе с тем увеличение продукции агросферы несколько замедлилось - до 2.1% в 2013/14 г. по сравнению с 2.9% в 2013 г., что было связано с неблагоприятными погодными условиями (наводнение осенью).

Однако здесь выступавший сделал две оговорки. Первая из них заключается в том, что статистические показатели из года в год исчисляются на основе лишь девяти месяцев того или иного финансового года¹, включая и темпы роста всех отраслей национального хозяйства Пакистана. Это означает, что три месяца (апрель, май, июнь) выпадают из процесса статистического расчета, будь это благоприятный или неблагоприятный в экономическом отношении период. А подсчет добавленной стоимости за эти три месяца осуществляется простейшей экстраполяцией предыдущих данных за девять месяцев.

И второй фактор потенциальной статистической погрешности (или, лучше сказать, некорректности) заключается в приукрашивании пакистанскими официальными органами реальной экономической ситуации в стране. Об этом свидетельствуют исправленные в большинстве случаев в последующие (после того или иного финансового года) годы данные об основных

¹ Финансовый год в Пакистане начинается 1 июля текущего календарного года и завершается 30 июня следующего года.

макроэкономических показателях. Аналогичной точки зрения придерживаются и эксперты ведущих международных финансовых институтов (МВФ, Всемирный банк, АзБР), которые осуществляют регулярный мониторинг состояния национального хозяйства Пакистана с точки зрения предоставления ему займов и кредитов. В частности, они полагают, что реальные темпы экономического роста Пакистана в 2013/14 г. едва превысили 3%, а не достигли 4%, как это декларируется в официальных документах пакистанского правительства.

Для сравнения было отмечено, что Китай вновь лидирует по темпам роста экономики - 7.5% в 2014 г. и примерно столько же прогнозируется в 2015 г. В Индии этот показатель достиг 5.5% в истекшем 31 марта 2013/14 финансовом году и может превысить 6% в текущем году.

Докладчик подчеркнул, что три основных фактора негативно влияют на нынешнее состояние и будущее развитие национального хозяйства Пакистана: продолжающийся уже не один год энергетический кризис, слабая собираемость налогов (и, как следствие, высокий уровень бюджетного дефицита) и растущий уровень безработицы.

Энергетический кризис затрагивает не только непосредственно сам процесс производства в реальных секторах экономики² и сфере услуг, но и повседневную жизнь населения Пакистана. В первую очередь это касается верхних и средних групп доходополучателей, что в конечном итоге обостряет социальную напряженность в стране. Веерное отключение электроэнергии (от четырех до двенадцати часов в сутки) в городах и сельской местности не дает возможности пользоваться холодильниками, кондиционерами, кулерами, электронасосами, другими бытовыми электроприборами, что вызывает острое недовольство более или менее обеспеченных слоев населения, которые могут позволить себе иметь такие сравнительно дорогие предметы быта. При этом растут тарифы за потребление электричества, хотя и не в такой степени, как на этом настаивают международные финансовые институты (в частности МВФ); одновременно сокращается субсидирование государством потребления электричества.

С. Н. Каменев и И. Е. Федорова (ИВ РАН) отметили, что проекты, призванные снизить остроту энергетической проблемы (газопровод из Туркменистана через Афганистан в Пакистан и с потенциальным продолжением в Индию, а также линия электропередач "CASA-1000", призванная обеспечить поставки электроэнергии из Таджикистана и Кыргызстана через Афганистан в Пакистан, едва ли будут реализованы в среднесрочной перспективе из-за сложной внутриполитической обстановки на территории Афганистана, в первую очередь из-за угроз боевиков пресекать путем терактов любые попытки сооружения этих объектов, если в них будут задействованы тем или иным образом западные финансовые институты. Об этом еще в 2005 г. заявил официальный представитель движения Талибан муфтий Латифулла Хакими.

Другая сохраняющаяся социально-экономическая проблема, которая постоянно присутствует в национальном хозяйстве и социальной жизни Пакистана, - безработица и неполная занятость. Как свидетельствуют итоги завершившегося в июне 2013/14 финансового года, экономически активное население Пакистана составляет, по официальным данным, 61 млн. человек, из которых 3.8 млн. безработные (6.2%). Сельская безработица повысилась только за 2013-2014 гг. с 4.7 до 5.5%, а в городе число безработных стабильно находится на уровне 8%. Неудивительно, что эта серьезная социальная проблема вызывает крайнее недовольство разных групп населения и активно используется в своих целях оппозицией, вышедшей на март протеста во второй половине 2014 г. с требованием отставки правительства Наваза Шарифа. Но проблему безработицы невозможно решить революционно, т.е. создать за несколько месяцев или за год несколько сот тысяч дополнительных рабочих мест, как того требуют оппозиционеры.

Однако участники протестного движения в Пакистане не выдвинули в качестве обвинения правительству нерешенный вопрос совершенствования налоговой системы в стране, несмотря на то что он затрагивает интересы практически всех слоев населения Пакистана (в первую очередь получателей средних и высоких доходов), в связи с массовыми уклонениями от налогообложения. В результате бюджет страны теряет в последние годы примерно 1 трлн рупий (10 млрд. долл.), что приводит к хронической нехватке денег в казне. Ведущие международные финансовые организации в лице МВФ и Всемирного банка не раз обращали внимание руководства страны на

² В основной отрасли Пакистана - текстильной промышленности - веерное отключение электроэнергии осуществлялось на 4 часа ежедневно в 2011 г., 6 часов в 2012 и 2013 гг. и 8 часов в 2014 г., что приводило к сокращению производства продукции в этой сфере примерно на 40%. Это, в свою очередь, сокращало экспорт текстиля и вело к росту безработицы.

эту серьезную проблему и требовали ее скорейшего решения. В противном случае они грозились существенно уменьшить предоставление экономической помощи.

Здесь основным показателем выступает отношение суммы собираемых налогов к ВВП; в Пакистане в последние годы оно колеблется на уровне 9%. При этом почти 2/3 в общей сумме налогов составляют косвенные и лишь около 1/3 - прямые налоги, т.е. в Пакистане функционирует система налогообложения, характерная для слаборазвитых государств. Даже официальные лица в стране (на уровне министра финансов) признают, что этот показатель самый низкий в Южно-Азиатском регионе. В целом налоги в Пакистане платит лишь 1 % населения страны.

Любопытно, что участники протестного движения не стали выдвигать и обвинения правительства в коррумпированности, хотя в опубликованном в начале декабря 2014 г. международной организацией "Transparency International" докладе об индексе восприятия коррупции отмечалось, что Пакистан по итогам 2014 г. остался практически на прежнем месте среди 175 государств мира - 125-е место (в 2013 г. - 127-е место). Для сравнения укажем, что Индия и Шри Ланка по этому параметру делят сейчас 86-е место, Иран и Россия делят 136-е место, а Афганистан (как и в предыдущие годы) замыкает список вместе с Северной Кореей и Сомали.

В. Н. Москаленко, Н. А. Замараева (оба - ИВ РАН) и П. В. Топычканов (ИМЭМО РАН) акцентировали внимание на внутриполитических проблемах Пакистана. Острый кризис, который разразился в Пакистане во второй половине 2014 г., был обусловлен событиями предшествующего года, казавшимися весьма благоприятными для будущего развития политического процесса в стране. С приходом к власти бывшей оппозиционной партии Пакистанской мусульманской лиги (ПМЛ/Н/), возглавленной крупным политическим деятелем и бизнесменом Навазом Шарифом, был начат и в короткое время пройден процесс государственно-политического обновления Пакистана.

11 мая 2013 г. состоялись парламентские и провинциальные выборы. ПМЛ(Н) получила 184 из 342 мест в нижней палате (53.8%). Партия оказалась представленной во всех провинциальных собраниях (в разной степени). Но в самой крупной провинции Панджабе - ее успех был просто фантастичен: 82% мест в палате. В июне того же года был избран президент страны Мамнун Хуссейн, тоже представитель ПМЛ(Н).

В ноябре 2013 г. по рекомендации ставшего премьер-министром Наваза Шарифа произошла смена начальника штаба армии (высшее должностное лицо в вооруженных силах). Далее последовали аналогичные перестановки, назначения уже внутри самих государственных структур. В результате менее чем за год произошло почти полное обновление административного аппарата в соответствии с партийно-политическими и личными предпочтениями элиты. При этом действия правительства формально соответствовали конституционным положениям, что активно использовалось официальной пропагандой. На самом деле этому процессу сопутствовало совпадение различных событий: проведение парламентских и провинциальных собраний, завершение сроков службы или возрастные ограничения высших государственных чинов и т.д. - все это в совокупности давало законное право руководству по их замене в рамках одной и той же "победной волны".

Выступавшие на совещании эксперты напомнили, что в 2010 г. была принята 18-я поправка к конституции, которая превращала пакистанское государство в республику парламентского типа и сосредоточила верховную власть в руках премьер-министра. Однако Наваз Шариф не сумел разумно использовать благоприятную ситуацию ни в государственных интересах, ни в своих собственных. Как и в период своего второго премьерства (1997-1999), имея сильные позиции во власти, он действовал грубо, прямолинейно, сметал одну преграду за другой и даже попытался преодолеть главное препятствие, которое представляла армия, но это оказалось ему не под силу. "Могильщиком" премьер-министра стал тогда начальник штаба армии генерал П. Мушарраф, назначенный на этот пост по настоянию Н. Шарифа в обход военных правил и традиций.

Короткий срок нынешнего правления Н. Шарифа показал, что прошлое не стало ему уроком. Он был так же груб и высокомерен, как раньше, оторван от реальной жизни (даже переехал из столицы в главный город Панджаба - Лахор), настоял на предложенной им кандидатуре на пост начальника штаба армии в нарушение существующих правил, чем вызвал недовольство высшего комсостава. Некоторое удовлетворение комсостав получил довольно скоро в ходе той политической бури, которая возникла в Пакистане в августе 2014 г, когда позиции армии усилились и вынудили политическое руководство более терпимо относиться к армейским запросам.

В ходе экспертного совещания отмечалось, что при анализе политического кризиса 2014 г. следует учитывать его особенности. Прежде всего стоит обратить внимание на короткий период подготовки оппозиционной кампании. Обычно крупные взрывы недовольства происходят по истечении первого пятилетия пребывания у власти победившей на выборах партии, а иногда и второго срока (как это, например, случилось в Индии на всеобщих выборах в 2014 г.). В Пакистане причина политической акции оппозиции была не очень значительной обвинение властей в фальсификации итогов выборов на нескольких избирательных участках почти через 1.5 года после их проведения. Но требования оппозиционеров были очень серьезными - отставка правительства, пересмотр результатов выборной кампании 2013 г., реорганизация избирательной системы и т.д. Выступая за широкую демократизацию страны, оппозиция требовала решения важнейших государственных проблем методами, прямо противоположными демократическим процедурам (например, немедленное отстранение законно избранного правительства). Требования эти сопровождались угрозами проведения широких народных акций.

При этом инициаторами и руководителями кампании были малоизвестное Народное движение Пакистана (НДП) и уже действующая и претендующая на роль "третьей силы" в Пакистане Партия справедливости (ПС), лидером которой был Имран Хан - в прошлом кумир любителей крикета, а затем не очень удачный политик. Лишь на последних выборах он добился некоторых успехов - его партия завоевала 27 мест в парламенте (из 342), став третьей по числу депутатских мандатов, хотя в северо-западной провинции Хайбер-Пахтунхва ПС сформировала местное правительство.

Осуществление угроз протестантов началось с проведения 14 августа ("День независимости Пакистана") "Марша свободы" - массового похода на Исламабад. После этого столица Пакистана превратилась в место постоянных демонстраций, митингов, сидячих забастовок, столкновений с полицией, особенно в так называемой красной зоне города, где такие действия запрещены, поскольку в этом районе расположены правительственные учреждения. Отмеченные события происходили в условиях 40-градусной жары, а в конце августа - начале сентября начался муссон, вызвавший сильные наводнения во многих частях страны. Руководителям акции удалось минимизировать сложности, связанные с обеспечением протестующих питанием, ночлегом, проведением постоянных ротаций участников этих публичных акций и др.

Широкое массовое движение негативным образом отразилось на "верхних этажах" власти. Резко обострилась борьба между различными политическими группировками. Некоторые из них поддержали правительство (среди них бывшая правящая Пакистанская народная партия), другие, пользуясь ситуацией, старались укрепить свое положение за счет правящей структуры (резкую антиправительственную позицию заняла созданная еще П. Мушаррафом в 2002 г. Пакистанская мусульманская лига им. Джинны). Многие партии колебались при определении своего курса, приспосабливали его к меняющейся обстановке, что еще больше осложняло и запутывало ситуацию. Важным средством борьбы стали судебные преследования за любое, даже не столь значительное дело или высказывание. Судебные иски буквально завалили страну, фактически парализовав работу органов правосудия.

Депутаты законодательных органов от оппозиции сделали попытку уйти в отставку со своих постов, но она была отклонена, так как правящая группировка усмотрела в ней желание поставить под сомнение законность всеобщих выборов в 2013 г. и ослабить легитимность представительных органов. Возникшая проблема приняла затяжной характер, в нее втягивались все новые политические группы.

Н. Шариф и члены его правительства после некоторого замешательства приняли самое активное участие в развернувшейся борьбе. Они встречались с представителями других партий, выдвигали различные предложения, проекты; создавались многочисленные комиссии, которые демонстрировали завидную, но бесполезную деятельность. На какой-то период деятельность высших органов власти, включая парламент, была парализована. Все это сопровождалось откровенным пиаром и популизмом, всевозможными обещаниями.

Для разрешения ситуации правительство попыталось использовать Верховный суд. Но он занял откровенно нейтральную позицию, заявив, что обращение кабинета министров является "политическим делом, а высшая судебная власть этим не занимается". Примерно такой же линии придерживалось и военное руководство. Но оно твердо заявило о своей поддержке демократии, мирного политического решения возникшего кризиса, выступило против применения силы и предложило

свои услуги в качестве посредника. Таким образом, другие ветви власти не оказали исполнительной власти незамедлительной и необходимой помощи.

Острый политический кризис в Пакистане длился полтора месяца и был самым продолжительным в истории страны. С конца сентября напряженность стала спадать, сказывались усталость бастующих, ухудшение погодных условий, бесперспективность дальнейшей борьбы. Тем не менее отдельные выступления продолжались еще долго (так, в октябре произошла крупная сидячая забастовка в центре Исламабада).

Многие черты и особенности политической ситуации, сложившейся в Пакистане в 2014 г., свидетельствуют об усилении протестной составляющей общего оппозиционного движения. В 2007 г. это четко проявилось в неожиданном и быстром падении режима генерала-президента П. Мушаррафа. Широко и решительно этот фактор действовал и в 2014 г.

Протестное движение представляет, как отмечали практически все эксперты, концентрацию недовольства людей невыполнением властями данных обещаний, желанием перемен. Очень скоро после смены правительства становится ясно, что новая власть ничего не исправляет (да и не в состоянии этого сделать, как произошло с правительством Н. Шарифа).

В стране не произошло никаких позитивных изменений по снижению уровня безработицы, обузданию инфляции и роста цен, уменьшению коррупции, борьбе с преступностью, ослаблению энергетического кризиса, от которого страдают все слои общества. Не выполнялись легко раздаваемые в период избирательной кампании многочисленные щедрые обещания. Имея в виду сказанное, можно предположить, что нынешние социально-экономические сложности будут оставаться в стране еще долго, недовольство будет расти и Пакистану в будущем предстоит переживать частые периоды острой политической нестабильности.

С. Н. Каменев подчеркнул, что в связи с политическим кризисом деловые круги все больше выказывают серьезную озабоченность ростом убытков и снижением инвестиционной активности, что является естественным следствием политической нестабильности. Министр финансов Исаак Дар заявил, что их размер составлял на конец сентября 2014 г. не менее 6 млрд. долл., однако, по мнению министра торговли Хуррам Дастгыр Хана, эта сумма составляет как минимум 8 млрд. долл. Наконец, президент Федерации торгово-промышленных палат Пакистана Зубайр Ахмед Малик заявил, что убытки от политического противостояния превысили 10 млрд. долл. Скорее всего эти данные завышены, но нет сомнений в том, что частный сектор национального хозяйства Пакистана все в большей степени испытывал на себе негативное воздействие политического кризиса.

Параллельно с политическими проблемами на ухудшение ситуации в стране повлияло сильнейшее наводнение, принявшее масштабы национальной трагедии и схожее с аналогичным в 2010 г., когда ущерб от катастрофы превысил 10 млрд. долл. (об этом говорили С. Н. Каменев, Е. А. Пахомов, РИА Новости). По состоянию на конец сентября, по предварительным данным, погибли свыше 500 человек, ранены 300 тыс. и пострадали (лишившись жилища и имущества) почти 2.5 млн. человек, однако эти официальные данные крайне приблизительны. Значительный ущерб был нанесен экономике страны, в первую очередь в Панджабе. В связи с этим запланированные на 2014/15 финансовый год темпы экономического роста в размере 4.1% (а МВФ в августе 2014 г. повысил их до 4.3%) будут пересмотрены в сторону снижения. Именно так было в 2010 г., когда темпы экономического роста, запланированные на 2010/11 г. в размере 4.5%, реально составили лишь 2.6%.

Здесь выступавшие обратили внимание на то, что если оценивать потенциальное влияние этой трагедии на политическую жизнь в стране, то этот разгул стихии в какой-то степени играл на руку властям, поскольку с морально-этической точки зрения безнравственно заниматься политическим противостоянием вместо того, чтобы бросить все силы и финансовые ресурсы на помощь миллионам пострадавших, а не заниматься политиканством.

Ряд выступивших в ходе совещания (Н. В. Мелехина, МГИМО, Б. М. Волконский, РИСИ, С. Н. Каменев и В. И. Сотников, ИВ РАН, и др.) отметили определенные успехи Н. Шарифа на внешнеполитическом направлении. В первую очередь эксперты подчеркнули стабильность пакистано-американских отношений, что нашло отражение в полной поддержке Вашингтоном законно избранного правительства Наваза Шарифа. Госдепартамент США высказал твердое убеждение, что проведенные в мае 2013 г. выборы не были фальсифицированы. Палата представителей Конгресса США подавляющим большинством голосов отклонила предложение ряда конгрессменов сократить военно-экономическую помощь Пакистану и высказалась за ее расширение. Подтверждением такой позиции американских парламентариев позднее стали

более длительные, нежели предполагалось (7 дней вместо 5), переговоры руководителя армии генерала Р. Шарифа с американскими партнерами в ходе его официального визита в США в ноябре 2014 г.

Выступавшие отмстили расширение политико-экономических отношений Пакистана с Китаем. Хотя из-за политического кризиса в Пакистане намечавшийся на середину сентября 2014 г. визит Председателя КНР Си Цзиньпина в страну был отложен, китайская сторона не отказалась от сделанных ранее обещаний продолжить "строительство экономического коридора" в Пакистан общей стоимостью в 32 млрд. долл. (Позднее, в ноябре 2014 г., Пекин сдержал свое обещание, когда в Китае побывал с официальным визитом Н. Шариф и были подписаны инвестиционные соглашения на сумму в 45 млрд. долл., преимущественно в сфере энергетики.)

С самого начала пребывания на посту премьер-министра Наваз Шариф уделял особое внимание улучшению отношений с Индией, в чем максимальную поддержку оказывал ему главный министр штата Панджаб Шахбаз Шариф (младший брат премьера). Сразу после выборов в Пакистане в мае 2013 г. премьер сделал официальное заявление о намерении нормализовать в первую очередь отношения с Индией, рассмотреть спорные вопросы о принадлежности ледника Сиачин, разделе вод р. Инд и его притоков и попытаться приблизиться к решению основной проблемы двусторонних отношений - Кашмирской. Одновременно велись переговоры о расширении двухсторонней торговли (с 3 до 6 млрд. долл. в течение трех лет), уменьшении позиций в так называемом негативном листе, мешающем этому процессу, и т.п. Однако как периодические перестрелки на линии контроля, так и встреча пакистанского посла в Индии в середине августа 2014 г. с кашмирскими сепаратистами прервали этот процесс. Вместе с тем, как полагают участники совещания, вряд ли процесс нормализации двухсторонних отношений будет серьезно нарушен, и в перспективе можно ожидать возобновления переговорного диалога.

Наконец, в ходе совещания было отмечено существенное расширение российско-пакистанских связей в 2014 г. В первую очередь это связано с готовностью России начать военно-техническое сотрудничество с Пакистаном, чего в течение многих лет настойчиво добивался Исламабад и от чего ранее всегда уходила Москва. Речь первоначально шла о поставках российских ударных вертолетов Ми-35, что было озвучено в апреле 2014 г.

Причины принятия такого решения Россией были вполне понятны, учитывая ситуацию на Украине, изменение геополитической ситуации в регионе после ухода из Афганистана войск НАТО и реальную возможность усиления там террористической деятельности. Как и следовало ожидать, оно вызвало крайне негативную реакцию с индийской стороны. Однако неудивительно, что исходя из своих собственных интересов США, Израиль, Франция поставляют оружие Индии, а Россия готова поставлять оружие Пакистану.

Впервые в истории российско-пакистанских отношений в апреле 2014 г. были проведены совместные учения по отработке борьбы с терроризмом на море, когда российский большой противолодочный корабль "Маршал Шапошников" и пакистанский фрегат "Асват" осуществили совместные действия в этом направлении. А в середине октября 2014 г. аналогичные учения совместно с пакистанскими ВМС вновь провели российские военные корабли, включая фрегат "Ярослав Мудрый".

После введения рядом стран санкций против России пакистанские торгово-промышленные круги рассмотрели эти события с точки зрения возможности расширения двухсторонних торгово-экономических отношений. Председатель пакистано-российского Делового совета, функционирующего под эгидой Федерации торгово-промышленных палат Пакистана, Фарук Афзал заявил, что санкции Евросоюза, Австралии, Канады и других стран против Москвы являются прекрасной возможностью для пакистанских экспортеров укрепиться на российском продовольственном рынке. В этой связи стали регулярными контакты представителей "Россельхознадзора" с пакистанскими коллегами.

Неудивительно поэтому, что В. В. Путин, выступая 27 июня на церемонии вручения верительной грамоты от пакистанского посла Захира Джинджуа, заметил, что "мы придаем большое значение развитию сотрудничества с Исламской Республикой Пакистан. Российские компании готовы к реализации перспективных проектов, в том числе в энергетике и металлургической промышленности". Среди других важнейших направлений сотрудничества с Пакистаном В. В. Путин назвал борьбу с терроризмом и незаконным оборотом наркотиков.

Уже после проведения совещания Пакистан посетил 20 ноября 2014 г. министр обороны России С. К. Шойгу (впервые за последние 45 лет после визита в 1969 г. тогдашнего министра обороны СССР А. А. Гречко). В ходе визита было подписано рамочное соглашение. Есть основания полагать, что в результате такого нарастающего взаимодействия может наступить новая эпоха в двухсторонних отношениях между Россией и Пакистаном.

Постоянный адрес данной публикации: