Тибетский лекарь П. А. Бадмаев был известен всей России, особенно состоятельным людям, которые лечились у него, распространяя слухи о его необыкновенном воздействии на неизлечимых больных. На то время в конце царствования Александра III и при Николае II, когда развертывалась деятельность Бадмаева, пришелся расцвет различных видов оккультизма и в частности так называемой "оккультной медицины". Малая известность методов лечения тибетской медицины обусловила таинственность лекарской деятельности Бадмаева. Ходили слухи, будто бадмаевские порошки принимал царь (по совету жены и Г. Е. Распутина), что якобы способствовало расслаблению его воли и влияло на государственную политику.

В исторических монографиях и романах о последних годах царского режима Бадмаев часто упоминается при описании взаимоотношений августейшей семьи и Распутина. П. Березов в книге "Свержение двуглавого орла" (1967) называл его плутом, проходимцем, утверждая, что он снабжал Распутина порошками, которые тот вместе с А. В. Вырубовой подмешивал в пищу наследнику престола, вызывая у него временное кровотечение, прекращавшееся при появлении Распутина. Эту версию болезни наследника распространяли до 1930-х годов с целью дискредитации старого режима, хотя было известно, что Алексей, страдавший гемофилией (наследственной болезнью крови), состоял под наблюдением крупных специалистов. Писатель В. Пикуль в романе "У последней черты" (1979 г.) создал утрированный образ Бадмаева - мошенника, злобного, умного человека. В интересной книге Ж. Д. Доржиева и А. И. Кондратова "Путь в Тибет" (1973 г.) без оснований утверждается, что Бадмаев лечил семью Николая II. Экзотичный нереальный образ Бадмаева создан в кинофильме "Агония".

В книгах 1960-х - 90-х годов по индо-тибетской медицине историко-медицинский анализ работ Бадмаева игнорируется, хотя его называют основоположником ознакомления Европы с тибетской медициной. Такая оценка деятельности Бадмаева принадлежит в частности его племяннику В. Н. Бадмаеву - тибетскому лекарю, практиковавшему в Польше, а затем в Швейцарии. Ф. А. Бродовский, один из пациентов В. Н. Бадмаева, издал книгу ¹ , наполовину посвященную голословному опровержению опубликованных в 1925 г. документов ² . Попытку укрепить репутацию своего деда

Архангельский Георгий Владимирович - доктор медицинских наук, главный научный сотрудник Научно-исследовательского центра "Медицинский музей" Российской академии медицинских наук.

стр. 74

сделал его внук писатель Б. Гусев, опубликовавший очерки, в которых использованы семейные поверья и воспоминания родственников, к сожалению, содержащие ряд неточностей и преувеличение его заслуг ³ .

Читинский бурят, второй сын богатого скотовода Бадмы, Петр Александрович Бадмаев (1849 - 1920) до перехода в православие носил имя Жамсаран ⁴ . До 12 лет он жил в степях Восточной Сибири, а затем отец отправил Жамсарана учиться в иркутскую гимназию. Окончив ее в 1871 г., молодой человек поехал в Петербург, к старшему брату Сультиму (1841 - 1879), называвшемуся после принятия православия Александром Александровичем Бадмаевым. До приезда в 1860 г. в Петербург А. А. Бадмаев был старшим ламой Агинской степной думы ⁵ . В 1861 г., по приезде в Петербург, Александр Бадмаев выдержал экзамен на звание лекарского помощника, а в 1864 г. был прикомандирован к хирургической клинике медико- хирургической академии; в 1863 - 1868гг. преподавал в Петербургском университете калмыцкий и монгольский языки и являлся вольнопрактикующим тибетским врачевателем, владельцем аптеки восточных лекарств ⁶ .

Т. Тумунов пишет, что Сультим был вызван в Петербург для лечения жены Александра II, которое якобы провел удачно, после чего ему было разрешено остаться в столице, о чем и было сообщено губернатору Н. Н. Муравьеву-Амурскому ⁷ . На самом же деле обстоятельства появления Сультима в Петербурге были иными. В конце 1850 г. в Восточной Сибири распространилась эпидемия тифозной горячки (сыпного тифа). Военные и гражданские врачи не смогли прекратить ее распространение, так как не знали, что распространителем заразы является вошь, и не имели эффективных средств лечения. Губернатор Сибири граф Муравьев-Амурский распорядился привлечь к борьбе с эпидемией лам-врачевателей во главе с Сультимом Бадмой, который организовал кордоны, а главное, окуривание больных и их близких и помещений, где они обитали. Эти меры довольно быстро возымели действие, что произвело впечатление на губернатора. Однако лекарская деятельность Бадмы, не имевшего медицинского образования, считалась незаконной, и он, заручившись рекомендациями местных врачей, попросил губернатора дать ему возможность получить права лечебной практики среди бурят Южной Сибири. Муравьев- Амурский разрешил ему поехать в Петербург, и после трехмесячного стажирования в 1-м военно- сухопутном госпитале Сультим получил документ о присвоении звания лекарского помощника с правом ношения мундира.

В Петербурге Ж. Бадма также перешел в православие. По сообщению Гусева, к такому решению Жамсаран пришел самостоятельно. Обряд крещения должен был происходить в храме св. Пантелеймона. Об этом случае узнал 20-летний наследник престола, будущий император Александр III, и пожелал быть его крестным отцом.

В 1871 - 1875гг. Петр Бадмаев учился на китайско-монгольско-манчжурском факультете Петербургского университета, а в 1876 - 1893 гг. числился чиновником азиатского департамента Министерства иностранных дел.

Старший брат стремился дать Петру врачебное образование, чтобы он научился рациональному применению тибетских лечебных средств, и тот в 1876 - 1880 гг. состоял вольнослушателем Петербургской медико-хирургической академии. Однако выпускные экзамены (курсы госпитальной терапии и общей патологии) он не сдал, а от переэкзаменовки отказался, утверждая, что диплом лекаря не позволяет лечить больных средствами тибетской медицины; таким образом, вопреки утверждениям потомков, Петр Бадмаев лекарского диплома не имел ⁸ . Познания же в тибетской медицине он приобрел от брата, помогая ему во время приема больных, а также путем изучения рукописных наставлений, но не от тибетских лам, как утверждал позднее. В 1873 г. после смерти брата он открыл амбулаторный прием у себя на квартире, именуя ее кабинетом тибетской медицины.

Со слов Б. Гусева известно, правда, немногое, о семейной жизни его предка. С 1872 г. он был женат на дворянке Надежде Васильевне (девичья

стр. 75

фамилия не указана), обладательнице властного характера, которая с мужем то разъезжалась, то съезжалась (что отразилось в адресной книге "Весь Петербург"). От нее Бадмаев имел двух сыновей - Николая и Петра (последний стал военным врачом, интересовался тибетской медициной) и трех дочерей. Одна из них вышла замуж за врача, служившего у отца секретарем, и вскоре уехала с мужем в Луцк. С 1905 г. гражданской женой Бадмаева была Е. Ф. Юзбашева (дочь штабс-капитана, армянина), от которой в 1907 г. родилась еще одна дочь.

Жил он богато. В Петербурге имел две большие квартиры: одну на Ярославской улице, другую - на Литейном проспекте (д. 16, кв. 3); ему принадлежала также каменная двухэтажная дача- санаторий с большим садом, где жили "больные", которых он лечил тибетскими средствами, а кроме того - имение на Дону и несколько домов в Чите; выезжал на своем автомобиле и содержал шофера.

С 1890 г. время от времени он преподавал в Петербургском университете монгольский язык, а в первое десятилетие XX века вел также коммерческую деятельность, хотя главным занятием его оставалось тибетское врачевание. Предпринимательские наклонности Бадмаева нашли себе выход в связи с усилившейся экспансией царского правительства в отношении восточно-азиатских стран (Китай, Монголия). В феврале 1893 г. он передал Александру III свою записку "О задачах русской политики на азиатском Востоке". В ней предлагались меры по мирному присоединению к Российской империи Монголии, Китая и Тибета. Рассматривая сооружавшуюся в то время Транссибирскую железнодорожную магистраль как орудие для достижения политического союза России с Китаем и средство подрыва позиций Англии в Восточной Азии, Бадмаев предлагал построить от сибирского пути железнодорожные ветки в глубь китайской территории, в частности к городу Ланчжойфу (провинция Ганьсу), где предварительно следовало подготовить центр восстания тибетского, монгольского и китайского населения против царствовавшей в Китае манчжурской династии. Подняв восстание, местная знать добровольно обратится к русскому царю с просьбой о присоединении соответствующих территорий к России ⁹ . Бадмаев предлагал себя в качестве исполнителя этого предприятия, обещая использовать "несколько тысяч пограничных бурят в качестве агентов-торговцев, которые окажут помощь людям, осуществляющим восстание".

Министр финансов С. Ю. Витте (познакомившийся с автором проекта у издателя газеты "Санкт- Петербургские ведомости" князя Э. Э. Ухтомского) передал эту записку царю, и Александр III на записке Бадмаева начертал: "Ново, необоснованно и фантастично", "с трудом верится в возможность успеха", но дал два миллиона рублей для исполнения замысла. После увольнения в 1893 г. из Министерства иностранных дел Бадмаев стал почетным членом попечительского совета Приюта герцога Ольденбургского и вскоре получил чин действительного статского советника.

В 1894 г. в Чите Бадмаев учредил торговый дом "П. А. Бадмаев и К ^о ", устроил в Восточной Сибири несколько магазинов и большие скотоводческие хозяйства. В Чите открылась и типография, где в 1895 - 1896 гг. Бадмаев печатал свою газету "Жизнь на Восточной окраине" на русском и монгольском языках. Газета пропагандировала среди китайцев и монголов политику царского правительства на Дальнем Востоке. В дневнике Николая II имеются сведения, что дважды (24 февраля и 26 марта 1895г.) он принимал Бадмаева, который рассказывал ему о своей поездке по Монголии и других делах, связанных с этой страной.

Известный путешественник В. В. Корсаков сообщал, что в 1898 г., находясь в Китае, познакомился с Бадмаевым. Автор скептически описывал его предпринимательскую деятельность там ¹⁰ . По его словам, Бадмаев въехал в Пекин на тройке в русском тарантасе, сопровождаемый бурятами в ярких халатах и остроконечных шапках. Купив два дома, он сделал попытку организовать агентуру во многих других городах Китая, посылая туда бурят якобы для изучения местных условий и производств. Ему удалось

стр. 76

организовать единственный караван с китайскими шелками, и на этом попытки предпринимательской деятельности окончились. В 1896 г. Бадмаев обратился к Николаю II и Витте за дополнительной субсидией для своего торгового дома, но встретил отказ, и предприятие пришлось ликвидировать. Но с этого времени Бадмаев стал критиковать финансово-политическую деятельность Витте, что получило отражение в изданной в 1902 г. брошюре "Десятый доклад министра финансов С. Ю. Витте и взгляды теоретиков и практиков по вопросам сельскохозяйственной жизни в России". Критикуя политику Витте, он доказывал преимущества развития России как главным образом сельскохозяйственной страны.

Отдав должное деятельности Витте по сооружению железных дорог, Бадмаев, однако, старался всемерно дискредитировать его и выискивал в докладе министра противоречия. По мнению последнего, например, увеличение задолженности государства "не ухудшает благосостояния страны", а в то же время Витте признает как факт "угнетение производительных сил страны", приводящее ее "к упадку из-за неурожая и угнетения внутреннего рынка". Касаясь деятельности Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности, Бадмаев подчеркивал, что обсуждение этого важного вопроса будет чисто теоретическим, так как члены комиссии принадлежат к числу "достаточных классов", а чтобы получился толк, необходимо включить в нее хозяев-практиков, предоставив им свободу выступлений в печати.

В петербургском обществе в конце XIX в. распространилось мнение, что неудачи действий России в отношении Китая были обусловлены некомпетентностью вершителей ее восточной политики; называли в частности и Бадмаева. Желая доказать свою непричастность к внешнеполитическим неудачам, Бадмаев издал в 1900 г. небольшую книгу "Россия и Китай", содержащую выдержки из его докладных записок к царю о путях мирного присоединения Монголии и Китая к России и экономического влияния на Дальний Восток. После поражения России в войне с Японией в газетах также писали, что несвоевременная война - результат влияния на царя Бадмаева и статс- секретаря А. М. Безобразова.

В предисловии к этой книге говорилось: "Нас бьют на Востоке за наше незнание, за наше безумие, за отсутствие в нас мудрости". В доказательство того, что он предупреждал о заинтересованности Японии и европейских стран в колонизации Китая, Бадмаев привел цитаты из прошлых своих публикаций. Обострению отношений с Японией поспособствовало строительство сибирского железнодорожного пути до Владивостока через Манчжурию, приобретение Россией Порт-Артура для ограждения Китая от проникновения интересов Японии и другие подобные меры. В начале века Бадмаев был против проведения железной дороги через Манчжурию, но сочувственно относился к завладению Порт-Артуром, считая, впрочем, что для расширения русского влияния на Дальнем Востоке требовалось обязательно подготовить почву путем распространения православия и русской культуры, тем более что народы Востока понимают целесообразность и выгоду монархического строя. В разделе "Восток и Россия" Бадмаев, как приверженец формулы "самодержавие, православие и народность", утверждал, что народы Азии издавна искали покровительства, дружбы и подданства России, что жители стран Юго-Восточной Азии не сопротивлялись религиозному, торгово-промышленному, культурному влиянию русского народа; при этом он идеализировал деятельность Чингиз-хана. Идеализировал Бадмаев и отношение ханов монгольской Орды к русской православной церкви ¹¹ .

Постройка железной дороги до Владивостока и от нее веток в Монголию, утверждал Бадмаев, приведет к сближению России с монголо-тибетско-китайским Востоком. В этой же книге он предлагал усовершенствовать административное управление Забайкальем и Приамурским краем. По некоторым сведениям, незадолго до конца русско-японской войны Бадмаев был направлен на родину с целью склонить монголов на сторону России, и получил 20 тыс. руб. для раздачи правителям Китая и Монголии,

стр. 77

чтобы привлечь их на сторону России. Бадмаев якобы доложил в Петербурге о выполнении этого задания, но вскоре оказалось, что он присвоил эти деньги. Только благодаря высокопоставленным пациентам уголовное дело замяли ¹² .

Свою лекарскую деятельность Бадмаев осуществлял в виде амбулаторного блиц-приема в кабинете тибетской медицины (Литейный проспект, 16). О характере болезни он судил по внешнему виду больного (особенности лица) и его жалобам. На исследование, при помощи которого лекарь пытался установить, какой орган поражен, хватало трех - пяти минут, после чего больной получал пакетик с порошком. В день Бадмаев принимал в течение 6 - 7 часов до 100 человек ¹³ . Бадмаев писал Витте, что с 1875 по август 1892 г. принял 227 тыс. больных.

Эта лечебная деятельность получила отражение в юмористической литературе. В "Книге великого юмора" в посвященном Бадмаеву очерке говорилось: "Бадмаев лечит всех и от всего порошками. Состав бадмаевских порошков никому не известен. Быть может, он заключается в тертом меле, скипидаре и шафране. Быть может, он ограничен смесью перца, соли и сахара. Доктор Бадмаев продает свои порошки в заклеенных пакетах от 1 рубля до 5 за пакет. Бадмаевскими порошками можно посыпать себя снаружи. Можно посыпать ими простыни, ложась спать. Можно чистить ими и металлические вещи из домашнего хозяйства... Для дам бадмаевские порошки могут заменить в крайнем случае пудру. Но есть и такие пациенты у тибетского эскулапа, которые принимают его порошки внутрь. При этом здоровые и остаются ими, а люди, обреченные на смерть, умирают, как ни в чем не бывало" ¹⁴ .

С целью ознакомления русских ученых и врачей с тибетской медициной Бадмаев в 1898 г. издал под своей фамилией книгу "О системе врачебной науки Тибета", являющуюся вольным, весьма неточным изложением первых двух частей основного руководства тибетской медицины "Чжуд- жи".

Стремясь показать научную сущность тибетской медицины, Бадмаев нарочито модернизировал ее смысл, например, утверждая, что в ней содержатся данные об "экономике организма" (обмене веществ), что она "связывает жизнь с постоянством энергии жизненной теплоты живой единицы" ¹⁵ . Он утверждал, что многие вопросы медицины XIX в. были решены в средневековой тибетской медицине. Бездоказательно писал Бадмаев об отсталости европейской медицины по сравнению с тибетской. Подобные рекламные преувеличения восстановили против него крупных медиков, а в целом его методы пропаганды тибетской медицины значительно задержали научное изучение ее в России, внедрение выработанных ею действительно эффективных лечебных средств во врачебную практику. Отсутствие в книге конкретных практических рекомендаций применения лекарственных средств тибетской медицины (способы приготовления лекарств, дозы, показания и противопоказания и т. д.) насторожили серьезных ученых, врачей и членов медицинского совета Министерства внутренних дел ¹⁶ .

В 1903 г. Бадмаев издал книгу "Главное руководство по врачебной науке Тибета. Чжуд-жи", в которой элементов модернизации значительно меньше. В разделе "Исторические сведения о врачебной науке Тибета" он рассказывал о происхождении текста "Чжуд-жи", используя в качестве исторических фактов легенды и предания, хотя уже в то время было известно, что "Чжуд- жи" является переводом на тибетский язык трудов индийских врачевателей: многими исследователями-санскритологами установлена близость, а во многих местах идентичность текста "Чжуд-жи" и относящегося к IX веку трактата аюрведической медицины "Аштангахрида-самхита" Вагбхаты. Анализ текста "Чжуд-жи" также выявляет небольшие, но существенные заимствования из средневековых китайских медицинских источников, что было установлено в России современником Бадмаева врачом Н. В. Кириловым. В книге Бадмаева также отсутствуют конкретные рекомендации по приготовлению лекарственных средств тибетской медицины и сведения по назначению конкретных лекарств при определенных заболеваниях.

стр. 78

Сравнение вольного пересказа "Чжуд-жи", сделанного Бадмаевым, с научным переводом этой книги, выполненным Д. Б. Дашиевым в 1988 - 1991 гг., позволяет утверждать: две трети книги Бадмаева содержат неточное, субъективное изложение древнего текста, искаженное с рекламной направленностью.

Первым печатным органом, который критиковал врачевательскую деятельность Бадмаева, был прогрессивный научный медицинский журнал "Русский врач" ¹⁷ , где опровергалось его утверждение о том, что у него обучаются тибетской медицине дипломированные врачи. В сообщении также подчеркивалось, что Бадмаев занимался лечением в нарушение Врачебного устава, запрещавшего (ст. 93, 97, 99) лечение больных лицам без врачебного образования, а также официально не проверенными лекарственными средствами.

В 1902 г., когда Бадмаев попытался лечить больного, страдавшего прогрессивным параличом (поздняя стадия нейросифилиса) порошками тибетской медицины, этому воспрепятствовал известный петербургский психиатр Н. Н. Реформатский. Это вызвало газетную полемику, направленную против Бадмаева. В том же году в петербургской газете "Новости

стр. 79

и биржевые ведомости" высмеивалось утверждение Бадмаева, что он проводит в один год лечение 20 тыс. больных. Авторитет Бадмаева как лекаря значительно упал после критических выступлений доктора медицинских наук И. С. Крайделя, который доказал, что безграмотному лечению подвергся профессор консерватории К. К. фон Арк, страдавший раком желудка (Бадмаев обещал ему выздоровление). Крайдель также установил, что Бадмаев незаконно выдает свидетельства о смерти неудачно леченных им больных, используя для этого услуги дипломированного врача. Бадмаев попытался добиться опровержения статей Крайделя через суд, но судебное разбирательство 10 января 1904 г. в Петербургской судебной палате закончилось полным оправданием Крайделя. На суде был оглашен документ медицинского департамента, запрещавший Бадмаеву врачебную практику и выдачу справок о смерти. Суд установил, что Бадмаев имел незаконный документ на право проведения безвозмездного лечения. Однако он заработал за год 146 тыс. рублей.

Несмотря на решения суда, Бадмаев по-прежнему продолжал свою врачевательную деятельность, стремясь ее легализовать в Петербурге. В 1909 г. он обратился к министру внутренних дел с просьбой: 1) разрешить организовать "Общество, способствующее скорейшему исследованию врачебной науки Тибета"; 2) разрешить именоваться "врачами тибетской медицины" лицам, которые изучили монгольский и тибетский языки, врачебную науку Тибета и имеют дипломы об окончании Военно-медицинской академии или медицинского факультета (с предоставлением права практиковать), 3) разрешить Бадмаеву продавать тибетские лечебные порошки по 10 коп. для создания капитала организованного им Общества. Одновременно с просьбой была направлена написанная и изданная Бадмаевым брошюра "Справка о положении врачебной науки Тибета в России" (СПб. 1909 г.), кратко излагающая вопрос о попытках практического применения средств тибетской медицины, которая, по мнению автора, более рациональна, чем официальная, европейская медицина.

Министр внутренних дел передал прошение Бадмаева в Медицинский совет МВД на заключение. По докладу лейб-медика доктора медицинских наук, известного российского гигиениста и курортолога Л. Б. Бертенсона медицинский совет единогласно пришел к заключению о вреде лекарской деятельности Бадмаева. В заключении совета указывалось, что организуемое им общество может быть открыто только как научное; одновременно запрещалось установление цен на тибетские порошки.

Бадмаев с решением медицинского совета не согласился. 3 ноября 1911 г. дворцовый комендант В. А. Дедюлин, генерал П. Г. Курлов и Бадмаев представили на имя министра внутренних дел ходатайство об учреждении Общества тибетской медицины, а также свои возражения на заключение медицинского совета, изданные в виде брошюры "Ответ на неосновательные нападки членов Медицинского совета на врачебную науку Тибета" (СПб. 1911) и проект устава "Общества последователей врачебной науки Тибета". Последовало повторное отрицательное заключение медицинского совета. В целом Бадмаев своей врачевательной практикой в значительной степени способствовал дискредитации изучения средств лечения так называемой тибетской медицины, ее этических особенностей.

В 1908 - 1914 гг. Бадмаева постигали неудачи и на других направлениях его предпринимательства. Не преуспевало созданное им вместе со своим сыном Николаем и великим князем Борисом Владимировичем "Забайкальское горнопромышленное товарищество"; не удалось создать совместно с генералом П. Г. Курловым "Общество постройки Трансмонгольской железной дороги", поскольку не было получено правительственного разрешения. Однако с 1911г. в деятельности Бадмаева наступил новый период, ознаменованный близким знакомством с Распутиным.

В 1911 - 1912 гг. он непродолжительное время осторожно поддерживал епископа Гермогена и иеромонаха Илиодора в их разоблачениях Распутина. Благодаря заступничеству Александры Федоровны за Распутина Синод был вынужден выслать Илиодора в отдаленный монастырь. Пытаясь уклонить-

стр. 80

ся от ссылки, Илиодор семь дней скрывался на даче Бадмаева, там он и был выслежен 28 января 1912 года. 29 января Бадмаев доставил его в экипаже на вокзал, уговорив ехать в ссылку в Гороховский монастырь. С 1912 г., по сведениям Гусева, Бадмаев перестал общаться с царской семьей, но писал письма императору.

В дальнейшем Бадмаев сблизился с Распутиным, особенно в 1915 - 1916 гг., поставляя ему выгодных клиентов, ходатайства за которых перед царем щедро оплачивались ими. Он, в частности, познакомил Распутина со своим близким другом П. Г. Курловым, а также со своим пациентом А. Д. Протопоповым; первый из них, бывший минский губернатор, стал командиром отдельного корпуса жандармов, а позднее товарищем министра внутренних дел, второй - министром внутренних дел.

Согласно показаниям Протопопова, данным в 1917 г. Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, в 1916 г. Бадмаев собирал у себя дома монархический кружок, приглашая и Распутина. Среди участников кружка Курлов считался авторитетом по общегосударственным и политическим вопросам, а Протопопов - по продовольственным; обсуждались вопросы о войне и мире, военных заказах, о Государственной думе и борьбе с наступающей революцией. Навещал Бадмаева и председатель Думы М. В. Родзянко, хотя и утверждал, что скептически оценивал политические способности тибетского лекаря. Через Бадмаева и Распутина Курлов передавал свои политико-экономические советы царице, а та царю. 15 октября 1916 г. царица писала Николаю II, что она "рада, что он сказал Протопопову, чтобы он поговорил с Г. (Распутиным) и Б. (Бадмаевым)". В письмах к Вырубовой Бадмаев называл Распутина "дорогим"; он пытался уговорить его бросить пьянство. Распутин в свою очередь многим, в том числе князю Ф. Ф. Юсупову, рекомендовал лечиться у Бадмаева ¹⁸ .

Идеи, обсуждавшиеся в кружке, получили отражение в содержании трех брошюр. В брошюре "Своевременность призыва всероссийской дружины в помощь армии и населению" (Пг. 1915) Бадмаев развивал славянофильский тезис об особой мудрости русского народа, которому, по его мнению, свойственна любовь к делу и тяга к поиску счастья. Такое понимание мудрости народа породило замысел создания массовой организации - "Всероссийской дружины", помогающей борьбе армии с немцами. Дружинники должны помогать русской армии, несмотря на техническую силу врага, с верой "в чудеса и подъем народного духа и народной энергии". Дружина состояла бы из трех миллионов смертников, в основном спортсменов, соблюдающих железную дисциплину.

В брошюре "Конец войны" (1916 г.) Бадмаев с целью укрепления веры в победу излагал православную концепцию возникновения и объединения земель России как государства, а также свои антигерманские взгляды, обостренные ее поражениями в войне. Автор утверждал, что "германская культура вне христианского учения рухнула". Убедившись, насколько велико значение печати для формирования общественных взглядов и мнений в условиях войны, теперь он выступал против печатной гласности. Бадмаев противопоставлял православие лютеранству, считая, что развитие науки, искусства идет рука об руку только с православием, а вне православия они приносят вред, приводят к атеизму. Бадмаев считал актуальной формулу "самодержавие, православие, народность", а непопулярность царского правительства объяснял "раздором между церковью, самодержавием и русской народностью", а также деятельностью Государственной думы. Брошюра была послана царице при письме от 9 сентября 1916 г., в котором Бадмаев благодарил Александру Федоровну за то, что царь приветливо принял Курлова ¹⁹ .

В третьей брошюре Бадмаев рассуждал о том, что благополучие человечества, свобода каждого человека зависят от трудового процветания сельского хозяйства: "Настоящую свободу получает отдельный человек, семья, общество и государство только при интенсивном труде, при этом труде просвещенном, т. е. сознательном; фундаментом этого труда является земля, т. е. почва, которая требует чистого воздуха и воды, солнца и т. д.,

стр. 81

культурное отношение к земле - это свобода. Однако свободный труд - это привилегия малой части общества, для большей части общества необходим - принудительный труд" ²⁰ . Людей, не участвующих в труде, Бадмаев называл пролетариями, подрывающими устои государства, и предлагал в целях предотвращения упадка сельского хозяйства принудительно использовать труд беженцев, военнопленных, жен запасных и инвалидов, а также всех людей, не пригодных для военных действий, исключая стариков и больных. Женщины и дети почувствуют облагораживающее влияние деревенского быта и здорового труда, больные поправятся, старики помолодеют и окрепнут. Детей он рекомендовал приучать к сельскому хозяйству с трехлетнего возраста. Бадмаев признавал, что крестьян после отмены крепостного права ожидало новое закабаление в городе, и подробно описывал тяжелую жизнь рабочего, критиковал отдельных предпринимателей (П. И. Губонина и В. А. Кокорева) за жестокую эксплуатацию рабочих. В связи с недостатком в стране продовольствия Бадмаев предлагал создать акционерное общество по развитию скотоводства.

Предлагались и реформаторские меры: "Следует подумать о децентрализации управления при Монархическом самодержавном режиме, т. е. дать полную свободу в управлении мелкими единицами, начиная с деревни, волости, уезда и губернии, но под контролем самодержавного монарха" ²¹ . Удачной Бадмаев считал схему управления сибирского генерал- губернатора М. М. Сперанского (1822 г.). По мнению Бадмаева, децентрализацию следовало распространить и на церковь, охрану народного здравия, печать, местное самоуправление, суд, торговлю, промышленность, сельское хозяйство и инородческие волости, а также и на центральные органы. Одновременно утверждалось, что при конституционном и республиканском режимах возникает деспотизм, для которого характерна борьба различных партий: победившая партия насаждает деспотизм. Войну 1914 - 1917 гг. Бадмаев характеризовал как борьбу русского народа против врага православных - лютеранской веры.

Свою брошюру Бадмаев презентовал членам царской семьи и многим сановникам. В письме к царице он объяснял, что в брошюре показана роль женщин в укреплении христианства и в развитии сельского хозяйства и т. д. Таким образом, в брошюрах Бадмаева излагались представления одного из монархистов о переживаемом царизмом кризисе, о путях спасения империи.

При Временном правительстве Бадмаев был арестован и одновременно с Вырубовой и И. Ф. Манасевичем-Мануйловым доставлен в Финляндию, в Гельсингфорс, на бывшую царскую яхту "Полярная звезда", где его допросили; сначала решено было отправить "царского лекаря" в Свеаборгскую крепость, но затем все же отпустили и разрешили вернуться в Петроград. Бадмаева неоднократно арестовывали и при советской власти, но всегда освобождали по протекции вылеченных им больных, и лекарская деятельность продолжалась, благо у него сохранился запас тибетских лекарств. Умер он от нарастающей сердечной слабости в 1920 году (похороны состоялись 1 августа 1920г.) ²² .

Курлов в воспоминаниях утверждал, что никто из царской семьи у Бадмаева не лечился. Он безрезультатно советовал царю бадмаевские средства для лечения наследника. Известный хирург лейб-медик профессор С. П. Федоров и его ученик В. Н. Деревенко не допускали народных лекарей, в частности Бадмаева, к лечению наследника престола от гемофилии. Следовательно, утверждение В. Гусева, что его дед лечил царскую семью, нуждается в подтверждении. Однако сохранилось относящееся к 1916 г. письмо Бадмаева царице, в котором он благодарит ее за предоставление возможности встретиться с ее детьми.

Считать Бадмаева основоположником изучения тибетской медицины с позиций медицинской науки своего времени нельзя, так как он противопоставлял их друг другу. О существовании бурятских лам, занимающихся врачеванием, европейцам стало известно не от него, а от натуралиста И. Г. Гмелина. Первое научное сообщение о средствах тибетской медицины принадлежит путешественнику И. Реману, который в 1811 г. издал неболь-

стр. 82

шую книгу с описанием 80 лечебных средств (включая иероглифическое написание и немецкую транскрипцию, краткие сведения об их лечебных свойствах) и с попыткой их идентификации с известными лечебными растениями ²³ , Однако тогда это сообщение не привлекло внимания специалистов. В середине 40-х годов XIX в. сибирский краевед М. А. Зензимов, не будучи врачом, собирал сведения о лечебных средствах, применяемых тибетскими ламами, и даже иногда лечил больных. Ему было известно 231 лекарственное растение, используемое ламами. В 1848 г. агинский бурят Тайше Тучултур Тобеев в связи с распространением холеры в Восточной Сибири представил в Сибирский отдел Вольного экономического общества (ВЭО) свой перевод главы о холере из книги "Монгач-Чудун", содержащей сложные прописи лекарств, назначаемых при этой болезни. Извлечения из его перевода были опубликованы в виде реферата "Тибетские способы лечения холеры" в "Трудах" ВЭО в 1849 году. Этнограф врач В. В. Птицын в 1850 г. издал серьезную для того времени книгу "Этнографические сведения о Тибетской медицине в Забайкалье", в которой привел список 101 болезни и 429 соответствующих лекарств, применявшихся бурятскими ламами. В 1890 г. Г. Потанин опубликовал в "Известиях" Восточно- сибирского отдела Русского географического общества список лекарственных растений, употреблявшихся в быту бурятским населением ²⁴ .

Передовые деятели российской медицины Н. В. Кирилов, Л. Б. Бертенсон, А. А. Лозинский и другие критиковали знахарскую деятельность Бадмаева. Журнал "Русский врач" ставил ее в связь с процветанием шарлатанства и знахарства во врачебном деле. Многие современники Бадмаева понимали, что он является предприимчивым авантюристом и псевдолекарем. Издатель газеты "Новое время" А. С. Суворин 21 сентября 1909 г. записал в дневнике: "Бадмаев - тибетский врач, шарлатан и русский доносчик" ²⁵ . Бадмаев писал доносы на Суворина, доказывая что он является тайным революционером и нигилистом. Довольно объективно охарактеризовал Бадмаева Витте: "Человек он несомненно весьма умный, в отношении своего лечения он обладает большой долей шарлатанства. В некоторых случаях своим лечением он приносит пользу, но его лечение всегда связано с различными интригами и политикой... Иногда же Бадмаев старается эти свои занятия сделать источником всевозможных личных денежных афер" ²⁶ .

Бадмаев принадлежал к деятельным представителям камарильи, добивавшимся распространения влияния царизма в восточно-азиатских странах и заинтересованных в укреплении царской власти. Он некритично относился к своим предпринимательским и организационным способностям, которые не позволили ему вести успешно ни одно из задуманных предприятий. В пропаганде древне-восточных способов врачевания он сделал ошибку, допуская возможность замены современной ему медицинской теории средневековой гуморальной патологией индокитайского происхождения. Бадмаев знакомил публику с так называемой тибетской медициной (индокитайской ветви), но, допуская извращения в описании ее сущности и в своей лекарской практике, надолго задержал научное освоение перспективных методов лечения.

Примечания

1. BRODOWSKY F. Badmaje flowie medycyna Tybetu w Ze trnieci z cymle zaccia zachodu. Warszawa. 1932.

2. За кулисами царизма. Архив тибетского врача Бадмаева. Л. -М. 1925.

3. ГУСЕВ Б. Бадмаевы: легенда и быль. - Неделя, 1988, N 15; его же. Мой дед Жамсарен Бадмаев. - Новый мир, 1989, N 11.

4. Во введении к книге: KORVIN-KRASINSKI Р. С. Die tibetische Medizin: Philosophie der Mensch als Mirokosmos (Zurich. 1959) ошибочно сообщается, что Бадмаев умер в 112 лет (в 1923 г.), и его долгожительство объяснено использованием тибетской диетологии. Источником этих сведений является публикация В. Бадмаева "Medycyna tybetanscka, zez istorata, cele Spasoly Dzialama" (Warszawa. 1993).

стр. 83

5. Императорский С. -Петербургский университет в течение первых 50 лет существования. СПб. 1870, с. 306.

6. ЛАМА ЦУЛЬТИМ БАДМАЕВ. Протоколы заседания Общества русских врачей в Санкт- Петербурге за 1859 - 1860гг. СПб. 1860, с. 597.

7. ТУМУНОВ Т. Очерки из истории агинских бурят. Улан-Удэ. 1988, с. 69.

8. Протоколы заседания конференции Императорской Медико-хирургической академии за 1880г. СПб. 1881, с. 132 - 133; то же за 1882 г. СПб. 1883, с. 49.

9. За кулисами царизма. Л. -М. 1925, с. 49 - 75.

10. КОРСАКОВ В. В. В старом Пекине. СПб. 1904, с. 35, 37 - 40.

11. В семье Бадмаева существовало поверье, что их родоначальник Бадма был потомком Чингиз- хана. Об этой легенде писал Бадмаев в книге "Главное руководство по врачебной науке Тибета Жуд-ши" (СПб. 1902).

12. ФЮЛЕТ-МИЛЛЕР Р. Святой дьявол. М. 1992, с. 143 - 153, 251; ПАЛЕОЛОГ М. Распутин. Пг. 1923, с. 12; его же. Царская Россия во время мировой войны. М. -Пг. 1923.

13. КРАЙДЕЛЬ И. С. О Бадмаеве и тибетской медицине. - Новости и биржевая газета, 1902, N 210, с. 3; его же. Заключительное слово о г. Бадмаеве и его тибетской медицине. - Там же, 1902, N 271, с. 3.

14. Книга великого юмора. Дерево познания добра и зла. Злая пародия на энциклопедии и словари современников. Составил Мрачный юморист. СПб. Издание Е. Сно. 1916, с. 19. В словарях псевдонимов отсутствуют сведения, кому принадлежал псевдоним "Мрачный юморист". Возможно, автором является этнограф, журналист-юморист Е. Э. Сно, выступающий издателем книги.

15. БАДМАЕВ П. О системе врачебной науки Тибета. СПб. 1898, с. IX (Введение).

16. В рецензии "Научная и тибетская медицина", подписанной инициалами М. Я. (Известия императорской военно-медицинской академии, 1902, т. 5, сентябрь, N 1, с. 93 - 94), отмечалось, что здоровые, научные зачатки древней врачебной науки в данной книге сильно изуродованы.

17. Русский врач, 1901, N 40.

18. Письма императрицы Александры Федоровны к императору Николаю II. Т. 2. Берлин. 1922, с. 191.

19. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 713, оп. 1, д. 7, л. 6/N.

20. БАДМАЕВ П. А. Мудрость в русском народе. Пг. 1917, с. 2.

21. Там же, с. 2.

22. Новый мир, 1989, N 11, с. 235; Фрейлина ее величества. Дневник Анны Вырубовой. М. 1993, с. 235.

23. REHMAN J. Beschreibung einer "tibetaischen" Handapotheke. СПб. 1811.

24. Труды ВЭО, 1849, ч. 2, разд. "Смесь", с. 91 - 95; ПТИЦЫН В. В. Этнографические сведения о Тибетской медицине в Забайкалье. СПб. 1850; Известия Восточно-сибирского отдела Императорского Русского географического общества, Иркутск, 1890, т. 21, N 3, с. 64 - 65.

25. СУВОРИН А. Дневник. М. 1992, с. 324.

26. ВИТТЕ С. Ю. Воспоминания. Т. 2. М. 1960, с. 49.

Постоянный адрес данной публикации: