25 - 27 мая 2006 г. в Ашхабаде и Куня-Ургенче согласно постановлению президента Туркменистана Сапармурата Ниязова состоялась международная научная конференция "Постоянно нейтральный Туркменистан - ЮНЕСКО: оценка историко-культурных ценностей и определение путей сохранения памятников всемирного наследия". Этому предшествовало важное событие - включение в июле 2005 г. городища древнего Ургенча и его архитектурно-археологических памятников, ныне территории государственного историко-культурного заповедника "Куня-Ургенч"¹, в "Список мирового наследия" ЮНЕСКО (World Heritage List), что и послужило главным поводом для научного форума. Его официальными организаторами выступили Министерство культуры и телерадиовещания Туркменистана, Национальный центр культурного наследия Туркменистана "Мирас", Институт истории при Кабинете министров Туркменистана и хякимлик Дашогузского велаята. Большая заслуга в непосредственной подготовке конференции, в том числе в приглашении иностранных участников, принадлежит Национальному управлению по охране, изучению и реставрации памятников истории и культуры Туркменистана (М. А. Мамедов, Р. Г. Мурадов); определенную роль в ее проведении сыграл К. Поладов - уполномоченный по делам ЮНЕСКО в Туркменистане.

Программа конференции включала два пленарных заседания, сопряженных с ее открытием и завершением, однодневную поездку в Куня-Ургенч и рабочие заседания, разбитые по четырем секциям: "Памятники всемирного наследия: исследования и опыт консервации", "Концепция священной Рухнама о культурном наследии Туркменистана", "Народные традиции и взаимовлияние культур", "Вопросы истории государства куня-ургенчских туркмен".

На первом пленарном заседании министр культуры и телерадиовещания Туркменистана Энебай Атаева изложила основные направления культурной политики страны за последние полтора десятилетия. Из их солидного перечня отметим разработку и принятие пакета законов 1990-х гг., касающихся культурных ценностей; сохранение и изучение историко-культурного наследия Туркменистана (одно из главных направлений работы министерства, осуществляемое через Национальное управление по охране, изучению и реставрации памятников истории и культуры Туркменистана); создание государственных историко-культурных заповедников "Ниса", "Абиверд", "Древний Серахс", "Древний Мерв", "Куня-Ургенч", "Атамурат", "Древний Дехистан"; расширение музейной сети. Показательной является разноплановая деятельность на территории названных заповедников, которая осуществляется в сотрудничестве как с международными организациями: ЮНЕСКО, Фонд мирового наследия (World Monuments Fund), Программа развития ООН (United Nations Development Programme - ПРООН), Международный центр земляных сооружений - Высшая школа архитектуры в Гренобле, Франция (CRA Terre-EAG), ТИКА (Turkish International Cooperation and Development Agency), - так и с иностранными научными центрами. От Российской академии наук это Институт археологии, Институт этнологии и антропологии, Институт истории материальной культуры; от Италии - Научно-исследовательский центр Лигабуе в Венеции и Центр археологических исследований и раскопок в Турине; это и Национальный центр научных исследований Франции в Нантере, Варшавский и Лондонский университеты, Музей археологии и антропологии Пенсильванского университета, Национальное географическое общество США.

С. Морисет (архитектор, эксперт ЮНЕСКО по консервации сырцовых сооружений, Франция) в своем выступлении обозначил современный подход к историко-культурному наследию: предпочтение консервации и сохранения памятников их полной реставрации и восстановлению (воссозданию). По словам докладчика, второй вид работ доминировал в Туркменистане в советскую эпоху, что вело к потере аутентичности памятника. (С этим трудно полностью согласиться, если мы обратимся к архитектурным шедеврам Куня-Ургенча. Они тщательно и разносторонне исследовались несколькими поколениями советских архитекторов-реставраторов и реставриро-

¹ В статье приводится традиционное в российской историографии написание названия города, тогда как в современном Туркменистане на русском языке оно пишется "Кёнеургенч" или "Куняургенч". Название Ташауза дано в принятом сейчас варианте "Дашогуз".

стр. 154

вались с учетом их результатов и минимальным вмешательством в структуру и декор построек. Научный уровень советской реставрационной школы в целом был достаточно высоким в отличие от материальной базы реставрационных работ. - Е. А.) С точки зрения С. Морисета, для Куня-Ургенча в настоящее время положительными факторами являются: наличие постоянного персонала для охраны и управления территорией заповедника; создание музея; реализация консервации и реставрации памятников, включая программу 1999 - 2000 гг. ПРООН; обмен специалистами и методиками с музеем-заповедником "Древний Мерв", накопившим опыт как в консервации и профилактике памятников, так и в области современного менеджмента.

Археолог из Великобритании Т. Вильямс указал на необходимость расширения опыта и сотрудничества между экспертами и организациями центральноазиатских стран в сфере контроля и сохранения их культурного наследия. Частью такой деятельности были учебные курсы, проводимые в 2005 г. в музее-заповеднике "Древний Мерв", посвященные способам устойчивости древних зданий и разработке других идей, которые в будущем могли бы осуществляться иностранными экспертами совместно с туркменскими реставраторами.

М. Хайдар (Индия) посвятила свое выступление Куня-Ургенчу, который в описаниях арабских и индо-персидских средневековых источников предстает в романтическом облике. Это впечатление создают их сообщения о концентрации не только научной, интеллектуальной, творческой, правящей и коммерческой элиты, но и богатств, роскоши и культурных ценностей в столице государства Великих Хорезмшахов, а также тот особый ореол, который Куня-Ургенч и другие среднеазиатские города приобретали благодаря пребыванию в них мусульманских меценатов, мудрецов, богословов, основателей суфийских мистических орденов (Абдулхалик Гаджвани, Наджмеддин Кубра), впоследствии широко распространившихся на Востоке. По мнению автора обзора, свидетельствами того, что духовный ореол древнего города жив поныне, служат обрядовое поклонение некоторым куня-ургенчским памятникам, например Кырк-молле и мавзолею Тюрабек-ханым, и моление верующих перед надгробием Наджмеддина Кубра. Оба эти явления участники конференции могли наблюдать при посещении заповедника.

В докладе известного археолога, акад. В. М. Массона (Россия) в историческом ракурсе была прослежена многовековая жизнь Куня-Ургенча, укладывающаяся всего в несколько страниц письменных источников, но воплощенная в огромный мир артефактов, архитектурные памятники и мощные культурные слои на городище. По мнению В. М. Массона, в дальнейшем именно систематические археологические раскопки, в комплексе с современными методиками исследований и консервацией открываемых объектов, станут новым источником информации о прошлом Куня-Ургенча.

Работа первой секции "Памятники всемирного наследия: исследования и опыт консервации", которой посвящен настоящий обзор и в которой принимала участие автор, включала 19 докладов, которые в основном можно разделить на два блока.

Первый блок охватывает вопросы, связанные с туркменскими историко-культурными памятниками мирового значения - Древним Мервом, Куня-Ургенчем, Старой Нисой и др.: их состояние, эксплуатация, сохранение и реставрация. Ч. Адле (эксперт ЮНЕСКО, Франция) привлек внимание к городищу XI-XIII вв. Машад-и Мисриан² в Южном Туркменистане как претенденту на включение в "Список мирового наследия". По мнению докладчика, несмотря на руинированные архитектурные остатки, археологическая сохранность этого городища, не затронутого наступлением современной культурной зоны, выгодно отличает его от других средневековых хорасанских городов в Юго-Восточном Прикаспии, испытавших впоследствии отрицательное демографическое воздействие. Таким образом, Машад-и Мисриан является уникальным, застывшим во времени комплексом, нуждающимся в защите и достойным статуса историко-культурного объекта мирового значения.

М. Балчик (эксперт ЮНЕСКО, Турция) кратко напомнил собравшимся о XVI Гененеральной Ассамблее ЮНЕСКО 1972 г., положившей начало международному сотрудничеству в сфере сохранения историко-культурного наследия. Благодаря деятельности Комитета ЮНЕСКО по всемирному наследию к концу 2005 г. "Список мирового наследия" насчитывал 812 культурных и природных памятников. Среди его культурных объектов многие находятся в тюркоязычных странах, в частности в Азербайджане, Казахстане, Туркменистане, Турции и Узбекистане, а также на территории России - в Татарстане. Куня-Ургенч после Древнего Мерва (1999) является

² В отечественной историографии Мешхед-и Мисриан или Месториан, он же Дехистан.

стр. 155

вторым памятником Туркменистана, включенным в этот реестр. Архитектор-реставратор А. И. Саваш (Турция) указал на два аспекта, по его мнению связанных с сохранением и оценкой историко-культурного наследия. Первый аспект - определение собственника объекта наследия, инвентаризация памятника, планирование необходимых мер его сохранения и подготовка соответствующих кадров. Второй - изучение археологических материалов и других источников, имеющих отношение к наследию прошлого.

Архитектор-реставратор С. Кале (Турция) рассказала о процессе реставрации и полного восстановления мавзолея султана Санджара в Мерве, осуществленных силами Турецкой Республики и Туркменистана при консультации с международными экспертами. Им предшествовал большой подготовительный этап: историко-библиографическая работа в архивах, анализ всех исходных строительных материалов, создание идентичных реставрационных средств, анализ сохранившихся конструкций, строительное моделирование, определение зон укрепления. С. Кале признала, что самым трудным стало принятие решения по воссозданию внешнего купола, который в итоге был построен методом монолитных конструкций после усиления его несущих обручей.

Археолог К. Липполис (Италия), возглавляющий работу итальянской экспедиции в Старой Нисе, поделился опытом сочетания раскопок с параллельной консервацией вскрытых строительных остатков и реставрацией археологических находок. Эти задачи реализуются во взаимодействии с Национальным управлением по охране, изучению и реставрации памятников истории и культуры Туркменистана; в их финансировании участвует и Туринский центр археологических исследований и раскопок (Centra Scavi di Torino). Такая методика наиболее отвечает современным требованиям к сохранению культурного наследия. Включение Старой Нисы в "Список мирового наследия", номинационное досье которой уже подготовлено, будет способствовать дальнейшему сотрудничеству археологов с экспертами по консервации объектов и реставраторами.

В этом блоке обособленно стоит выступление Дж. Эдвардса (эксперт по международному туризму, Великобритания) о проблемах современной эксплуатации "священных" памятников, возникших в связи с растущим интересом туристов и паломников к традиционным религиозным местам. По мнению Д. Эдвардса, использование таких объектов должно базироваться на развитой, продуманной до мелочей и разнообразной (в зависимости от целей посетителей) инфраструктуре, обязательно скоординированной с задачами консервации и сохранения памятников и всей заповедной территории.

Второй блок составляют научные доклады, посвященные памятникам Куня-Ургенча. По тематике они разделяются следующим образом: декор зданий и надгробий; архитектура Куня-Ургенча; историческая топография города. Е. А. Армарчук (Ин-т археологии, Москва) представила классификацию элементов поливного декора всех куня-ургенчских построек, в том числе надгробий как малых архитектурных форм (первый опыт такого рода); проследила основную тенденцию его развития и наметила пути его комплексного исследования.

Й. Гирлихс (специалист по исламскому искусству из Института тюркологии при Свободном университете, Берлин) проанализировал фаянсовый декор кенотафа Наджмеддина Кубра в сопоставлении с синхронными надгробиями в Хиве и Миздахкане и в целях восстановления этого уникального объекта. С. Кун (Бельгия) рассмотрела изразцовый декор четырех куня-ургенчских мавзолеев XII-XIV вв., из которых мавзолей Тюрабек-ханым являет собой ранний образец убранства в технике мозаичной облицовки. Исследовательница присоединяется к распространенному мнению, что после завоевания Хорезма Тимуром эта техника распространилась в Самарканде и Шахрисябзе, не превзойдя, однако, мозаичные изразцы мавзолея Тюрабек-ханым.

Б. О'Кан (историк архитектуры из Американского университета в Каире) предметом своего выступления выбрал нетипичные элементы декора двух куня-ургенчских зданий. Это узорная облицовка из резного кирпича на входном фасаде мавзолея Иль-Арслана XII в., имитирующая резную архитектурную терракоту. Подобная техника тесаного кирпича применена в украшении знаменитой арки в Бусте, гуридских и более ранних построек в Индии. (О своеобразии резной облицовки мавзолея Иль-Арслана некогда писали Б. Н. Засыпкин, Н. С. Гражданкина и А. М, Прибыткова, полагая, что у нее нет аналогов. - Е. А.) Особенности декора другого здания, мавзолея Тюрабек-ханым XIV в., - это использование красного цвета в палитре мозаик и включение в облицовку наряду с мозаиками майоликовых плиток с полихромной подглазурной росписью. (Об отличительном обилии красного цвета мозаик мавзолея Тюрабек-ханым писал ранее А. Ю. Якубовский, а на редкие включения расписных майолик обратил внимание И. И. Ноткин. - Е. А.) Отмечу также

стр. 156

выступление Ш. С. Блейр (известного специалиста по исламскому и азиатскому искусству отделения изящных искусств Бостонского колледжа, США), которая новаторски подошла к анализу куня-ургенчских усыпальниц XII-XIV вв. Прежде всего она разделила их на две группы по местоположению, функции (статусу погребенных в них лиц) и попечительству. В первую группу вошли разнотипные "царские" усыпальницы XII-XIV вв. - мавзолеи Иль-Арслана, Текеша и Тюрабек-ханым, построенные внутри внешних (золотоордынских) стен городища и в целом решенные в ирано-среднеазиатских традициях. Во вторую попал мавзолей XIV в., приписываемый суфийскому шейху Наджмеддину Кубра, возведенный над могилой святого за пределами городских стен, вокруг которого впоследствии образовались священный центр и кладбище. Вместе с тем Ш. С. Блейр ввиду трудности атрибуции куня-ургенчских мавзолеев и расхождений в их датировке предложила именовать их "мавзолей N 1", "мавзолей N 2" и т.д., что было бы корректнее при нашем уровне знаний об этих памятниках. Затем докладчица попыталась представить, каким было внутреннее убранство этих мавзолеев, использовав в качестве источников информацию Ибн Батутты и описания из Great Mongol Shahnama (монгольского переложения Шах-наме, сделанного в 1330-х гг.).

Л. Голомбек (сотрудник Королевского музея Онтарио, консультант по исламскому искусству Университета Торонто, Канада) как бы в продолжение давнего спора о возрасте мавзолея Тюрабек-ханым (1321 - 1333 или 1360 - 1380 гг.) изложила две взаимоисключающие точки зрения на этот вопрос. 1) Если мы принимаем раннюю датировку, то вынуждены переосмыслить ранние этапы развития тимуридской архитектуры. 2) Возможна передатировка мавзолея тимуридским временем на основании следующих доводов: отсутствие в архитектурном декоре в Хорезме первой трети XIV в. фаянсовых мозаик, которые отличают мавзолей Тюрабек-ханым; двойная конструкция купола с уступами стен, известная в иранской архитектуре первой половины XIV в.; наконец, усложненная планировочная схема, практикуемая в позднетимуридских постройках. Видимо, перечисленные особенности мавзолея явились результатом знакомства с иранской архитектурой, т.е. были заимствованы Тимуром (вместе с мастерами?) во время его похода 1386- 1388 гг. на Иран³. Эти чужеродные новшества впервые реализовались в Хорезме, через который пролег обратный путь армии Тимура из Ирана в Мавераннахр, и лишь затем в Самарканде. (Эта гипотеза не отвечает на вытекающий из нее вопрос: для кого понадобилось Тимуру мимоходом сооружать пышную усыпальницу в завоеванном городе? Самаркандские мавзолеи с мозаичным декором, сопоставимые с мавзолеем Тюрабек-ханым, принадлежали членам правящей династии и знатным персонам. - Е. А.)

Мысль о передатировке двух других памятников, так называемых мавзолеев Фахр ад-дина Рази и султана Текеша, заложена в докладе Т. Х. Стародуб (Ин-т искусствознания, Москва) о роли Куня-Ургенча в формировании архитектурного типа тюрбе - небольших однокамерных усыпальниц. Она отмечает близость этих памятников азербайджанским и малоазийским тюрбе XIII-XIV вв., так называемым сельджукским мавзолеям. Кроме отдельных архитектурных параллелей XIII в. (например, в иранском Натензе) в пользу более поздней даты мавзолея Текеша, обычно относимого к концу XII - началу XIII в., могут свидетельствовать необычные датирующие элементы его поливной отделки - вставки обломков кашинных сосудов и расписных изразцов в декоративные швы архивольтов в нишах барабана. (Чтобы передатировать памятник на основании этой коллекции вставок, необходимо их изучить во всей полноте. - Е. А.) Другое куня-ургенчское тюрбе, мавзолей Иль-Арслана XII в., хронологически стоит у истоков формирования этого типа. Типологическое родство обоих мавзолеев не мешает им оставаться единственными в своем роде, без близких аналогий. (Напомню, что ранее А. Ю. Якубовский находил сходство обоих мавзолеев с башенными усыпальницами на севере на Кавказе и в Малой Азии, а специальное исследование генезису башенных мавзолеев посвятила Г. А. Пугаченкова. К этому можно добавить, что некоторые современные исследователи усматривают в основе планировки обоих мавзолеев чартак, центрический купольный киоск с проемами на четыре стороны, на Востоке сложившийся как архитектурный тип еще в домусульманское время.)

На мой взгляд, весьма близки к чартаку и мусульманские мавзолеи XII-XIII вв. в Центральном Пенджабе - Музаффаргархе, Мултане и Уче. Их продемонстрировал известный пакистанский археолог и специалист по культурному наследию М. Р. Мугал (Бостонский ун-т, Массачусетс, США) как доказательство влияния архитектуры Куня-Ургенча на столь, казалось бы, от-

³ Так называемого трехлетнего иранского похода.

стр. 157

даленный регион. Это группа однокамерных мавзолеев на квадратном основании, в отделке которых использован резной, поливной и лекальный кирпич и штук. По мнению докладчика, эти постройки имеют прототипы и корни в архитектуре Средней Азии, особенно Куня-Ургенча.

Темой нескольких докладов стали минареты Куня-Ургенча. Дж. Блум (Бостонский колледж, США) обратил внимание на то, что рухнувший в начале XX в. минарет пока является первой эпиграфически подтвержденной (а не первой вообще) мусульманской постройкой минарета. Основание для этого тезиса - найденная на его развалинах закладная свинцовая плита с куфическим текстом, в котором говорится о сооружении "манара" Мамуном II в 1010 - 1011 гг. Постройка имела определенное место в ряду одновременно с ней возведенных минаретов Ближнего и Среднего Востока, которые продемонстрировал докладчик. (Хотя точные обстоятельства обнаружения данной плиты неизвестны, многие ученые по традиции придерживаются той же версии ее происхождения, что и докладчик, и считают эту постройку минаретом Мамуна⁴. - Е. А.)

Архитектор-реставратор А. М. Урманова (Узбекистан, Ташкент) изложила результаты архитектурных (совместно с В. И. Артемьевым) и археологических (раскопки В. В. Зотова, X. Юсупова) исследований обоих куня-ургенчских минаретов в 1979 - 1999 гг. Она проследила генезис минаретов как специфической архитектурной формы мусульманского Востока, прошедшей путь от квадратной в плане до конической башни, наиболее характерной для Ирана, Афганистана и Средней Азии. Комплексные исследования подтвердили уникальность и совершенство конструкции минарета Кутлуг-Тимура, благодаря чему он устоял до наших дней. А. М. Урманова придерживается его датировки концом XII в.; основание второго памятника, так называемого минарета Мамуна, благодаря упомянутой плите относит к началу XI в., а его достройку-обновление - к золотоордынскому времени. (Таким образом, современные исследования подтвердили выводы и даты, к которым после раскопок в 1952 г. "минарета Мамуна" пришла Н. Н. Вактурская. - Е. А.) Д. Иманкулов, возглавляющий проектное бюро "Кыргызреставрация" (Бишкек), оценил минарет Кутлуг-Тимура с инженерной точки зрения. Феномен устойчивости этого сооружения (при самой большой его высоте среди минаретов) кроется в фундаменте, который ступенчато уменьшается книзу и имеет большую глубину заложения, пропорциональную высоте ствола. Аналогичное строгое пропорциональное соотношение фундамента и ствола Д. Иманкулов выявил для средневековых киргизских и некоторых других среднеазиатских минаретов. Исследователь обосновал предложенный им вариант реконструкции утраченного фонаря минарета Кутлуг-Тимура в виде деревянного двухуровневого балкона, наподобие имеющихся иранских образцов.

И. Н. Зубанов (Туркменистан) провел свое выступление в Куня-Ургенче непосредственно возле тех памятников, в реставрации которых он принял участие в рамках совместного Проекта ПРООН "Развитие культурной сферы Куня-Ургенча" в 1998 - 2001 гг. Мероприятия в рамках этого проекта охватили три памятника на городище - мавзолей Тюрабек-ханым, минарет Кутлуг-Тимура и крепость Кырк-молла. На подготовительном этапе важную роль сыграла коллегия 2000 г. с участием представителей ЮНЕСКО. На ней были приняты решения: консервация внутреннего купола мавзолея Тюрабек-ханым и сохранного участка наружного купола взамен планировавшегося полного его воссоздания (на мой взгляд, отказ в данном случае от воссоздания внешнего купола - положительная альтернатива по сравнению с мавзолеем Султана Санджара, реставрация которого демонстрирует иной подход); консервация верхнего аварийного (покосившегося) участка ствола минарета Кутлуг-Тимура при технической и экспертной помощи ЮНЕСКО; использование при консервации ганчевых растворов вместо ранее употреблявшихся цементных.

На мавзолее Тюрабек-ханым поставленные задачи были выполнены полностью: укреплен внутренний купол, тщательно восстановлены купол вестибюля, северный портал и затем кроющая плоская кровля над ними. Что касается северного портала, то он был воссоздан на древнем фундаменте и цоколе, но в общих чертах, поскольку его первоначальный облик до сих пор не совсем ясен. При всех этих работах использовались материалы, предельно близкие к оригинальным.

Реставрация верха минарета Кутлуг-Тимура включила неординарные решения и высокотехнические операции; в работе принял участие опытный эксперт из Великобритании Роджер Капе.

⁴ См. об этом: Е. А. Армарчук. Изучение памятников Куня-Ургенча: старые и новые гипотезы // Приаралье в древности и средневековье. М., 1998. С. 208 - 209.

стр. 158

На Кырк-молле произведена консервация раскопанного археологами в 1990-х гг. участка крепостной стены с тремя башнями, относящейся к первым векам н.э.

Наконец, еще одна тема прозвучала на заседании первой секции в совместном докладе В. И. Артемьева и А. М. Урмановой (Ташкент) "Эволюция городских укреплений Куня-Ургенча в X-XVII вв." По сути, название этого очень интересного доклада не отвечало его содержанию, так как речь шла не о развитии фортификации города (которую традиционно характеризуют по типу и устройству крепостных стен, башен, валов, рвов и прочих защитных сооружений и по их планировке), а об исторической его топографии. (Это единственная из всех тем, которая для обоснования ее постулатов кроме других источников, т.е. аэрофото- и космоснимков, планов и схем городища, нуждается в конкретных, четко датированных материалах археологических раскопок, а также в привлечении специалистов - геоморфологов, палеогидрографов и почвоведов. Однако Куня-Ургенч пока остается археологически крайне мало изученным памятником, а разведки и точечные рекогносцировочные шурфовки в этом отношении явно недостаточны.) Авторами доклада проделана большая работа по визуальному обследованию стен, въездов и ворот городища и анализу упоминавшихся источников. Предложенные варианты локализации городской территории на разных исторических этапах далеко не бесспорны; неясно, как они соотносятся с опубликованными в 1930 и 1998 гг. выводами А. Ю. Якубовского и Б. И. Вайнберг по этому вопросу. Предлагаемый докладчиками для археолого-топографических целей современный метод компьютерной томографии дает лишь сухой каркас, который надо облекать в плоть и кровь конкретных артефактов для того, чтобы судить об изменениях городского пространства во времени.

В завершение подведу некоторые итоги: все выступавшие, несмотря на давно или недавно обнаруженные в Средней Азии, Турции, Иране, Афганистане, Пакистане и Индии параллели типам куня-ургенчских архитектурных памятников, признают своеобразие их форм, нигде не повторенных, и уникальность их декора (мавзолеев Иль-Арслана, Текеша, Наджмеддина Кубра и Тюрабек-ханым) и конструкции (минарет Кутлуг-Тимура). Это является лейтмотивом докладов первой секции. Выводы отсюда очевидны, и их квинтэссенция - это всеобщее признание высокого историко-культурного статуса древнего города. Вместе с тем обратили на себя внимание два факта. Первый - недостаточность историографических сведений зарубежных коллег по вопросу изучения куня-ургенчских памятников и незнание ими целого ряда советских и современных российских научных работ (доказательства этому - мои краткие ремарки к докладам). При этом наших партнеров отличает прекрасное знание памятников мусульманской архитектуры Востока и посвященной им западной и восточной научной литературы. Второй факт - отсутствие у отечественных исследователей реального, а не виртуального ознакомления с архитектурой Ближнего Востока, Ирана, Афганистана и других восточных стран, а также слабая осведомленность о научно-исследовательской деятельности туркменских коллег в последние полтора десятилетия и отсутствие их публикаций в российских библиотеках. Поэтому в аспекте взаимовыгодного сотрудничества конференция, безусловно, была очень полезной⁵.

При широком тематическом диапазоне докладов почти во всех секциях доминировали те, которые относились к Куня-Ургенчу, и поэтому прошедший форум можно считать первой научной конференцией в истории изучения этого сложного, комплексного памятника. К сожалению, много интересных и важных вопросов, гипотез и мнений остались заявленными в тезисах⁶, но не доложенными. Форум был столь многолюден и одновременно насыщен официальными и культурными мероприятиями, что не все его участники смогли выступить из-за нехватки времени.

Конференция продемонстрировала настойчивый поиск современным сообществом оптимальных путей сохранения историко-культурного наследия, дала специалистам возможность обменяться мнениями и результатами исследований и увидеть в натуре успехи и задачи реставрации и консервации историко-культурных памятников Туркменистана. Она показала необходимость дальнейшего международного сотрудничества как на этом поприще, так и в области разностороннего изучения и использования памятников прошлого.

⁵ Автор выражает благодарность Т. Х. Стародуб и Р. Мурадову за консультацию при написании этого обзора.

⁶ Постоянно нейтральный Туркменистан - ЮНЕСКО: оценка историко-культурных ценностей и определение путей сохранения памятников всемирного наследия. Permanent Neutral Turkmenistan UNESCO: Appraisal of the Historical-Cultural Values and Determination of the World Heritage Properties. Abstracts of the Reports of the International Scientific Conference 25 - 27 May 2006. Ashgabat-Kunja-Urgench. Ashgabat, 2006 (издание на трех языках - туркменском, английском и русском. - Е. А.).

Постоянный адрес данной публикации: