Алма-Ата. Изд-во "Наука". 1977. 479 стр. Тираж 15000. Цена 2 руб. 50 коп.

Историками Казахстана начата крупная работа - создание пятитомной истории республики. Вышел в свет первый том¹ . Самый состав авторского коллектива, создавшего эту книгу² , свидетельствует о дружбе народов СССР, об интернационализме нашей исторической науки. Наряду с видными казахскими историками в него входят ученые Москвы и Ленинграда.

Книге предпослано обширное введение. В нем справедливо отмечено, что познание исторического опыта "служит делу строительства коммунизма, воспитанию человека коммунистического будущего, духовному обогащению советского человека", что "понимание истории вселяет в советского человека убеждение в правоте своих идеалов, уверенность в торжестве идей Великого Октября, идей коммунизма" (стр. 7). В предисловии отчетливо показана закономерность исторического процесса в целом, которая ведет человечество к победе нового общества, к "нового типа цивилизации" - коммунизму³ .

Первый том посвящен проблемам древнейшей, древней и раннесредневековой истории Казахстана. В книге получил освещение большой круг вопросов истории первобытного строя и его разложения, зарождения раннеклассового общества, становления и развития феодальных отношений

¹ Главная редакционная коллегия: С. Б. Баишев, С. Б. Бейсембаев, Г. Ф. Дахшлейгер (зам. главного редактора), С. К. Кенесбаев, А. Х. Маргулан, Г. М. Мусрепов, А. Н. Нусупбеков (главный редактор), С. Н. Покровский, Б. С. Сулейменов. Редакция тома: К. А. Акишев, К. М. Байпаков, М. К. Кадырбаев, Б. Е. Кумеков.

² Авторский коллектив первого тома: С. Г. Агаджанов, К. А. Акишеж, Х. А. Алпысбаев, К. М. Байпаков, Р. З. Бурнашова, Г. Б. Зданович, Ю. А. Зуев, О. И. Исмагулов, М. А. Итина, М. К. Кадырбаев, С. К. Кенесбаев, С. Г. Кляшторный, Б. Е. Кумеков, А. Г. Максимова, А. Х. Маргулан, А. А. Чалая, [С. С. Черников].

³ Л. И. Брежнев. Великий Октябрь и прогресс человечества. "Правда", 3.XI.1974.

стр. 143

на этой территории. Как методологическая, так и источниковедческая основа книги в полной мере отвечает требованиям современной науки Структура тома соответствует учению о социально-экономических формациях. Поэтому содержание подразделов и глав подчинено основной идее поступательного развития производительных сил и производственных отношений. При этом учитывается такой важный факт, как неравномерность хозяйственного и культурного развития на обширной территории Казахстана в древности и раннем средневековье. Изложение в томе ограничено X в. н.э., то есть доведено до образования обширного Караханидского государства, в состав которого входили южные районы Казахстана. Этот хронологический предел объясняется тем, что с эпохи Караханидов начинается качественно новый этап в развитии феодализма, укрепляются феодальные отношения в Средней Азии и Казахстане.

Разделы по истории первобытных коллективов и первых племенных объединений (особенно посвященные каменному и бронзовому векам) написаны по материалам раскопок. В них отражены успехи в деле археологического изучения Казахстана. В своей массе материалы его еще не изданы и представлены в книге многочисленными рисунками и таблицами. Без преувеличения можно сказать, что если в томе оказалось возможным дать четкую и связную картину развития общества на территории Казахстана в каменном веке, в эпоху бронзы, в эпоху ранних кочевников, то этим наука целиком обязана повседневной и кропотливой работе археологов, в первую очередь, естественно, казахстанских, за последние 20 лет.

В разделах о раннеклассовых обществах и раннефеодальном периоде широко и достаточно критично использованы также материалы из различных письменных источников: трудов античных авторов, древнеперсидских клинописных надписей, древнетюркских рунических памятников, арабо- и ираноязычных нарративных источников, китайских династийных хроник. Авторами привлечены новейшие данные лингвистики, нумизматики, этнографии, антропологии и палеозоологии. Нельзя не отметить с удовлетворением, что авторы тома, рассматривающие историю Казахстана по письменным источникам, пользуются ими на языке оригинала (персидском, арабском, китайском).

Изложение истории Казахстана начинается, естественно, с палеолита. Этот раздел демонстрирует, насколько далеко в глубь первобытной истории проникли археологи республики. Крупным открытием последних лет являются нижнепалеолитические находки в Каратау и Южном Казахстане. Обнаружение многочисленных архаических каменных орудий здесь, а также в Прибалхашье, на среднем течении Сарысу и Мангышлаке позволило даже не на десятки, а на сотни тысячелетий отодвинуть нижнюю хронологическую границу древнейшей истории Казахстана_> то есть включить этот регион наряду с Кавказом и Средней Азией в число древнейших очагов формирования и развития человеческого общества на территории СССР.

Выводы казахстанских археологов подкрепляются открытиями в Таджикистане и в Сибири. В Таджикистане геологами обнаружены каменные изделия в безукоризненной стратиграфической ситуации - в толщах "немого" прежде лёсса, которые датируются временем не позднее 100 тыс. лет назад. В Сибири, на Алтае, найдены не только пещерные поселения с изделиями леваллуа- мустьерского облика, но и замечательная Улалинка. Поселение, обнаруженное на р. Улалинке, притоке р. Маймы в Горноалтайске, привлекло внимание как своеобразием глубоко архаических по технике и типам орудий, так и своей стратиграфией, отличной от обычных для палеолита Сибири. По всем данным, оно является древнейшим известием сейчас на севере Азии. Геологи определяют его возраст не менее чем в 100 тыс. лет. Но возможно и еще более раннее появление предков человека в этих местах: Л. А. Рагозин предложил недавно (в 1977 г.), основываясь на геологических данных, новую датировку этого памятника - не моложе 690 тыс. лет⁴ .

Таким образом, казахстанские находки (иногда смущавшие исследователей своим возрастом) входят теперь в единую систему с таджикскими и сибирскими памятниками нижнего и среднего палеолита Северной и Средней Азии.

Уже в эпоху нижнего и особенно среднего палеолита медленно, но неуклонно развивались техника и культура, в первую очередь способы обработки камня; одновре-

⁴ А. П. Окладников. Улалинка - древнепалеолитическое поселение Сибири. "Палеолит и неолит СССР". Т. 7. Материалы и исследования по археологии СССР. N 185. Л. 1972.

стр. 144

менно изменялся и сам человек. Со временем осуществлялся и переход от присваивающего хозяйства к производящему, к примитивному земледелию и скотоводству. В рамках первобытнообщинного строя вместе с изменениями в хозяйстве, совершенствованием орудий труда перестраивалась система общественной организации, на смену обществу с архаическим матрилокальным браком пришел патриархат. Вероятно, этот исторически важный факт произошел в начале бронзового века (II тысячелетие до н. э.). На огромной территории Казахстана памятников этой эпохи огромное количество.

Множество древних рудных разработок меди, олова и золота в районах Джезказгана и Алтая, Калбы и Нарыма, Степняка и других, десятки поселений, тысячи родо-племенных кладбищ характеризуют новый этап развития человеческого общества на территории Казахстана - эпоху бронзы, когда сложилось продуктивное скотоводческо-земледельческое хозяйство, произошло освоение меди и бронзы. Археологические данные позволили авторам раскрыть не только хронологические, но и зональные особенности в материальной культуре племен эпохи бронзы. Памятники эпохи бронзы Центрального Казахстана (и это отчетливо показано в книге) отличны от синхронных памятников Восточного и Западного Казахстана. Однако региональное своеобразие ни в коей мере не исключает наличия той культурной близости, которую принято называть андроновской этнокультурной общностью-. Во II тысячелетии до н. э. эта общность объединила современные территории Казахстана, Западной Сибири и Южного Приуралья.

Большие успехи достигнуты в изучении древней истории саков, усуней₎ кангюев, хуннов - оседлых, полукочевых и кочевых племен. Это время, характерно прежде всего дальнейшим развитием скотоводства. Наряду с прогрессом скотоводческого хозяйства совершенствовалась система поливного и богарно-лиманного земледелия, а в южных районах ширились очаги оседлости и земледелия. Анализ исторического процесса в эпоху ранних кочевников на территории Казахстана свидетельствует о том, что здесь складывается новая форма общины. Родовые институты перерождались, приспосабливаясь к раннеклассовым отношениям. Все отчетливее утверждалась частная собственность на скот, и вводились ограничения на пользование пастбищами в интересах знати, богатой племенной верхушки. К рубежу нашей эры родовой строй постепенно утратил свои позиции. В государственных устройствах усуней, кангюев и хуннов зарождались социальные атрибуты рабовладельческого строя. Однако они не получили развития, уступив в исторической перспективе место феодальному способу производства. Эпоха Западнотюркского каганата (с VI в.) знаменательна четко определившейся направленностью исторического процесса, а именно становлением феодальных отношений, сформировавшихся прежде всего на местной социально- экономической основе, которая своими корнями уходит в предшествовавшую эпоху. В VIII-X вв. на просторах Казахстана происходил процесс феодализации. На базе феодальных отношений возникли раннефеодальные государства огузов, карлуков, кимаков. В этих, в основном однотипных, этнополитических государственных образованиях сосуществовали различные хозяйственно- культурные типы - кочевое или полукочевое скотоводство, поливное и богарное земледелие, промысловая охота и рыболовство.

Новейшие изыскания археологов, подтвержденные косвенными указаниями письменных источников, выявили ранее неизвестные города карлуков, огузов и кимаков. Городские поселения возникали и развивались как политические, экономические и культурные центры. У этих племен сохранялись хозяйственно- культурные традиции местного тюркоязычного населения Казахстана и Средней Азии. Таковы основные вехи исторического процесса, о котором идет речь в первом томе.

Одним из достоинств книги является последовательное рассмотрение процесса социального развития племен и народностей Казахстана в различные эпохи во взаимосвязи и взаимообусловленности на широком фоне отечественной истории. Авторы правомерно исходили из того, что история древних насельников Казахстана была не изолированной от внешнего мира, а, напротив, тесно связанной с судьбами народов сопредельных стран. Во все эпохи племена Казахстана развивались в условиях тесных культурных, хозяйственных, политических контактов с населением Центральной и Средней Азии, Сибири и Восточной Европы. Такой подход отражает историческую действительность, подтверждается письменны-

стр. 145

ми источниками и анализом археологического материала.

Археологические и востоковедческие источники позволяют констатировать преобладающее значение в этногенетических процессах на территории Казахстана автохтонности, но вместе с тем существенна и роль миграции. Процесс консолидации этнически разнородных групп протекал здесь в условиях складывания энкополитических и государственных объединений древности и раннего средневековья. Уже в эпоху ранних кочевников письменные источники позволяют говорить о конкретной этнической номенклатуре, о сложной политической жизни и событиях. Это сведения о турах, саках-тиграхауда, саках- хаумаварга, саках-парадарайа, даях, аргиппеях, исседонах, о походах Кира и Дария, о контактах местных насельников с Ассирией, Мидией, Ираном. На юге Казахстана общественное развитие шло быстрее, чем на севере, и тут определяется наиболее вероятный очаг зарождения государственности.

Возможно, что уже в V в. до н. э. на территории Казахстана распространилась письменность, о чем свидетельствует надпись из еще не расшифрованных 26 знаков на серебряной чаше, найденной в кургане "Иссык" в г. Алма-Ате. Есть основания полагать, что племенные объединения усуней, кангюев обладали признаками государственного устройства и были связаны с историей таких крупных древних государств, как империи Кушан, Бактрия, Парфия. Интересны выводы авторов о том_, что каганатам тюрок, тюргешей, карлуков, огузов, кимаков были свойственны традиции военноплеменной организации власти. Для них характерны взаимопроникновение территории, перемещения племенных групп из одних районов обитания в другие, причинами чего являлись особые хозяйственные уклады, военно-политическое давление соседей.

Тюркские и тюркоязычные племена Казахстана вместе с народами Средней Азии, как это справедливо отмечено в книге, боролись против арабского завоевания, вели войны с Сасанидами. Но факты свидетельствуют и о дружеских контактах, экономических и культурных связях с Сасанидами и Византией, Тахиридами и Саманидами, киргизским каганатом и государством уйгуров. Бесспорны связи и с Киевской Русью.

Многочисленные памятники материальной и духовной культуры Казахстана, итоги изучения которых приведены в книге, показывают, что его древние насельники обладали оригинальной, самобытной в основе культурой.

Разделы по позднему палеолиту и неолиту свидетельствуют о настоятельной необходимости продолжать археологические изыскания по памятникам этих эпох и их точной (основанной на современных методах, в том числе на радиоуглеродном анализе) датировке. Несколько растянута региональная фактологическая характеристика памятников эпохи бронзы.

Едва ли правомерно в столь категоричной, как это сделано в томе, форме говорить о смене эпохи матриархата эпохой патриархата (стр. 129). Тем более что на той же странице в цитате из работы Ф. Энгельса сказано определенно, что прежде "дикий" воин и охотник довольствовался в доме вторым местом после женщины. В эпоху же отцовского рода у скотоводов разделение труда вне семьи определило и существовавшие домашние отношения. Правильнее применять термины "общество или родовая община с материнским правом", с матрилокальным браком, чтобы не создавалось впечатления, что авторы имеют в виду господство женщины в обществе. Впрочем, слово "матриархат" в других местах книги не употребляется вообще, и речь идет о матрилокальном браке, о материнском праве, которые сменились патрилокальностью и отцовским правом. Содержание же проблемы заключается в том, что существовал такой общественный строй, где, при всей его примитивности, еще не было эксплуатации человека человеком (в данном случае женщины), где характерной чертой социальных отношений было равенство людей. Это - главное.

Вряд ли можно согласиться и с некоторыми утверждениями авторов о духовной жизни племен бронзового века, например, с тезисом, что только в эпоху поздней бронзы появился обычай налагать "табу" - запреты на орудия труда л скот. Спорно и то, что именно в это время "развитие человеческого мышления привело к усложнению его представлений о себе и природе, к возникновению религиозного мировоззрения" (стр. 133). Корни всех этих явлений уходят гораздо глубже в прошлое человечества.

В разделах, посвященных более поздним периодам, железному веку, вполне естественно стремление авторов рассматривать историю древнего населения Казахстана с привлечением данных соседних стран. Од-

стр. 146

нако иногда это приводит к неоправданно широкому использованию таких данных. Например, когда идет речь о хуннах Монголии и Забайкалья и их культуре, то невольно создается впечатление, что именно так (как за Байкалом и в Монголии) жили и хунны, проникшие на запад, во времена Чжичжи шаньюя. Между тем все еще спорна принадлежность хуннам даже такого памятника, как Кенкольский могильник.

Встречаются слишком категоричные суждения, например, о времени образования тюркских языков в I тысячелетии до нашей эры. Не доказано, что трупосожжение свидетельствует о "солнцепоклонниках", дискуссионно и обычное в археологических работах объяснение парных захоронений как признаков возникновения патриархата. Иногда могло быть и так, иногда иначе.

В отдельных случаях хотелось бы, чтобы были более точно расставлены акценты при характеристике работ тех или иных исследователей. Можно было бы, например, более четко показать значение деятельности акад. В. В. Бартольда. Его работы, посвященные Средней Азии, ее истории и культуре, явились крупнейшим вкладом в мировую востоковедческую науку XIX-XX веков. Они определили целую эпоху в данной области науки. Бартольд создал школу советских историков Средней Азии и Казахстана, представителями которой являются многие видные ученые (А. Я. Якубовский, акад. АН Туркменской ССР М. Е. Массой и его ученики и др.).

Книга написана хорошим языком, хотя в ней есть отдельные шероховатости, местами она перегружена описательным материалом. Слишком часто употребляется стереотипное выражение: "находки... говорят", "говорят" размеры горных выработок, пряслица, булавы и т. д. Вряд ли правомерно, когда речь идет о меди и бронзе, пользоваться термином "палеометалл". Такого металла в природе нет.

Радуют превосходные цветные иллюстрации, что, к сожалению, редко бывает в наших книгах по истории и археологии. Вместе с тем при хорошем в общем полиграфическом оформлении бросается в глаза не вполне доброкачественная проработка отдельных фотоиллюстраций (стр. 220, 253, 299, 398, 429). Есть опечатки, не вполне точно стилистически отработаны отдельные формулировки. Возможно, шире стоило использовать примечания при изложении спорных или недостаточно изученных вопросов.

В целом же первый том "Истории Казахской ССР" - серьезный вклад в изучение истории нашей Родины.

Постоянный адрес данной публикации: