3 октября 1989 г. в ЦК КПСС состоялось совещание историков, на котором обсуждались актуальные проблемы развития советской исторической науки.

Открывая совещание, член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС, член- корреспондент АН СССР В. А. Медведев сказал, что возникла необходимость обменяться мнениями по проблемам, которые выдвигаются сейчас на передний план и приобретают большую остроту. Сегодня, когда страна переживает такой сложный, возможно, даже решающий период преобразований, от которых зависит как, какими темпами, в каком направлении пойдет дело в будущем, когда в обществе идут такие бурные процессы, очень многое зависит от уровня его исторического сознания. С этим связан общий идейно-политический фон в стране. И, конечно же, историческая проблематика, ее исследование играют огромную инструментальную роль, являясь необходимым компонентом обоснования того, как следует решать сегодняшние задачи.

В. А. Медведев поделился с собравшимися своими соображениями, как развивалась перестройка на протяжении минувших лет, как сегодня представляется логика ее развития.

Непосредственно перед апрелем 1985 г. и сразу после него мы столкнулись, прежде всего, с острейшими экономическими проблемами, и, пожалуй, отсюда начался процесс познания и практического действия. С начала 80-х годов страна оказалась в полосе экономической стагнации, возникла серьезная опасность для социальной сферы и политической обстановки.

Одним из первых шагов на пути перестройки после апрельского Пленума ЦК стало проведение совещания в ЦК КПСС по проблемам научно-технического прогресса. Иначе говоря, первое, за что взялись, было ускорение научно-технического прогресса, так как дела здесь находились в крайне запущенном состоянии. Пленум по этим вопросам готовился еще в предыдущем, 1984 г., готовился очень настойчиво, углубленно. Занимались им М. С. Горбачев и Н. И. Рыжков с привлечением группы ученых. Проводился подробный анализ экономических проблем. Тогда этот Пленум провести не удалось, он был заблокирован. Однако подготовленный материал и сделанный анализ были реализованы при проведении совещания в ЦК КПСС по вопросам ускорения научно-технического прогресса в июне 1985 г., на протяжении последующих месяцев главное внимание руководства партии сосредоточивалось на экономических вопросах. Они занимали значительное место и на XXVII съезде партии.

Вместе с тем по мере углубления в экономическую проблематику яснее становилась необходимость осуществления глубокой экономической реформы - и не в виде косметического ремонта, а в виде серьезной

стр. 3

экономической перестройки. Одновременно яснее становилось и другое: осуществление ее невозможно без серьезных политических преобразований, без перестройки политической системы.

И вот наступил 1987 год, который во многом стал очень важным и переломным в ходе перестройки. Этот год был ознаменован тремя крупными политическими событиями.

Прежде всего - январский Пленум ЦК КПСС. Формально это был Пленум по кадровой работе партии (так он вначале и планировался), но стал он, по сути дела, Пленумом по проблемам перестройки политической системы. Именно тогда впервые было сказано о необходимости глубокой перестройки и государства, и партии. На этом Пленуме утвердилась идея - и потом она внедрялась в жизнь - коренного изменения системы выборов партийных руководителей тайным голосованием, на альтернативной основе. Казалось бы, частный вопрос, но за ним скрывалось принципиальное изменение взглядов на развитие внутрипартийной демократии. Конечно, не все детали будущего преобразования политической системы были тогда ясны, важно, однако, что был дан, пожалуй, первый мощный толчок развитию в этом направлении.

Затем в июне того же года состоялся Пленум ЦК по проблемам экономической реформы, на котором впервые в комплексе были поставлены все проблемы преобразования экономической системы и перехода от административно-командных методов управления хозяйством к экономическим методам. Был выстроен и весь комплекс мер, включая реформу ценообразования, реформу организационных структур управления. К сожалению, на последующих этапах не все удалось осуществить в полной мере. Кое-что пришлось отложить, в том числе реформу ценообразования.

Важно, однако, что в ходе анализа и поиска решения проблем все понятнее становилось, что их причины коренятся не только в десятилетиях застоя, но гораздо глубже - в 30 - 40-х годах, и более того они связаны со всей историей развития страны после Октября. Такое осмысление совпало с юбилеем 70-летия Октября, было в определенной степени вызвано им. Но, независимо от юбилея, переосмысление этапов предшествующего развития нашего общества было неизбежно, потому что оно вытекало из логики перестройки, из необходимости освоения более глубоких пластов истории. Обнаружилось, что та работа, которая была начата в середине 50-х годов, оказалась прерванной, остановилась чуть ли не в самом начале. Итак, юбилей Октября и связанное с ним серьезное, глубокое обращение к исторической проблематике, осмысление пути развития нашего общества - третья крупная веха 1987 года.

Таким образом был открыт путь к XIX Всесоюзной партийной конференции. Выводы, обобщения, оценки XXVII съезда КПСС с точки зрения последующего развития событий оказались уже недостаточными, жизнь пошла вперед, потребовалось идти вровень с нею.

К сожалению, наше обществоведение, и, в частности, историческая наука оказались не готовыми к работе, которую надо было проделать. Сложившиеся представления находились еще где-то на полпути от давно прошедших времен к новым потребностям. В итоге инициатива в историческом исследовании оказалась в руках не ученых-историков, а публицистов, журналистов, писателей. Их публицистические эмоции, острый взгляд помогали делу, в принципе сдвиги шли и идут в правильном направлении. В какой-то степени это процесс закономерный, по крайней мере объяснимый. К тому же нельзя сказать, что ученые стояли от него в стороне. И все же не они задавали тон, не они исполняли главную партию.

Вместе с тем необходимо ясно понимать, что общественное сознание по вопросам исторических оценок приведено сейчас в очень динамичное, подвижное состояние, наступил исключительно ответственный момент.

Разумеется, очищение нашей исторической совести - это процесс,

стр. 4

который нельзя считать законченным, - он будет продолжаться. Тут, конечно, необходимы серьезные, фундаментальные исследования по всем направлениям. Но на общем фоне недовольства многими аспектами нашей действительности, и прежде всего неудовлетворенности положением в социальной сфере, чаша весов начала колебаться, волны самобичевания перехлестывают через край. Порой речь идет уже не об очищении социализма, не об избавлении его от деформаций, а о пересмотре основных социалистических ценностей, основ нашей идеологии и политики.

Есть проблемы, которые приобрели сегодня особую остроту, - это Ленин, Октябрь, социалистический выбор, этапы развития страны, международные аспекты ее развития. Причем сложность ситуации состоит здесь в том, что нужны и глубокие непредвзятые исследования, и новый взгляд на вещи, и окончательное искоренение прежних представлений и догм. Вместе с тем делать это надо так, чтобы укреплялись наши основные позиции.

Всем хорошо известно, что участились выступления в печати, которые искажают смысл учения Ленина, его практическую деятельность, его облик, участились и выступления против Октября. Налицо также стремление доказать, что административно-командная система, террор, насилие, лагеря - все это адекватно социалистическому строю, что это не сталинское порождение, а заложено, якобы, Октябрем, Лениным.

Происходит нечто парадоксальное. На формуле: Сталин - не извратитель марксизма, а его выразитель, сходятся и те, кто выступает в защиту Сталина, пытается его реабилитировать, и те, кто хотел бы вместе с ним опрокинуть нашу идеологию, Ленина, Октябрь, даже Маркса.

Есть свои перекосы и в понимании, и, особенно, в толковании различных этапов развития нашего общества. С одной стороны - повальное увлечение нэпом, неисторическое его восприятие, идеализация. Хотя нэп является непреходящей исторической ценностью, нельзя утрачивать здравый смысл, не говоря уже о требованиях исторического подхода, то есть надо видеть нэп непредвзято, в том числе с имевшимися трудностями и проблемами. А с другой стороны - оценка всех последующих этапов развития страны как сплошного потока преступлений, ошибок, регресса по сравнению даже с царской Россией.

Как бы, может быть, не было это сейчас непопулярно, но следует во всем разобраться, если надо, идти и против течения. Разве могла бы наша страна превратиться в великую державу, если были только сплошные попятные движения, только движение назад или застой?! Надо дать ответ на этот вопрос, и ответ непредвзятый, объективный, учитывающий всю сложность противоречий, никого и ничего не обеляя и не оправдывая.

Что же касается оценки отдельных событий и деятелей, то даже в течение года у нас происходят чуть ли не полярные колебания: то сплошное восхваление Бухарина, его идеализация, то наоборот. Ясно, что нужен научный подход, нельзя поддаваться моде. То же самое относится и к оценке таких фигур, как Зиновьев, Каменев, Троцкий. Теперь наиболее рьяные критики сходятся чуть ли не на том, что, мол, "все это одна компания, все они одним миром мазаны". И это тоже требует к себе внимания.

Необходим внимательный, ответственный анализ и международных аспектов нашего развития. Нужно показать, как мучительно шел процесс переоценки традиционных ценностей, связанных с представлениями о мировой революции, - от Октября, Брестского мира, освоения принципа мирного сосуществования до современного политического мышления, признания взаимосвязанности, целостности мира, диалектики общечеловеческого и классового, необходимости участия в международном разделении труда и налаживании нормальных отношений в мировом сообщества.

стр. 5

Чего стоят хотя бы такие параллели, появляющиеся порой в публицистике: Сталин - Гитлер, их одинаковая степень виновности и чуть ли не наша вина за приход фашизма к власти, чуть ли не равная с Гитлером ответственность за вторую мировую войну. Все это очень далеко от действительно серьезного, глубокого анализа. Ученые не могут и не должны проходить мимо антиисторических домыслов. Здесь нельзя отступать. Другое дело, что нельзя действовать прежними методами запретов, следует опираться на методы научной дискуссии, необходимы серьезные но содержанию и желательно яркие по форме выступления наших ученых-историков.

В общем, необходимо активизировать непредвзятую исследовательскую работу. Нельзя защищать то, что требует разоблачения. С совестью не может быть сделок. Расчет с ошибками прошлого должен быть обязательно доведен до конца, и никаких ограничений тут быть не может. Но и вести эту работу надо так, чтобы не выплеснуть с водой ребенка.

Вся эта работа имеет огромнейшее значение для перестройки. Это ответственейший ее участок в общеидеологическом плане, с точки зрения создания и поддержания здорового идеологического климата в обществе и с чисто практической точки зрения - обоснования путей обновления социализма, перспектив его последующего развития.

В. А. Медведев призвал собравшихся обсудить эти наболевшие вопросы.

Академик И. Д. Ковальченко (академик-секретарь Отделения истории АН СССР) отметил целесообразность проводимой встречи и выразил согласие со всеми основными соображениями, высказанными В. А. Медведевым по вопросам состояния идеологии, трактовки прошлого, состояния и задач исторической науки.

Общее положение на идеологическом фронте, по мнению И. Д. Ковальченко, можно охарактеризовать как состояние разброда. Без каких-либо оснований и доказательств отвергаются коренные положения марксистской теории общественного познания (материалистическое понимание истории, учение об общественно-экономических формациях, революциях и т.д.). Все эти и другие вопросы нуждаются в углубленной разработке. Безосновательно же их отвергать - значит тормозить эту разработку и дезориентировать широкое общественное мнение. В этих вопросах должна быть более развернутой и определенной позиция ЦК КПСС. Ученые могут соглашаться или не соглашаться с нею, но она должна быть, и ее должны знать.

Указанный разброд имеет место и в освещении прошлого. Сейчас в его трактовке преобладает публицистический, а не научный подход. При всей оперативности и значимости первого ему присущи во многих случаях поверхностность, тенденциозность и сенсационность. Под флагом плюрализма и радикализма нередко выдвигаются не соответствующие действительности и уже отвергнутые наукой трактовки. В качестве одного из примеров можно привести столыпинскую аграрную реформу. Консервативная по своей сути и направленная прежде всего на защиту помещичьих интересов, она изображается чуть ли не как образец аграрных преобразований, которые должны быть учтены при решении современных проблем.

В нынешней ситуации задача историков состоит, как считает И. Д. Ковальченко, не только в фундаментальной разработке на основе новых подходов проблем отечественной и всеобщей истории, но и в популярном раскрытии этих проблем, в воздействии на процесс формирования общественного исторического сознания. Для этого необходимо ускорить ход перестройки в самой исторической науке. Эта перестройка идет медленно. Для ее ускорения необходимо решение ряда вопросов.

Тормозящее воздействие на развитие исторической науки культа лич-

стр. 6

ности и периода застоя выразилось не только в ограничении исторической проблематики, появлении множества "белых пятен" и искаженных трактовках многих событий, но и в засорении кадров историков людьми, далекими от науки, и в падении профессионального уровня историков. Наличие со стороны руководящих верхов спроса на конъюнктурно- прикладное историческое знание породило и соответствующее предложение. Появилось немало историков, которые ограничивались изготовлением научных поделок. И эти поделки признавались высшим достижением исторической науки. Все это привело к широкому распространению иллюстративности, фактографизма, теоретико- методологическому иждивенчеству, когда научный анализ и синтез фактов подменялся их простой оценкой, исходящей из тех или иных официальных установок и трактовок. Такие оценки часто прикрывались формальными ссылками на классиков марксизма.

Все эти явления еще далеко не изжиты в исторической науке. И сейчас при пересмотре событий прошлого все еще распространен переоценочный подход. Если раньше что-то оценивали положительно, то теперь налицо стремление оценить это отрицательно, и наоборот. Новые проблемы решаются старыми методами. Но ведь все это не что иное, как новый виток той же конъюнктуры.

Предстоит еще большая работа, чтобы добиться действительной перестройки исторической науки. Систематической и обстоятельной разработки прежде всего требуют, по мнению И. Д. Ковальченко, теоретико-методологические проблемы исторического познания и исторических исследований. Необходимо повышение профессионализма историков, совершенствование исследовательских методов. Без этого никакая постановка новых проблем, использование новых данных не дадут должного результата.

Из других проблем, решение которых требует помощи со стороны ЦК КПСС, И. Д. Ковальченко отметил следующие. В первую очередь необходима большая работа по подготовке кадров историков высокой квалификации (кандидатов и докторов наук). Следует открыть доступ историкам к документальным материалам. До сих пор этот доступ остается крайне ограниченным, а многие материалы - по-прежнему закрытыми. Нужно расширить публикацию источников, без чего исторические исследования не получат необходимого размаха. Крайне ограничены публикаторские возможности историков даже в системе академических учреждений, не говоря уже о вузах и других учреждениях (архивы, музеи, библиотеки).

Нуждается в совершенствовании материально-техническая база исторической науки. Ее учреждения плохо обеспечены помещениями, множительной и другой техникой. В век, когда во всех развитых странах идет интенсивный процесс внедрения компьютерной и другой техники, даже в Москве академические институты и факультеты вузов имеют едва ли десяток персональных компьютеров. Такое отставание чревато тяжелыми последствиями.

В заключение И. Д. Ковальченко подчеркнул, что историки понимают важность стоящих перед ними как исследовательских, так и особенно популяризаторских задач и примут меры к их решению.

Сейчас общество ставит перед историками вопросов значительно больше, чем историки могут на них ответить, - с этого начал свое выступление А. А. Искендеров (член- корреспондент АН СССР, главный редактор журнала "Вопросы истории"). Процесс естественный, вызванный атмосферой демократизации, гласности и теми реальными достижениями, а также трудностями и проблемами, которые стоят перед нашим обществом. Поэтому, как полагает А. А. Искандеров, общественный интерес к истории закономерен. Он возник не случайно и имеет глубокие корни. Конечно, задавать вопросы легче, чем на них отвечать. И, тем не менее, историки обязаны максимально полно и объективно удовлетворять растущий

стр. 7

общественный интерес к историческим знаниям. Между тем по разным причинам этот процесс идет медленно. Ответы на принципиальные вопросы отечественной истории, особенно советского периода, откладываются либо являются половинчатыми. Так же, как порою откладываются решения социальных вопросов, других проблем, стоящих перед обществом.

Одна из причин создавшегося положения состоит в том, что наша историческая наука пока полностью не преодолела негативных тенденций и застойных явлений в своем развитии. За четыре с лишним года перестройки мало что сделано для коренного улучшения положения в исторической науке. Это крайне тревожно, если учесть, что те многотомные издания по отечественной и мировой истории, которые выдавались чуть ли не за вершину исторической мысли, не выдержали испытания временем в силу своей научной необъективности, а новые труды до сих пор не созданы.

В том, что в обществе медленно преодолеваются старые стереотипы, ложные исторические концепции и взгляды, нельзя не видеть определенной вины историков, которые не совершили пока прорыва в исторических исследованиях, а кое-кто продолжает занимать выжидательную позицию. Все это крайне затрудняет движение к исторической правде.

Один из непреодоленных до сих пор недостатков, продолжал А. А. Искендеров, состоит в том, что отечественная историческая наука существовала как бы сама по себе, в отрыве от мировой науки. Более того, некоторыми считалось даже, что для советской исторической науки вообще не существует такого понятия, как мировой уровень развития науки. Однако сейчас, когда наши историки стали широко общаться с зарубежными исследователями, оказалось, что по проблемам советской истории, в частности периода 1920 - 1930-х годов, за рубежом опубликовано немало трудов, которые по глубине научного анализа и содержащегося в них фактического, в том числе документального, материала не только не уступают, а в ряде случаев и намного превосходят работы советских историков, публиковавшиеся в годы застоя.

Главный недостаток многих исторических исследований прошлых лет А. А. Искендеров усматривает в том, что они все более утрачивали подлинную научность и становились наукообразными, по существу, компилятивными трудами. Пришло время сделать историческую науку действительной наукой, способной активно влиять на формирование правдивого исторического сознания советских людей. А для этого необходимо повернуться лицом к нуждам и запросам общества, ставить и решать крупные научные проблемы, что позволит восстановить историческую правду в полном ее объеме. Сегодня уже говорилось, что нередко публицисты идут впереди историков в постановке многих, в том числе острых, исторических проблем. А что мешает историкам прямо и непосредственно выходить на общественность, давать свою версию событий и фактов, которые широко обсуждаются в обществе? Говорят, что историкам сделать это трудно, поскольку требуется время, необходимое для глубокого научного анализа, без которого невозможно установить историческую истину. Все это верно. Но верно и то, что такой анализ явно затянулся. Ссылки на отсутствие всех необходимых архивных документов вряд ли могут оправдать эту медлительность.

Одной из главных проблем, которая нуждается в тщательном анализе и объективном освещении, А. А. Искендеров считает проблему соотношения партии и государства, партии и общества. Сейчас, сказал он, высказываются разные, порой взаимоисключающие, точки зрения на такие ключевые проблемы нашей недавней истории, как роль партии в формировании и функционировании политической системы Советского государства, характер и значение Великой Октябрьской социалистической революции, ленинское теоретическое наследие, подлинные социалистические ценности и причины деформации социализма и др.

стр. 8

Всесторонний и объективный анализ этих и других важнейших проблем истории советского общества поможет не только приблизить нас к исторической истине, создать правдивую историю нашей Родины, но и дать ясные перспективы на будущее.

А. О. Чубарьян (директор Института всеобщей истории АН СССР) отметил, что мы переживаем сейчас период крайне обостренного чувства истории в самых широких слоях общества, не имеющий аналога в жизни страны. Это ощущается не только в сотнях публикаций в толстых журналах и ежедневных газетах. Их редакции получают огромное число писем, в которых читатели радуются или негодуют, одобряют или подвергают сокрушительной критике те или иные публикации на исторические темы.

Столь же, видимо, справедлив и упрек профессиональным историкам, что не они, а публицисты в большой мере отвечают на этот спрос общества, на интерес к истории страны. Но дело не в том, что профессиональные историки не могут найти путь к средствам массовой информации. Вопрос заключается в том, с чем историки могут выйти на широкую аудиторию, как они ответят на вызов времени.

Историки согласны с тем, что в ходе развернувшихся общественных дискуссий подвергнуты сомнению или критике фундаментальные основы нашего наследия и нашего мировоззрения. Идут споры о марксизме, о его месте и роли как о методологическом инструментарии, об Октябрьской революции, о социализме и пр.

Многие справедливо считают, что именно историки должны, на этом переломном и драматическом этапе, защитить наши основополагающие ценности. Но возникает вопрос, какие ценности мы должны защищать, а главное как их следует защищать. Основная проблема, как полагает А. О. Чубарьян, состоит в необходимости ясного осознания, что историки призваны отстаивать эти ценности не с догматических позиций и не догматическими средствами, а на основе идеологии обновления и критического переосмысления многих, в том числе и методологических, проблем.

Для примера А. О. Чубарьян обратился к теории общественно-экономических формаций. Существовавшая в течение многих десятилетий догматическая, вульгаризаторская интерпретация теории формаций сужала наше видение исторического процесса, исключала из него многие явления, не укладывавшиеся в эту схему. Следовательно, речь идет не просто о том, чтобы заявить о значении теории формаций, а о том, чтобы очистить ее от деформаций и наслоений, чтобы освоить опыт XX века. В этой связи необходим новый подход к понятию прогресса в истории. Сегодня всем ясно, что цивилизационный уровень должен занять важное место в нашем понимании развития человечества.

Общество активно обсуждает вопрос о значении Октябрьской революции, о ее влиянии на ход мировых событий, однако историки не смогут удовлетворить запросы общества, если будут просто возвращаться к прежним оценкам и теоретическим построениям. Необходим новый взгляд на эти проблемы. Нужен анализ различных моделей социализма, существовавших с XIX в., понимание социализма как фактора и органической части мировой цивилизации. И необходимо ясное осознание и раскрытие тех извращений социализма, которые принесла сталинская теория и практика.

А. О. Чубарьян поддержал идею о том, что нам нужен существенный прорыв в методологических вопросах, таких, как понимание прогресса и его цены, диалектика внутренних и внешних факторов, взаимосвязь социального и антропологического в подходе к духовной сфере исторического развития и т. п.

Что касается выхода историков на широкую аудиторию, то существенным недостатком является постоянное запаздывание историков в освеще-

стр. 9

нии событий. Это можно проиллюстрировать на примере предыстории второй мировой войны. Историки включились в дискуссию о событиях 1939 г., когда она уже шла по всему миру. И хотя появилось много статей и публикаций, фундаментальных исследований пока нет. В самый последний момент мы начали проводить "круглые столы" и другие встречи. Пора, видимо, давать обществу серьезные аналитические и публицистические книги и статьи, не ожидая памятных дат.

В целом же, по мнению А. О. Чубарьяна, историки должны предъявить себе серьезный счет - прошло уже четыре года перестройки, но значительных фундаментальных работ по наиболее острым проблемам еще не создано. Поэтому дефицит серьезных исторических исследований, которые дали бы ответ на общественные запросы, ответ, раскрепощенный от прежних догм и стереотипов и в то же время основанный на серьезной документальной базе и творческом восприятии и позитивного и негативного опыта, продолжает существовать.

В. Т. Логинов (Институт общественных наук при ЦК КПСС) в своем выступлении попытался перевести дискуссию в русло выработки конкретных мер по преодолению кризисного положения в обществоведении.

Этот кризис, по его мнению, характеризуется сегодня по меньшей мере тремя особенностями: 1) определенной утратой чувства реальности; 2) хроническим запаздыванием, а отсюда - 3) слабым воздействием на реальную политическую борьбу.

Что касается чувства реальности, то, по мнению В. Т. Логинова, историки зачастую явно недооценивают глубину и характер перемен - как позитивных, так и негативных, произошедших в историческом сознании широких масс. Речь идет уже не о том, чтобы подправить отдельные выступления некоторых публицистов, а о том, что в массовом сознании - особенно молодежи - более чем 70-летний период истории страны воспринимается порой лишь как сплошная цепь преступлений, как своего рода "уголовная хроника".

Если брать сугубо научную сторону дела, то из признания этого факта вытекает необходимость фундаментальной разработки ряда вопросов. И прежде всего - роли и места в истории человечества революционного насилия; соотношения реальной политики с нравственностью и моралью; выхода за пределы "узконационального" опыта, то есть сопоставления исторического опыта решения аналогичных проблем разными странами и "системами" в различные эпохи и, наконец, исследования самого формирования исторического процесса, который всегда складывался как конечный итог взаимодействия многих сил, а не был лишь результатом "злого умысла" тех или иных лидеров или партий.

Хроническое запаздывание историков - результат всего предшествовавшего развития нашей науки, вернее, того, во что она была превращена. И ныне наша историческая наука находится в глухой обороне. Впрочем, в окопы залегла и основная масса историков- профессионалов. Каждый лежит в своей индивидуальной ячейке и под градом пуль все ниже пригибает голову к земле.

Разве нужны какие-то новые исследования для того, чтобы противостоять попыткам возвеличить "невинноубиенного государя императора" или Столыпина? Разве в атмосфере всеобщего увлечения "красным террором" историки не могут внести свою лепту в поиски истины, рассказав хоть немного о "белом терроре" и о том социально-психологическом климате, который рождает многолетняя и кровавая война? И разве не могла заблаговременная публикация новейших документов о пакте 1939 г. смягчить остроту тех конфликтов, свидетелями которых мы были в конце августа - начале сентября 1989 года?

Из всего этого в большой мере и вытекает то печальное обстоя-

стр. 10

тельство, что значительная масса историков-профессионалов оказалась как бы на обочине нынешней политической борьбы. Во всяком случае, в сравнении с влиянием публицистики "историков-неформалов" они явно проигрывают соревнование.

Существуют два пути ведения идеологической борьбы. Один - традиционный, чиновничье-бюрократический: "Рекомендовать соответствующим институтам провести научные конференции, обязать редакции исторических журналов выступить,.. указать на недопустимость,.. запретить...". Но это путь бесперспективный. Другой путь - выход на реальную арену политической борьбы, происходящей вокруг проблем отечественной истории, открытая дискуссия с представителями любых общественно-политических течений в массовой печати, на радио, телевидении, в театре, документальных и художественных фильмах.

Но для этого необходимо многое: новые жанры собственно исторической литературы, новый язык, новые формы профессионального общения, новый тип взаимоотношений со средствами массовой информации, с литературой и искусством... И прежде всего необходима собственная, личностная позиция. Сетовать в одинаковой мере на удары "справа" и "слева" - это значит закрывать глаза на главную, если хотите, - "черносотенную" опасность со стороны тех, кто пытается паразитировать на невежестве, кто не только не знает истории, но и не желает ее знать.

Кстати, выход на массовую арену позволил бы демократизировать обстановку и в самой исторической науке, избавиться от многих старых догм и дутых авторитетов, возросших на бюрократической почве. Ибо завоевать многомиллионную аудиторию, выступая "от имени" тех или иных учреждений, полагаясь лишь на высокие звания, дело сегодня безнадежное. Наметившийся уклон к превращению нашей истории в "уголовную хронику" вполне понятен. В ходе всеобщей переоценки старых ценностей он в какой-то мере даже неизбежен. И то, что не устоит под огнем критики, то обречено. Но критический анализ и плюрализм мнений плодотворны лишь в том случае, если они не носят одностороннего характера, если в общем хоре слышны разные голоса и в том числе - голос науки.

С. В. Кулешов (Московская высшая партийная школа) высказал некоторое недоумение по поводу тех акцентов, которые были проставлены в отношении публицистики, представителям которой якобы следует "давать отпор". Вопрос, наверное, должен быть поставлен в иной плоскости, а именно: кто говорит правду, а кто - неправду. Книги и статьи некоторых историков неадекватны реальным историческим и политическим процессам. И наоборот - ряд работ непрофессиональных историков содержит догадки и подходы, весьма близкие к истине. Более того - в условиях, когда на подлинное знание накладывалось вето, вырезались из исследовательских выписок в архивохранилищах "неудобные" факты, политический заказ доминировал над наукой, именно писатели и публицисты в своих произведениях нередко излагали то, что сегодня мы именуем историей с позиций нового политического мышления. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к сочинениям А. Платонова, М. Булгакова, В. Гроссмана, А. Бека, Б. Можаева и других.

Уже говорилось о путанице в работах историков, о противоречиях и нечеткости позиций. Но ведь иначе и быть не может в условиях, когда ломается старая парадигма и на смену сталинскому менталитету должен прийти новый, подлинно гуманистический. Процесс познания на переломных этапах развития общества всегда идет сложно, диалектически противоречиво, несет в себе и движение вперед и топтание на месте и даже отход на прежние позиции.

По мнению С. В. Кулешова, нынешний этап развития гласности и

стр. 11

демократизации объективно ставит вопрос о необходимости знать персонально корпус исследователей, принимающих участие в подготовке того или иного партийного документа. В преамбуле к принятой недавно Платформе ЦК КПСС по национальному вопросу, документе по своей политической значимости важном, говорится, что при его составлении учитывались мнения ученых. Но каких? Что было взято, чьи концепции отвергнуты, почему?

С. В. Кулешов остановился также на ленинской теме, вопрос о которой стоит очень остро. Следует "деиконизировать" Ленина: из портрета, плаката сделать его реальным субъектом политической истории. Подойти к Ленину исторически, вновь творчески перечитать его произведения без купюр, переосмыслить его деятельность с позиций нового мышления - вот задача обществоведов.

По мнению члена-корреспондента АН СССР П. В. Волобуева (председатель Научного совета по комплексной проблеме "История Великой Октябрьской социалистической революции"), вина за сумятицу в историческом сознании общества, которая принимает угрожающий характер, в значительной мере должна быть отнесена на счет обществоведов, в том числе историков. Перестройка исторической науки, бесспорно, затянулась и далека от завершения. Еще не сошли со сцены кадры застоя. И в этом плане предстоит большая работа, иначе, как полагает П. В. Волобуев, перестройку не осуществить. Это показали экономическая и другие реформы.

В последнее время академические институты и прежде всего Институт истории СССР, хотя и с запозданием, приняли участие в обсуждении сложных и острых проблем отечественной истории, сделали немало полезного; их сотрудники выступили с компетентными публикациями, что не всегда, по мнению П. В. Волобуева, можно сказать о публицистике.

В то же время обществоведы, в том числе и историки, в качестве публицистов выступают подчас не с лучших позиций. Некоторые историки до того "осмелели", что, будучи специалистами по XIX в., берутся за анализ нэпа. В "Литературной газете", например, недавно можно было прочесть о том, что февральский декрет 1918 г. о социализации земли будто бы внес раскол в крестьянство и стал чуть ли не причиной гражданской войны и т. п. Наблюдается массовое отречение былых поборников социализма и активных деятелей периода застоя от марксизма и социалистических ценностей. Иначе как предательством это не назовешь. Это сейчас приобретает широкий размах. И наоборот: те, кто были во времена застоя под ударом, сейчас оказались в числе защитников социализма.

Наступление на идеологическом фронте явственно обозначилось по линии отождествления Сталина с Лениным, сталинизма с ленинизмом, приукрашивания дореволюционного прошлого, прежде всего апологетики Столыпина, разнузданных нападок на Октябрь. Некоторые попадают под влияние таких публикаций, и стоит больших усилий, чтобы их переубедить. Необходимо поэтому четко показать разрыв Сталина с марксизмом-ленинизмом. Авторитет марксизма как общественной теории во всем мире очень высок, а мы его развенчиваем. Необходимо выработать конкретные меры идейно-политической борьбы, защиты ленинизма и социалистических ценностей.

Наметившийся в последнее время поиск альтернатив Октябрю на основе воскрешения меньшевистских взглядов представляется П. В. Волобуеву бесперспективным. Непродуктивны и обращепия к Столыпину. Вызывает удивление уровень компетентности экономистов, не отличающих прусского варианта развития капитализма от фермерского.

Известны случаи, когда средства массовой информации уклоняются от борьбы с идейно порочными концепциями и взглядами. Так, еще два

стр. 12

года назад в издательство "Наука" была сдана и подготовлена к печати научно-популярная правдивая книга о Столыпине. Издательстве сначала хотело ее пустить по "зеленой улице", но теперь дело надолго затормозилось. Видимо, кое-кто идет на поводу у незрелой части общества, наконец, у "Памяти", для которой Столыпин - национальный герой.

В последнее время многие периодические издания начали много и охотно публиковать Солженицына. Это справедливо и необходимо. Но надо видеть, что его историческая концепция, его политические взгляды должны быть подвергнуты серьезному критическому анализу. Иначе резонанс их у читателей и влияние на формирование исторического сознания общества превзойдут самые худшие ожидания.

Вызывает удивление общественности снисходительная позиция по отношению к правым радикалам, непонятная к ним терпимость. Некоторые писатели нравственные вопросы ставят правильно, но многие идеи в их публичных выступлениях и публицистике заслуживают того, чтобы отнестись к ним критически. Но этого не делается, правый радикализм^ как и прежде, оказывается у нас в чести.

Как считает П. В. Волобуев, необходимо быстрое завершение перегруппировки сил на идеологическом фронте, в том числе и историков, и переход в наступление с позиций исторической правды. К этой работе следует больше привлекать молодежь. Именно в ее среде надо отыскивать новых людей и создавать условия для их плодотворной работы.

Обсуждая вопросы исторической науки, мы не можем не обратиться к сегодняшней идейной и политической ситуации в стране, отметил академик Г. Л. Смирнов (директор Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС). И потому, что только через призму истории можно объяснить многое в происхождении нынешних явлений и процессов, и потому, что те или иные исторические оценки выступают в качестве орудия обострившейся за последнее время идейной и политической борьбы внутри страны. Атаки на партию усилились и справа, и слева. Если совсем недавно носители оппозиционных настроений считали целесообразным маскировать свои взгляды и далеко идущие цели, то сейчас они открыто ведут линию на дискредитацию Октября, Ленина, отождествляют взгляды Ленина и Сталина, объявляют несостоятельным обновление социализма как задачу перестройки, вещают о полном провале перестройки как практической политики, требуют ликвидации руководящей роли КПСС. Так, по мнению Ю. Н. Афанасьева, перестройка или утрачивает свой предмет или, может быть, еще точнее, она его никогда не обретала. А посему, дескать, надо отрешиться от этого гибрида - статус-кво перестройки.

Г. Л. Смирнов привел еще одно высказывание Афанасьева. Социализм, по словам последнего, у нас не только деформирован. Он в марксистско-ленинской своей девственности не способен к саморазвитию. Что же он предлагает взамен? Социалистическую идею он будто бы признает, но только не в русской, большевистской ее сущности. Марксистско-ленинские идеи социализма он предлагает заменить некоей смесью из учения Христа о братстве и справедливости, некоторых идей Ленина (но как же быть с неспособностью к саморазвитию?) и социал-демократии. Все это довольно невнятно с точки зрения единства этих элементов, но предельно ясно с позиций отрицания всего, что делает партия. Можно назвать ряд публикаций, которые есть не что иное, как стремление представить всю историю социалистического строительства в СССР антигуманным, разрушительным для человека процессом.

В такого рода публикациях этапы нашей истории - 20 - 30-е годы, Великая Отечественная война, послевоенный период и перестройка - преподносятся таким образом, чтобы не оставить у читателя никаких

стр. 13

положительных представлений об осуществленных преобразованиях, конструктивно- созидательной деятельности народа, роста экономики страны и культуры народа. Репрессии, преступления, ошибки, просчеты, неудачи составляют при этом не только драматические, трагические стороны исторического процесса, а исключительное и исчерпывающее содержание нашего развития и деятельности партии. Очевидно, цель поставлена такая - не оставить никакого следа в сознании людей, в памяти потомков, доказать крах дела партии, ее идеологии и политики, обосновать необходимость отстранения партии от руководства обществом. И это несмотря на то, что именно партия развернула перестройку, критически переосмыслила многие страницы истории.

Ученые не должны недооценивать разрушительную силу враждебных влияний, полагаясь на то, что сложная правда истории "сама собой" дойдет до народа.

Здесь говорили о том, что положение усугубляется, так как за исторические темы активно берутся публицисты, привнося в их трактовку излишнюю эмоциональность и некомпетентность, тогда как ученые-историки отстают в оперативности и уступают в яркости подачи материалов. Но публицистика по своим идейным позициям очень различна, поэтому говорить надо прежде всего об этих позициях. Тем более, что разные позиций занимают и историки. Однако у них то преимущество, что они лучше знают исторический материал, лучше Владеют системой аргументов. Беда, по мнению Г. Л. Смирнова, состоит в том, что историки выступают редко и главным образом в научной печати. Общественно-политическая, популярная печать для них мало доступна. И первое, что надо сделать, чтобы поднять роль исторической науки в освещении узловых проблем истории советского общества и истории партии, - расширить возможности для выступлений специалистов, особенно в партийной печати. Но это вряд ли можно сделать без координации усилий историков.

Далее Г. Л. Смирнов подчеркнул, что речь не идет об отказе от плюрализма мнений. Плюрализм предполагает полемику, диалог. И это сейчас крайне необходимо. Наши же газетные и журнальные сражения больше похожи на забрасывание гранатами окопов друг друга, и в таких случаях аргументы оппонентам заведомо не нужны. Поэтому задача сейчас состоит не в урезывании плюрализма, а в усилении в плюралистической мозаике позиций марксистских, ленинских, социалистических.

Для нас также крайне важна активная разработка узловых проблем социалистического строительства, особенно в связи с перестройкой. Есть ли у нас правильные ориентиры в этом отношении? Есть. Как бы ни "старались" разные хулители нашей истории, как бы ученые по-разному ни подходили к оценке истории социалистического строительства, - несомненно, что страна развивалась под знаком воплощения социалистических идей. Но, конечно, главное состоит в том, чтобы разобраться в отступлениях от принципов научного социализма, в извращениях ленинизма, различных деформациях. Вследствие диктата в науке история понесла, может быть, самые большие потери. Поэтому историкам предстоит тщательно, на документальной основе выявить все те сложные перипетии, которые пережил народ, и рассказать об этом.

Как подчеркивал М. С. Горбачев, никто не снимает с партии вины за допущенные ошибки. Но мы не вправе перечеркивать десятилетия борьбы партий за социализм и то, что именно она начала и возглавила перестройку. Пройденный страной путь - уникальный Опыт, который должен стать предметом глубокого, заинтересованного, но непредвзятого изучения и осмысления. Сложность такого познания, считает Г. Л. Смирнов, не должна быть поводом для растерянности. На каждом новом витке историй мы смотрим на события прошлого с учетом нового опыта. И было бы скверно, если бы наши представления окостенели.

стр. 14

В заключение Г. Л. Смирнов сказал, что требования объективности справедливы. Но мы еще раз убеждаемся, что ни литература, ни наука, ни искусство никогда не бывают зеркальным отражением жизни. В наших писаниях всегда есть позиция. Разве мы не видим, как одни и те же факты истории преподносятся то со знаком плюс, то со знаком минус. С точки зрения белогвардейской идеологии, гражданскую войну начали большевики, Ленин; с нашей точки зрения, гражданскую войну начали белые. Кто послал войска на восставший Петроград, кто расстрелял солдат 56-го полка в Кремле в дни Октября, кто развязал террор? Необходимость партийности оценок не исчезает и сейчас, поскольку появилось немало людей, которые хотят перевернуть факты истории под видом возвращения к истине.

Председатель Советской ассоциации молодых историков Е. М. Кожокин (Институт всеобщей истории АН СССР) выступил против осмысления духовной ситуации в стране в категориях идеологической гражданской войны. По его мнению, если мы хотим остаться на почве уважения к закону и к правам человека, мы не должны стремиться к победе в такой войне. Надо признать, что с людьми, идеалы которых мы не разделяем, нам предстоит вместе жить, и жить долго, а точнее - всегда.

Мы все еще никак не научимся признавать неудобные реалии. Действительное так и хочется объявить неразумным, а потому и недействительным. В стране уже произошла идейная дифференциация. Каждое из общественных течений имеет сейчас своих кумиров, своих лидеров и теоретиков.

В ситуации углубляющегося раскола необходима четкая и последовательная политика центра. И смысл ее отнюдь не в балансировании между крайностями. Именно центр должен выдвинуть идею консенсуса, который обеспечил бы сосуществование различных идейных течений. Есть ценности, которых никто не отвергает: человек, Родина, государство, народ - именно они и должны послужить основой консенсуса. Как бы нам вновь не увязнуть в борьбе! Нам нужен гражданский мир, а отнюдь не гражданская война. Отстаивать свои принципы необходимо, это ни у кого не вызывает сомнения, но увы, слишком многие не хотят считаться с не менее простой истиной, что следует уважать и чужие принципы. Ведь в конце концов мы уже поняли, что никто не является монополистом на истину. Неужели повернем вспять?

Е. М. Кожокин рассказал о том, что недавно созданная Советская ассоциация молодых историков стремится к установлению профессионального диалога с историками различных идейных ориентации. Ассоциация позволила молодым критически оценить собственный научный потенциал. Открывшиеся благодаря созданию организации возможности публикаций, участия в научной и общественной жизни показали, что новые поколения отнюдь не застрахованы от "болезней" своих предшественников. Узость научного кругозора, отрыв от мировой науки, нигилизм по отношению к смежным отраслям знания продолжают уродовать отечественную историческую науку. Многие молодые историки до сих пор отличаются гражданской пассивностью.

Иерархическая структура построения науки и образования - аспирант, кандидат наук, доктор наук, ассистент, доцент, профессор - принуждает к осмотрительности. Нетерпимость к научному (не говоря уже о политическом) инакомыслию многих руководителей кафедр и факультетов обрекает молодых на тяжкий выбор: скрывать свои взгляды и подлаживаться или отказываться от перспектив нормальной научной и педагогической деятельности.

До сих пор, особенно в провинции, остается нерешенным вопрос о доступности архивных материалов. Преподаватели провинциальных вузов лишены возможности профессионально заниматься всеобщей истори-

стр. 15

ей: на местах нет необходимой иностранной литературы, за редчайшими исключениями все они лишены заграничных стажировок. Но чрезвычайно сложно заниматься и отечественной историей. Слишком высоки нормы педагогических нагрузок. И давит, давит зависимость от начальства. Журналистов худо-бедно защищает известность, они на виду. Кто и что защитит историка? Грустно бывает слушать молодого историка, который сообщает об уничтожении архивов в своем городе, но просит не упоминать его фамилию. А сведения об уничтожении неугодных или неудобных местному начальству архивов приходят то из одного места, то из другого. Последнее известие такого рода поступило из Смоленска.

В исторической науке надо менять этику отношений между старшими и младшими, руководителями и подчиненными. Иначе у нас не появится по-настоящему новое поколение историков. Надо поддерживать научную, концептуальную дерзость. Часто приходится слышать сетования на упадок интереса к теории. Но теоретиков всегда единицы. Есть они и сейчас: достаточно назвать статьи по проблемам формаций и цивилизаций А. И. Фурсова или работы о политической культуре А. М. Салмина. Появились в нашей историографии и немарксистские работы, в качестве таковых их надо и рассматривать.

Остановился Е. М. Кожокин и на проблеме национальных отношений в стране. Он считает, что национальное возрождение, переживаемое практически всеми этносами страны, - феномен длительного порядка. Национальные отношения к прежней норме не вернутся, историки должны участвовать в выработке новых форм сосуществования различных национальностей. Сейчас они к этому плохо подготовлены. Так сложилось, что в российских научных центрах изучали языки и историю всех зарубежных стран. Изучали все что угодно, только не историю народов собственной страны. Как целое ни Союз, ни Российскую империю никто не изучал. Казахи изучали Казахстан, узбеки - Узбекистан, литовцы - Литву, латыши - Латвию. Среди русских же специалистов нет людей, которые бы знали казахский либо эстонский язык. Это не просто стыдно - в этом проявляется определенное неуважение к суверенным республикам. Видимо, пора вводить подобного рода специализацию и пора в Москве изучать эти языки. Мы возвращаемся к себе, мы обретаем свой дом, но в нем мы должны быть все равными, мы обязаны знать и понимать историю и культуру друг друга, только в этом случае наш дом будет действительно общим.

Без бережного отношения к марксистско-ленинской идеологии, без тщательного обоснования теории перестройки нельзя рассчитывать на ее успех, заявил декан Исторического факультета МГУ академик Ю. С. Кукушкин. Невозможно вести перестройку под флагом деидеологизации. А между тем требование деидеологизации исторической науки стараются нам нередко навязывать путем отдельных публикаций, телевизионных передач и другими способами. Так, 28 сентября 1989 г., напомнил Ю. С. Кукушкин, по ленинградскому телевидению транслировалось заседание за "круглым столом", где обсуждался вопрос, каким должен быть школьный учебник по истории. Лейтмотивом этой передачи была деидеологизация исторической науки. И подобных примеров можно привести немало.

С одной стороны, с телевизионных экранов раздаются прямые призывы к деидеологизации исторической науки, а с другой - программы заполняются выступлениями экстрасенсов, астрологов, мастеров черной магии и т. п. Ю. С. Кукушкин считает, что в этом также состоит одно из проявлений деидеологизации. И вина за это ложится, в частности, на профессиональных историков, которые еще крайне медленно перестраиваются и мало дают духовной пищи для народа. Есть много причин, объясняющих это отставание. Так же как от экспериментатора-химика труд-

стр. 16

но ждать каких-либо открытий, если в его распоряжении не будет необходимых реактивов, так и историк не может продуктивно работать, не располагая документами, многие из которых хранятся в архивах за семью печатями. Пока у нас не будет общегосударственного законодательства об архивах, получать в них необходимые материалы будет трудно, отставание от уровня мировой науки будет беспрерывным и в конечном итоге - необратимым.

В качестве примера отставания нашей исторической науки от задач, выдвигаемых жизнью, Ю. С. Кукушкин привел изучение событий 1939 года. Если бы мы действовали более оперативно, возможно было бы снято излишнее напряжение в Прибалтике в августе 1989 года.

Ю. С. Кукушкин остановился также на проблемах преподавания обществоведческих дисциплин в высших учебных заведениях. По его мнению, несмотря на общепризнанную необходимость коренного улучшения их преподавания перестройка в данной области ведется крайне неудовлетворительно. Так, только за два дня до начала нового учебного года вузы страны получили приказ Государственного комитета СССР по народному образованию об изменениях в порядке преподавания обществоведческих дисциплин.

Столь серьезный шаг требовал, несомненно, более основательной подготовки. Следовало бы учесть и тот общественно-политический фон, на котором был произведен пересмотр набора обществоведческих дисциплин. С одной стороны, разного рода экстремисты на своих митингах поднимают лозунга "Долой КПСС!", а с другой - издается приказ Госкомитета СССР по народному образованию, в котором содержится предложение освободить учебные планы от преподавания истории КПСС как специальной дисциплины. Этот приказ оставляет нерешенными многие другие вопросы: что будет, например, с кафедрами и отделениями истории КПСС? Студенты, обучающиеся на этих отделениях, задают вполне естественный вопрос, что они будут делать после завершения обучения, какова у них трудовая перспектива.

По мнению Ю. С. Кукушкина, наиболее верный путь не в изменении названий преподаваемых дисциплин, а прежде всего, в качественном улучшении состава педагогов. Плохой преподаватель истории партии будет еще хуже преподавать новый для него предмет. А кто, где и как будет готовить новые кадры квалифицированных преподавателей нового набора обществоведческих дисциплин, пока еще до конца не ясно.

Как полагает Н. Н. Митрофанов (первый заместитель начальника Главного архивного управления при Совете Министров СССР), освещение многих исторических коллизий, ориентация творческой, научной интеллигенции на скорейшее восстановление во всей полноте "пропущенных" страниц истории советского общества имеют немало общего с аналогичными устремлениями второй половины 50-х - первой половины 60-х годов. Однако имеются и различия, одно из которых весьма существенно. Стирание "белых пятен", восстановление в правах запретных некогда имен сопровождалось ранее, как правило, введением в оборот данных из архивных документов. Ныне количество открываемых первоисточников сравнительно невелико. Исторические факты, в частности, касающиеся жизни и деятельности тех, кто оставил заметный след в политике, науке и культуре страны, зачастую заимствуются не из архивных дел, а из книг и журналов, лежавших ранее в спецхранах, и из ставших доступными иностранных изданий.

Углубление процессов перестройки, рост потребностей общества и специалистов в полной и достоверной информации о различных этапах нашей истории выдвигают перед наукой и архивистикой ответственные задачи по расширению источниковой базы исследований, улучшению информации о ней, более четкому выявлению просветительско-образова-

стр. 17

тельного назначения знаний о прошлом. Одним из важных направлений этой работы стало рассекречивание архивных документов, снятие необоснованных ограничений допуска к ним.

За последние два года государственные архивы страны сняли ограничение с доступа к материалам, засекреченным в 30 - 60-х годах. Продолжается работа по рассекречиванию фондов, поступивших в государственные архивы в 60 - 70-х годах. К настоящему времени сняты ограничения и гриф секретности с более чем 5,5 млн. дел. Полностью открыты, в частности, хранящиеся в ЦГАОР СССР материалы, поступившие из Праги в 1946 г. в составе Русского заграничного исторического архива (около 100 тыс. дел), сосредоточившего материалы белой эмиграции.

Высказываемые порой упреки по поводу "закрытости" архивов относятся на счет ведомственных хранилищ. От медленного устранения ведомствами препон на пути использования документов нередко страдает совместная работа архивных учреждений и институтов АН СССР. Так, по этой причине не сдав в производство второй том серии "Промышленность и рабочий класс СССР. 1946 - 1975 гг.", охватывающий 1951- 1958 гг., приостановлена подготовка следующего за ним сборника. Н. Н. Митрофанов считает, что исправлению несообразностей, накопившихся в течение длительного времени в работе с архивными документами, будет содействовать подготавливаемый сейчас закон об архивах. На основе всестороннего анализа практики научно-публикаторской работы, ее актуальных задач и перспектив в настоящее время вырабатываются конкретные предложения о сотрудничестве архивных учреждений с Институтом истории СССР АН СССР по подготовке публикаций документов.

Проведена значительная работа по отбору и археографическому оформлению документов центральных государственных архивов, отражающих общность исторических судеб народов страны и историю советского национально-государственного строительства. Обсуждение основных направлений и форм сотрудничества в области использования архивных документов, проведенное совместно с руководством Отделения истории АН СССР, институтами АН СССР показало насущную необходимость увеличения возможностей публикации документов и реализации программ улучшения положения с выпуском научно-справочных изданий госархивов.

Главархив СССР заинтересован во всестороннем укреплении и развитии сотрудничества с научными учреждениями по широкому кругу действий, служащих обеспечению перестройки в исторической науке, выполнению ею своих образовательных и воспитательных функций. Необходимой мерой, как полагает Н. Н. Митрофанов, должна стать разработка с участием ведущих научно-исследовательских учреждений долгосрочной программы публикации источников, отвечающей потребностям комплексных программ исторических исследований и широкой популяризации исторических знаний.

В число публикаций крупных комплексов документов должны быть включены сборники, пополняющие базу исследований по истории Октябрьской революции, Первых десятилетий Советской власти (протоколы заседаний СНК, СТО, ВСНХ, Госплана, документы Реввоенсовета СССР, протоколы и постановления Всероссийских и Всесоюзных съездов Советов и др.). Существенное внимание нужно уделить публикации материалов о поиске путей экономического развития страны, реализации нэпа, по истории кооперации и хозрасчета, о разработке и выполнении первых пятилетних планов. Необходимо, чтобы развитие работы по публикации документов сопровождалось изменением отношения ряда ведомств (Госплан, Министерство внешних экономических связей, Госкомстат и др.) к снятию ограничений на использование материалов, хранящихся в государственных архивах.

стр. 18

Реализация программы публикации источников, создания автоматизированных банков данных об архивных документах требует радикального совершенствования материально- технической базы архивной службы, Необходимо оснащение ее средствами вычислительной техники и информатики, создание автоматизированных информационно- справочных систем, машинных банков и массивов конкретно-исторических данных, широкое использование персональных компьютеров. Это позволит на адекватном технологическом уровне включаться в исследования историков капиталистических стран, проверять их результаты, обмениваться информацией на основах взаимности. Удовлетворение потребностей в достоверной информации с помощью ЭВМ может стать существенным компонентом деятельности, направленной на культивирование аналитического подхода к познанию пройденного страной пути.

Член-корреспондент АН СССР В. А. Куманев (заместитель академика-секретаря Отделения истории АН СССР) говорил о важности формирования исторического сознания общества. Именно из-за его низкого уровня дилетантские безответственные выступления в массовой печати имеют, к сожалению, столь широкий резонанс и дают печальные всходы. Истоки незнания истории следует искать в средней школе, где главным образом и формируется историческое сознание. А низкий уровень учебников, да и преподавания предмета - общеизвестен. Отсюда и столь плачевный результат.

Говоря о необходимости выступлений специалистов перед массовой аудиторией, использования такого важного канала общественного воздействия, как Центральное телевидение, В. А. Куманев отметил, что некоторые передачи, программы подготовлены хотя и эффектно, но в целом поверхностно и непрофессионально. А это вызывает у людей, знающих историю, не только досаду, но и протест. История требует бережного к себе отношения, недопустимы ни огульная критика, ни идеализация тех или иных явлений или событий.

Сейчас в печати можно, например, встретить намеки на то, что Февраль 1917 г. - это истинно демократическая революция, на которой-де и нужно было остановиться, хотя кардинальные вопросы (о земле, мире и т.д.) ею решены не были, а опасность надвигавшейся военной диктатуры была суровой реальностью. Вообще в наше время под флагом Плюрализма говорится немало такого, что требует немедленного реагирования обществоведов. В частности, хотелось бы гораздо чаще видеть на экранах телевизоров историков.

Касаясь идеи созыва Всесоюзного совещания историков, В. А. Куманев сказал, что считает это преждевременным. К тому же громоздкие многоликие совещания мало эффективны. Это - вчерашний день. Он внес предложение о проведении совместного делового совещания гражданских историков и историков партии (таких совместных встреч, по сути дела, не было) для обсуждения актуальных проблем и поисков путей выхода из того тяжелого положения, в котором находится сейчас историческая наука.

Крайне неотложным, по мнению В. А. Куманева, является создание для исторических журналов "режима наибольшего благоприятствования": ведь сегодня именно им принадлежит ведущая роль в раскрытии "белых пятен", изложении новых подходов в оценке тех или иных явлений и фактов прошлого, в публикации источников, освещении опыта мировой историографии, а без глубокого и всестороннего усвоения достижений зарубежной исторической науки мы обречены на еще большее отставание. Призыв исторической общественности создать научно-популярный массовый журнал по истории (подобные журналы имеются в большинстве цивилизованных стран), к сожалению, так и не был услышан, если не считать "высокого решения", оставшегося на бумаге.

стр. 19

В. В. Журавлев (заместитель директора Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС) отметил, что многообразие, несходство, а часто и антагонизм идей и представлений в области истории КПСС и советского общества сыграли свою позитивную роль, обеспечили успешность внедрения плюрализма мнений в эту область обществоведения, стали важным условием слома многих догматических стереотипов, обеспечения раскованности мысли исследователей и публицистов. В ходе проникновения плюралистического образа мышления в процессы познания прошлого партии и страны наметились, однако, далеко не однозначные тенденции.

Если попытаться выделить наиболее существенное из того, что определило необычайно сильный всплеск интереса самых широких кругов общественности к истории советского общества, то его можно сформулировать так: неудовлетворенность настоящим. Имеется в виду то настоящее, которое вытекает из эпохи застоя, является его следствием и результатом. Эта неудовлетворенность, будучи "опрокинутой в прошлое", породила вал новых подходов и истолкований истории КПСС и советского общества. Они столь же многообразны и порой причудливы, сколь многоцветна палитра претензий различных групп и слоев общества к его нынешнему состоянию, уровню развития, сложившимся в прошлом политическим и иным социальным структурам.

В этих условиях нагнетание эмоций вокруг ключевых проблем послеоктябрьской истории объяснимо. Плюрализм массового исторического сознания, пожалуй, закономерно принял формы плюрализма настроений, от которого постепенно стал отпочковываться плюрализм тех или иных политических амбиций. В последнем случае истолкование прошлого все больше начинает принимать характер открытой, можно сказать, нарочитой тенденциозности. Отсюда - нападки на ленинизм "слева" и "справа", неприятие Великой Октябрьской социалистической революции, стремление увидеть "упущенный исторический шанс" во все более далеком прошлом, даже за пределами Февраля 1917 г. (столыпинская реформа и т. д.).

Задачи перестройки исторической науки сегодня, естественно, выходят за рамки решения комплекса чисто профессиональных проблем. Они составляют органическую часть процессов совершенствования концепции перестройки, ее идеологических основ. Социальная потребность в осмыслении действительных, а не мнимых, иллюзорных, тенденций и закономерностей послеоктябрьского развития возросла необычайно. И эта потребность не имеет ничего общего с конъюнктурой. Вот почему историки- профессионалы, как представляется, должны сделать все возможное для весомого, аргументированного противопоставления плюрализму эмоций и политических претензий многообразия иного рода, а именно - плюрализма строго научных мнений.

Здесь говорилось о консенсусе. Тяга к нему движет любое истинно научное познание. Но его достижение предполагает идейную принципиальность, взаимную требовательность и добросовестность всех стремящихся к сближению сил. Думается, что сегодня уже можно назвать научный коллектив, который в острых дискуссиях в ходе напряженной работы стремится к такого рода консенсусу. Речь идет об авторском коллективе "Очерков истории КПСС", вобравшем в себя на альтернативной основе специалистов по истории КПСС и гражданской истории из самых различных научных коллективов страны. Этот коллектив близок к тому, чтобы представить на суд общественности свои первоначальные разработки, материалы к будущему труду. Это - итог кропотливого анализа большого круга источников, в том числе и впервые вводимых в научный оборот, определенный шаг на пути к новой концепции истории КПСС.

Чрезвычайно необходимо сейчас, полагает В. В. Журавлев, возможно

стр. 20

быстрее опубликовать эти исследования в виде серии специальных выпусков и организовать их широкое, взыскательное и демократическое обсуждение. Оно могло бы и должно стать важным этапом в перестройке исторической, историко-партийной науки.

В заключение В. В. Журавлев поддержал предложение о проведении рабочего совещания историков партии и гражданских историков для обсуждения накопившихся проблем развития исторической науки.

О задачах созданного около года тому назад с целью подготовки "Очерков истории КПСС" авторского коллектива рассказал доктор исторических наук В. П. Наумов. В этот коллектив вошли ученые ряда исследовательских учреждений Москвы и Ленинграда. Среди них не только известные в стране ученые, но и молодые исследователи, заявившие о себе в последние годы интересными публикациями. Авторский коллектив не ставит перед собой цель создать новый катехизис, новый "Краткий курс" - перед ним стоит задача разобраться в научных проблемах истории КПСС. Поэтому в "Очерках" найдут отражение самые различные точки зрения, версии, гипотезы по отдельным проблемам, но этот труд будет лишь научным ориентиром для дальнейшего исследования истории партии и советского общества.

Работа авторского коллектива организована на конкурентной основе. В адрес его поступили соображения и пожелания относительно как структуры готовящегося издания, так и освещения отдельных вопросов. К сожалению, таких обращений пока еще не так много. Готовые тексты взыскательно и заинтересованно обсуждаются всем авторским коллективом. Дискуссии бывают содержательными и острыми, проходят на высоком научном уровне.

Первые две книги, охватывающие дооктябрьский период, готовятся к публикации для широкого обсуждения общественностью. Предполагается, что они увидят свет уже в первой половине следующего года. Завершается работа над книгами, посвященными Октябрю и гражданской войне. Наряду с "Очерками" будут изданы и документы по соответствующим периодам истории КПСС. В этих публикациях будут представлены и те материалы, которые ранее не были известны широкому кругу ученых. В. П. Наумов выразил надежду, что публикация такого рода документов, уже осуществляемая в журнале "Известия ЦК КПСС", будет расширена.

Ю. А. Щетинов (Исторический факультет МГУ) коротко остановился на двух вопросах. Первый из них касается организации исторических исследований в современной ситуации. Здесь надо идти не от научных учреждений, а от людей, отдельных ученых, в том числе преподавателей высшей школы. Не секрет, что за последние десятилетия многие историки по разным причинам утратили интерес к работе с архивными материалами. В большой степени это коснулось и сотрудников академических институтов, а также ИМЛ при ЦК КПСС, имевших максимально широкие возможности для научных разысканий. Работа же в архивах, как известно, отличается исключительной трудоемкостью и требует много времени. Поэтому не следует ожидать, что исследователи, обратившиеся к архивам: лишь в годы перестройки, сумеют быстро подготовить на основе хранящихся там документов новые книги.

В то же время в вузах имеются профессиональные историки, энтузиасты своего дела, которые, преодолевая бюрократические барьеры и запреты, отказываясь от своих отпусков, на протяжении многих лет изучали архивные фонды, в том числе по привлекающей сегодня всеобщее внимание политической истории советского общества. Но, как правило, эти ученые не могут оперативно проанализировать накопленные ими материалы из-за большой загруженности учебными делами. Поэтому, по мнению Ю. А. Щетинова, сейчас целесообразно обратиться к такой форме

стр. 21

организации научно-издательской работы, как партийный заказ. Следует найти этих людей и, выяснив их возможности, поручить им в краткие сроки подготовить к публикации работы по острым и актуальным вопросам истории советского общества, в первоочередном освещении которых, честном и правдивом, нуждается как партия, так и общество в целом. Понятно, что на какое-то время их надо полностью или частично освободить от учебных занятий.

Второй вопрос - об издании документов. В обществе обозначился живой интерес к подлинным документам, отражающим прошлое, особенно динамичные и нередко остродраматические процессы и события первых послереволюционных десятилетий, наложившие серьезный отпечаток и на нынешний день страны. В этой обстановке, как представляется Ю. А. Щетинову, необходимо без промедления издать массовым тиражом сборник документов и материалов в двух или трех томах по политической истории нашей страны начиная с февраля 1917 г. и кончая хотя бы серединой 30-х годов. В таком сборнике должны найти место не только документы руководящих партийно- большевистских и советских органов, но и программные документы российских буржуазных и социалистических партий, течений, группировок. Важное место в сборнике следует отвести научно-справочному аппарату - вступительной статье, предисловиям к разделам, комментариям. Сборник должен дать емкую и четкую характеристику социально-экономической и политической обстановки в стране, расставить верные в методологическом плане ориентиры для читателей, целенаправленно вести их от одной группы документов к другой, выявляя внутренний драматизм и жесткую логику политической борьбы по проблемам социалистического строительства.

Подобный сборник, по мнению Ю. А. Щетинова, будет в состоянии удовлетворить стремление многих людей, прежде всего молодежи, самостоятельно разобраться в истории своей Родины, проследить разработку Коммунистической партией генеральной линии строительства нового общества в острейшей борьбе с противниками социализма, нарастание деформаций в советском обществе, оценить те альтернативы развития страны, которые выдвигались тогда различными политическими силами. Этот сборник может стать также пособием в изучении истории в средней и высшей школе, позволит придать занятиям со студентами и школьниками дискуссионный, творческий характер, которого так недостает сейчас.

Подводя итог состоявшегося разговора, В. А. Медведев подчеркнул, что прежде всего можно констатировать общую озабоченность состоянием идеологической обстановки, работой обществоведов, в частности историков. Очевидно, всем ясно, что и современная идеологическая ситуация, и ее проявления в сфере исторического сознания не оставляют другого выхода, кроме необходимости начать большую серьезную работу.

На совещании проявилось разнообразие взглядов и точек зрения. Одни его участники подчеркивали опасность со стороны правых радикалов, другие, напротив, говорили об опасности "слева". Видимо, это реальность, от которой нам не уйти. И здесь важно занять верную позицию, вести линию, которая не уводила бы нас ни в ту, ни в другую сторону. Такая линия есть. Она обозначена и не раз излагалась, в том числе и относительно оценок прошлого. Участники совещания говорили о необходимости проявления большей решительности, большей инициативы в отношении крайностей. В. А. Медведев отметил, что это правильно и что такая линия проводится - линия ясная, недвусмысленная. Другое дело, что, отмежевавшись от каких-то неприемлемых взглядов, мы не должны отталкивать носителей этих взглядов, как это делалось раньше.

Можно согласиться с выступавшими, что, ведя линию на консолидацию, диалог, товарищескую дискуссию, надо стремиться к достижению консенсуса. Но здесь есть и определенные пределы. Мы как коммунисты

стр. 22

должны хорошо это понимать. Прозвучало мнение, что победа в идеологической борьбе невозможна. Наверное, какими-то выступлениями, статьями трудно заставить человека думать иначе. Но это не значит, что не должно быть ориентиров в идеологической дискуссии. Это не значит, что консенсус должен достигаться на беспринципной основе.

Надо отстаивать принципиальные позиции Ленина, Октябрьской революции, социалистического выбора. Тут не может быть уступок. Хотя и к Ленину должно быть реалистическое отношение, и здесь необходим конкретно исторический анализ. Нельзя поправлять Ленина, подгонять его взгляды и действия под нынешние эмоции и концепции.

Итак, есть широкое поле для исторических исследований, дискуссий, а они, по-видимому, будут еще более жаркими. Следует иметь в виду, что нас ожидает ряд публикаций, которые дают собственную версию истории. Речь идет, в частности, о произведениях Солженицына. Разделяя ленинскую мысль о возможности и даже необходимости публикаций не только тех, кто разделяет наши взгляды, но и тех, кто выступает с противоположных позиций, не надо забывать другой его мысли о том, как важно не оставлять без внимания идейно-политическую сторону таких произведений.

В общем нужна взвешенная и достоверная позиция специалистов-историков. И надо, чтобы она присутствовала не только в исследованиях, но и, скажем, на телевидении. В условиях провозглашенного плюрализма мнений нередко на практике получается так, что излагается лить одна точка зрения, а другая полностью отсутствует. Так что надо, не нанося ущерба гласности, не отталкивая способных людей, а работая с ними, утверждать подлинный плюрализм мнений, достигать консенсуса на принципиальной основе.

Вот главная проблема: как нашу озабоченность, нашу позицию вывести из узконаучной сферы на широкое общественное поприще, как сделать, чтобы, скажем, журналы, которые заполнены подчас односторонними оценками, предоставляли свои страницы и для выражения других взглядов. И здесь ответственность историков не менее велика. Нельзя оставлять без ответа ни одного выступления, которое вносит сумятицу, путаницу, а то и просто антиисторично, противоречит объективным истинам. При этом ни в коем случае нельзя ослаблять внимание и к фундаментальным исследованиям, потому что основы закладываются именно в них.

Наступил очень важный момент, сказал в заключение В. А. Медведев, время серьезной работы. Настоятельная просьба и призыв к историкам и обществоведам - быстрее выходить на политическую арену, активнее участвовать в нашем общем деле перестройки.

Постоянный адрес данной публикации: