Переселение коренных жителей Кавказа в пределы Османской империи вошло в историю под названием махаджирство¹. Причинами его была Кавказская война 1817 - 1864 гг., отношение самодержавия к народам Северо-Западного Кавказа и политика Османской империи.

Завоевывая Анатолию, турки укрепляли свою власть, вооруженным путем подавляя любое сопротивление, пропагандируя ислам и осуществляя массовое переселение завоеванного населения. Заключая перемирия и подписывая договоры с соседними державами, Порта всегда оговаривала вопросы, связанные с эмиграцией населения, рассчитывая использовать переселенцев для решения своих политических, экономических и военных проблем. Турецкое правительство в течение длительного времени изучало положение на Северо-Западном Кавказе, активно участвовало в войнах против России, стремилось влиять на развитие политической ситуации в этом регионе.

С конца XVIII в. переселение в Турцию мусульман с бывших османских и сопредельных территорий становится постоянной практикой. В Османской империи было размещено около 300 тыс. татар из Крыма². Это был первый случай большой миграции населения, осуществляемой Османским правительством³. Часть ногайцев и татар, переселившихся из Крыма, разместили в районе Суджук-Кале, крепости, расположенной на Северо-Западном Кавказе, турки рассчитывали при необходимости использовать их в борьбе с черкесами.

Во время русско-турецкой войны 1787 - 1791 гг. турки пленили в районе крепости Анапа несколько тысяч ногайцев, разобранных "главнейшими военными начальниками", затем их отпустили на волю и приписали к "казенным обывателям под названием свободных хлебопашцев". Во время русско-турецкой войны 1806 - 1812 гг. анапский паша решил опереться на ногайцев, живших на правом берегу Кубани. Вернувшись в Анапу и восстановив укрепления, паша предложил им переселиться поближе к крепости. Но сопротивление части местного населения и отказ большинства ногайцев сорвали эти планы паши. После Крымской войны 1853 - 1856 гг. 200 тыс. татар были переселены из Крыма в пределы Османской империи. Стремясь удержать горцев от переселения в Турцию, им запретили отправляться в Керчь и другие крымские порты. Затем последовала эмиграция ногайцев из Таврической губернии; к 60-м гг. XIX в. их эмигрировало около 180 тыс. человек⁴.

Чеучева Анджела Каплановна - кандидат исторических наук, доцент Майкопского педагогического государственного университета.

стр. 126

В 1856 г. Россия и Османская империя заключили соглашение о порядке переселения части адыгских племен. С марта 1857 г. начал действовать закон, предоставлявший махаджирам льготы. В 1859 г. был издан приказ командующего войсками заведующему Мало-Лабинской линией с изложением условий переселения в Турцию. При отъезде "покорные горцы" должны были решить все свои тяжбы или исковые дела. Разрешалось продавать имения, свободные от долгов и исков, брать с собой семьи а, в случае их согласия, и крепостных. Лица, получавшие содержание от казны, лишались его со дня отъезда. Отъезжавшие должны были оформлять "отпуск" и им выдавались соответствующие паспорта на положенный срок. В Трапезунде или Константинополе, они должны были являться в русское консульство для получения дальнейших паспортов сроком на один год. Желающие задержаться в Турции должны были ходатайствовать об этом в консульствах, оставшиеся за границей без разрешения, считались самовольно переселившимися. Принявшие подданство Порты рассматривались как изменники, их имущество подлежало конфискации, а их крепостным представлялась свобода. Все сведения об отъезжавших передавались начальнику Главного штаба Кавказской армии с обозначением времени отправления очередной партии. Выезд разрешался только из трех портов: Керчи, Анапы и Сухум-кале и на специальных судах. Обнаруженных на контрабандных турецких судах рассматривали как изменников и подвергали наказаниям⁵. Переселенцы просили разрешения отправиться сухим путем, но им в этом отказывали, ссылаясь на то, что все земли по пути предполагаемого следования являлись частной собственностью, и путешественники не смогут обеспечить продовольствием идущий с ними скота и вызовут недовольство владельцев земельных угодий⁶.

Власти стремились создать условия, чтобы переселенцы не могли вернуться назад. Для этого использовалось любое нарушение паспортно-визовых правил или нарушение правил транспортировки. В 1860 г. генерал М. Т. Лорис-Меликов вел переговоры в Стамбуле о переселении адыгов. В январе была образована Иммиграционная комиссия для рассмотрения этих вопросов⁷. В докладе этой комиссии формулировались цели царского правительства. В нем говорилось, что с выселением горцев Кавказ избавляется от самого беспокойного и наименее расположенного к заселению берегов Кубани населения, что ускорит окончательное покорение Кавказа и даст возможность в будущем сократить здесь войска и экономить огромную сумму казенных денег. Командующий войсками Терской области Евдокимов считал, что правительство избавится от многих хлопот и освободятся воинские части, охраняющие линию. Поскольку большая часть покорившихся горцев, выразивших желание поселиться на берегу Кубани - при облегчении им условий эмиграции отправится в Турцию, казна освободится от издержек на содержание их в зимних условиях. Разрешалось удерживать желающих переселиться, а наиболее "беспокойных фанатиков" отправлять морем⁸.

В ходе Кавказской войны и по ее окончании правительство старалось укрепить власть русской администрации на присоединенных территориях. С 1860 г. горы заселяются казаками, а горцы переселяются на равнины насильственными методами. Те, кто не хотел, могли переселиться в Турцию. В марте 1861 г. по новым правилам эмиграции горцам выдавались не отпусные годовые билеты на паломничество в Мекку, а разрешение на переселение⁹.

В докладе временного командующего Кавказской армией Г. Д. Орбелиани военному министру ДА. Милютину излагались правила землеустройства горцев, принципы распределения земли между ними, содержались важные сведения об аграрной политике царской администрации на Кавказе. Орбелиани писал, что война не позволяла серьезно заняться устройством "материального быта туземцев". Старый порядок владения землями нарушился, а новый не был создан. Общины, аулы, и даже отдельные семьи, выражавшие покорность, оставались на прежних местах или переселялись на указанные им земли, но в обоих случаях, как писал Орбелиани, земля им назначалась только в примерных размерах и во временное пользование. Нередко часть

стр. 127

земель отбиралась под казачьи поселения, иногда переселенцы на новые места подвергались вторичному перемещению. Эти порядки сохранялись многие годы, что вызывало опасения поселян, которые не стремились развивать свое хозяйство, тратить на это силы и средства. То, что право на землю не было обеспечено, приводило к тому, что, целые аулы и общины бросали предоставленные им земли, уходили в горы, а потом переселялись в Турцию. По мнению Орбелиани, легковерие, фанатизм и ненависть к победителям играли во всем этом роль второстепенную, поскольку у горцев действовали две системы землевладения - общинная и частная. Он предлагал при наделении их землей учитывать обе системы, в соответствии с местными условиями¹⁰.

При переселении натухайцев земли не хватало. Местные власти потратили немалые усилия, чтобы создать желающим отправиться в Турцию выгодные условия, бедным семьям назначались пособия¹¹. Агенты Порты давали переселившимся в пределы Османской империи, в соответствии с законом о махаджирах, определенные льготы, безопасность, личную свободу, неприкосновенность имущества, земельные наделы, не облагаемые налогом, освобождение от воинской повинности (на Балканах на 6 лет, в Анатолии на 12 лет)¹².

У адыгов одной из немаловажных причин переселения были настроения владельцев крепостных, не соглашавшихся с отменой крепостного права в России. В Турции права крепостников сохранялись. Богатые кабардинцы требовали, чтобы им либо разрешили переселиться в Турцию, либо приостановили освобождение крепостных крестьян. Этот вопрос рассматривался главнокомандующим Кавказской армией. Многие члены княжеско-дворянской верхушки вместе со своими крепостными переселились в Турцию заблаговременно¹³. В архивах Краснодара, Нальчика и др. имеется много документов, содержащих просьбу разрешить переселиться. В 1858 - 1859 годах в Османскую империю выехало до 30 тыс., в 1862 г. и начале 1863 г. уехало еще 50 тыс. человек¹⁴.

В 1866 г. крепостные крестьяне 22 аулов Лабинского округа обратились к царю с просьбой о свободе. Приказ царя об освобождении крепостных вызвал резкое недовольство крепостников. Командиру казацкого полка было поручено решить этот вопрос. Уговоры успеха не имели. Владельцы крестьян обратились за советом к эфенди, который заявил: крепостные крестьяне - личное достояние владельца, когда его отбирают, и ты не можешь устоять и погибаешь, то не считается, что ты потерял религию, но если тебя напугали и заставили отказаться от своего достояния, то выходит, что у тебя отняли и твою религию. Аргументы служителей ислама обосновывали позицию знати. Повстанцы отказывались подчиняться приказам, около трехсот были расстреляны. Чтобы избежать повторения подобных ситуаций, предлагали, чтобы крепостные выплачивали своим хозяевам отступные при их освобождении¹⁵.

В адыгейском обществе племенные верхи имели обширные торговые связи с Турцией. Дворяне и изгнанные князья, чьи права ограничивались, в конце XVIII в. утратили взаимопонимание с администрацией и настаивали на переезде в Турцию. Определенную роль сыграли и общинные связи - отказ от переезда ставил адыга в трудное положение. Большую роль сыграло исламское духовенство. Так, эфенди Исках содействовал успешному переселению в Турцию шапсугов, за что ему назначили пожизненную пенсию¹⁶.

Мотивы махаджирства простых людей и представителей элиты различались. О первых можно судить только по отрывочным сведениям, мотивы же горской элиты прослеживаются по мемуарам генерала Муссы Кундухова, сделавшего блестящую военную карьеру в русской армии, получившего много наград, назначенного начальником Военно-осетинского округа. Вступив в эту должность, он провозгласил необходимость преобразований на основе "развития всякой гражданственности и благоустройства в народе", заявил о намерении вывести население из нищеты и "поставить в состояние цивилизованных народов". Он отменял адаты, вмешивался в традиции горцев. В своих мемуарах он резко критикует ошибки, допущенные в политике на Кавказе - в земельном, сословном, религиозном вопросах. Как мусульманин, он решает переехать в Турцию. В результате его пропаганды вместе с ним в

стр. 128

1865 г. родину покинуло 5 тыс. осетин и чеченцев. Религиозные мотивы у Кундухова сыграли существенную роль. Организованное переселение, по-видимому, устраивало и Россию, и Турцию. Кундухов допускал, что в Турции у махаджиров могут возникнуть трудности, но надеялся, что переселенцы обеспечат себя, а для людей с "умственными способностями" откроется дорога к высшим государственным должностям. В будущем он рассчитывал вернуться на Кавказ с турецко-махаджирскими войсками¹⁷. Против пропаганды М. Кундухова выступил один из лидеров суфийского братства кадирия в Чечне¹⁸.

В Турции Кундухов занимал высокие должности, сын его стал министром иностранных дел. Он активно участвовал в русско-турецкой войне 1877 - 1878 годов. Однако масса переселенцев не обрела "рая" на чужбине. Как пишет В. В. Дегоев, среди потомков махаджиров были люди, процветавшие и занявшие в Турции и других странах Ближнего Востока важные военные и политические посты; но стоило ли ради этого, покидать родину, отказываться от своего языка и культуры? "Слишком хорошо известно, чем в Турции заканчивались попытки нетурок настаивать на своей этнической и религиозной принадлежности и тем более искать какие-то формы самоорганизации. В турецком "плавильном котле" не было иного пути выживания, кроме как "слиться сердцем и душой с османлы"¹⁹.

Отсутствие средств задерживало выезд горцев. Власти были готовы оказать помощь переселявшимся горцам²⁰. По официальным данным в 1863 и 1864 годах переселение горцев обошлось казне в 289678 руб. 17 коп. С 14 октября по 25 декабря только через Анапу и Новороссийск выехало 470703 человека. Вместе с тем были установлены определенные правила в отношение кавказских переселенцев, возвращающихся из Турции. Кавказское начальство не посчитало нужным поселять их на прежних местах или в Ставропольской губернии, но отправляло в Оренбургский край. Среди тысяч людей, скопившихся на черноморском побережье Кавказа, распространялись болезни, они голодали, испытывали глубокую апатию.

Трудности горцев, переселившихся в Турцию, волнения, возникавшие в местах нового жительства, побуждали турецкое правительство ограничивать дальнейшее переселение горцев. Горцам предлагали послать в Турцию своих депутатов, которые бы сами убедились в бедственном положении переселенцев²⁰.

На кавказское побережье прибыли турецкий агент Фунч Соломон и адыгский дворянин Измаил-бей Баракай-ипа Дзиам. Предполагалось, что они смогут противодействовать русскому влиянию²¹. В июне 1863 г. начальник Адагумского отряда сообщал, что между Геленджиком и Пшадой находится до пяти турецких кочерм (морских каботажных суден), безнаказанно подходящих к берегу. Стрельба с пароходов по кочермам, вытащенным на берег, "только напрасная трата пороха и доказательство бессилия нашего, ... лучше в таком случае ... действовать только против судов, приближающихся к берегу или у самого берега стоящих"²². Русская сторожевая служба во многих случаях оказывалась бессильной помешать туркам.

Ко времени окончания Кавказской войны относится деятельность некоего Куштанока. Пользуясь доверием в Натухае, он не собирался переселяться ни в Турцию, ни на указанные "туземцам места" и распускал слухи, что когда иностранные правительства объявят России войну, все пространство за Кубанью будет свободно от войск, и горские народы получат полную независимость от России. Править будут три паши, в том числе - Куштанок. Обещалась помощь из-за границы - артиллерией, нарезными ружьями и деньгами. Возможно, что здесь имели место происки Турции, что подтверждает и полковник Манятя, по словам которого, Костанок-эфенди склоняет народ на свою сторону и требует, чтобы горцы и не подумывали о переезде в Турцию. Вернувшийся из Константинополя абадзехский старшина Хаджи Батырбей привез с собой письма, в которых население призывали бороться "до последней крайности". Некий Басирбей заявлял, что Англия и Турция обещали помощь, и в Черкесию прибудут доверенные лица изучать положение. Два англичанина действительно высадились на побережье и изучали

стр. 129

положение в Черкесии. Кавказцы, возвращавшиеся из Турции, говорили о предстоящей войне России с Турцией и другими государствами, о сосредоточении в Константинополе значительного количества оружия, артиллерии, польских легионов, предназначенных для военных действий на Кавказе²³.

С 1857 г. на территории Северо-Западного Кавказа действовал отряд иностранных волонтеров, в основном, выходцев из Польши. Большую роль в его организации сыграли Англия и Туреция. На легионеров возлагались большие надежды (по словам французского консула, французы верят, или хотят верить, в продолжительность черкесского сопротивления). Но надежды не оправдались. Русский вице-консул в Трапезунде Мошнин писал, что неуспех англо-польского отряда вызвал сильное раздражение английского, французского и итальянского консулов; представители дипломатического корпуса советовали всем находившимся в Трапезунде черкесам отправиться помогать своим единоверцам и отстаивать свою независимость²⁴. Некоторые горцы оставляли в Турции свои семьи, а сами возвращались к местам прежнего жительства, выжидая развития событий²⁵. Подобная пропаганда преследовала цель спровоцировать население Кавказа на боевые действия против русских войск в ожидании скорой поддержки иностранных держав. Надо было только продержаться до весны 1864 года.

Атаман кубанского казачьего войска Сумароков-Эльстон докладывал, что под влиянием этой пропаганды старейшины убыхов, абадзехов, шапсугов и патхо-куадж организуют массовые собрания на р. Афипс и просят атамана назначить день для окончательных переговоров. Атаман разрешил убрать хлеб, очевидно рассчитывая, что они либо покорятся властям, либо выедут в Турцию. Никаких переговоров с ними он не вел, и даже не имел на это разрешение²⁵.

Окончание Кавказской войны вызвало увеличение числа беженцев с Кавказа в Турцию. Европейцы, наблюдавшие настроения убыхов, "совершенно пали духом". Вице-консул Мошнин считал, что турецкое правительство ясно не представляет ни причины, ни размеры потока черкесов, направлявшихся в Трапезунд, трапезундский паша приписывает это мусульманскому фанатизму. Турция не была готова к этому и не располагала флотом для переправки их в Константинополь. Консулы в Трапезунде требовали, чтобы переселение было приостановлено, а если это невозможно, то следует поселить горцев вдоль границы в военных поселениях²⁷. Капитаны почти всех пароходных обществ отказывались брать переселенцев на свои суда. Паша Трапезунда просил правительство выделить два парохода, которые бы занялись перевозкой. Он обещал, что часть прибывших черкесов будет отправлена в Константинополь, другие направятся на ремонт Эрзерумской дороги. Многочисленных умерших переселенцев собирались хоронить за городом²⁸.

Поверенный в делах России в Константинополе Д. С. Новиков вел переговоры с турецким правительством, которое не отказывалось принять кавказских горцев, но при условии, что Константинополь и Трапезунд не будут единственными пунктами их сосредоточения. Турецкие власти настаивали на своем праве назначать местности, куда будут направляться переселенцы. Порта просила предоставить время для определения мест их проживания. При обсуждении с премьер-министром Турции Аали-Пашой вопроса о численности переселенцев, Новиков называл цифру 50 тыс., что весьма озадачило турок. Новиков объяснил премьер-министру, почему невозможно препятствовать переселению. Новиков отмечал, что план переселения горцев очень смущает турецкое правительство, переговоры с Портой необходимо продолжать и информировать турецкого министра иностранных дел Фуад-пашу о числе возможных переселенцев и сроках их переселения²⁹. В дальнейших переговорах турецкий министр иностранных дел выразил пожелание, чтобы до будущей весны горцы переселялись небольшими группами в связи с трудностями их расселения в зимних условиях. Новиков заявил, что абадзехам, желающим переселиться в Турцию, дан срок с 1 февраля до 16 апреля 1863 г. и до этого переезду горцев в Турцию нельзя препятствовать. Он предлагал, чтобы Порта заранее готовила зимние помещения для них.

стр. 130

За три недели в Трапезунде скопилось около 7 тыс. абадзехов. Иностранные консулы обратились со специальной нотой к генерал-губернатору и просили принять меры по охране их здоровья. В Анатолии с ноября 1863 г. по сентябрь 1864 г. высадилось около 220 тыс. человек, было продано в качестве невольников 10 тыс., 100 тыс. умерли от голода и болезней. Для улучшения санитарного положения в Трапезунде из Константинополя прислали профессора медицины с большими полномочиями³¹.

На бедственном положении переселенцев наживались судовладельцы. Получая от русского или турецкого правительства плату за провоз каждого человека, они требовали за проезд каждых 30 человек одного ребенка, которого тут же продавали. Суда ходили перегруженные - в обычное время на них помещалось от 50 до 60 пассажиров, а теперь 300 - 400 человек³². Не хватало продуктов питания, воды, лекарств, средств медицинской помощи. Мошнин докладывал, что изнуренных морской болезнью, холодом и голодом горцев помещают в грязных дырявых палатках на главной площади. Среди них распространяются болезни. Хоронят их крайне небрежно. Русский вице-консул в Батуми сообщал о тяжелейшем положении переселенцев из-за равнодушия турецких властей. В Трапезунде и его окрестностях в день умирало 180 - 250 человек, в Самсуне - около 200 человек³³. О том же докладывали и из Константинополя. Чтобы предупредить эпидемии, турецкое правительство приняло некоторые меры. Была создана комиссия для оказания помощи переселенцам³⁴.

В своих мемуарах Кундухов писал, что Берзег Хусейн-паша, Али-паша, были обеспокоены лишениями и бедствиями эмигрантов в связи с абсолютной неготовностью Турции к их приему. Кундухова, ведущего переговоры с турецким правительством, просили не торопиться с переселением чеченцев и осетин³⁵. Турецкое правительство подвергло репрессиям высокопоставленных чиновников-адыгов, выступавших против эмиграции с Северного Кавказа в Турцию. Часть из них лишилась своих постов, некоторых выслали в провинцию. Берзег Хусейн-паша в 1866 г. был повешен³⁶.

Суда с горцами в течение зимы прибывали в Османскую империю. Когда начались инфекционные болезни - тиф и оспа, местные власти установили карантин. По прибытии парохода "Шахины-Дерья" в Варну, начальник карантина и врач отказались принять 800 больных, но градоначальник приказал продолжать разгрузку. Горцев увезли за город, в казармы без отопления и окон. Здесь ежедневно умирало 12 - 20 человек. Местное население отрицательно относилось к переселенцам, однако их число росло с каждым днем³⁷. Мошнин утверждал, что переселение горцев идет довольно успешно, несмотря на трудности. Его недоумение вызывало только то, что турецкое правительство собиралось делать с переселенцами: тратятся большие деньги, а распоряжаются ими плохо. Содержание черкесов в день обходилось турецкому правительству в 1000 турецких золотых меджидие. Порта добивалась займа в миллион турецких лир³⁸.

Первоначально премьер Аали-паша настаивал на отсрочке переселения горцев, чтобы они могли захватить с собой скот и другое имущество. Но когда они по окончании Кавказской войны почти все скопились на восточном берегу Черного моря, Порта стала отправлять суда в указанные русским правительством порты для перевозки горцев. Просьба турецкого министра иностранных дел об отсрочке переселения отпала сама собой ввиду уже произошедшего размещения горцев на равнине. Турки рассчитывали на 150 тыс. переселенцев. Поверенный в делах Новиков подчеркивал, что Турция не противится переселению и даже, по мере сил, помогает ему различными средствами. Переселение горцев сильно продвинулось вперед. Весь анатолийский берег от Батуми до Пендераклии заполнился горцами. По данным Мошнина, их насчитывалось к июню 1864 г. до 350 тысяч. Положение переселившихся продолжало оставаться тяжелым. Трапезундскому генерал-губернатору приказали больше не отправлять переселенцев в столицу и задерживать их в Анатолии. Генерал-губернатор требовал прислать военные суда, чтобы он смог отправить горцев в другие области. Дальнейшее скопление

стр. 131

переселенцев в Анатолии становилось опасным. Несколько тысяч отправили в Румелию. В ноябре 1864 г. турецкий министр иностранных дел направил русскому правительству депешу о невозможности принимать новых эмигрантов до будущей весны³⁹.

Комиссар по колонизации в Европейской Турции генерал Нузрет-паша просил генерала Геймана проявить "человеколюбие" к оставшимся черкесам. Генерал Гейман ответил, что с адыгами невозможно вести переговоры⁴⁰, но русское командование предприняло меры по оказанию помощи горцам (4600 человек), готовящимся к переселению в Турцию и оставшимся на зиму⁴¹. В 1864 г. в Кубанской области около 100 тыс. человек были расселены на левом берегу Кубани - от истока до Екатеринодара - и окружены казачьими поселениями. Доведенные до крайности, они, как писал начальник Главного штаба Кавказской армии генерал Карцов, думали только о пропитании, желали покоя и исполняли требования военных без малейшего прекословия. Они выполнили самое тяжкое для горца требование - перестали носить оружие. По мнению генерал-майора, "при таком положении горского населения совершенно от нас зависит оставить его или заставить поголовно выселиться в Турцию, не употребляя ни в том, ни в другом случае никаких насильственных мер"⁴².

Проживавшие в Константинополе главы натухайского, шапсугского, бжедугского и абадзехского племен просили турок выделить средства для переселения в Турцию 2500 семей горцев, размещенных на Кубани. По мнению российских властей, предложение отложить переселение хотя бы до весны исходило от горских старшин. Российские власти после переселения горцев на Прикубанскую равнину и учреждения там администрации и суда, основанного на народных обычаях и шариате, уже не считало адыгов опасными. Международная огласка бедствий переселенцев также сыграла определенную роль в изменении политики русского правительства. Генерал Карцов писал чрезвычайному посланнику России в Турции Игнатьеву, что выселение горцев, если бы они даже и сами заявили свое желание, едва ли может состояться. Он обещал избежать бедствий, которые понесли переселенцы прошлой осенью⁴³.

Было проведено тщательное расследование и установлено, что просьба о переселении подавалась турецкому правительству несколькими шапсугскими и абадзехскимй старшинами, выехавшими в 1864 г., а также неизвестными лицами, тайно покинувшими Кавказ и не уполномоченными на это оставшимся населением. И в дальнейшем подобные инициативы исходили от горцев, уже переселившихся в Константинополь.

Размах переселенческого движения и хозяйственное запустение края заставили царское правительство пересмотреть свою позицию. Горцев призывали не стремиться к переселению в Турцию и заниматься своим хозяйством. В 1867 г. наместник Кавказский, совершая объезд Кубанской области, объявил, что переселение в Турцию должно прекратиться. Это распоряжение было передано послу в Константинополь⁴⁴. В 1870-х годах власти продолжали ограничивать выезд горцев в Турцию.

Адыги привыкали к новым условиям жизни, менялось и отношение властей к ним. Усложнялось оформление выезда за границу. Лица, подбивавшие население на переселение в Турцию, подвергались наказанию. Подобный случай имел место осенью 1872 г. в Екатеринодарском уезде. В 1873 г. был запрещен выезд бжедугов в Турцию, а инициаторов выслали во внутренние губернии империи. Турецкий министр иностранных дел Арифи-паша заявил, что турецкое правительство будет способствовать переселению оставшихся бжедугов и шапсугов, на что российское правительство ответило нотой, в которой уведомляло, что представители отдельных семей, желающих выехать в Турцию, должны будут заявить об этом сами в органы местной власти⁴⁵.

Многие махаджиры, оказавшиеся Османской империи, вскоре стали искать способы вернуться на Кавказ, обращались в русское консульство, а некоторые были готовы принять христианство. 21 декабря 1872 г. российский посол в Стамбуле Н. П. Игнатьев доложил министру иностранных дел

стр. 132

России: "85000 черкесских семей, переселившихся с Кавказа в Турцию, жалуясь на бедственное положение, в котором они находятся, и на невыносимые притеснения, ходатайствуют о возвращении в Россию"⁴⁶. Османское правительство, озабоченное своим международным престижем, препятствовало возвращению махаджиров на Кавказ. И прошения их не удовлетворялись. Желающих вернуться переселяли во внутренние районы Анатолии, а если они продолжали настаивать, то от них требовали вернуть средства, на них затраченные⁴⁷.

Принятым в Трапезунде, Самсуне, Синопе переселенцам предлагали переселиться в Ливан, от чего они отказывались. Образовалась довольно значительная черкесская колония в Пандерме на берегах Мраморного моря. Планировалось создать такую же колонию на Босфоре - между Буюкдере и Черным морем, но этот проект был отложен⁴⁸.

В Константинополь и на Балканское побережье махаджиров доставляли с Кавказа либо прямо, либо через Трапезунд и Самсун⁴⁹. Адыгов на Балканах выгружали в Констанце, Варне, Бургасе. Главным транзитным пунктом была Констанца, откуда переселенцев по железной дороге переправляли в местности, расположенные на границе с Сербией. В середине июня 1864 г. в Констанце находилось 35 тыс. адыгов. Аналогичным было положение в Варне и Бургасе⁵⁰.

Переселяемых на Балканы отправляли в Адрианополь, Шумну, Черноводы, а затем переправляли в места их поселения. Начальник станции Черноводы сообщал, что в городе 20 тыс. переселенцев, часть из них была направлена в г. Лом, 6 тысяч - в г. Ниш. Остальных распределили в Видине, Силистре, Свиштове⁵¹.

Часть переселенцев расселили вдоль северной границы Болгарии - в Софии, Никополе, Рущуке, Добрудже, Косово. Первоначально жители турецких поселений на Балканах помогали переселенцам, но по мере усиления переселенческого потока и распространения инфекционных заболеваний отношение менялось. В Варну привезли 80 тысяч махаджиров, больных тифом и малярией. Ни врачей, ни лекарств не было, не соблюдались элементарные средств гигиены и санитарии. Введенный карантин не имел смысла, болезни охватили всех прибывших. Число умерших росло. Оставшиеся в живых не могли добывать пропитания⁵².

По окончании русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. встал вопрос о проживавших на Балканах переселенцах. По Сан-Стефанскому и Берлинскому договорам адыги переселялись с Балкан во внутренние районы Анатолии и на Ближний Восток. Соответствующие акции осуществляли турецкие регулярные войска. Местная администрация не была готова принять так много переселенцев. В марте 1878 г. в Стамбуле находилось 180 тыс., 50 тыс. к этому времени уже были расселены в различных районах Османской империи. В Стамбуле и Дамаске прибывших размещали во дворах школ и мечетей. В марте 1878 г. в Стамбуле ежедневно умирало до 900 человек, в мечети Айя-София - 25 - 30 человек в день⁵³.

Часть махаджиров с Балкан - 26 182 человека - была отправлена на территорию Билад-эш-Шам (Сирия, Иордания, Ливия, Палестина). С 1872 г. по 1910 г. в разных районах этого региона расселили примерно 50 - 60 тыс. махаджиров. Многие поселения существуют и поныне. Другая часть была размещена в окрестностях Самсуна, Сиваса и Анкары, а также на побережье Мраморного моря⁵⁴.

В документах Министерств иностранных дел, внутренних дел, а также иммиграционной комиссии Турции подчеркивалось, что адыгам запрещается выбирать места поселения. Турецкое правительство определяло места поселения махаджиров, руководствуясь своими интересами. Турки стремились увеличить удельный вес мусульман в регионах, с преобладанием христианского населения, на Балканах махаджиров расселяли среди сербов, албанцев, греков, адыгов - в Бейруте, на островах Родос, Кипр, Крит. Адыгские поселки протянулись вдоль важных стратегических дорог и пунктов от устья Дуная до границы с Сербией. Местное население воспринимало их как со-

стр. 133

юзников турок. Отношение к адыгам значительно ухудшилось, когда их использовали против повстанческих отрядов.

Христиане в Анатолии жили, в основном, в небольших городах и поселках, здесь и размещали махаджиров. В документах премьер-министра Турции говорилось: "В Муданье, Гемлике, Бандырме и Эрдеке из-за преобладания христианского населения заместителей глав администраций поселков приходится назначать из христиан. Необходимо немедленно заселить эти территории черкесами-махаджирами". В настоящее время на этой территории находится 120 черкесских поселений. Аналогичные меры предпринимались и в районах поселения армян. Из Малазгирта, Муша, где жили армяне, поступали жалобы на беспорядки. Премьер-министр Турции приказывал расселить черкесских махаджиров в местности Сасун, на пересечении дорог, идущих из армянских поселений⁵⁵.

Постепенно черкесский вопрос переставал быть актуальным в Европе. Черкессы не вызывали уже сочувствия у европейских политиков. Когда численность адыгских махаджиров в Адапазаре достигла 40 тысяч, христиане обратились с жалобой в английское посольство в Константинополе. Английский посол в течение 20 дней дважды требовал прекратить переселение в Адапазар. Когда в город Муш решили переселить 4 тысячи адыгских семей, армянский патриарх в Стамбуле просил Англию остановить это переселение. Греческое правительство потребовало от Османской империи не расселять адыгов около греческих границ, что поддержала Англия. Турция гарантировала, что адыги не будут поселены на северных рубежах Греции. После протестов населения Родоса, Крита, Кипра пароход, с переселенцами, следовавший в Ларнак, отправился в Анталью. Против поселения адыгов в Акке выступили бейрутские христиане, и адыгам не дали сойти на берег⁵⁶.

Часть махаджиров предполагалось поселить вблизи русской границы, между реками Чолоком и Чорохом. Планы Турции вызывали возражение со стороны Российской империи. На переговорах по этому вопросу с чрезвычайным посланником Игнатьевым Аали-паша заявил, что турецкое правительство вынуждено использовать все средства ради спасения горцев от болезней и голода. Турки намеревались расселить в Кобулетском пашалыке близ границы с Россией 30 тыс. человек, выселенных с Кавказа в связи с отказом в расселении между реками Чолоком и Чорохом. К министру иностранных дел Турции был отправлен драгоман русского посольства, с требованием изменить это распоряжение. Были изложены соображения о последствиях поселения горцев на русско-турецкой границе и затруднения, которые навлечет на себя Порта. Премьер-министр Турции опять сослался на то, что турецкое правительство вынуждено использовать все места, пригодные для поселения горцев⁵⁷. Фактически же Османская империя намеревалась использовать их в случае войны с Россией.

В современной Турции сохранился один из основных массивов размещения адыгских поселений - вдоль линии, идущей с севера на юг и разделяющей центральную часть Анатолии: города Синоп, Самсун, Амасья, Чорум, Йозгат, Сивас, Кайсери, Мараш, Адана, Антакья. С востока к этой линии примыкают поселения греков, армян, курдов, также протянувшиеся с севера на юг. На юге линия адыгских поселений пролегала от Антакьи и далее по территории современных Сирии и Иордании. Предполагалось, что адыги будут защищать города, побережье и торговые пути до Хиджаса от кочевников бедуинов⁵⁸. Английский вице-консул в Дамаске сообщал, что планируется размещение махаджиров в районе Кунейтры и восточнее р. Иордан⁵⁹. Адыги, расселенные от Мардина до Хилла и Кербела, должны были удерживать под контролем курдов. В районах Чанаккале, Бига, Бандырма, Балыкесир, Бурса, Адапазар, Измит адыги держали защитную линию вдоль южного побережья Мраморного моря.

Располагая переселенцев в местности Узун Яйла, служившем пастбищем для кочевых племен аущура и туркмен, турки стремились освоить эти территории, склонить эти племена к оседлости, увеличить сбор налогов. При заселе-

стр. 134

нии районов Чукурова, Биреджик, Рака адыгами-махаджирами имелось в виду освоить участки с нездоровым климатом. В районе Чукурова из 74 тыс. переселенцев, сегодня сохранилось менее 4 тыс. человек. Строительство железных дорог в Анатолии должно было способствовать не только развитию сельского хозяйства, но и расселению иммигрантов-махаджиров в Анатолии⁶⁰.

Переселенцы (татары, черкесы) принесли с собой развитые навыки оседлой жизни: печи для выпечки хлеба, четырехколесные телеги на конной тяге и многое другое. Эти навыки передавались туркам Анатолии⁶¹. Многие переселенцы поступали в волонтеры. К июню 1864 г. до 3 тыс. черкесов поступило волонтерами. Порта надеялась увеличить их число до 12 тыс. и настолько же уменьшить рекрутский набор⁶². Волонтеры получали содержание за счет государства, что спасало их от голода и нищеты. Многие черкесы служили полицейскими и жандармами, и даже занимали высокие посты, как например, маршал Фуад-паша, генерал Ахмед-паша, генерал Хюсейн Даим-паша, министр полиции Назым-паша⁶³.

Точное число махаджиров не установлено. Члены Комиссии по делам о переселении горцев утверждали, что сведениям о переселении в Турцию с территории Северо-Западного Кавказа в период 1863 - 1864 гг. 470703 человек доверять не следует. Председатель Кавказской археографической комиссии А. П. Берже, анализируя официальные статистические данные за период с 1858 по 1865 гг., называет цифру 439 194 махаджиров⁶⁴.

Переселение продолжалось и в последующие годы. Количество переселившихся черкесов, по мнению Л. Г. Лопатинского составляло более полумиллиона. По подсчетам А. Х. Касумова, на Северо-Западном Кавказе до середины XIX в. проживало более одного миллиона адыгов. По окончании Кавказской войны и после переселения осталось около 100000 человек. Примерно эти же данные приводят А. Убичини и П. де Куртейль, считавшие, что число переселенцев в 60-е годы XIX в. дошло до миллиона человек. Турецкий историк И. Беркок придерживается этой же цифры. По подсчетам другого турецкого историка К. Карпата, опиравшегося на турецкие архивы, всего с Северного Кавказа с 1859 г. по 1979 г. выехало 2 млн. человек, добрались до места поселения 1,5 млн. человек. Д. Е. Еремеев приводит данные о почти 1,8 млн. переселившихся горцев. В 1875 - 1876 гг. их оставалось уже лишь около 1 млн, к 1912 г. 400 тыс. человек⁶⁵. Цифра в 1 млн. человек по-видимому наиболее приемлема при определении численности адыгов в период махаджирства.

Расхождения в статистических данных объясняются рядом причин. У адыгов не проводилось переписи населения. Переселенцы, которые отправлялись из различных пунктов, никем не подсчитывались. На турецком берегу махаджиры высаживались в более чем десяти портах, где также не велись подсчеты. Переселение 1864 - 1866 гг. проходило крайне неорганизованно, Огромное количество умерло в пути. Поэтому итоговые цифры весьма приблизительны. К тому же и Россия, и Турция не стремились публиковать истинные данные, занижая их.

Примечания

¹ ДЗИДЗАРИЯ Г. А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. Сухуми. 1982, с. 3.

² ЕРЕМЕЕВ Д. Е. Этногенез турок. М. 1974, с. 271.

³ История Османского государства, общества и цивилизации. М. 2006, с. 54.

⁴ ДРУЖИНИНА Е. И. Южная Украина в период кризиса феодализма. 1825 - 1866 гг. М. 1981, с. 12, 50; ЕРЕМЕЕВ Д. Е. Ук. соч., с. 171; Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 1268, оп. 12, д. 105, л. 24; Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. Т. XX. СПб., с. 422.

⁵ РГВИА, ф. 14257, оп. 3, д. 468, л. 2 - 4.

⁶ Проблема Кавказской войны и выселения черкесов в пределы Османской империи (20- 70-е гг. XIX в.). Сб. документов у. Нальчик. 2001.

⁷ KARPAT K. The Eviction of the Circassian from the Caucasus and the Balkans, and Their Settlement in Syria. - 3th Bilad As Sam Konferens. Amman. 1980, p. 5, 19.

⁸ Проблемы Кавказской войны, док. N 52, с. 103; N 288, с. 355; N 46, с. 355.

стр. 135

⁹ Государственный архив Краснодарского края (ГАКК), ф. 389, оп. 1, д. 39, л. 10.

¹⁰ РГВИА, ф. 1268, оп. 12, д. 105, л. 74 - 76.

¹¹ ГАКК, ф. 325, оп. 1, д. 308, л. 61 - 62.

¹² БЭРЗЭДЖ Н. Изгнание черкесов. Майкоп. 1996, с. 115 - 116.

¹³ Проблемы Кавказской войны, док. N 315, с. 401 - 404; N 177 - 182, с. 292 - 296.

¹⁴ ПОКРОВСКИЙ М. В. Из истории адыгов в конце XVIII - первой половине XIX века. Краснодар. 1989, с. 302.

¹⁵ Цит. по: БРАНТ З. Абадзехский сказ. - Архив Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований, с. 33, 34.

¹⁶ ГАКК, ф. 325, оп. 1, д. 301, л. 1.

¹⁷ ДЕГОЕВ В. В. Большая игра на Кавказе: история и современность. М. 2003, с. 239, 243, 244.

¹⁸ KUNDUK M. General Musa Kunduk'un Anilari. Istambul. 1977, p. 60 - 63 (на турецком яз.).

¹⁹ ДЕГОЕВ В. В. Ук. соч., с. 246.

²⁰ Проблемы Кавказской войны, док. N 192, с. 253 - 254; N 288, с. 365 - 367; N 74, с. 124- 125; N 43, с. 95 - 96.

²¹ РГВИА, ф. 14257, оп. 3, д. 491, л. 1 - 1 об.

²² ГАКК, ф. 325, оп. 1, д. 280, л. 38 - 39.

²³ ГАКК, ф. 325, оп. 1, д. 280, л. 27; д. 308, л. 61 - 62; ф. 261, оп. 2, д. 86, л. 1 - 2.

²⁴ Проблемы Кавказской войны, док. N 195, с. 257 - 258; N 174, с. 232; N 176, с. 234.

²⁵ ГАКК, ф. 325, оп. 1, д. 280, л. 50 об.

²⁶ Там же, д. 308, л. 63 - 63 об.

²⁷ Проблемы Кавказской войны, док. N 197, с. 263.

²⁸ Там же, док. N 176, с. 234; N 174, с. 232.

²⁹ Там же, док. N 178, с. 235 - 236.

³⁰ Там же, док. N 181, с. 238 - 239.

³¹ Там же, док. N 174, с. 232; N 195, с. 258.

³² TOLEDANO E. R. The Ottoman Slave Trade and its Supression. Pinceton. 1982, p. 43; ФОНВИЛЬ А. Последний год войны Черкесии за независимость (1863 - 1864). Краснодар. 1927, с. 36 - 37.

³³ Цит. по: ДЗИДЗАРИЯ Г. А. Ук. соч., с. 226.

³⁴ Проблемы Кавказской войны, док. N 181, с. 239.

³⁵ KUNDUK M. Op. cit, p. 6.

³⁶ BERKOK I. Tarihte Kafkazya. Istanbul. 1958, p. 6 (на турецком яз.).

³⁷ Проблемы Кавказской войны, док. N 190, с. 252; N 193, с. 254 - 255.

³⁸ Там же, док. N 194, с. 255 - 256; N 197, с. 262; N 243, с. 305.

³⁹ Там же, док. N 202, с. 268; N 206, с. 271 - 273; N 235, с. 298 - 299; N 246, с. 307; N 271, с. 329.

⁴⁰ ГАКК, ф. 347, д. 54, л. 22 - 24, 25, 26.

⁴¹ Проблемы Кавказской войны, док. N 286, с. 352.

⁴² Там же, док. N 310, с. 397.

⁴³ Там же, док. N 306, с. 390.

⁴⁴ Там же, док. N 294, с. 371; N 333, с. 431; N 330, с. 428.

⁴⁵ ГАКК, ф. 774, оп. 1, д. 479, л. 1; Проблемы Кавказской войны, док. N 332, с. 429 - 430; N 345, с. 456 - 457; N 350, с. 461.

⁴⁶ Цит. по: ДЗИДЗАРИЯ Г. А. Ук. соч., с. 294 - 295.

⁴⁷ БЭРЗЭДЖ Н. Ук. соч., с. 167 - 168.

⁴⁸ Проблемы Кавказской войны, док. N 301, с. 310; N 243, с. 305.

⁴⁹ HABICOGLU B. Kafkasya'dan Osmanli, imparatorluguna Gocler. Istambul. 1985, p. 61 (на турецком яз.).

⁵⁰ Проблемы Кавказской войны, док. N 285, с. 351; Journal de Constantinapol, 28.VI.1864.

⁵¹ БЭРЗЭДЖ Н. Ук. соч., с. 132; Journal de Constantinapol. 28.VI.1864.

⁵² БЭРЗЭДЖ Н. Ук. соч., с. 132 - 133; SIMSIR B. Rumeli'den Turk Gocleri. Cilt I. Ankara. 1970, p. 186 - 189; Cilt. 2, p. II, V, X, CXVIII (на турецком яз.).

⁵³ KARPAT К. Op. cit, p. 12; БЭРЗЭДЖ Н. Ук. соч., с. 152.

⁵⁴ БЭРЗЭДЖ Н. Ук. соч., с. 154 - 155; KARPAT K. Op. cit., p. 7.

⁵⁵ БЭРЗЭДЖ Н. Ук. соч., с. 141 - 142.

⁵⁶ SIMSIR B. Op. cit. Cilt 1, p. 210 - 212, 333, 369, 387, 536, 736; Cilt 2, p. 328, 330 - 356, 356, XXXIV.

⁵⁷ Проблемы Кавказской войны, док. N 240, с. 302 - 303; N 262, 319; N 266, с. 324.

⁵⁸ KARPAT K. Op. cit., p. 24.

⁵⁹ SHAMI S. Century Circassian Settlement in Jordan. - Studies in the History and Archeology of Jordan. Amman. 1992.

⁶⁰ БЭРЗЭДЖ Н. Ук. соч., с. 140; ОРТАЙЛЫ И. Период Танзимата и последующее административное устройство - История Османского государства, общества и цивилизации. М. 2006, с. 252.

⁶¹ ЕРЕМЕЕВ Д. Е. Ук. соч. с. 172.

⁶² Проблемы Кавказской войны, док. N 219, с. 284; N 242, с. 304; N 243, с. 305.

⁶³ ЕРЕМЕЕВ Д. Е. Ук. соч., с. 172.

⁶⁴ См.: ДЗИДЗАРИЯ Г. А. Ук. соч., с. 210.

⁶⁵ ЛОПАТИНСКИЙ Л. Г. Заметки о народе адыге вообще и кабардинцах в частности. - Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис. 1981, вып. XII, с. 5; КАСУМОВ А. Х. Разные судьбы. Нальчик. 1967, с. 13; УБИЧИНИ А., КУРТЕЙЛЬ П. де. Современное состояние Оттоманской империи. СПб. 1877, с. 32; BERKOK I. Tarihte Kafkasya. Istanbul. 1958, p. 528 (на турецком яз.); KARPAT K. The Religious and Ethnic Distribution of the Ottoman Population (1830 - 1914). Wisconsin. 1985, p. 69; ЕРЕМЕЕВ Д. Е. Ук. соч., с. 171.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. К. ЧЕУЧЕВА:

Комментарии: