М.: ИВ РАН, 2011.296 с.

На современном этапе в условиях глобализации роль транснациональных корпораций (ТНК) в мировой экономике, в международном движении капитала, несомненно, возрастает. Все более важными объектами их инвестиционной деятельности становятся развивающиеся страны Азии. В этих странах формируются и "свои" ТНК, расширяется их зарубежная экспансия. Все это весьма обстоятельно показано в рецензируемой работе Н.Н. Цветковой.

Начавшаяся, по сути, с эпохи Великих географических открытий глобализация прошла, с точки зрения многих авторов, несколько фаз (со своими приливами и отливами), обусловив в результате масштабное межстрановое перемещение людей, рабочей силы, еще больше капиталов, технологий, идей, товаров и услуг. Она без преувеличения оказала огромное, хотя и неоднозначное, воздействие на мировое развитие. Применив несложную формулу, можно установить, что вклад экспорта товаров и услуг в прирост глобального ВВП вырос с 1-3% в 1500-1800 гг. до 10-12% в 1800-1950 гг., затем удвоился до 23-25% в 1950-1980 гг., а в последующие три деся-

стр. 192
тилетия еще раз почти удвоился - до 42-44%, в том числе в развивающихся странах до 36-38% и в развитых государствах - до 49-51%1.

Но завышать масштаб глобализации все-таки не стоит. Кризис привел к тому, что рассматриваемый показатель в целом по миру в 2008-2013 гг. сократился более чем на четверть - до 30-32%. Только 2% студентов учатся в зарубежных вузах, 3% людей живут не в тех странах, где родились, 7% риса торгуется на внешних рынках, менее 1% американских компаний экспортируют свою продукцию (причем три пятых из них только в одну страну). Приток прямых иностранных инвестиций (ПИИ) не превышает 1/10 от объема валовых инвестиций в мире, менее 1/5 венчурного капитала используется вне страны. Примерно такую же долю составляют акции, которые в среднем по миру принадлежат иностранцам. И небольшая пропорция Интернет-трафика пока переходит национальные границы [Мельянцев, 2013, с. 10-11; Crooks, 2011; The Economist, 23.04.2011].

Важнейшим фактором глобализации на современном этапе является многосторонняя активная деятельность ТНК, роль которых в мировой экономике за последние три десятилетия возросла. ТНК - ключевой актор в наращивании притока ПИИ: представление о них в экономическом развитии можно получить из ориентировочного расчета по следующей модели, построенной мною по крупным развитым и развивающимся странам мира за 2000-е гг. по материалам международной статистики:

где YPi0, YPGRi, FDI/Yi и HOMICIDEi означают соответственно для страны i ее ВВП в расчете на душу населения в начале изучаемого периода, среднегодовой темп прироста этого показателя, соотношение притока ПИИ к объему ВВП в среднем за период, число убийств в расчете на 100 тыс. жителей. Последний показатель, на мой взгляд, лучше, чем ряд других используемых в международных сравнениях синтетических, в немалой степени субъективных, индикаторов, отражает реальное положение в стране с политической стабильностью. В скобках - показатели уровней значимости. Они для всех параметров ниже 1%, что может свидетельствовать о том, что есть примерно 99 шансов из 100, что наблюдаемая связь неслучайна. Скорректированный коэффициент детерминации (R2adj = 0,81) говорит о том, что модель в целом способна объяснить значительную часть (более чем 4/5) всех вариаций в среднегодовых темпах прироста подушевого ВВП.

По сделанным расчетам, более высокие темпы роста подушевого ВВП в значительной степени (примерно на 2/5) определялись более высоким показателем притока ПИИ, отнесенным к размеру ВВП страны. При этом такое воздействие "очищено" (насколько возможно) от влияния ряда других немаловажных факторов - таких, например, как исходный уровень экономического развития страны и способность государства поддерживать правопорядок (по ряду весьма существенных его направлений).

В рассматриваемой монографии Н.Н. Цветкова приводит данные о росте соотношения мировых показателей - балансовой стоимости ПИИ и ВВП (с. 49). Далее в ее работе показано, что основная масса этих ПИИ сосредоточена в относительно небольшом числе стран. По подсчетам Н.Н. Цветковой, в 2008 г. 90% прямых инвестиций было сконцентрировано в 40 странах, в большинстве своем развитых. В их число вошли и 10 стран Востока во главе с КНР и ее особым районом - Гонконгом (с. 74). Данный пример доказывает, что страны Востока смогли привлечь инвестиции ТНК и приняли активное участие в перемещении промышленных производств. На мой взгляд, следовало бы выделить эти подсчеты более рельефно, поскольку они демонстрируют, что в реальности перемещение промышленных производств в условиях глобализации охватывает отнюдь не все страны. Для многих развивающихся стран проблема заключается не в том, что их эксплуатируют ТНК развитых стран, а в том, что они их нередко игнорируют. В значительной степени это связано со сравнительно низким качеством инвестиционного климата, в том числе с политической и экономической нестабильностью, нехваткой инфраструктуры, высоким уровнем коррупции и другими негативными факторами, свойственными в той или иной мере многим развивающимся странам.

1 Рассчитано по следующей формуле: V = [а* 0.5 (b1 + b2): с] х 100, %, где V - вклад экспорта в прирост ВВП, а и с - среднегодовые темпы прироста экспорта и ВВП, b1 и b2 - доля экспорта товаров и услуг в ВВП соответственно в начале и конце периода.

стр. 193
В целом за 1980-2011 гг. доля развивающихся стран в глобальном притоке ПИИ, осуществляемом при активном участии ТНК, возросла с 14-21 до 50-51%, что придало немалый импульс развитию нескольких десятков стран Востока и Юга, усилило международное разделение труда и интеграционные связи в мировом хозяйстве. Но одновременно эти факторы подстегнули неоднозначные по своему характеру и последствиям процессы деиндустриализации производства и занятости, происходящие в развитых государствах [World Investment Report 2012, 2012, p. 169, 173]. В условиях отсутствия эффективно работающих международных регуляторов сильно возросшая в последние десятилетия открытость национальных экономик и либерализация их валютно-финансовых систем существенно увеличили нестабильность в мировом хозяйстве и привели к росту числа экономических кризисов, последний из которых нанес серьезный удар по механизмам воспроизводства в развитых государствах. В главе 2 монографии Н.Н. Цветковой рассматривается влияние глобального финансового и экономического кризиса 2008-2009 гг. на движение ППИ и деятельность ТНК.

Рецензируемая монография является продолжением книги Н.Н. Цветковой, опубликованной в 2004 г. [Цветкова, 2004], в которой была предложена схема отраслевых направлений в деятельности ТНК: сырьевые отрасли; производства обрабатывающей промышленности, ориентированные на внутренний рынок принимающих стран, в основном импортозамещающие; производства обрабатывающей промышленности, ориентированные на экспорт, сначала преимущественно трудоемкие, затем и капиталоемкие; энергоемкие и матсриалоемкие, оказывающие отрицательное воздействие на окружающую среду производства обрабатывающей промышленности; холдинг-компании и представительства, не занимающиеся непосредственно производственными операциями; сфера услуг, в том числе и услуг постиндустриального типа, связанных с информационными технологиями; сфера инфраструктуры. Эта схема может служить матрицей для анализа деятельности ТНК в любой принимающей стране.

В монографии 2004 г. Н.Н. Цветкова рассматривала прежде всего деятельность ТНК в трудоемких ориентированных на экспорт производствах обрабатывающей промышленности. Именно они переносились из развитых стран в развивающиеся, в первую очередь в страны Востока. В рецензируемой монографии 2011 г. анализируется участие ТНК в переносе в страны уже рабочих мест "белых воротничков", развитии информационных, компьютерных услуг, аутсорсинге услуг по обеспечению коммерческой деятельности (business proceedings outsourcing). Отдельные главы в ней посвящены деятельности ТНК в двух группах отраслей: глава 4 "ТНК в нефтедобывающей промышленности стран Востока" и глава 5 "ТНК и развитие услуг сферы информационно-компьютерных технологий в странах Востока". В главе 4 автор анализирует проблемы стран экспортеров сырья, подчеркивает важность преодоления зависимости развивающихся стран (и не только их) от экспорта одного-двух видов сырья. Н.Н. Цветкова анализирует проблему "сырьевого проклятия" и приводит на этот счет любопытное высказывание американского экономиста Р. Майкселла, который пишет, что "в изобилии природных ресурсов нет никакого имманентно присущего им свойства, которое обрекало бы страну на низкий экономический рост или отсутствие устойчивого развития" [World Investment Report 2007, 2007, p. 94]. Как отмечается в докладе ЮНКТАД о деятельности ТНК в сырьевых отраслях, "из-за неадекватного государственного управления доходы от экспорта минеральных ресурсов могут тратиться впустую, а не инвестироваться в целях национального развития. Необходимо усилить роль институциональных факторов, роль адекватной государственной экономической политики; доходы от экспорта от минеральных богатств должны инвестироваться в разработку знаний, для экономических инноваций, в человеческий капитал, в физический и социальный капитал, включая создание инфраструктуры" (с. 179).

В последние десятилетия бизнес-сообществу в развитых государствах оказалось выгодным интенсифицировать дислокацию капиталов, технологий и рабочих мест из центров мирового хозяйства на (полу)периферию, в страны с низкими социальными и экологическими издержками производства, располагающими большими контингентами дешевой рабочей силы, имеющими относительно устойчивые политические режимы.

Приведу такой пример о перемещении производств из развитых стран в развивающиеся, которое осуществляют ТНК. За 1989 2009 гг. доля занятых в зарубежных филиалах американских ТНК выросла с 1/5 до 1/3. По данным Торговой палаты США, американские компании зарабатывают ныне благодаря международному производству (производству зарубежных филиалов) втрое больше, чем от экспорта товаров и услуг. Все это, конечно, неплохо для ТНК

стр. 194
США, но далеко не так хорошо для внутренней экономики страны и для основной части ее населения, проигрывающей в борьбе за часть рабочих мест. Прав Т. Фридман, сказав, что "глобальное поле для конкурентной борьбы выравнивается. Мир стал плоским" [Фридман, 2006, с. 13].

Характерной чертой последних десятилетий стало стремительное, беспрецедентное по темпам развитие современных информационных технологий (ИТ), включающих средства обработки информации и новые способы коммуникаций. В результате быстро набирающей темпы информационной революции одновременно происходят два процесса - резкое снижение цен на товары и услуги, связанные с современными технологиями, и быстрое, не имеющее практически прецедентов распространение ИТ в производственных системах и в сфере домашнего потребления, о чем автор настоящей рецензии писал еще в 2000 г. [Мельянцев, 2000]. В Китае и Индии происходит стремительное увеличение числа выпускников инженерно-технических вузов. Ежегодно Китай и Индия выпускают в полтора-два раза больше инженеров и ИТ-специалистов, чем все страны Запада. Правда, по оценкам, пока лишь 1/5 часть индийских и 1/10 часть китайских выпускников технических вузов способны работать в международных компаниях на требуемом уровне. Как бы то ни было, вовлеченные в систему аутсорсинга индийские и китайские "дешевые молодые умы" (cheap young smarts), у которых продолжительность рабочей недели примерно в полтора раза длиннее, а заработок в 10-20 раз ниже, чем у их коллег из развитых стран, представляют для последних немалую конкурентную угрозу (тем более в период глобального кризиса) [Мельянцев, 2009, с. 133].

Невиданные темпы роста капиталовложений в ИТ и снижение цен на важнейшие средства связи/коммуникаций способствовали развитию в странах Востока, ориентированных на экспорт, инновационных услуг, обеспеченных информационно-коммуникационными технологиями. Тем более что в странах Востока имеются для этого достаточно подготовленные кадры. В работе Н.Н. Цветковой подробно показано, как услуги сферы ИТ развивались в странах Востока, прежде всего в Индии, анализируется роль в этом процессе ТНК, которая не сводилась только к прямым инвестициям. Индийские национальные компании отрасли, в том числе и самые крупные, в значительной степени работают по контрактам с зарубежными заказчиками - в основном с теми же ТНК. Индия смогла воспользоваться своим сравнительным преимуществом наличием высококвалифицированной рабочей силы, свободно владеющей английским языком. Н.Н. Цветкова показывает, как постепенно на протяжении двух десятилетий менялось соотношение сил между западными ТНК и индийскими ведущими компаниями отрасли ИКТ-услуг. Дистанционные услуги, основанные на ИКТ, получают развитие и в других странах Азии (Китай, Филиппины, Малайзия, Шри-Ланка) и Африки (Египет, Марокко, Гана, Сенегал). Между тем участие в этом процессе перемещения информационных и компьютерных услуг и в их международном аутсорсинге могла бы принять и Россия. Во всяком случае, некоторое количество квалифицированных кадров для этого имеется. Именно поэтому рассмотрение автором вопроса о развитии дистанционных услуг, обеспеченных ИКТ, имеет определенное практическое значение.

Важное место в перемещении производств заняли страны Востока, в последние десятилетия - прежде всего Китай, который стал и экспортером ИТ-услуг. Растущее влияние Китая на мировую экономику проявляется и в том, что в последнее время он все более интенсивно экспортирует ПИИ. Китай, имеющий огромные валютные резервы, в период кризиса 2008-2009 гг. стал энергичнее скупать стратегически важные зарубежные активы в реальном секторе, в том числе в добывающей промышленности, что наряду с технологиями, приобретение которых китайцами ограничивают развитые страны, является надежным и важным стратегическим вложением для дальнейшей экономической экспансии, В монографии Н.Н. Цветковой немалое внимание уделено вопросам формирования ТНК в странах Востока, их особенностям, специфике их зарубежной экспансии. Этим проблемам посвящена глава 3 монографии "ТНК и фонды национального благосостояния из стран Востока".

В монографии Н.Н. Цветковой наряду с проблемами ТНК, иностранных инвестиций и финансово-экономического кризиса рассмотрены интересные для всех специалистов по современному Востоку вопросы глобализации и ее специфики на Востоке, подъема и спада развития экономики стран Востока в связи с политикой ТНК, сам феномен ТНК из стран Востока. Еще одно достоинство работы: рассматривая сугубо экономические, финансовые, технологические вопросы, автор попутно выводит читателя на проблемы социальной, культурной и даже политической жизни Востока.

стр. 195
Разумеется, рецензируемая работа не свободна от недостатков. В ней можно было бы рассмотреть и вопрос о влиянии ПИИ на экономический рост развивающихся стран. В связи с этим хотелось бы высказать некоторые соображения по поводу ПИИ и ТНК.

Многие эксперты называют приток ПИИ одним из ключевых факторов экономического роста. ПИИ способны оказывать весьма позитивное воздействие на динамику экономического развития тех стран, в которые они направляются. По расчетам экспертов Мирового банка, прирост прямых зарубежных инвестиций на 1% вызывает дополнительное увеличение инвестиций из внутренних источников (crowding-in effect) примерно на 0.5-1.3% [Global Development Finance, 1999, 1999, p. 51].

Правда, возможна и обратная причинно-следственная связь. Иностранные инвестиции быстро идут туда, где уже наметился многообещающий очаг роста. Так как определенная доля ПИИ приходится на слияния и поглощения, их приток не тождественен увеличению внутренних капиталовложений. Иногда, функционируя более или менее анклавно, иностранный капитал не способен обеспечить для местной экономики эффект катализатора и осуществить необходимый для экономики трансферт передовой технологии, управленческого опыта. Имеет место и не вполне компенсированное разрушение местного бизнеса (в разных целях). Весьма часто подобные процессы являются не только и не столько следствием так называемых провалов рынков, сколько результатом контрпродуктивных действий или бездействия некомпетентного, слабого государства (а таких государств на периферии мирового хозяйства не счесть).

В силу указанных причин выявление реального вклада притока ПИИ в экономический рост - непростая задача. Наши расчеты по 32 периферийным и полупериферийным странам показали весьма невысокую связь между относительным притоком ПИИ, рассчитанным в процентах от ВВП по ППС за 1990-2007 гг., и экономическим ростом. Отмечу, что зарубежные исследователи пока еще не выявили сколько-нибудь существенной, положительной и значимой корреляционной связи между либерализацией счета по капитальным операциям и экономическим ростом (а также повышением нормы капиталовложений). Дополнительный расчет, сделанный нами по той же группе из 32 стран за период 1990 2007 гг. с использованием вместо показателя относительного притока ПИИ индекса открытости страны иностранному капиталу (среднее взвешенное по каждой стране по базе данных Института Фрейзера), также не выявил скольконибудь значительной связи с экономическим ростом: коэффициент корреляции оказался предельно близок к нулю.

Интересно отметить, что индекс открытости страны иностранному капиталу (он варьирует, как правило, от 0 до 10) среди рекордсменов роста был меньше (в КНР 4.1, в Индии 2.2, во Вьетнаме 2.9), чем у стран с более низкими темпами роста и в последние 10-12 лет пострадавших от валютных и финансовых кризисов: в Мексике 5.5 (в кризисный 1995 г. 6.4), в Таиланде - 3.7 (накануне кризиса свыше 9, в кризисные годы, в том числе в 2000 2002 гг., 5.8 6.6), в Турции 4.0 (в 1999-2001 гг. - 5.8) (рассчитано по: [Gwartney, Lawson, 2005, 2008, ch. 3]).

Доля развивающихся стран в общемировом притоке ПИИ за период, охваченный в наших расчетах, т.е. в 1980 2007 гг., удвоилась - с 13.6 до 27.3%. Правда, судя по данным, приведенным экспертами ЮНКТАД, исходная цифра в определенном смысле занижена ввиду дезинвестиций, происшедших в ряде стран - производителей нефти в Африке и Персидском Заливе. Если исключить дезинвестиции, то доля развивающихся стран в мировом притоке ПИИ могла бы составить 21.4% [World Investment Report 2008, 2008, p. 253-256]. Замечу, что в 2004 г. доля развивающихся стран на фоне общего низкого уровня мирового притока ПИИ достигала 36%. Эта доля могла бы быть и больше, поскольку отдача на капитал в целом по группе развивающихся стран выше, чем развитых (так называемый парадокс Р. Лукаса). Следует отметить, что, как известно, статистика чистого притока ПИИ весьма несовершенна. Вследствие имеющихся методологических и информационных нестыковок не менее проблематична и статистика запаса ПИИ. По данным ЮНКТАД и МВФ, общий мировой объем запаса ПИИ (у Н.Н. Цветковой балансовой стоимости ПИИ) увеличился с 527 533 млрд долл. в 1980 г. до 15 205-15 215 млрд долл. в 2007 г., а доля в нем развивающихся стран выросла с 24.9% в 1980 г. до 33.3% в 2000 г., затем снизилась до 27.9% в 2007 г. [McDonald, Treichel, Weisfeld, 2006; World Investment Report 2008, 2008, p. 257].

Н.Н. Цветкова пишет о том, что резко возросла доля стран Востока в балансовой стоимости и в притоке прямых иностранных инвестиций. Замечу, что доля развивающихся стран Азии в мировом притоке ПИИ в реальности выросла за 2000 2007 гг. с 12 до 17.5%. Существенная доля

стр. 196
этого прироста приходится на страны Восточной и Юго-Восточной Азии, среди которых особо выделяется Китай. Хотя абсолютный объем притока ПИИ в экономику Китая впечатляет, показатель притока ПИИ по отношению к ВВП составлял в 2007 г. всего 1.1-1.2%. Если же исключить приписки, о которых пишут эксперты ЮНКТАД, то показатель по Китаю вряд ли превысит 2/5 от аналогичного индикатора в среднем по всем развивающимся странам (2.0-2.2% от их ВВП). Имеющиеся данные международного обследования ВВП и его основных компонентов в ППС за 2005 г. позволяют определить, что доля притока ПИИ в общем объеме внутренних вложений в активные элементы основного капитала в КНР достигала 6-8%. Учитывая повышенную эффективность ПИИ, этот сравнительно небольшой показатель реально эквивалентен не менее 15-20% всех капиталовложений, направляемых в КНР в машины, транспортные средства и оборудование [Мельянцев, 2009, с. 99].

В заключение отмечу, что рецензируемая работа Н.Н. Цветковой выиграла бы от более тщательного редактирования и оформления некоторых сносок. Следовало бы более рельефно выделить самые главные моменты. Говоря о достоинствах, можно отметить, что работа Н.Н. Цветковой не только актуальна, она может представлять немалый интерес для российских практических организаций, бизнес-структур, научных учреждений, высших учебных заведений. Монография Н.Н. Цветковой - важный шаг в познании сложного мира финансово-экономической жизни и социоструктурной динамики капитализма на Востоке.

В целом монография Н.Н. Цветковой написана на высоком научно-теоретическом уровне, в оборот введено большое количество нового материала. Монография имеет уже подтвержденную практическую значимость. В частности, на основе этой и предыдущей монографии Н.Н. Цветкова разработала программу и прочитала магистрантам второго года обучения ИСАА МГУ им. М.В. Ломоносова спецкурс "Международное движение капитала и страны Азии и Африки".

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Мельянцев В.А. Информационная революция, глобализация и парадоксы современного экономического роста в развитых и развивающихся странах. М., 2000.

Мельянцев В.А. Развитые и развивающиеся страны в эпоху перемен. М.: ИСАА МГУ им. М.В. Ломоносова; Ключ-С, 2009.

Мельянцев В.А. Анализ важнейших трендов глобального экономического роста. М.: ИСАА МГУ им. М.В. Ломоносова; Ключ-С, 2013.

Фридман Т. Плоский мир: краткая история XXI века. М., 2006.

Цветкова Н.Н. Прямые иностранные инвестиции в Азии и в России: опыт сравнительного анализа. М.: ИВ РАН, 2004.

Crooks Е. America: Riveting Prospects // The Financial Times. 6.01.2011.

The Economist.

Global Development Finance 1999. World Bank. Washington, 1999.

Gwartncy J., Lawson R. Economic Freedom of the World, 2005. 2008. The Frascr Institute.

McDonald C, Trcichcl V., Weisfcld H. Enticing Investors // The Finance and Development. 2006. Vol. 43. № 4.

The Case against Globaloncy // The Economist. 23.04.2011.

World Investment Report 2007. New York-Geneva, 2007.

World Investment Report 2008. New York-Geneva, 2008.

World Investment Report 2012. New York-Geneva, 2012.

стр. 197

Постоянный адрес данной публикации: