Громова Н.

Распад. Судьба советского критика: 40 - 50-е годы

М.: Эллис Лак, 2009

Новая книга Натальи Громовой завершает трилогию о драматических судьбах советских писателей времён сталинской деспотии. Первые две книги ("Узел. Поэты: дружбы и разрывы" и "Эвакуация идет") посвящены судьбе советских литераторов на фоне предвоенной Москвы и писательским колониям во время войны в Ташкенте, Чистополе и Елабуге. Общий пафос монументального труда определяют строки из позднего стихотворения Павла Антокольского об умершем вожде, взятого Громовой в качестве эпиграфа к третьей части повествования: И не мертвец нам ненавистен, а наша немота.

О трагическом превращении соловьев в немых прирученных птах - третья книга Громовой. "Распад" состоит из четырёх частей: 1944 - 1947. Страсти вокруг Пастернака; 1947 - 1949. Космополиты безродные; 1950 - 1953. Первый "Новый мир"; 1954 - 1956. Усилья воскресенья; а также Приложения, куда вошли заметки одного из главных героев книги Анатолия Кузьмича Тарасенкова о его борьбе с партийным функционером, ответственным секретарём Союза писателей ДА. Поликарповым и комментарии Веры Пановой к этой записи. Исследование снабжено примечаниями и указателем имен.

Обильно цитируемые письма, статьи, дневники Тарасенкова, его жены Марии Иосифовны Белкиной, а также Фадеева, Вишневского, Твардовского, Симонова свидетельствуют о том, что литературная борьба как таковая в те времена отсутствовала вовсе - существовала борьба литераторов за физическое выживание. Как писал Пастернак в письме к Фадееву, народу слопано так неисчислимо много, что готовность быть слопанным, как допущение, никогда меня не оставляет.

Пастернак и Ахматова стали тем оселком, на котором оттачивали свои критические ножи и наконечники стрел литераторы "с классовым чутьем". Это о них писал Эммануил Казакевич в своих дневниках: Их объединяет не организация, и не общая идеология, и не общая любовь, и не зависть, а нечто более сильное и глубокое - бездарность. К чему удивляться их круговой поруке, их спаянности, их организованности, их настойчивости? Бездарность - великая цепь, великий тайный орден, франкмасонский знак, который они узнают друг на друге моментально.

На фоне страстей вокруг двух "полуразрешённых" поэтов особенную трагичность приобретает фигура критика Тарасенкова, человека с абсолютным поэтическим слухом. Каково же было такому человеку восхищаться и тут же отрекаться от Пастернака, объяснять читателям его величие и через некоторое время снова втаптывать его в грязь.

Не нам судить талантливого критика. Не судит его и автор. Книга завершается мудрыми словами Натальи Громовой: Будем же и мы милосердны к тем, кому выпало жить в те страшные поры.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Александр Сенкевич:

Комментарии: