В 60-е годы XIX в. царское правительство, побуждаемое причинами политического и экономического характера, приступило к созданию административных органов управления на территории современного Казахстана. То было время усиленного развития капитализма, когда российские окраины становились объектом активного хозяйственного освоения. "Киргизская степь, - отмечал оренбургский генерал- губернатор Н. А. Крыжановский, - абсолютно необходима Оренбургскому краю и, через посредство его, России,.. без киргизской степи обнаружился бы в хозяйстве нашем весьма чувствительный пропуск"'¹ . Успех освоения края частично обусловливался и результатами переселенческого движения за Урал. Пореформенная русская деревня выбрасывала значительный поток разорившегося населения. "Миллионы обездоленных, безземельных, голодающих крестьян царской России вместе с семьями устремлялись на восток, в "обетованный" край, в мучительной надежде найти там землю и счастье"² , - писал Л. И. Брежнев. В связи с массовым переселением на кустанайские земли перед местными властями встала проблема регулирования этого процесса. Возникла незамедлительная потребность в организации административного управления краем.

В 1868 г. правительство Александра II решило провести там административную реформу и основать во вновь образуемых Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областях ряд оседлых пунктов. Один из них должен был стать центром Николаевского уезда, располагавшегося на территории современной Кустанайской области. За неимением в самом уезде подходящего пункта было решено разместить местное управление за его пределами, в казачьей станице Николаевской, пока не будет построено другое селение³ . Такое расположение уездного управления было неудобным: в станице отсутствовали подходящие помещения для учреждений, из-за ее отдаленности от уезда затягивались сроки сбора податей и оставались без контроля организация и регулирование переселенческого движения. В 1869 г. уездное управление перевели в г. Троицк⁴ . Однако и этот вариант не был удачным.

При определении положения будущего поселения руководствовались тем, что оно "должно быть удобно в экономическом отношении для жителей, представлять удоб-

¹ "Записки" Оренбургского отдела имп. Географического общества (Казань), 1870, вып. 1, стр. 21.

² Л. И. Брежнев. Целина. М. 1978, стр. 26.

³ А. И. Добросмыслов. Тургайская область. Исторический очерк. Б. м. Б. г., стр. 429.

⁴ Центральный государственный архив Казахской ССР (ЦГА КазССР), ф. 25, оп. 1, д. 3707, л. 4.

стр. 179

ства в торговом отношении"; предпочтение отдавалось местам, тяготеющим к течению р. Тобол и находящимся неподалеку от леса. В октябре 1869 г. начальник Николаевского уезда А. Сипайлов донес в Оренбург, что урочища Исмамбет-Тугай и Урдабай-Тугай в пределах Аракарагайской волости признаны удобными "и в экономическом отношении для жителей будущего города, и в отношении торговли"⁵ . Тургайский военный губернатор Л. В. Баллюзек нашел эти места подходящими для будущего города и направил на Урдабай полковника генерального штаба А. Тилло для географического обследования.

Но прошло немало лет, прежде чем местные и центральные власти пришли к заключению, каким быть будущему центру - городским по типу или сельским. Первоначально предполагалось возвести поселение городского типа, чтобы не отнимать у казахов земель. Противники такого мнения принимали в расчет то обстоятельство, что новое поселение должно быть связано с крестьянским переселенческим элементом, и потому настаивали на создании при возводимом городе поселка земледельцев, чтобы тем самым "доставить обитателям его возможность заниматься хлебопашеством"⁶ . Эти взгляды нашли отражение в переписке между оренбургскими властями и министерством внутренних дел. Затрудняла решение вопроса и финансовая проблема. Строительство города в степи требовало крупных расходов, на которые министерство финансов соглашалось неохотно. В подобной ситуации тургайская администрация нашла выход в привлечении капиталов оренбургских и троицких купцов. "Этим путем, - писал оренбургский генерал- губернатор, - как надо надеяться, цель достигнете я без значительных затрат от казны, а иначе устройство городов в степных областях пришлось бы отложить на неопределенное время"⁷ . Купечество положительно отнеслось к этой идее, однако не рискнуло приступить к ее осуществлению "ранее того, пока не будет утверждено и объявлено самое положение об образовании" города и "о льготах для лиц, туда переселяющихся"⁸ .

Поданный на утверждение проект положения о степных поселениях обсуждался в министерствах внутренних дел и финансов, прячем министр внутренних дел Л. С. Маков высказался против возведения на Тоболе поселка городского типа⁹. В конце концов "Положение" о застройке города было в Петербурге утверждено, и отдано распоряжение о приеме прошений от желающих там поселиться. В 1879 г. новый тургайский военный губернатор А. П. Константинович вместе с врачом Неймарком посетил урочище Урдабай. Стояла жаркая погода, в старом русле Тобола образовались старицы, в пересыхающих впадинах застаивалась и загнивала вода. Все это произвело крайне неблагоприятное впечатление на Константиновича. Он признал "местность на ур. Урдабай не соответствующею в гигиеническом отношении требуемым условиям для устройства на ней города" и счел "необходимым произвести дальнейшие изыскания для выбора другого, более удобного пункта"¹⁰ .

Таковым была признана возвышенность на урочище Кустанай, находящемся на берегах Тобола в 7 - 8 верстах ниже выбранного прежде места. Это урочище отличалось близостью проточной воды, лугами по долине реки "с превосходною покосною травою", изобилием дикого камня и плитняка, необходимых для строительства¹¹ . В ноябре 1879 г. Константинович определил расположение города и характер поселения. "Площадь, - писал он, - ограниченная с севера оврагом против брода Кустанай-Уткуль, с юга лощиною Абиль-Сай, с востока р. Тоболом,.. будет совершенно достаточна для собственно городского поселения... Отделив городское поселение от земледельческого, последнее, таким образом, составит как бы пригород и впоследствии не будет мешать развитию города. Для наделения земледельческого поселения землею считаю достаточным назначить по 10 десятин на душу; отмежевав для этой цели 10 тыс. дес., этим количеством можно будет наделить 1000 крестьян, прибавляя к этому от 150 - 200 дес. под их усадьбы... Всего для городского и земледельческого поселений потребуется около 13300 дес."¹² .

Попытки отчуждения пастбищ и зимовок

⁵ Там же, лл. 6 - 6 об.

⁶ "Тургайские областные ведомости", 1892, N 12.

⁷ Государственный архив Оренбургской области (ГАОО), ф. 6, оп. 17, д. 153, л. 119 об.

⁸ Там же, лл. 121 - 121 об.

⁹ Там же, л. 121.

¹⁰ ЦГА КазССР, ф. 25, оп. 1, д. 3476, л. 15.

¹¹ Там же, лл. 17 об., 18 об.

¹² Там же, лл. 15 - 15 об., 18.

стр. 180

на пойменном, правом берегу Тобола вызвали недовольство кочевавших там казахов. Съезд выборных Аракарагайской волости в октябре 1880 г. постановил отвести под постройку города лишь левый берег Тобола¹³ . Тогда генерал-губернатор приказал закончить дело в административном порядке и разъяснить волостным выборным, что "в случае их отказа начальство... и без согласия общества киргиз может само сделать распоряжение об отводе требуемой земли"¹⁴ . Летом 1881 г. выборные подписали приговор об уступке обоих берегов для застройки города.

Осваивая Северный Казахстан, правительство ориентировалось прежде всего на "православный элемент". При формировании новых городских центров Тургайской области данный принцип был определяющим: Ак-Тюбе, Тургай, Иргиз, Куставай были обязаны своим развитием исключительно русскому переселенческому крестьянству. "Многие тысячи мужицких голов, - отмечал писатель В. Л. Дедлов, - бредили Кустанаем. Земля - киргизская, тридцать копеек за десятину в год... Строиться надо - в двадцати верстах лес Ары... Скотину где угодно паси даром. Тобольной травы на Тоболе - три дня покосил, на всю зиму хватит. Пшеница родит по триста пудов... Вольно, просторно, ни потрав, ни порубок, ни бар, ни полиции"¹⁵ . Неудивительно поэтому, что весть о постройке города на Тоболе быстро распространилась по соседним, а затем и центральным губерниям России, вызывая поток прошений, ходоков и самовольных переселенцев. "Временные правила по переселению в киргизские степи сельских обывателей" предусматривали упорядочение крестьянского переселения. Наплыв желающих обосноваться в тургайских городках отличался стремительностью. С 1 января 1878 г. по 1 января 1879 г. к начальнику Николаевского уезда поступило 1418 прошений, а к концу 1880 г. их было подано от 4800 семей, состоявших из 12485 душ мужского и 10257 душ женского пола¹⁶ .

Ближайший к Кустанаю г. Троицк был переполнен стекавшимися со всей России переселенцами. Чтобы приостановить их,

уездные власти опубликовали объявление с объяснением того, что лица, не имеющие увольнительных свидетельств от своих обществ, "обязаны немедленно удалиться с мест, назначенных для постройки города"¹⁷ . Эта мера послужила причиной трагедии для многих крестьян, поднявшихся с насиженных мест и двинувшихся в дальние края самовольно, без разрешения сельских обществ. В июне 1881 г. в урочище Кустанай прибыло более 1 тыс. семей переселенцев. "Остановились они будто лагерем в чистой степи, под телегами жили, а для выпекания хлеба понаделали печей"¹⁸ . К осени было возведено 180 домов. Строились они из земляных пластов. Те, кто не успел обзавестись землянками, встречали зиму в вырытых в крутом берегу Тобола пещерах¹⁹ . "Быт и благосостояние большинства поселенцев находятся в крайне тяжелом положении. Раннее установление зимы, которая выпала там с 17 октября и сопровождалась... почти каждодневными буранами, а так как поселенцы не имели времени устроить себе прочных и правильных надворных построек, то у большинства из них задавило снегом много скотины... Общую убыль и преимущественно в лошадях определяют они так, что уцелела только четвертая часть"²⁰ . Несмотря на огромные трудности, заселение урочища Кустанай началось. К осени 1882 г. здесь обосновались 1262 семьи. Сюда прибыли крестьяне из 23 губерний России²¹ . К 1887 г. в городе "разбросанные постройки на 96 кварталах... начали постепенно сплачиваться, образуя при этом все более и более правильные кварталы с прямыми и правильными улицами"²² . Застройщики стремились обосноваться недалеко от реки, в центральной же части предполагалось возвести общественные постройки - уездное управление, больницу, магазины, базарную площадь я пр.

Переселенцы испытывали особенную нужду в строительных материалах. К тому же губернатор приказал "бесплатный отпуск леса для построек не производить, экономить лес"²³ , на который были установлены высокие цены. Находясь в безвыходном по-

¹³ Там же, лл. 48, 55.

¹⁴ Там же, лл. 65 - 65 об.

¹⁵ В. Л. Дедлов. Переселенцы и новые места. Путевые заметки. СПБ. 1894, стр. 47 - 48.

¹⁶ ЦГА КазССР, ф. 25, оп. 1, д. 3476, л. 38.

¹⁷ Там же, д. 3510, л. 10.

¹⁸ "Тургайская газета", 5.X.1908.

¹⁹ ЦГА КазССР, ф. 25, оп. 1, д. 4825, л. 30.

²⁰ Там же, д. 3510, лл. 17, 17 об.

²¹ Там же, д. 3476, лл. 80 об., 82.

²² Там же, лл. 158 - 158 об.

²³ Там же, д. 2091, л. 4.

стр. 181

ложении, переселенцы в сентябре 1883 г. решились на массовую порубку леса в Аракарагайском бору, "собрались большою толпою и... стали кричать, что никто не посмееет задержать поселенцев с лесом"²⁴ . Для наведения "порядка" в Кустанай прибыл исполнявший должность военного губернатора Ильин. Выяснилось, что земли распахивались произвольно, предложенное ранее разделение поселенцев на городских (мещан) и поселковых породило между ними рознь. Зажиточные горожане Кустаная "снимали большие участки и пересдавали в них землю вразброд и по значительно повышенным ценам", большинство поселенцев "предпочло самовольно распахивать городской отвод", не стесняясь намеченными для него границами²⁵ . Обнаружилось, что "население, простирающееся ныне до 8000 душ обоего пола, не имеет ни городского, ни сельского устройства".

Ильин нашел целесообразным непосредственное присутствие в Кустанае уездного начальника и уездной администрации²⁶ . В 1884 г. уездное управление было переведено из Троицка в Кустанай²⁷ , В последующие годы положение поселенцев несколько улучшилось, "В 1884 г. случился такой урожай, - вспоминал один старожил, - какого я за все 27 лет, что живу здесь, больше не припомню. Траву косили не то что на лугах, а на всех возвышенностях, да траву высокую и Прегустую... И хлеба были, кто сеял, просто удивление"²⁸ . Благосостояние кустанайцев улучшилось также благодаря богатым урожаям в последующие два года.

Слухи о сказочных богатствах края привлекали сюда новые потоки переселенцев. Тургайский военный губернатор А. П. Проценко поручил начальнику уезда встречать их в местах сосредоточения - Троицке и Орске и убеждать, что в Кустанае "более свободных мест для них не существует"²⁹ . Опасаясь беспорядков, могущих возникнуть при постоянном притоке переселенцев, начальник уезда просил прислать в Кустанай 50 казаков для несения полицейской службы. В 1885 г. туда прибыла воинская команда при двух офицерах³⁰ . Тогда же состоявший из 1500 дворов Кустанай был разделен на три части: собственно городскую, пригород Константйновский и поселок Затобольский. Все неземледельческое население группировалось в городской части, а из "жителей крестьянского сословия" образовывалось три сельских общества, составлявших волость с волостным старшиной, волостным судом и правлением. Ближайшая к поселению полоса земли назначалась под выгон, а низменный, луговой участок по берегу Тобола отводился под сенокос и считался собственностью будущего города. Удобные земли вдоль реки сдавались жителям с торгов под огороды. Особое внимание было обращено на застройку центра города, где должны были возводиться только казенные здания и дома "приличной архитектуры" состоятельных поселенцев³¹ .

С появлением в Кустанае первых татарских и башкирских семей связано создание пригорода, получившего название Наримановской (Татарской) слободки, которая возникла стихийно еще в 1881 г., несмотря на категорическое запрещение "азиатам" селиться в городе. Земледельческий поселок Константйновский (позднее - Верхнекустанайский) был населен лицами, занимавшимися сельским хозяйством. На удобных землях правого берега Тобола, в нескольких верстах от Кустаная, крестьяне- "самовольцы", не получившие от властей разрешения на поселение в пределах уезда, самочинно создали поселок Затобольский, Город развивался крайне неравномерно, что в некоторой степени объясняется сменявшими друг друга урожайными и неурожайными годами. По сведениям официальных властей, его население в благополучный 1889 г. достигло 18257 человек³² . В наступившее неурожайное трехлетие (1890 - 1892 гг.) жителям города пришлось трудно. Особенно бедственным был 1891 год. Обеспечены продовольствием были только 57,4% населения уезда³³ . Оно в те годы "побрело врозь", и к 1892 г. численность горожан сократилась до 13077 человек³⁴ .

²⁴ ЦГАОР СССР, ф. 102, 3-е дел-во, 1883 г., д. 882, л. 1 об.

²⁵ "Переселенцы-арендаторы Тургайской области". СПБ. 1897, стр. 7.

²⁶ ЦГАОР СССР, ф. 102, 3 дел-во, 1883 г., д. 882, лл. 6, 7 об., 8.

²⁷ ЦГА КазССР, ф. 25, оп. 1, д. 2091, л. 50.

²⁸ "Тургайская газета", 5.X.1908.

²⁹ "Переселенцы-арендаторы Тургайской области", стр. 9.

³⁰ "Обзор Тургайской области за 1885 г.". Оренбург. 1886, стр. 22.

³¹ ЦГА КазССР, ф. 25, оп. 1, д. 3476, лл. 99 об. - 102.

³² "Обзор Тургайской области за 1889 г.". Оренбург. 1890, стр. 7.

³³ "Волости и населенные места 1893 года. Тургайская область". СПБ, 1894, стр. 18.

³⁴ Там же, стр. 5.

стр. 182

В 90-е годы XIX в. завершается превращение Кустаная в административный уездный центр. 1 октября 1893 г. он был возведен в степень города и стал именоваться Николаевском. Это название оказалось неудачным в силу его распространенности, и потому новый город часто путали с Николаевском-на-Амуре, Николаевском- Херсонским, Николаевском в Самарской губернии. Исходя из этого, 8 февраля 1895 г. городу вернули прежнее наименование, а уезд назвали Кустанайским. Удачное географическое положение определило его как важный пункт продвижения российского капитализма в глубь казахских степей. Через него пролегали интенсивные торговые пути, в город сгонялись отары овец, табуны лошадей, гурты рогатого скота. На местные ярмарки свозилось все, что производили казахские аулы и русские переселенческие поселки: скот, кожа и мясомолочные продукты, зерно, мука, просо и др. Ярмарочные обороты города росли из года в год. Если в 1899 г. объем торговли Актюбинска составлял 262 078 руб., Тургая - 272410 руб., Иргиза - 190270 руб., то Кустаная - 540018 рублей³⁵ . Приобретавшиеся в Кустанае скот и продукты скотоводства отправлялись на Урал, в Центральную Россию, Петербург и Москву, находили сбыт в Западной Европе. В частности, кожи и кишки пользовались большим спросом в Германии и Австро-Венгрии. Следствием развития экономики края явилась концентрация торговли в руках крупных фирм и создание большого количества предприятий стационарной торговли, которых в 1900 г. насчитывалось 169 с оборотом в 900 тыс. рублей³⁶ . В торговые связи втягивалось переселенческое и местное кочевое население.

Расширение зернового пояса вокруг Кустаная способствовало активному развитию хлеботорговли и превращению уездного центра в своеобразный степной элеватор, откуда хлеб отправлялся в города Урала, Сибирь, отчасти в Среднюю Азию. Аграрный характер производящего района определил местное промышленное производство как занятое обработкой сельскохозяйственного сырья. Кустанай нельзя было представить без многочисленных мельниц - ветряных, водяных, конных, паровых. "Выйдешь к Тоболу, - там голая степь... и несметное полчище ветряных мельниц, которые машут на вас своими крыльями, точно не пускают в степь и гонят назад в город"³⁷ . В 1900 г. в Кустанае насчитывалось 60 мукомольных предприятий. Промышленность по переработке продуктов скотоводства была кустарной. Продукция овчинных, кожевенных и кишечных предприятий отправлялась, как правило, для дальнейшей переработки в Пермь, Вятку, Ригу, Москву. Из года в год растущие потребности, предъявляемые российским рынком на кустанайское сырье, вызывали неуклонный рост объема промышленной продукции: в 1900 г. на ее долю приходилось около 69% всей стоимости продукции, произведенной в Тургайской области³⁸ .

Город оформлялся и как культурный центр. К концу века в нем действовали несколько начальных школ, русско-казахское училище с педагогическим классом и интернатом, женская прогимназия, вечерние школы для взрослых. Несмотря на то, что кустанайский обыватель в большинстве своем был неграмотным, в городе находилось значительное число людей, читающих, интересующихся книгами, газетами, журналами. В 1896 г. библиотеками и частными подписчиками выписывалось 75 различных периодических изданий³⁹ . Существовавшая в Кустанае, хотя и малочисленная, интеллигенция, представленная главным образом учителями, врачами, чиновниками переселенческого управления, являла собой основную общественно активную силу и занималась просветительской работой.

Город на Тоболе к началу XX в. в памяти первых поселенцев и свидетелей его становления выглядел неуютным и запущенным. Таким увидел его и писатель Дедлов. Тоской и отчаянием наполнены строки его путевых заметок: "Итак, вот он мужицкий рай, "Новый город", "Вольный город", Кустанай! На плоской, как стол, пыльной степи, на берегу полупересыхающего Тобола, текущего в степном провале, без единого кустика и деревца, стоит Кустанай... Широчайшие улицы перекрещиваются под прямыми углами. В центре - площадь,

³⁵ "Обзор Тургайской области за 1899 г.". Оренбург. 1900, стр. 8.

³⁶ "Россия. Полное географическое описание нашего отечества. Настольная и дорожная книга для русских людей". Т. XVIII. Киргизский край. СПБ. 1908, стр. 292.

³⁷ В. Л. Дедлов. Указ, соч., стр. 53.

³⁸ "Россия. Полное географическое описание нашего отечества...". Т. XVIII. Киргизский край, стр. 287.

³⁹ "Тургайская газета", 11.IX.1896.

стр. 183

равная целому государству. И улицы, и площадь обстроены землянками, домишками и домами в четыре, в пять окон. В землянках и мазанках живут мужики. В сколоченных на живую нитку домишках разместились кабаки, постоялые дворы... В центре города два-три каменных дома, подобных крепости: толстые стены, громадные каменные заборы, слепые амбары и склады... И страшный же это город, Кустанай! Целые недели по степи носятся бураны и затемняют солнце пылью... И решительно некуда деться от пыли, безлюдья и дичи этого города... Ни садика, ни газеты, ни телеграфа, ни хорошей церкви"⁴⁰ . Но пройдет всего лишь несколько лет, и город настолько разрастется, что современники станут его называть не иначе, как "русским Чикаго", городом, "выросшим на американский образец". Корреспондент "Тургайской газеты", писавший о Кустанае в 1898 г., уже не страдал пессимизмом: "Кустанай разросся и окреп. 15 тыс. жителей в 15 лет - это слишком по-американски!.. Молодой общественный сад, обширный собор, большие каменные дома,., каменные амбары, магазины, школы, лавки, кабаки, пивные, склады, мельницы, мужики, бабы, киргизы, татары, движение, суета... Город как город - бойкий, торговый... Народ крепкий, здоровый, веселый, деятельный"⁴¹ . Благоустроенным, ставшим "значительно выше десятков других городов не только Азиатской, но и Европейской России"⁴² , - таким виделся Кустанай современникам в конце XIX столетия.

История становления города на Тоболе служит примером трудолюбия и самоотверженности крестьян-переселенцев и местного казахского населения, усилиями которых обживалась суровая степная целина и развивались производительные силы края. Ныне Кустанай - одни из значительных экономических и культурных центров целинных районов Казахстана.

⁴⁰ В. Л. Дедлов. Указ, соч., стр. 52 - 53.

⁴¹ "Тургайская газета", 12.III.1895; 28. VI. 1898.

⁴² "Волжский вестник", 1892, N 253, стр. 243.

Постоянный адрес данной публикации: