А. Гушер, руководитель Центра стратегического развития

2002 год ознаменовался важным событием в отношениях государств "каспийской пятерки". Весной (23- 24 апреля) в Ашхабаде состоялась первая (неоднократно и долгое время откладывавшаяся) встреча глав прикаспийских государств - Азербайджана (Гейдар Алиев), Ирана (Мухаммад Хатами), Казахстана (Нурсултан Назарбаев), России (Владимир Путин) и Туркмении (Сапармурат Ниязов). Уже сам факт проведения этого саммита стал убедительным подтверждением стремления высшего руководства пяти стран способствовать ускорению достижения реального прогресса в решении всего комплекса проблем, так или иначе связанных с Каспийским морем.

Проблемы собственно Каспия и в целом Каспийского региона ^* вот уже не один год остаются в кругу интересов не только относящихся к нему стран, но и объектом внимания самых различных сил - транснациональных компаний, международных организаций, ряда внерегиональных государств, в том числе и весьма удаленных. Для них главной приманкой чаще всего являются углеводородные богатства региона. И с ними же народы прибрежных стран связывают надежды на стабильное развитие и грядущее процветание. Но на пути осуществления этих надежд лежат неурегулированные проблемы Каспия.

Это многоплановые и разноуровневые проблемы. В их числе - неопределенность правового статуса Каспийского моря и распределения его ресурсов между прибрежными государствами, проблемы поддержания региональной безопасности, добычи и использования запасов других полезных ископаемых, обеспечения экологической безопасности региона, сохранения его биоресурсов, урегулирования вопросов судоходства и многое другое.

И все же среди всех этих проблем "базовыми" являются те, которые непосредственно связаны с энергоносителями. Это, в частности, насущная потребность в реалистической оценке запасов углеводородного сырья, конъюнктуры каспийского нефтяного рынка как части мирового рынка энергоресурсов, а также потенциальных возможностей региона как узла коммуникаций и транспортного коридора, по которому могут направляться его основные энергетические и товарные экспортные потоки.

ЦИФРЫ, КОТОРЫЕ ВПЕЧАТЛЯЮТ

По сложившимся представлениям, запасы природного газа в Каспийском регионе являются одними из крупнейших в мире. Только в Туркменистане на об-

^* В научном обороте в это понятие помимо России, Ирана и трех новых прикаспийских государств - Азербайджана, Казахстана и Туркменистана - нередко включают также Закавказье, Центральную Азию и Турцию.

стр. 14

следованной площади его прогнозируемые запасы составляют, по различным оценкам, от 13 до 20 триллионов кубометров (С. Ниязов называл цифру 23 триллиона). Для сравнения: разведанные запасы газа в Персидском заливе оцениваются в 44,1 триллиона кубометров; в России - 48 триллионов, а прогнозные - 235 триллионов.

Значительные запасы природного газа прогнозируются в Казахстане (в нефтяном эквиваленте - 1,7 миллиарда тонн для природного газа и 0,71 миллиарда тонн для газового конденсата) и в Азербайджане. По данным Государственной нефтяной компании Азербайджанской Республики (ГНКАР), разведанные запасы газа в Азербайджане составляют 800 миллиардов кубометров (по более прагматичным оценкам, к категории доказанных можно отнести только 300 миллиардов). Однако в 1999 году сделано буквально сенсационное открытие на месторождении Шах-Дениз. Предварительная оценка его запасов газа составляет 400 миллиардов кубометров, но есть основания предполагать, что общие запасы месторождения составляют от 700 до 1000 миллиардов кубометров, а общие разведанные запасы газа в республике могут составить от 1,0 до 1,3 триллиона кубометров.

Что касается запасов нефти, то тут разброс в оценках экспертов порой разителен.

По ранним оценкам экспертов ОПЕК и Мирового энергетического агентства (сделанным в 1993-1994 годах), общие запасы нефти в прикаспийском регионе превышают 23 миллиарда тонн, в том числе в прикаспийских районах Азербайджана и Казахстана (включая шельфовые ресурсы) - около 13 миллиардов. Нефтересурсный потенциал прикаспийских месторождений, в том числе шельфовых районов, России (Астраханская область, Калмыкия, Дагестан, Чечня), превышает, по тем же оценкам, 8 миллиардов тонн. Остальные ресурсы приходятся на прикаспийские районы Туркменистана и Ирана. (Для сравнения: разведанные запасы нефти во всем нефтеносном бассейне Персидского залива составляют около 95-100 миллиардов тонн, а общие мировые запасы - 143 миллиарда тонн.)

Оценки экспертов министерства энергетики США еще выше и колеблются от 27 миллиардов тонн до 32 миллиардов тонн.

Как представляется, более объективна оценка нефтяных запасов Каспия, данная первым президентом Азербайджанской международной операционной компании (AMOK) Т. Адамсом (затем он - исполнительный директор нефтегазовой компании Monument Oil & Gas Ltd, Лондон, также работающей в Прикаспии). В целом он оценивает суммарные запасы нефти Каспия в 30 - 60 миллиардов баррелей или от 4 до 8 миллиардов тонн (из расчета, что в одной тонне нефти - около 7,3 барреля). Что касается иных оценок, то Т. Адамс прямо заявил: "Опубликованные завышенные цифры потенциального объема нефтяных запасов Каспийского региона имеют отношение скорее к политике, нежели к геологии". При этом имелись в виду данные, приводимые, прежде всего, американскими и азербайджанскими нефтяными экспертами.

К оценкам Т. Адамса близки и оценки экспертов российской нефтяной компании "ЛУКойл". По их прогнозам запасы нефти на шельфе Каспийского моря составляют около 8 миллиардов тонн условного топлива, из них на долю России приходится около 24 процентов (почти два миллиарда тонн).

Заместитель министра иностранных дел РФ, спецпредставитель президента России по Каспию Виктор Калюжный считает, что пока точную цифру углеводородных ресурсов региона назвать сложно. Реалистично оценивать его прогнозные углеводородные ресурсы в пределах 18 миллиардов тонн условного топлива, а доказанные запасы в 4 миллиарда тонн. (Подробнее см. "Азия и Африка сегодня", 2001, N 12.)

Аналитики подметили любопытную закономерность. Сводные американские оценки ресурсов углеводородов Азербайджана, Ирана, Казахстана, Туркмении в бассейне Каспия в три с половиной - четыре раза превышают оценку российских специалистов. Наиболее существенно американские оценки каспийских углеводородов превосходят соответствующие российские для Азербайджана - в два раза, для Казахстана - в три, для Туркмении - в семь раз. И наоборот, ресурсы России в Прикаспии занижены американцами более чем в двадцать (!) раз по сравнению с доказанными в российском секторе. Объяснение этому дается такое: американцы стремятся, чтобы Россия, почувствовав себя "ограбленной", проводила как можно более агрессивную политику в отношении раздела Каспия. А это потребует "независимого" арбитра в споре между Россией и другими прикаспийскими государствами, в роли которого хотели бы выступить, конечно, США.

И, тем не менее, несмотря на то, что все существующие ныне оценки запасов минеральных ресурсов Каспийского региона весьма приблизительны, не подлежит сомнению, что там есть что делить, и именно поэтому прикаспийские государства так долго не могут договориться между собой по этому и другим связанным с ним вопросам.

Рассматривая ресурсы Каспия, нельзя оставить в стороне вопрос сохранения и использования его биоресурсов. Эта исключительно важная проблема сегодня недооценивается, так как все или почти все интересы прибрежных государств сконцентрировались на

стр. 15

углеводородах. Что касается устремившихся в каспийский регион нерегиональных государств, то их эта проблема, похоже, вовсе не занимает. Еще 15 лет назад Каспийское море давало ежегодно более 1000 тонн, или 90 процентов мирового объема производства черной икры, более 250 тысяч тонн рыб различных пород, в том числе 20 тысяч тонн осетровых. Только за последние 20 лет вылов всех видов рыб сократился в три раза, а осетровых еще существеннее. Все это произошло из-за ослабления усилий прикаспийских государств, в том числе и России, по регулированию, охране и контролю за изъятием биоресурсов.

Сегодня, когда на Каспии появились новые хозяйствующие субъекты, необходимость заключения всеми прикаспийскими государствами соглашения о сохранении и использовании его биоресурсов стоит особенно остро. Их сотрудничество в этой сфере может иметь весьма интересные и многообещающие формы. И всего этого можно достигнуть при условии урегулирования всего комплекса правовых вопросов по Каспию. Но было бы лучше, если бы соглашения по биоресурсам заключались с опережением, так как для достижения всеохватывающих договоренностей по статусу Каспийского моря и использованию его углеводородных ресурсов может потребоваться еще немало времени. А консенсус по биоресурсам мог бы проложить путь к достижению согласия и по более сложным вопросам. Но это предмет отдельного разговора.

ДОБЫЧА И РЫНОК: ЕСТЬ ЛИ ДИСБАЛАНС?

Перед новыми прикаспийскими государствами независимо от их реальных запасов углеводородов стоят непростые задачи по их освоению. Для них всех характерно отсутствие или нехватка флота морского бурения и многих других необходимых элементов нефтегазовой индустрии, создание которых потребует огромных финансовых средств. Имеющиеся буровые установки в регионе не обеспечивают реализацию многих уже подписанных соглашений по разделу нефтяной продукции. В регионе явно недостаточно плавучих кранов, необходимых для подъема оборудования на буровые вышки. Слабо - по мировым стандартам - развиты и другие элементы нефтегазодобывающей и транспортной, в том числе трубопроводной, инфраструктуры региона.

Руководство этих стран рассчитывает с помощью заинтересованных зарубежных компаний исправить положение в этой сфере. Так, по сообщению президента ГНКАР И. Алиева, в 2004 году планируется установка второй добывающей платформы на месторождении Азери, а в 2005 году - еще одной платформы на глубоководном месторождении Чираг.

Исходя из оценки производственных мощностей и возможностей их модернизации, экспортный потенциал нефтедобывающих стран региона можно оценить следующим образом.

Азербайджан способен обеспечить экспортный потенциал в 750 тысяч баррелей в день, а в ближайшие 10 лет он может довести его максимально от 1,5 до 2 миллионов баррелей в день. По другим, более пессимистическим оценкам, республика сможет реально обеспечить добычу не более 40 миллионов тонн нефти в год (около 0,8 миллиона баррелей в день), причем не ранее 2012 года.

Казахстан, ресурсные возможности которого также достаточно велики, при существующих мощностях в состоянии добывать до 1,0 миллиона баррелей нефти в день. После модернизации оборудования он будет способен к 2010 году вырабатывать по максимуму до 2,0-2,5 миллиона баррелей нефти в день (по утверждению некоторых казахстанских специалистов, Казахстан уже сегодня способен добывать в год до 100 миллионов тонн нефти, то есть около 2,0 миллионов баррелей нефти в день, однако эти оценки представляются недостаточно обоснованными).

Туркменистан, обладающий значительно меньшей ресурсной базой по нефти, может получать 100-150 тысяч баррелей в день, а с использованием имеющихся резервов - около 300 тысяч баррелей. В случае модернизации добывающей отрасли его максимальные суточные возможности могут составить к 2010 году около 500 тысяч баррелей нефти.

Итак, эти три страны Каспийского региона к 2010 году могут обеспечить ежесуточную добычу от 2 миллионов до максимум 4-5 миллионов баррелей нефти при условии успешной модернизации своих нефтедобывающих мощностей. Причем, по мнению ряда экспертов, цифра в 2 миллиона баррелей в день представляется более реальной. Пока же суммарный максимальный производственный потенциал трех новых прикаспийских стран - менее 2 миллионов баррелей нефти в день, а реальные производственные возможности - еще ниже. Так, Азербайджан после энергетического кризиса, поразившего страну в начале 2000 года, производит на экспорт не более 300 тысяч баррелей в день.

Что касается природного газа, то нынешние производственные мощности Туркменистана позволяют ему добывать до 50 миллиардов кубометров в год (С. Ниязов в одном из своих интервью называл цифру 60-70 миллиардов).

Азербайджан в настоящее время добывает 5,5-6 миллиардов кубометров газа в год. Открытие запасов газа на месторождении Шах-Дениз позволяет увеличить уровень его годовой добычи до 20 миллиардов кубометров, однако реально добыча газа на Шах-Денизе начнется не ранее 2003 года. К 2013 году годовая добыча газа в стране может достичь 25-30 миллиардов кубометров. С учетом собственных потребностей (около 15 миллиардов кубометров к 2013 году) экспортный потенциал природного газа в Азербайджане составит 10-15 миллиардов кубометров в год. Иными словами, Азербайджан станет важным экспортером не только нефти, но и природного газа и может составить определенную конкуренцию России и Туркменистану.

В целом же новые прикаспийские страны можно рассматривать в качестве достаточно крупного поставщика энергоресурсов на мировые рынки пока лишь в перспективе.

Но уже сейчас перед производителями нефти и газа в Каспийском регионе стоит задача поиска удобных для них и не очень отдаленных рынков сбыта. В противном случае они не смогут успешно конкурировать с традиционными мировыми поставщиками энергоресурсов. В этом отношении важно отметить, что реальная значимость Каспийского региона многими зарубежными специалистами определяется не только (и даже не столько) запасами нефти и газа, сколько благоприятным расположением районов добычи углеводородного сырья и рынков его сбыта.

Существуют прогнозы, что наиболее крупными потребителями каспийских углеводородов станут импортирующие энергоресурсы страны Причерноморья и Средиземноморья, где транспортные расходы "каспийцев" ожидаются более низкими, чем даже у их ближневосточных конкурентов.

В то же время ряд аналитиков высказывают мнение, что сбыть каспийскую нефть будет не так просто. Так, по некоторым оцен-

стр. 16

кам, избыток добываемой странами Ближнего Востока нефти составляет около 500 миллионов тонн в год. Это намного больше нынешних и будущих совокупных возможностей Азербайджана, Казахстана и Туркменистана. Ирак имеет большие запасы уже добытой нефти, которые также могут быть выброшены на рынок после отмены санкций. Да и себестоимость добычи каспийской нефти значительно выше, чем в Персидском заливе. Там она находится в пределах от одного до двух долларов за баррель, а для Казахстана, например, средняя себестоимость добычи нефти (за исключением месторождения Тенгиз) составляет от пяти до семи долларов за баррель.

К тому же периодическое падение цен на нефть ставит страны ОПЕК перед необходимостью снижения ее производства и призыву к этому других нефтедобывающих стран, не входящих в эту организацию.

В целом же можно сделать вывод: ни по своим нынешним экспортным ресурсам, ни по себестоимости нефть Каспийского региона пока не сможет оказать серьезной и полномасштабной конкуренции на мировом рынке энергоресурсов традиционным поставщикам, тем более вызвать на нем заметные колебания цен и т.п. И завоевать достойное место на глобальном рынке энергоносителей странам Каспийского региона будет не просто.

НЕЛЕГКИЙ ВЫБОР НЕФТЯНЫХ МАРШРУТОВ

Важным моментом в решении ими этой задачи стала оценка достоинств и недостатков тех или иных вариантов маршрутов транспортировки добываемых углеводородов и выбор предпочтительных направлений. На принятие решений при этом влиял ряд обстоятельств и соображений.

Во-первых, новые нефте- и газодобываюшие страны региона вследствие географической изолированности и оторванности от мировых акваторий находятся в зависимости от государств, территории которых приходится использовать для организации энергопотоков как в западном (в Турцию, Средиземноморье, Европу), так и в восточном (Пакистан, Китай, Япония) направлениях. А это требует обеспечить, с одной стороны, политическую стабильность на всем маршруте транспортировки (непростая задача для одного из наиболее конфликтогенных районов мира), а с другой - ряд альтернативных, независимых друг от друга путей транспортировки нефти и газа, чтобы гарантировать непрерывность их доставки на внешние рынки.

Во-вторых, в силу исторически сложившихся условий транспортные (в том числе трубопроводные) коммуникации региона проходили в основном через российскую территорию. Естественно, такое положение не устраивает ни транснациональные компании, занимающие на сегодняшний день главенствующее положение в добыче и транспортировке минеральных ресурсов Каспия, ни политическое руководство США и ряда западных стран, ни страны региона, стремящиеся по возможности обойтись без российских нефтепроводов.

стр. 17

В-третьих, одна из главных особенностей нынешней ситуации в Каспийском регионе заключается в превалировании геополитических факторов над экономическими. При этом в наибольшей степени геополитические соображения сказываются именно в сфере транспортировки энергоресурсов и другого минерального сырья (как, впрочем, и всех других грузопотоков, реализуемых в рамках "Великого шелкового пути").

К настоящему времени определился ряд альтернативных маршрутов транспортировки нефти Каспия на Запад, хотя степень (или вероятность) их реализации различна. Действующими уже являются три маршрута: Баку - Супса (Грузия), Баку - Новороссийск и маршрут Каспийского трубопроводного консорциума (КТК).

"Южный" маршрут Баку - Тбилиси - Джейхан (БТД), получивший название Основной экспортный трубопровод (ОЭТ), по оценке многих специалистов, имеет не только (и не столько) экономический, сколько политический характер. Его труба призвана связать трех стратегических партнеров США в регионе - Турцию, Грузию и Азербайджан. Не случайно почти одновременно с подписанием главами государств в Стамбуле соглашения по ОЭТ была выдвинута идея создания военно- политического союза этих трех государств.

Проектная пропускная способность ОЭТ - один миллион баррелей в сутки, или 50 миллионов тонн нефти в год, протяженность - 1730 километров, стоимость - 2,4 миллиарда долларов.

Многие западные специалисты убеждены, что реальные затраты на строительство ОЭТ составят до 4 миллиардов долларов. Так, стоимость строительства нефтепровода Баку - Супса предварительно оценивавшаяся в 250 миллионов, реально составила около 600 миллионов долларов. Начало строительства было намечено на 2002 год. И вот в середине сентября главы Азербайджана, Грузии и Турции приняли участие в торжественной церемонии по поводу начала работ по сооружению ОЭТ. Первая нефть по нему должна пойти в конце 2004 - начале 2005 года.

Многие эксперты полагают, что этот маршрут экономически ущербен. Так, нефтепровод может быть рентабельным при суточной прокачке по нему не менее миллиона баррелей нефти (около 143 тысяч тонн). Такое количество Азербайджан, по самым оптимистическим прогнозам, способен обеспечить не ранее 2008 года. А по оценкам многих других экспертов, эта цифра для Азербайджана вообще недостижима. Поэтому сейчас предпринимаются усилия, чтобы подключить к ОЭТ казахстанскую нефть, в частности, с месторождений Мангышлака. Наибольшую активность здесь проявляют США. Поскольку Казахстан выступает за альтернативность маршрутов транспортировки углеводородного сырья, а Н. Назарбаев, как известно, подписал в Стамбуле соглашение по ОЭТ, надежды Вашингтона небезосновательны.

И все же "южный" маршрут, по всем расчетам, останется самым нерентабельным по сравнению с "северным", "западным" или иранским маршрутами. К тому же трасса ОЭТ пролегает по территории, чрезвычайно сейсмоопасной и конфликтогенной (из-за курдской проблемы). Однако в глазах США, Турции и их "стратегических союзников" - Азербайджана и Грузии - он обладает одним неоспоримым политическим преимуществом, перевешивающим все его экономические недостатки: его трасса пролегает вне территории России, а сам ОЭТ явится долговременным и эффективным фактором, прочно связывающим участников этого проекта под эгидой США. Тем самым на южных рубежах России будет создан "проамериканский пояс" с участием бывших союзных республик. И для достижения этой геополитической цели, по мнению Вашингтона, стоит потратить несколько миллиардов долларов на ОЭТ Баку - Тбилиси - Джейхан и ряд других, пусть даже экономически неоправданных, проектов транспортировки энергоресурсов Каспия.

Строительство обводного участка трубопровода в обход Чечни (Баку - Тихорецк) на "северном" маршруте Баку - Новороссийск, начатое в конце 1999 года, было завершено в апреле 2000 года. Этот проект, по расчетам специалистов российской "Транснефти", должен существенно усилить наши позиции на Каспии. Его главная цель - обеспечить стабильный транзит азербайджанской нефти, поставленный под угрозу с началом второй чеченской военной кампании. До введения обводного участка азербайджанская нефть, направляемая в Новороссийск, шла частично по трубе, а частично перевозилась по железным дорогам.

Однако уже вскоре в связи с дефицитом нефти в самом Азербайджане Баку фактически свернул транзит нефти по "северному" маршруту. Поэтому с целью изыскания возможностей заполнения "северной" трубы начались переговоры с Казахстаном и Туркменией. В частности, имеется в виду построить 17-километровое ответвление до Махачкалы, что позволит перекачивать в Новороссийск казахстанскую и туркменскую нефть, которая доставляется танкерами в махачкалинский порт.

Российскими специалистами разработан также проект реконструкции нефтепровода Баку - Новороссийск, в результате которой его пропускная способность могла бы составить до 30 миллионов тонн нефти в год (против нынешних 17 миллионов).

Строительство системы Каспийского трубопроводного консорциума (первый ее стык был сварен в ноябре 1999 года), связывающей нефть Казахстана (месторождение Тенгиз) с Новороссийском, было завершено в октябре 2001 года (ее официальное открытие состоялось 27 ноября того же года). Начальная пропускная способность - 28 миллионов тонн в год, а в дальнейшем ее предполагается довести до 67 миллионов тонн. Казахстан уже в середине октября начал экспортировать нефть через трубопровод КТК и новый нефтеэкспортный терминал в Новороссийске мощностью 560 тысяч баррелей нефти в сутки. В дальнейшем возможно подключение к трубам КТК нефти российских компаний "ЛУКойл" и "Роснефть" (до 8 миллионов тонн).

"Западный" маршрут Баку - Супса (Грузия) на сегодняшний день - главный действующий маршрут транспортировки азербайджанской нефти на Запад. Его протяженность - 740 километров, в том числе по территории Грузии - 368 километров, пропускная способность - 5-10 миллионов тонн нефти в год. Нефтетерминалы Супсы - это четыре резервуара вместимостью 40 тысяч тонн нефти каждый. Официальное открытие маршрута состоялось 17 апреля 1999 года в присутствии глав ряда государств, а также бывшего вице- президента США А. Гора.

В целом, "западный" маршрут может составить серьезную конкуренцию "северному".

"Иранское" направление, учитывая сохраняющуюся напряженность в отношениях Тегерана и Вашингтона, в ближайшей перспективе вряд ли может быть использовано для масштабных пе-

стр. 18

ребросок каспийской нефти. Более того, одной из целей массированного давления США в пользу ОЭТ Баку - Тбилиси - Джейхан и транскаспийского газопровода, как не раз заявляли представители американского руководства, являлась изоляция Ирана. И, тем не менее, сбрасывать иранские маршруты со счетов было бы стратегической ошибкой.

Некоторые варианты "иранского" направления являются наиболее экономически выгодными по сравнению с любыми другими. Например, для Туркменистана они почти вдвое дешевле закавказско-турецких, а по затратам на строительство - втрое.

По одному из вариантов нефть Каспия может поступать на нефтеперерабатывающие заводы северного Ирана и использоваться в этом же регионе. Такое же количество нефти с южных нефтепромыслов Ирана может поступать для экспорта на терминалы портов Персидского залива. Стоимость транспортировки нефти при этом будет минимальной. Такая схема уже реализуется британской компанией Monument Oil & Gas Ltd.

Поэтому иранское направление следует рассматривать как перспективное. В случае нормализации американо-иранских отношений (что рано или поздно должно произойти) оно может составить серьезную конкуренцию другим географическим направлениям.

Проект, связанный с "украинским" маршрутом, предусматривает транспортировку каспийской нефти по трубопроводу Баку - Супса, далее танкерами до Одессы, затем по трубопроводной трассе Одесса - Броды и далее по территории Польши до порта Гданьск на Балтике. В последние год-два прошли переговоры представителей заинтересованных сторон, выдвинуты на рассмотрение варианты обустройства трассы на отдельных участках маршрута. Однако стоимость проекта оценена специалистами как чрезмерно высокая -3,5-4 миллиарда долларов, что намного выше стоимости ОЭТ. Тем не менее, "украинский" проект был поддержан администрацией США (в частности, министром энергетики США Б. Ричардсоном в ходе его визита в Киев в феврале 2000 года) и президентом Польши Квасьневским, который, в частности, заявил, что Польша не поддержит строительство трубопроводов, "политически ущемляющих Украину". Это лишний раз говорит о чрезмерно политизированной атмосфере, складывающейся вокруг нефтяных и газовых проектов Каспия. Умело играя на этом, президент Л. Кучма и другие официальные лица Украины в контактах с западными представителями постоянно дают понять, что Киев чувствует себя связанным "энергетической зависимостью" от России и опасается "энергетических атак" со стороны Москвы. Поэтому Киев кровно заинтересован в доставке энергоносителей из Каспийского бассейна на Украину по маршрутам, альтернативным российскому, - через грузинские порты.

Украина также настойчиво предлагает услуги своих нефтеперегонных заводов, способных перерабатывать до 50 миллионов тонн сырой нефти в год.

Несмотря на разнообразие проектируемых и предполагаемых маршрутов транспортировки нефти, основная борьба разворачивается вокруг того, будет ли основной поток каспийской нефти (как с морских, так и сухопутных месторождений) идти на Запад через территорию России или минуя ее (по маршрутам Баку - Джейхан, Баку - Супса - Одесса -Гданьск).

В этой связи у российских маршрутов (Баку-Новороссийск, Тенгиз-Новороссийск) наиболее уязвимое место - необходимость дальнейшей транспортировки нефти через Босфорский пролив, контролируемый Турцией. Эта страна под предлогом необходимости обеспечения экологической безопасности пролива и прилегающих территорий ввела в одностороннем порядке новые правила прохода судов, что является прямым нарушением Конвенции Монтре (1936 года).

В частности, в новых правилах установлены более жесткие ограничения на проход проливов российскими танкерами водоизмещением более 90 тысяч тонн.

Конечно, Турция не сможет полностью закрыть проход российских танкеров по проливу. Но можно ожидать дальнейшего ужесточения правил прохода нефтеналивных судов через пролив и правил контроля. А это вызовет многочисленные задержки в транспортировке и, как следствие, огромные финансовые убытки. Но главное - объем российского нефтяного транзита через пролив будет косвенно регулироваться Турцией.

В связи с этим Россия рассматривает ряд проектов прокладки трубопроводов в обход черноморских проливов. Среди них наиболее реален проект трубопровода Новороссийск - Бургас (Болгария) - Александропулос (Греция). Его недостаток - двойная перегрузка нефтяных потоков (танкер - трубопровод и обратно) удорожает стоимость транспортировки. К тому же трасса нефтепровода должна проходить через территории двух "НАТО-зависимых" стран. Другой аналогичный проект Новороссийск - Констанца (Румыния) - Триест (Италия) носит пока гипотетический характер.

(Окончание следует)

Постоянный адрес данной публикации: