Кто-то на досуге собирает марки, кто-то выращивает розы, кто-то строит самолет, а я с 1953 года путешествую на велосипеде. Пространство между Тихим и Атлантическим океанами избороздил несколько раз, заезжал и в Северную Африку. Это мое 69-е путешествие.

Выехал из российского Нерчинска в июне 2000 года и вернулся в российский же Бийск в августе - из 42-дневного путешествия 33 дня были "ходовыми", и я проделал за это время 4273 километра, из них 3358 - по Монголии.

Путешествия позволяют не только "крутить педали", но, самое главное, побывать в малоизвестных и труднодоступных местах, познакомиться с культурой и бытом разных народов, а также проверить на выносливость самого себя, ну и, конечно, верного помощника - велосипед марки "В-54". Он был изготовлен в 50-е годы в Харькове. Я его постоянно модернизирую. Случались и приключения, не раз приходилось попадать в непростые ситуации. К счастью, таковых в путешествии по Монголии было относительно немного.

Хотя путешествие на велосипеде - это занятие для современных спартанцев, но все же в пути необходимы и лекарства, и сменная одежда, и велосипедные запчасти, и палатка, и небольшой "страховочный" запас продуктов. При этом вес груза у меня не превышает 15 килограммов, иначе не удастся проходить (велосипедисты говорят "пройти", а не "проехать") по 150-200 километров в день - своеобразную норму для путешествий такого рода. Порой для организации более или менее нормального питания, ночлега, пополнения запасов воды приходится проявлять изобретательность. К счастью, мой многолетний (почти полвека!) и "многокилометровый" (как-никак, за плечами без малого 200 тысяч километров дальних многодневных путешествий - это пять "экваторов"!) опыт неизменно помогал решать эти проблемы.

НА ГРАНИЦЕ

До Нерчинска доехал на поезде, а 589 километров до монгольской границы по дорогам Забайкалья одолел на велосипеде за три дня.

Таможенный контроль, который проходил на железнодорожной станции Соловьевск, был довольно жестким. Наконец, удалось пересечь границу. Несмотря на то, что о российско-монгольской дружбе и сейчас много говорят и пишут, контакты двух стран, по крайней мере, на этом участке границы, крайне вялые. Всего раз в неделю к ней с монгольской стороны подходит один-единственный "поезд" - несколько платформ с грузами, и два плацкартных вагона с небольшим количеством пассажиров. Местность пустынна и диковата. Асфальтированная российская трасса сразу же после границы, на монгольской территории "рассыпается" на дюжину проселочных дорог.

ЧАЙНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ В ЮРТЕ

Если верить картам и статистическим справочникам, в Монголии - 75 тысяч километров дорог. И большинство из них - точно такие, что встретили меня на границе. Никаких указателей, дорожных знаков, километровых столбов... Но мне рассказывали, что еще недавно здесь были и знаки, и указатели, и, как минимум, колышки на обочинах, которыми наши строители, военные, изыскатели маркировали дорожное полотно. Теперь российские специалисты из страны уехали, и многие дороги просто "потерялись" в безбрежной степи...

Мой маршрут пролегал по границе пустыни и Алтайских гор. Постепенно я все глубже и глубже внедрялся в горный массив. К счастью, на перевалах гроздья дорог сливались в одну, что помогало лучше ориентироваться и облегчало передвижение. Я торопился засветло побывать у первой на моем предстоящем долгом пути достопри-

стр. 59

мечательности - у Бурхана - каменной пирамиды с установленным на ней шестом, на который по канонам ламаизма - ветви буддийской религии, исповедуемой в Монголии, -верующие подвязывают ритуальные шарфы.

И вот - Бурхан. Я знал, что сюда приезжают паломники со всей округи, однако сейчас у святилища никого не было. На шесте колыхались на ветру несколько небесно-голубых шарфов, хотя "классический", тибетский, их цвет - белый.

Из книг я знал, что у священного Бурхана паломники обращаются к Будде с молитвами, просят у него благополучной и спокойной жизни. Обращался к Будде и я, но просил только о том, чтобы не сломался мой велосипед. Молился, наверное, недостаточно истово, ибо на последней тысяче километров пути поломки преследовали меня постоянно. Впрочем, в конце концов, все закончилось хорошо. Выходит, Будда не оставил меня без своего внимания и покровительства...

Справа и слева от дороги все чаще стали попадаться юрты из белого войлока, некоторые из которых были обтянуты светоотражающей синтетической пленкой, помогающей сохранить прохладу. Во время путешествия мне не раз приходилось заходить в юрты, и каждый раз я отмечал про себя, что это - весьма рациональное и удобное жилище. В жаркое время года в юрте для проветривания откидывается полог, а зимой и осенью она согревается очагом, имеющим дымоход в крыше. Левая от входа часть юрты -мужская, здесь хранятся упряжи, бочки и бутылки с кумысом. В правой - женской - находятся хозяйственная утварь, посуда, одежда, белье. Дальний сектор за очагом предназначен для гостей и хранения семейных реликвий. Все внутренние деревянные детали каркаса выкрашены в веселый оранжевый цвет.

Ритуал приема гостя в юрте начинается с того, что ему предлагают чай, заваренный на перетертых корнях, стеблях и листьях степных растений. Чай может быть сдобрен молоком или слегка подсоленным маслом. Пиалу подают обязательно двумя руками; иногда - только правой, но обязательно поддерживая левой. Принимать ее надо точно также, и ни в коем случае - не левой рукой. Ритуалам здесь придают очень большое значение и болезненно реагируют на их нарушение.

Я здешние обычаи и традиции не нарушал, за исключением разве что одной: никак не мог научиться правильно произносить монгольские имена. А ведь в этой стране исказить в ходе разговора имя собеседника считается проявлением неуважения, фамильярности. Но попробуйте запомнить и без запинки произнести, например, Ганболдын Жаргалсайхан (!) или Пуужээ Чимгээ (!).

КАКОГО ВКУСА КРЫСА

В соответствии с маршрутом, разработанным еще в Москве, я должен был направиться к городу Чойбалсан.

- На Чойбалсан поезжай слева от железной дороги, не переходи на правую, - напутствовали меня местные жители. Но как долго не переходить? !

Вскоре я невольно стал испытывать смутное беспокойство. Железная дорога ушла на юг, на Чойбалсан, а накатанная дорога устремилась на запад и не собирается составлять компанию железной дороге. Ни людей, ни указателей. Надо возвращаться к железной дороге. Там разъезды, бригады путейцев. От палящего солнца могли защитить только водопропускные трубы, проложенные под рельсами. Встретился заброшенный колодец с рыжей водой. Пить ее было боязно, но я все же набрал немного в баклажку - на самый крайний случай и такая сгодится...

И вот - разъезд, "64-й" километр. Здесь я решил заночевать. Меня приютила обосновавшаяся в юрте семья "омонголившихся" бурятов. Внешне, по традициям, укладу жизни они несколько отличаются от коренного населения - монголов.

Появлению незнакомого человека, да еще на велосипеде, ничуть не удивились, и сразу же предложили чай и "белую пищу" (все, что приготавливается из молока). Угостили и привычной простоквашей и экзотическим перекисшим и прессованным в пластины творогом, высушенным на солнце.

"Тарбагана ешь?" - поинтересовались хозяева, когда с молочной "закуской" было покончено.

Мясо тарбагана - крупного степного сурка (некоторые утверждают - крысы) здесь не варят и не жа-

стр. 60

рят, а только томят до потери красного цвета. Вековой опыт подсказывает, что так его питательные свойства сохраняются лучше. Кусочки мяса в пиале принесла к моему ложу девочка - дочь хозяина, когда я уже засыпал. Вкуса не ощутил, уснул за считанные минуты и даже не слышал, как всю ночь отчаянно блеял по соседству, на мужской половине, только что появившийся на свет ягненок.

Забота о приплоде, как и приготовление кумыса, - удел мужчин. С кухней управляются женщины. Хлеб пекут только в городах. В глубинке тесто идет на приготовление лапши, да кусков лаваша, проваренного в кипящем жире. Рыбу монголы не едят, да и ловля ее считается занятием недостойным.

Утро началось с предложения приготовить на завтрак мяса все того же тарбагана. "Выбирай любого", - предложили хозяева. Посреди юрты лежали три высохших простреленных тушки. Между тем, еще в Москве друзья предупреждали меня: не ешь тарбаганов, они - переносчики чумы. Словно угадав мои мысли, рабочие-путейцы пояснили:

"Чумы не бойся, чумной тарбаган из норы не выходит..."

Как я и предполагал, мясо оказалось жестким и невкусным. А ведь именно тарбаганы и высушенные коренья были основной пищей родившегося более восьми веков назад совсем неподалеку от этих мест Тэмучина - будущего Чингисхана. Наверное, эта аскетическая пища способствует развитию воинских талантов...

До Чойбалсана я добирался целых семь дней, по просторам Баянтумена - это самый восточный аймак (область) Монголии. Здешняя река Керулен через систему озер соединяется с рекой Халхин-Гол. Места в России хорошо известные. Здесь в августе 1939 года советские и монгольские войска разгромили вторгшуюся в МНР 75-тысячную группировку японских войск. Операцией командовал будущий прославленный маршал Советского Союза Г. К. Жуков, а с монгольской стороны - Хорлогийн Чойбалсан (1895-1952), впоследствии возглавивший страну. Его именем и назван город, который, кстати, не переименовали, хотя необоснованные репрессии, которые допустил монгольский руководитель за годы своего правления, в 1988 году были официально осуждены.

Г.К. Жукова здесь помнят и чтут. На главной улице столицы Монголии Улан- Батора -проспекте Сухэ-Батора - стоит памятник великому полководцу с надписью на пьедестале: "Другу монголов Георгию Константиновичу Жукову". А вблизи столицы на горе Зайсан возвышается величественный комплекс монгольско-российской боевой славы с надписью на русском языке: "Память вечна, как свет Солнца, и священна, как огонь на Земле".

"СТАВКА ЧИНГИСХАНА"

За 72 километра от Улан-Батора, от городка Эрдэнэ, началась более или менее приличная асфальтированная дорога. От нее идут несколько ответвлений. Признаться, я испытывал большое желание повернуть у городка Налайх на север в живописное урочище - "Долину динозавров", протянувшееся вдоль реки Туул. Это любимое место отдыха улан-баторцев, здесь много оздоровительных лагерей, туристических баз. Окаймляющие долину поросшие лесом зубчатые холмы отдаленно напоминают хребты динозавров, а отыскать настоящие следы гигантских ящеров, говорят, тоже не составляет труда. Архитекторы создали здесь настоящий "парк Юрского периода", воспроизведя из железобетона множество орнитоподов, стегозавров, диплодоков и других древних ящеров в натуральную величину. Настоящее же знаменитое "кладбище динозавров" - уникальный, всемирно известный палеонтологический заповедник, где находят сотни останков настоящих динозавров, - расположен в 500 километрах южнее столицы, близ города Даланзадгад.

После плавного спуска вдоль реки Туул передо мной, наконец, возникает панорама столицы Монголии. Здесь живет четвертая часть населения страны и производится половина промышленной продукции республики. Город основан в 1639 году, а свое нынешнее название - Улан-Батор (Красный богатырь) получил в 1924 году. Это довольно современный многоэтажный город, значительная часть которого возведена советскими строителями. Впрочем, на окраине целые кварталы состоят из юрт - всего их здесь до 60 тысяч.

Для велосипедиста Улан-Батор -трудный город. Только в центре, на проезжей части главного проспекта я насчитал 36 открытых люков. В дождь, когда они скрываются под

стр. 61

водой, езда становится опасной. В Улан-Баторе я повредил свои колеса, уже прошедшие 1311 километров по Монголии.

Достопримечательностей в столице и ее окрестностях довольно много. Одна из основных - музей под открытым небом "Ставка Чингисхана". В 25 километрах к югу от Улан-Батора умело воспроизведены походные юрты одного из величайших завоевателей в истории, боевые метательные машины, парадные колесницы, огромное сооружение, похожее на большую юрту - место заседаний Военного совета.

В центре города привлекают внимание красочные сооружения -резиденция последнего богдо-гэгэна Монголии и храмы ламаистского монастыря Гандан с восстановленной статуей Будды высотой 26 с половиной метра. В свое время бронзового Будду отправили на переплавку, а теперь бережно "воскресили". Кстати, один из главных монастырей тибетской Лхасы называется Гэндан. Преемственность и своеобразное "родство" двух святых очевидно.

Побывал я и в Хархорине - первой столице империи Чингисхана. Здесь на берегу реки Хугшин-Орхон расположен величественный ламаистский монастырь Эрдэни-Дзу с тремя храмами - Гурбан-Дзу.

Сейчас Хархорин - крупный центр международного туризма.

Нравы и обычаи в Улан-Баторе, как мне показалось, самые демократичные. На улицах не редкость не только мужчины, но и женщины в шортах. В провинции, правда, преобладает "монгольский стиль" в одежде - традиционный халат одинакового покроя для мужчин и женщин. Будничный - из хлопчатобумажной ткани, парадный -из шелка, зимний подбит мехом, с длинным кушаком.

В праздничные дни многие мужчины обувают обшитые изнутри войлоком сугубо

монгольские сапоги с загнутыми кверху носами. На поясе - нож и огниво, в правом сапоге - курительная трубка с нефритовым мундштуком. Женщины предпочитают нюхательный табак; многие табакерки выполнены из агата, сердолика, янтаря, хрусталя, они очень красивы. Представительницы прекрасной половины носят множество украшений - бусы, браслеты, кольца. Характерны и их прически - коса с серебряными украшениями у незамужних, подобие парящей птицы - у замужних. Впрочем, эти прически требуют очень много времени, и, по-видимому, потому они постепенно вытесняются современными, европейского стиля.

ПРАЗДНИК НЕЗАВИСИМОСТИ И СПОРТА

В Улан-Баторе 11 июля, в День национальной независимости начинаются так называемые Надомские игры - трехдневные соревнования по национальным видам спорта. С раннего утра у центрального стадиона, - а он не слишком велик, вмещает всего 12 тысяч человек, - казалось, собрался весь Улан-Батор.

Пробиться на трибуны было не просто, но с пропусками и аккредитацией помогли друзья - сотрудники московского бюро АПН.

Праздник открылся выносом национальных святынь - десяти золотых ханских бунчуков. Президент страны произнес речь. Спортсмены поклялись строго и честно соблюдать правила соревнований.

На гонку велосипедистов, что развернулась на гаревой дорожке, никто не смотрел; в центре всеобщего внимания были борцы. В соревнованиях по национальной борьбе принимает участие до двух тысяч спортсменов. Время схватки и весовые категории не регламентируются. Престижным считается занять место до 512-го включительно. Впрочем, к концу третьего дня соревнований в заключительных схватках принимает участие сначала восемь "соколов", потом четыре "льва", затем два "исполина" и, наконец, остается единственный "непобедимый исполин".

А вблизи главной арены "выясняли отношения" лучники. Мужчинам надо было поразить плетеные коробочки с 75 метров, женщинам -

стр. 62

с 60. Это не так просто сделать. Но, между прочим, по утверждениям историков, в свите Чингисхана был некий Есунки, якобы попадавший в цель с 500 метров!

В конных состязаниях принимали участие и дети: самому большому - 13 лет, самому маленькому -всего три года.

РАЗНЫЕ ВСТРЕЧИ

Арвайхээр - так звали скаковую лошадь, жившую сто лет назад, которую никому не удалось обскакать. Ее именем были назван город в 300 километрах от столицы. Добраться до него через аймак Уверхангай, оказавшийся вотчиной свободно разгуливающих собак, оказалось не просто. Одна из них, изловчившись, намертво вцепилась в багажную сумку (хорошо, что не в ногу). Потом долго терзала велосипед, пока ее не привязали. Тем не менее, успела отгрызть алюминиевый щиток-подкрылок миллиметровой толщины.

Это был 26-й день моего путешествия...

Зато несколько дней спустя, на другом уже месте, почти у границы, две бездомные собаки пастушеского вида, по-видимому, брошенные кем-то на месте старого кочевья, всю ночь добросовестно охраняли меня, отгоняя дикое зверье.

А вот в Уверхангае краем глаза я увидел двух подозрительных подростков. Они выбежали из юрт и вскочили на лошадей, размахивая ургой - шестом с кожаной петлей для ловли лошадей. Я затормозил, сделал несколько миролюбивых жестов. Но подростки не унялись. Они заарканили заднее колесо велосипеда, петля намоталась на ступицу. Пришлось обрезать ее ножом. Затем, изловчившись, я сломал шест. И не без труда под улюлюканье и крики исправил колесо. Отогнать подростков удалось только, вытащив из вещевого мешка нож и имитировав велоконтратаку. Наконец, отстали...

Не успел я отъехать от Арвайхээра, как еще один конник преградил дорогу. И к тому же, сущий богатырь - косая сажень в плечах.

- Канадец?..

Интонация и тембр голоса не предвещали ничего хорошего.

- Нет. И даже не американец. Русский...

Вздох то ли разочарования, то ли облегчения. С одной стороны, - с русского что возьмешь? С другой, -в народе к русским сохранилось, в

общем, хорошее отношение. И обидеть русского - значит навлечь на себя осуждение соотечественников.

28-Й ДЕНЬ ПУТЕШЕСТВИЯ

В аймачном центре Баянхонгор заехал в аэропорт, познакомился с местными авиаторами.

Как они рассказали, к российско-монгольской границе, до которой остались еще многие сотни километров, ведут две дороги - "верхняя" и "нижняя". Первая благоустроенней, но она приведет к переправе через два рукава бурной горной реки Байдраг. Раньше здесь были мосты, но с уходом советских специалистов они рухнули, и восстанавливать их теперь некому. Брод есть, но течение бурное, и преодолеть его не просто.

Нижняя дорога менее ухоженная - машины по ней ездят редко, но переправиться через Байдраг вброд здесь можно с меньшим риском. В месте переправы ослабевшая река уже почти на исходе сил впадает в соленое озеро Буун-Цаган-Нуур - оттого течение слабее.

После брода до ближайшего аймачного центра - Гоби-Алтая -оставалось пройти триста километров, но половина из них - по девственной пустыне, где нет ни воды, ни жилья.

И на этом безлюдном и диком участке меня ждала серьезнейшая неприятность: треснула и сломалась самая массивная и, казалось бы, самая прочная деталь моего велосипеда - вал каретки. Педали и цепь с ведущей звездочкой сразу вышли из строя.

Выручили, как это часто бывает, добрые волшебники дальних дорог - шоферы- дальнобойщики. Подобрали, доставили в Гоби-Алтай.

Но мои перспективы не стали радужней. Велосипеды здесь практически все китайского производства, поэтому детали от них к моему не подойдут.

И все же традиционное расположение здешних авиаторов к русским сделало свое дело.

Мой новый приятель-летчик -военный штурман Пуужээ, - приехавший на родину в Гоби-Алтай на отдых, вместе с сестрой Ирмаа, журналисткой, корреспонденткой центральной газеты "Унэн", решили сделать невозможное: обшарить местные сараи и свалки и попытаться найти останки старого советского харьковского велосипеда, -когда-то таких здесь было много, -или, по крайней мере, нужный мне вал. И нашли! Вал хоть и старый, но вполне подходящий, еще работоспособный. А на местном рынке купили за 500 тугриков (около 13 рублей) комплект китайских подшипников - с трудом, но все же их удалось кое-как приспособить.

Ремонтировали велосипед "всем миром". В основном этим занимались авиамеханики. Разобрали весь дефектный узел, почистили, промыли. Более сложным ремонтом ведущей втулки пришлось заниматься в последнем на монгольской территории аймачном центре Улгий.

Было и такое. В монгольской глубинке заблудился. Плюнул на ориентиры и стал следовать по компасу. Трижды проколов шины, с велосипедом на плечах вышел к обозначенному на карте стойбищу Эвь. Людей здесь не было, но у дороги стояли две одинокие юрты и в каждой - по бидону с кумысом. С радостью я утолил жажду.

...Но и долгая дорога приходит к концу. Уже виден вдали хребет Сайлюгем, это часть российского Алтая, вот она - родная страна, рукой подать...

Г. ГОНЧАРОВ, Старший преподаватель Дипломатической академии МИД РФ, Заслуженный путешественник России

Постоянный адрес данной публикации: