Восточный кризис 70-х годов XIX в. и русско-турецкая война 1877 - 1878 гг. явились важнейшим этапом в освобождении порабощенных народов Балкан от многовекового османского гнета. Специфика возникновения этого кризиса была тесно связана с зарождением новых государств и дальнейшим разложением Порты, что, в свою очередь, оказывало влияние на положение балканских народов. Происхождение восточного кризиса 1875 - 1878 гг. было обусловлено не вмешательством извне, как считают многие буржуазные историки и прежде всего английские, американские¹ и турецкие² , а было связано с вооруженной борьбой балканских народов против иноземного гнета, за свободу и национальную независимость. Этот кризис стал апогеем национально- освободительной борьбы народов Балкан, развивавшейся по восходящей линии в течение предшествующих десятилетий XIX века.

Немаловажным фактором был рост оппозиционного конституционного движения в самом османском обществе, что побуждало султанское правительство активизировать борьбу с национальными тенденциями славянских и других народов Балканского полуострова, культивировать среди турецкой общественности узконационалистические, пантюркистские и панисламистские идеи. Несмотря на то, что происхождение, развитие и апогей восточного кризиса 1875 - 1878 гг. были связаны с вооруженной борьбой балканских народов против 500-летнего османского феодально- абсолютистского гнета, его решающей фазой явилась русско-турецкая война 1877 - 1878 годов. Победа России в этой войне, объявленной после того, как султан отверг выработанный по инициативе России проект предоставления автономии Боснии, Герцеговине и Болгарии, имела для балканских народов прогрессивное значение. К. Маркс, давая оценку результатам русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг., указывал, что она ускорила социальный кризис на Балканах и приблизила конец ос-

¹ L. Kinross. The Ottoman Centuries. The Rise and Fall of the Turkish Empire and its Successors. N. Y. 1973; P. Mansfield. The Ottoman Empire and its Successors. L. 1973, p. 10 - 11; M. Raeff. Imperial Russia 1682 - 1825. The Coming of Age of Modern Russia. N. Y. 1974; P. F. Sugar. Southeastern Europe and Ottoman Rule, 1354 - 1804. L. 1977; N. Y. Riasanovsky. A History of Russia. N. Y. 1977, pp. 408 - 432.

² Emin Oktay. Tarih. Hise III. Jeni ve yakin caglar. Istanbul. 1964, s. 222 - 225, 234 - 235; S. Ayverdi. Turk-Rus munasebetleri ve muharebeleri. Istanbul. 1973, s. 13 - 15, 24; F. Ceti n. Derin. Osmanh devletinin siyasi tarihi. Turk dunyasi el kitabi. Ankara. 1976, s. 999 - 1002; Halil Inalcik. Osmanli imparatorlugu. Turk dunyasi el kitabi. Ankara. 1976, s. 974 - 990; E. Kuran. Osmanh Imparatorlugunda yenilesme hareketleri. Turk dunyasi el kitabi. Ankara. 1976.

стр. 19

майского гнета³ . Главным итогом войны явилось свержение этого ига на большей части Балканского полуострова, освобождение Болгарии и рождение суверенных Румынии и Сербии. Независимо от внешнеполитических устремлений царизма, использовавшего лозунги освободительной борьбы в своих интересах, война и со стороны России объективно имела освободительный и прогрессивный характер, ибо отвечала заветным чаяниям угнетенных народов Юго-Восточной Европы.

Сущность восточного кризиса 1875 - 1878 гг., внешней политики России и западных держав на Балканах анализировал и предельно четко сформулировал В. И. Ленин. Трактуя эту политику как экспансионистскую⁴ , он наряду с этим указывал на объективно прогрессивное значение русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. и назвал эти годы временем "освобождения национальных государств на Балканах". Война содействовала в конечном итоге освобождению буржуазного общества от оков феодализма. "Основным объективным содержанием исторических явлений во время войн не только 1855, 1859, 1864, 1866, 1870, но и 1877 года (русско-турецкая) и 1896 - 1897 годов (войны Турции с Грецией и армянские волнения), - подчеркивал Ленин, - были буржуазно- национальные движения или "судороги" освобождающегося от разных видов феодализма буржуазного общества"⁵ .

В трактовке и оценке восточного кризиса 1875 - 1878 гг. и роли России и русской армии в судьбах балканских народов в буржуазной историографии единой точки зрения нет. Для нее (особенно турецкой и англо-американской) характерны следующие аспекты: упор на вмешательство России во внутренние дела Порты и пропаганду панславизма как причины антиосманских восстаний на Балканах в 70-х годах XIX в.; принижение освободительной роли России и русской армии; отрицание или замалчивание боевого содружества русской армии с вооруженными силами и народами балканских стран.

Современная турецкая буржуазная историография оценивает события на Балканах в XIX в. (в частности квалифицируемые как антисултанские "бунты" и "измена центральной власти"), национально-освободительные восстания в Сербии (1804 - 1813, 1815, 1876 гг.), Греции (1821 г.), Боснии и Герцеговине (1852 - 1853, 1857 - 1858, 1861 - 1862, 1872 и 1874 гг.), а также боснийско- герцеговинское восстание 1875 - 1878 гг., Апрельское восстание 1876 г. в Болгарии и национальные войны в Черногории в 1852, 1858 и 1876 - 1878 гг. и Сербии в 1876 - 1878 гг. против Османской империи как цепь осложнений, вызванных "пропагандой панславизма" и "прямым вмешательством" России во внутренние дела Порты. Многие буржуазные турецкие историки склонны видеть в этом едва ли не единственную причину всех восстаний порабощенных балканских народов против османского военно-феодального гнета. Причиной русско-турецких войн (в том числе и 1877 - 1878 гг.) считается "агрессивность России"⁶ .

Наиболее полное выражение подобная интерпретация получила в трудах Джошкуна Учока ("Политическая история, 1789 - 1950"), Энвера З. Карала ("Османская история", т, VIII), Фахира Х. Армаоглу ("Политическая история, 1789 - 1960"), Нумана Оздалга ("Роль турецких проливов во всемирной истории"), Халука Гюрселя ("История турецко-рус-

³ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 34, с. 248.

⁴ См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 28, с. 668, 672.

⁵ В. И. Ленин. ПСС. Т. 26, с. 144; т. 28, с. 668.

⁶ A. C. Eren. Mahmud II zamaninda Bosna-Herzeg. Istanbul. 1965, s. 92 - 93; F. Erkin. Les Relations turco-sovietiques et la question des detoits. Ankara. 1968, p. 39 - 40; A. N. Kurat. Turkiye ve Rusya. XVIII yuzyil sonundan kurtulus savasina kadar. Turk-Rus ilisikleri (1789 - 1919). Ankara. 1970, s. IV - IX, 35 - 52, 63 - 68, 69; E. Z. Karal. Osmanh tarihi C. V. (1789 - 1856). 3-ci bs. Ankara. 1970, s. 14 - 16, 24 - 25, 40 - 42, 57, 218 - 222.

стр. 20

ских отношений")⁷ . Тахсин Упал, рассматривая русско-турецкие войны XIX в. и вооруженные выступления балканских народов против османского господства, причиной боснийско-герцеговинского (1875- 1878 гг.) и Апрельского (1876 г.) восстаний считал панславизм, якобы пропагандировавшийся Россией. Больше того. Унал объявлял Россию единственной виновницей сербско-черногорско-турецкой (1875 - 1878 гг.) и русско-турецкой (1877 - 1878 гг.) войн⁸ . Аналогичную позицию занимают Исмет Бинарк и Акдес Нимет Курат⁹ . Профессор Анкарского университета (председатель Турецкого исторического общества) Э. З. Карал пишет, что с 1876 г. "Россия исключительно активизировала свою пропаганду на Балканах, основу которой составлял панславизм", и что "под влиянием русской пропаганды Сербия и Черногория активизировали свои враждебные действия против Османского государства"¹⁰ . Игнорируя факты, подтверждающие длительную дипломатическую борьбу России за мирное решение судеб болгарского и других балканских народов¹¹ и предотвращение дальнейшего истребления болгар после Апрельского восстания 1876 г.¹² , Карал пытается доказать, что "во избежание утраты своего влияния на Балканах русское царское правительство предъявило турецкому правительству ультиматум". Развивая свою мысль об "агрессивности России", он пишет: "Россия стремилась к единоличному влиянию на Балканах с целью контроля и господства над путем в Индию. Такая сепаратная политика русского царя вызвала тревогу в Лондоне¹³ . Эту версию Карал заимствовал из сочинений Г. Темперли, Ф. Бейли¹⁴ и других английских и американских буржуазных историков.

Многие турецкие буржуазные историки наряду с идеализацией султанской власти над порабощенными балканскими народами объясняют размах их национально-освободительной борьбы не общим глубоким кризисом османского режима, а недовольством нетурецких народов империи злоупотреблениями отдельных представителей султанской адми-

⁷ Coskun Ucok. Siaysi tarih, 1789 - 1950, 5 bs. Ankara. 1961; Enver Ziya Karal. Osmanh tarihi. VIII Gilt. Ankara. 1962, s. 14 - 80; Armaoglu Fahir H. Siyasi tarih 1789 - 1960. Ankara. 1964; Numan Ozdalga. Turk bogazlarinin tarih icindeki onemi. Istanbul. 1965; Haluk Giirsel F. Tarih boyunca Turk-Rus iliskileri. Bir siyasi tarih incelemesi. Istanbul. 1969, s. 63 - 76, 77 - 88, 103 - 116.

⁸ Tahsin Unal. 1700 den 1958 e kadar Turkiye siyasi tarihi. 2-ci bs. Ankara. 1958, s. 69 - 70, 84 - 86, 127 - 133, 136 - 148, 169 - 170.

⁹ Ismet Binark. Turk sefer ve zaferleri bibliografyasi (izahh). Ankara. 1969; A. N. Kurat. Turkiye ve Rusya XVIII yuzyil sonunda Kurtulus savasma kadar turk- rus ilisikieri (1789 - 1919). Ankara. 1970, s. 82.

¹⁰ E. Z. Karal. Op. cit. C. VIII, s. 14 - 15.

¹¹ См. подробнее об этом: Хр. Христов. Освобождението на България и политиката на западните държави. 1876 - 1878. София. 1968; его же. Россия, западные державы и освобождение Болгарии. "Исторически преглед", София, 1977, N 5 - 6; Л. Г. Бескровный. Русское военное искусство XIX в. М. 1974, с. 299 - 308; Н. С. Киняпина. Внешняя политика России второй половины XIX века. М. 1974, с. 140 - 157; И. Митев. Дипломатическата подготовка на руско- турската война 1877 - 1878 гг. "Известия на Военно-историческо научн. другарство", София, 1876, т. 22; С. Дамянов. Дипломатическата подготовка на освободителната война. "Военно-исторически сборник", София, 1977, N 1; его же. Европейската дипломатия и освободителната война. Там же, 1978, N 1. Н. Недялков. Освободителната роля Русия на Балканите. Там же, 1977, N 2; Д. Косев. Русия, Франция и българското освободителното движение 1860 - 1869. София. 1978.

¹² З. Стоянов. Записки о болгарских восстаниях. М. 1953; Н. Тодоров. Апрельское восстание 1876 г. в Болгарии и его место в Восточном кризисе. "Новая и новейшая история", 1976, N 2; "Апрелското въстание и източната криза 1875 - 1878". Поредица "Балканы", София, 1977, N 4; "Historia stowian poludniowych i zachodnich", Warszawa. 1977, s. 383 - 402, 405 - 407; А. А. Улунян. Апрельское восстание 1876 года в Болгарии и Россия. М. 1978.

¹³ E. Z. Karal. Op. cit. C. VIII, s. 24 - 25.

¹⁴ G. Temperley. England and the Near East. Vol. I. Crimea. L. 1936; F. E. Bailey. British Policy and the Turkish Reform Movement. A Study in .Anglo-Turkish Relations. 1826 - 1853. Cambridge. 1942.

стр. 21

нистрации в христианских провинциях. Так объясняют, например, все восстания балканских народов против османского гнета А. Курат, С. Кунералп¹⁵ и др. На таких же позициях находится Халук Гюрсель, который, обвиняя Россию в "пропаганде панславизма", сужает причины кризиса и объясняет размах национально-освободительного движения балканских народов второстепенными факторами¹⁶ , умалчивая о главном- разложении Османской империи.

Все эти историки относятся к консервативному направлению в турецкой историографии и занимают идеалистические позиции в трактовке событий восточного кризиса 70-х годов XIX в., как и других событий истории Турции. Именно в этом сказывается прежде всего преемственность традиций в послевоенной турецкой буржуазной историографии. В трактовке истории войн 70-х годов XIX в. турецкие буржуазные историки и поныне остаются под влиянием таких консервативных авторов, как Улучай М. Чагатай, который в работе об Осман-паше назвал последнего "победителем Плевны, прославившимся на весь мир"¹⁷ , хотя известно, что турецкая армия под Плевной 28 ноября (10 декабря) 1877 г. сложила оружие перед русской армией, а Осман-паша сдался в плен.

С позиций пантюркистских интересов и с тенденцией к апологии политики западных держав освещаются события восточного кризиса 1875 - 1878 гг. в работах и других турецких историков - Эмина Октая, Али Османа Атака, Енвера Бехнана Шапольо и др.¹⁸ . В частности Э. Октай посвятил интерпретации восточного кризиса 1875 - 1878 гг. целую главу своего сочинения под заглавием "Россия и панславизм, Османское государство после 1856 г.".

Автор связывает все внутренние осложнения в Османской империи с политикой России, подчеркивая, что "с целью установления своего господства на Балканах Россия выдвинула вопрос объединения всех славянских народов вокруг нее". Искажая историю вопроса, Э. Октай идет дальше, говоря о том, что, "создав тайные общества и организации в славянских провинциях Боснии, Герцеговине, Сербии, Болгарии, Россия стала распространять в них идеи панславизма", и что "эти тайные мероприятия России создали на Балканах большие беспорядки", которые "вызвали многочисленные восстания, приведшие в конечном итоге к новой войне - между Россией и Османским государством" Аналогичную оценку Э. Октай дает и боснийско-герцеговинскому восстанию 1875- 1878 гг., приписывая России его подготовку "с помощью панславистских обществ"¹⁹ .

Характерно объяснение Э. Октаем усиления национально-освободительной борьбы балканских народов против османского ига субъективными причинами, связанными с ролью той или иной личности в истории Турции. Так, идеализируя деятелей Порты эпохи Танзимата Али-пашу и Фуат-пашу, автор обусловливает все политические события, связанные с подъемом национально- освободительного движения и русско-турецкой войной 1877 - 1878 гг., их смертью в это время. "Эти два крупных "государственных деятеля, - пишет он, - до этого периода противодействовали вмешательству России во внутренние дела Османского государства. Однако после их смерти садразам Махмуд Недим-паша был сторонником русских", которые, якобы "используя это, активизировали свою

¹⁵ A. N. Kurat. Op. cit., s. 82 - 83; S. Kuneralp. Bir Osmanh diplomati Kostaki Musurus pasa. 1807 - 1891. "Turk Tarih Kurumu Belleten", Ankara, 1970, XXIV, N 135.

¹⁶ H. Giirsel. Tarih boyunca turk-rus ilisikleri. Istanbul. 1968, s. 122 - 124, a. o.

¹⁷ M. Cagatay UIucay. Gazi Osman pasa. Istanbul. 1957, s. 11.

¹⁸ Emin Oktay. Op. cit.; Ali Osman Atak. Biiyuk tiirk zaferleri, 2-ci bs. Istanbul. 1968; Enver Behnan Sapolio. Turk-Rus Savaslari tarihi. Gazi Osman pasa ve Plevne mudafaasi. Istanbul. 1969.

¹⁹ Emin Oktay. Op. cit., s. 234, 235.

стр. 22

деятельность на Балканах"²⁰ . Э. Октай, как и многие другие турецкие историки (Н. Акшит, Ф. Армаоглу, Н. Оздалга, А. Атак, И. Бинарк и др.²¹ ), считает, что историей Османской империи, России и всех социальных движений управляли отдельные личности, случай или в худшем случае обстоятельства. И здесь Э. Октай, Н. Акдаг, Н. Оздалга и другие турецкие авторы во многом находятся под влиянием англо-американской буржуазной (в том числе и русской эмигрантской) историографии 40 - 60-х годов (Б. Самнер, В. Кирхнер, У. Уолш, Б. Люис, Б. Пейрс, С. Пушкарев, Р. Чарке, Н. Чировский, Н. Рязановский и др.²² ), сводивших объяснение хода событий к положениям типа "историей правит случай"²³ .

Несостоятельность утверждения турецких историков, особенно консервативного направления, становится особенно ясной при сопоставлении их с исследованиями советских, болгарских, югославских, польских и румынских историков (в том числе военных), основанными на материалах, хранящихся в советских и зарубежных архивах, а также на публикациях документов исследуемого периода. Советские ученые убедительно опровергли тезис о том, что доктрина панславизма служила правительству России официальной программой ее политики на Ближнем Востоке и на Балканах в 60 - 70-х годах XIX века²⁴ . В. П. Чорний, в частности, доказал, что Апрельское восстание 1876 г. явилось не следствием вмешательства России и агитации ее эмиссаров, а, "начавшись в обстановке острого революционного кризиса, который возник в ряде европейских владений Турции в середине 70-х годов XIX века", "стало составной частью освободительного движения южных славян против османского господства" и "высшей точкой буржуазно- демократической революции, призванной решить назревшие социально- экономические и политические проблемы находившейся под османским владычеством Болгарии"²⁵ . А. Д. Новичев показал, что "кризисы на Балканах" в 60 - 70-х годах XIX в. возникли вовсе не в результате панславистской пропаганды России и ее вмешательства в дела Турции, а были вызваны "непрекращающейся колонизаторской политикой турецкого правительства и господствующих слоев в национальном вопросе", который к 70-м годам XIX в. "по-прежнему оставался ахиллесовой пятой Турции"²⁶ . Д. Ф. Поплыко выявлена "ошибочность некоторых "оценок роли России в решении судьбы Боснии и Герцеговины, которые в той или

²⁰ Ibid.

²¹ Niyazi Aksit. Tarih. Hise 3. "Sinif. Jeni ve yakm caglar. Istanbul. 1963: Fahir H. Armaoglu. Op. cit.; Numan Ozdalga. Op. cit.; Ali Osman Atak. Op. cit.; Ismet Binark. Op. cit.

²² B. H. Sumner. A Short History of Russia. L. 1947; W. Kirchner. A History of Russia. 2-d ed. N. Y. 1958; W. B. Walsh. Russia and the Soviet Union. A Modern History. Ann Arbor (Mich.). 1958; B. Lewies. The Emergence of Modern Turkey. I. 1961; B. Pares. A History of Russia. 5-th ed. L. 1962; S. G. Pushkarev. The Emergence of Modern Russia 1801 - 1917. N. Y. 1963; R. Sharques. A Short History of Russia. L. 1964; N. Chirovsky. An Introduction to Russian History. N. Y. 1967; N. V. Riasanovsky. A History of Russia. 2-d ed. N. Y. 1969.

²³ R. Sharques. Op. cit., p. 7; N. Riasanovsky. Op. cit., p. 10.

²⁴ С. А. Никитин. Славянские комитеты в России в 1858 - 1876 гг. М. 1960; В. М. Хвостов. История дипломатии. Т. II. М. 1963, с. 83 - 134; "История СССР с древнейших времен до наших дней". Т. V, гл. V. М. 1968; С. Д. Сказкин. Конец австро-русско-германского союза. М. 1974, с. 46 - 52, 65 - 80; В. И. Виноградов. Русско-турецкая война 1877 - 1878 гг. и освобождение Болгарии. М. 1978, с. 18 - 23, 62 - 89; С. Л. Чернов. Основные этапы развития русской официальной программы решения Восточного вопроса в 1877 - 1878 гг. "Балканские исследования", М., 1978, вып. 4, с. 27 - 35, 38 - 42; Н. И. Хитрова. Черногория в национально-освободительном движении на Балканах и русско- черногорские отношения в 50 - 70-х годах XIX века. М. 1979, с. 297, 314.

²⁵ В. П. Чорний. Героическая эпопея болгарского народа. Львов. 1976, с. 123, 117.

²⁶ А. Д. Новичев. История Турции. Ч. 3. Новое время (1853 - 1875). Л. 1978, с. 256.

стр. 23

иной форме сохраняются в зарубежной литературе в течение ста лет, прошедших с момента изучаемых событий"²⁷ . Вместе с тем она документально доказала различия в позициях великих держав по отношению к боснийско-герцеговинскому восстанию 1875 - 1878 годов. В частности, она пишет, что позиция России сводилась к поддержанию своего авторитета среди славян, но с условием "не затевать серьезного конфликта с Австро-Венгрией", что "позволяло российскому правительству высказываться за реформы в балканских османских провинциях, за автономию и независимость для борющихся народов". Правительство же Австро-Венгрии, являясь противником "образования у своих границ" самостоятельного славянского государства, выступало против автономии, "за сохранение статус-кво Османской империи, следовательно, за восстановление власти султана в Боснии и Герцеговине, соглашаясь лишь на реформы, содержащие минимальные уступки в пользу славян"²⁸ . Аналогично трактуется данный вопрос и в работах югославских историков²⁹ .

С. Л. Чернов на основе документальных материалов пришел к следующим выводам: "Во-первых, в июле 1876 г. основные усилия русской дипломатии были направлены на предотвращение вооруженного вмешательства России в балканские дела. Во-вторых, правящие круги России были вынуждены учитывать интересы других великих держав в Восточном вопросе"³⁰ . Изучение дипломатических материалов кануна русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. позволило советским авторам выяснить, что правящие круги России хотели избежать войны и решить все спорные вопросы, и в первую очередь судьбу балканских народов, мирным путем³¹ . Об этом свидетельствует, например, документ, датированный 12 ноября 1876 г. и сохранившийся в Архиве внешней политики России. Это инструкция канцлера А. М. Горчакова русскому послу в Стамбуле Н. П. Игнатьеву "О позиции России на предстоящей Константинопольской конференции"³² . В этой инструкции говорилось: "Представьте сначала проект-максимум. Если встретит сильное сопротивление, представьте минимум... Минимум же обеспечивает Болгарии достаточную автономию... Если только наш минимум пройдет, это будет крупным результатом, который избавит нас от военной кампании, всегда случайной как политически, так и материально"³³ .

Акад. А. Л. Нарочницкий показал несостоятельность и антиисторичность публицистических версий, взятых из дипломатических фальшивок и прессы 70- х годов прошлого века, о Балканском кризисе как результате "происков русских эмиссаров". Опровергнув легенду "о том, что политика России диктовалась одними только религиозно-национальными симпатиями к славянам", автор, подытоживая исследования советских историков по проблеме, констатировал: "Документально установлено,

²⁷ Д. Ф. Поплыко. Боснийско-герцеговинское восстание и русско- турецкая война 1877 - 1878 гг. "Балканские исследования", вып. 4, с. 94.

²⁸ Там же, с. 94, 95.

²⁹ M. Ekmecic. Ustanak u Bosni 1875 - 1878. Sarajevo. 1960; H. Curie. Domaca i strana javnost prema ustanku u Bosni i Hercegovine 1875 - 1878. "Pregled", Sarajevo, 1973, N 10.

³⁰ С. Л. Чернов. Указ. соч., с. 28.

³¹ В. И. Виноградов. Указ. соч., с. 62 - 65; А. А. Улунян. Указ. соч., с. 11 - 19; Н. И. Хитрова. Указ. соч., с. 297, 314, 329, 331.

³² Константинопольская конференция великих держав, открывшаяся 29 ноября (11 декабря) 1876 г., 20 января (1 февраля) 1877 г. была сорвана главным образом из-за противоречий между европейскими державами и политики Порты, отказавшейся удовлетворить справедливые требования восставших (см. Ю. А. Петросян. Младотурецкое движение. Вторая половина XIX - начало XX в. М. 1971, с. 92 - 93; "Восточный вопрос во внешней политике России. Конец XVIII - начало XX в.". М. 1978, с. 210).

³³ АВПР, ф. Канцелярия, 1876, д. 36, лл. 250 - 251; "Освобождение Болгарии от турецкого ига". Т. I, с. 511.

стр. 24

что царское правительство... длительное время всячески пыталось добиться разрешения Балканского кризиса дипломатическим путем, старалось удержать от войны Сербию и Черногорию". Разоблачая версию о русской агентуре в балканских провинциях Османской империи, А. Л. Нарочницкий заключает, что эта версия "не имеет ничего общего с действительностью"³⁴ .

В монографии Н. С. Киняпиной, М, Т. Панченковой, В. А. Георгиева и В. И. Шеремета на широком фоне показано, как в ходе Восточного кризиса правительство России "выступало инициатором в переговорах с Австро- Венгрией и Германией", стремясь предотвратить углубление этого кризиса. Авторы справедливо считают, что "Россия не хотела войны и не была готова к ней" и что "усилия русской дипломатии, направленные на мирное решение Восточного вопроса, не дали положительных результатов"³⁵ . Прав и А. А. Улунян, когда пишет, что "Бисмарк, исходя из своих политических соображений, старался вызвать русско-турецкий конфликт и потенциально мог содействовать расширению восстания в Боснии и Герцеговине"³⁶ . Как отмечал А. С. Ерусалимский, "Бисмарк, как и генеральный штаб, полагал, что война на Балканах затянется и что Россия, понеся большие человеческие и материальные потери, выйдет из войны ослабленной, что, безусловно, было в интересах "железного канцлера". А когда "русская армия добилась победы и перевалила через Балканский хребет", Бисмарк стал настойчиво советовать царю занять Константинополь³⁷ . Политика Бисмарка, отмечал акад. С. Д. Сказкин, еще в начале Восточного кризиса выражалась "в подталкивании русского правительства на военное выступление против Турции"³⁸ .

Н. П. Игнатьев писал в свое время из Стамбула, что рука Бисмарка "была с самого начала в Герцеговинском восстании" 1875 года³⁹ . А когда героическими усилиями русской армии балканские народы получили возможность самостоятельного развития, то при активной роли Бисмарка Россия была вынуждена согласиться на пересмотр условий Сан-Стефанского договора 1878 года. А такое "урегулирование балканского вопроса... только закладывало новые массы взрывчатых веществ в пороховой погреб Европы"⁴⁰ . В. И. Виноградов на основе новых документальных материалов сделал вывод, что "восстание в Герцеговине и Боснии, положившее начало Восточному кризису, явилось полной неожиданностью для правительства России", которое, "опасаясь, что конфликт на Балканах может вызвать вмешательство великих держав в восточные дела и в конечном итоге привести к войне... стремилось уладить его мирными средствами"⁴¹ .

Среди турецких историков есть, впрочем, ученые, которые, относительно объективно, с известным пониманием пагубности султанского режима для судеб балканских и самого турецкого народов, а также экспансионистских устремлений западных держав рассматривают историю Восточного вопроса, истоки и содержание кризиса 1875 - 1878 годов. К ним относятся профессора Стамбульского университета Аслан Сайылган ("История левых течений в Турции. 1871 - 1972") и Догам Авджиоглу ("История борьбы Турции за национальную независимость"⁴² ).

³⁴ А. Л. Нарочницкий. Балканский кризис 1875 - 1878 гг. и великие державы. "Вопросы истории", 1976, N 11, с. 32, 35, 36.

³⁵ "Восточный вопрос во внешней политике России. Конец XVIII - начало XX в.", с. 200

³⁶ А. А. Улунян. Указ. соч., с. 13.

³⁷ А. С. Ерусалимский. Бисмарк. Дипломатия и милитаризм. М. 1968, с. 143.

³⁸ С. Д. Сказкин. Указ. соч., с. 69.

³⁹ "Записки гр. Н. П. Игнатьева". "Исторический вестник", 1914, N 3, с. 453.

⁴⁰ А. С. Ерусалимский. Указ. соч., с. 146.

⁴¹ В. И. Виноградов. Указ. соч., с. 62.

⁴² Dogan Avcioglu. Milli kurtulustarihi. 1838-den 1925 e. Istanbul. 1974.

стр. 25

В работе "История турок" Авджиоглу высказывается против пантюркизма⁴³ . Однако и эти авторы не лишены националистических идей и стремлений, хотя в их работах и заметен в какой-то степени критический подход к традициям консервативной историографии русско-турецких, русско- болгарских и болгаро-турецких отношений. В исследованиях части турецких либеральных историков, опубликованных в 70-х годах, также обозначились некоторые тенденции к объективному изучению русско-турецких отношений, восточной политики западных держав и освободительной борьбы балканских народов⁴⁴ .

Однако большинство турецких историков по-прежнему искажают характер русско-турецких отношений, историю национально-освободительного движения порабощенных Османской империей балканских народов, принижают или вовсе сводят на нет освободительную роль России и русской армии в исторических судьбах этих народов. Это особенно отличает работы реакционно настроенных историков Силихи Айверди ("Турецко-русские отношения и войны"), Акдес Н. Курата ("Турция и Россия. Турецко-русские отношения с конца XVIII века до последней войны"), Фахри Белена ("История Османского государства. 1877 - 1917"), Е. Курана ("Попытки реформации в Османской империи") и Четин Ф. Дерина ("Политическая история Османского государства")⁴⁵ . В частности, Белен сожалеет, что после подавления Апрельского восстания в Болгарии под нажимом европейских держав Порта была вынуждена провести "большие реформы". Не упоминая Россию, когда речь идет о мирных ее устремлениях, направленных на предотвращение войны, и о ее значительной роли в деле спасения болгар от физического истребления, Белен акцентирует внимание на том, что "готовившаяся к войне Россия настаивала на принятии тяжелых требований и объявила войну Турции"⁴⁶ .

Несостоятельность подобных утверждений показана в работах советских⁴⁷ , болгарских⁴⁸ , польских⁴⁹ , югославских⁵⁰ и других историков социалистических стран, которые на основе фактов и до-

⁴³ Dogan Avcioglu. Turklerin tarihi. Istanbul. 1978. Asian Sayilgan. Turkiyede sol hareketler (1871 - 1972). 2 ci bs. Istanbul. 1972.

⁴⁴ Said Halim pasa. Buhranlarimiz. Istanbul. 1973. (Публикация записок великого везира Саида Халим паши "О причинах упадка Османской империи" с предисловием, переводом и комментариями М. Эртогрула Дюздага); Koymen. The Imperialism of Free Trade: The Ottoman Empire. The Report to V International Congress to Economic History. Moscow. 1970, pp. 14, 16 - 17, 19 - 23; K. Bulutoglu. 100 sorumda Turkiyede yabangi sermaye. Istanbul. 1970, s. 70 - 71; J. Cem. Turkiyede geri kalmisligin tarihi. Istanbul. 1971, s. 201 - 202.

⁴⁵ S. Ayverdi. Op. cit., s. 197 - 199; A. N. Kurat. Op. cit., s. 35 - 52; Fahri Belen. XX yuzyilda Osrnanli devleti. Ankara. 1973, s. 13 - 14; Dogan Avcioglu. Milli kurtulus tarihi. 1838 - den 1925-e.; E. Kuran. Op. cit., s. 1003 - 1013; Cetin Derin F. Op. cit., s. 991 - 1002.

⁴⁶ F. Belen. Op. cit., s. 22, 24, 25 - 26.

⁴⁷ И. Достян. Борьба южнославянских народов против турецкой агрессии в XIV - XV вв. "Византийский временник". Т. VII; 1953; ее же: Борьба сербского народа против турецкой агрессии в XV - начале XIX в. М. 1958, с. 5 - 27, "История Болгарии". Т. I. М. 1954; Е. А. Разин. История военного искусства. Т. 2. М. 1957, с. 225 - 230; "История Югославии". Т. I. М. 1963, с. 107 - 178; А. Д. Новичев. Турция. Краткая история, с. 13 - 42; "История Византии". Т. 3. М. 1967, с. 161 - 218; "История Венгрии". Т. I. М. 1971, с. 328 - 344; А. А. Губер, Г. Ф. Ким, А. Н. Хейфец. Новая история стран Азии и Африки. М. 1975, с. 65 - 74.

⁴⁸ В. Мутафчиева. Голямата борба. София. 1961; Й. Митев. Въстаници и доброволци. София. 1969; "Георги Кастриоти-Скандербег. 1468 - 1968". София. 1970; Р. Боев. Балканските народи в руско-турската война 1784 - 1791. "Военно- исторически сборник", 1977, N 1, с. 141 - 154; "Кратка военна история на България. 681 - 1945". София. 1977.

⁴⁹ "Historia slowian poludniowych i zachodnich", s. 383 - 402.

⁵⁰ Г. Шкривани Косовска битка. Цетинье. "Istorija na makedonskiot narod". I - III. Skopje. 1969; J. Bozic, S. Cirkovic, M. Ekmecic, B. Dedijer. Istorija Yugoslavije. Beograd. 1973.

стр. 26

кументальных материалов показали, что народы Юго-Восточной Европы были порабощены османскими феодалами. Турецкий исследователь Четин Ф. Дерин считает, что национально-освободительная борьба балканских народов за свою свободу и независимость является "результатом националистических идей", а восстания сербского народа против османского военно-феодального гнета "соответствовали империалистической политике России". Справедливую национально-освободительную борьбу порабощенных народов против османского ига Дерин квалифицирует как "нарушение мира и благополучия". "Герцеговинские и Черногорские восстания (1862 - 1864), - пишет он, - Сербские волнения (1862 - 1867), Критское восстание (1866 - 1868), повторное Герцеговинское восстание (1875 - 1876) и движение болгарских подданных (1848 - 1876) в том числе - все это нарушило устои и благополучие страны"⁵¹ . Дерин неправомерно отождествляет при этом сербские национально-освободительные восстания XIX в. против османского ига и выступления вали (наместника) Египта Мехмеда Али паши Кавалали (из Кавалы) против султана как своего сюзерена.

Советские ученые на солидной источниковой базе, введя в научный оборот совершенно новые и малоизвестные архивные материалы, критически используя зарубежные публикации и литературу, доказали, что Восточный кризис 1875 - 1878 гг. был вызван подъемом национально-освободительного движения балканских народов, порабощенных османскими феодалами, а правительство России стремилось не допустить, чтобы начавшиеся на Балканском полуострове восстания переросли во всеобщее возмущение, и добивалось от Порты проведения реформ⁵² .

Что касается позиции России в вопросах сербско-черногорско-турецких отношений и герцеговинского восстания 1875 г., то советские историки считают, что в сентябре 1874 г., т. е. накануне герцеговинского восстания, черногорский князь Николай, принимая во внимание советы правительства России и других великих держав, старался поддерживать мирные отношения с Турцией и что царское правительство длительное время пыталось удержать Сербию от вмешательства в балканские события, руководствуясь при этом не только собственными внешнеполитическими интересами, но и желанием, чтобы Сербия "не была вовлечена в преждевременное и гибельное для нее столкновение с Турцией"⁵³ .

С. Димитров и К. Манчев на основе новых архивных документов, в том числе турецких, показали, что Россия не вмешивалась во внутренние дела Османской империи и не проводила агитационной деятельности, а выступила спасительницей балканских народов, когда над ними нависла угроза полного уничтожения в рамках Османского феодально-абсолютистского государства. В качестве доказательства болгарские историки приводят телеграмму черногорского князя Николая царю в августе 1862 г.: "В течение двух дней турки будут в Цетинье, а в течение четырех - могут вырезать все остальное население... Мы больше не имеем средств к защите, заступитесь за нас немедленно, и Вы спасете нас от большого бедствия, пока еще есть время"⁵⁴ . Дипломатическое вмешательство России и Франции спасло тогда Черногорию от полного разгрома⁵⁵ .

⁵¹ F. Derin. Cetin. Op. cit., s. 999 - 1000.

⁵² См. Л. Г. Бескровный. Указ. соч., с. 300; А. Л. Нарочницкий. Указ. соч., с. 36.

⁵³ К. Л. Струкова, Н. И. Хитрова. Сербия и Черногория в войне с Турцией (1876 - 1878 гг.). "Балканские исследования", вып. 4, с. 47, 57.

⁵⁴ С. Димитров, К. Манчев. История на балканските народи. XV - XIX век. София. 1971, с. 349.

⁵⁵ По требованию послов России и Франции в Стамбуле 50-тысячная турецкая карательная армия под командованием Омер-паши (австрийца Латтаса) прекратила военные действия 31 августа 1862 г. (С. Димитров, К. Манчев. Указ. соч., с. 349).

стр. 27

При всей тенденциозности и субъективизме в трактовке отдельных вопросов Восточного кризиса 1875 - 1878 гг. в сочинениях турецких историков нельзя не видеть и некоторых объективных критических оценок фактов и событий внутренней жизни Османской империи и политики Порты. Оценивая результаты войны 1877 - 1878 гг., Белен с сожалением, но объективно признает, что "самую большую ошибку (трагедию) допустили дворец и правительство", а "главная роль в этой трагедии", по его определению, "принадлежала неопытному падишаху (султану)"⁵⁶ . Правда, критический подход к оценке фактов из дворцовой жизни султанов и внутренней политики Порты был характерен и для либеральной историографии 60-х годов. Так, в четвертом издании монографии В. Коджатюрка "Османские падишахи" содержалась критика в адрес Абдул-Меджида, говорилось о его самоустранении от государственных дел после Крымской войны⁵⁷ . И. Данишменд критиковал финансовую политику того же султана⁵⁸ . Объективные моменты встречаются и в работах других турецких историков 70-х годов.

В освещении большинства вопросов изучаемой проблемы, как и многих других, современные (среди них есть и либералы) турецкие буржуазные историки унаследовали основные идеи от придворных историографов-хронистов второй половины XIX в. и от султанских историков конца XIX - начала XX века⁵⁹ . Наибольшим авторитетом пользуются работы официального придворного хрониста Ахмеда Джевдета и одного из основоположников турецкой историографии Ахмеда Расима. Именно они заложили фундамент современных концепций турецкой буржуазной историографии русско-турецких отношений и войн XVIII - XIX веков. Первый, создавая многотомную историю⁶⁰ в 50 - 80-х годах XIX в., использовал придворные хроники, архивные материалы, английскую, французскую и немецкую литературу⁶¹ ; второй, писавший на рубеже XIX - XX вв., учитывал в своей многотомной Османской истории⁶² взгляды современных ему европейских буржуазных историков. Несмотря на то, что оба автора располагали обширным фактическим материалом, в объяснении русско- турецких отношений XIX в. они склонялись к искажению роли России в судьбах балканских народов, к апологии внешней и внутренней политики Османской империи⁶³ . Их труды в научном отношении не представляют сейчас особой ценности, однако в последнее время переиздаются в Турции большими тиражами⁶⁴ .

Таким образом, большинство современных турецких буржуазных историков остается в плену традиционных взглядов на историю. Опираясь на сочинения представителей придворной историографии (Ахмед

⁵⁶ F. Belen. Op. cit., s. 25. Речь идет об Абдул-Хамиде II.

⁵⁷ V. M. Kocaturk. Osmanli padisahlari. Yeni ilavelerle 4 basim. Ankara. 1962, s. 400.

⁵⁸ J. Danismend. Izahli osmanli kronolojisi, c. IV. 2 baski. Istanbul. 1961, s. 905.

⁵⁹ См. Ali Fuad Erden. Musawer 1293 - 1294. Osmanh-Rus seferi. Istanbul. 1908; Izzet Fuat Keceeizade. Kacirilan firsatlar. Istanbul. 1909 - 1910; Mehmed Hulusi. Ne icjn maglup olduk? Istanbul. 1910; Saip Ahmet. Son Osmanli-Rus muharebesi. Misir. Istanbul. 1911; Nuri Osman. Abclulharnid-I sani. Istanbul. 1911; Adburrahman Seref ve Ahmed Refik Altinay. Sultan Abdulhamid i saniye dair Istanbul. 1918.

⁶⁰ Tarih-i Cevdet Der-i Saadet. Istanbul. 1301 - 1309 h. (1881 - 1892).

⁶¹ Ibid., cilt 11, s. 134, 137; Ulkutasir. Cevdet pasa. Ankara. 1945.

⁶² Ahmed Rasim. Osmanh tarihi. Istanbul. 1330 h. (1912).

⁶³ Ibid., c. 4, s. 1775 a. o.

⁶⁴ Cevdet-pasa. Tezakir, 1 - 12, 13 - 20, 21 - 39. Jayinlayan Cavid Baysun. Ankara. 1953; 1960; 1963. О том значении, которое придает работам Ахмеда Джевдета Турецкое историческое общество, и о заинтересованности ими со стороны официальных научных центров и правительства Турции свидетельствует издание избранных произведений этого автора (составители и редакторы - Сади Ирмак и Бенджет К. Чаглар). См. Cevdet Ahmet. Cevdet pasa tarihiniien scemeler. Istanbul. 1973.

стр. 28

Лютфи, Ахмед Расим, Ахмед Джемал, Эрден А. Фуат, Иззет Ф. Кечеджизаде, Мехмет Хулуси, Ахмет Саип, Осман Н. А. Решат, Абдуррахман Шереф, Алтынай А. Рефик, Саид Галим-паша)⁶⁵ , а также на мемуары турецких генералов, офицеров и других участников и современников русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг.⁶⁶ , буржуазные историки продолжают искать истоки ее "в агрессивности царской России по отношению к Османской империи", ведшей якобы оборонительные войны, и видеть в лице Англии и Франции "защитников". Такая интерпретация русско-турецких отношений находит свое отражение как в общих работах по истории Османской империи⁶⁷ , так и в специальных исследованиях по истории России, русско-турецких отношений и непосредственно войны 1877 - 1878 годов⁶⁸ .

Современные буржуазные историки как консервативные, так и либеральные остались глухи к объективному анализу событий, сделанному еще в середине прошлого века. Можно здесь напомнить два из многочисленных высказываний К. Маркса и Ф. Энгельса. Отмечая исключительные симпатии балканских народов к России, они писали: "Серб, болгарин, боснийский "райя", крестьянин- славянин из Македонии и Фракии питают большую национальную симпатию к русским и имеют с ними больше точек соприкосновения... Что бы ни произошло, они взирают на Петербург в ожидании мессии, который освободит их от всех зол"⁶⁹ . Не подлежит сомнению, что изнывавшие под военно- феодальным гнетом Османской империи народы Балкан возлагали свои надежды на Россию, с которой они были связаны историческими узами, уходившими корнями в глубь веков. Говоря о решающей освободительной роли русской армии в судьбах балканских народов, Маркс и Энгельс отмечали: "Когда в 1804 г. вспыхнула сербская революция, Россия немедленно взяла под свою защиту восставших "райя" и, поддержав их в двух войнах, гарантировала им в двух договорах независимость' их страны во внутренних делах. А кто решил исход борьбы во время греческого восстания? Не янинский паша Али со всеми его заговорами и мятежами, не битва при Наварине, не французская армия в Мор ее, не лондонские конференции и протоколы, а русская армия Дибича, перешедшая Балканы и вступившая в долину Марицы"⁷⁰ .

Наконец, нельзя не видеть влияния англо-американской буржуазной историографии на труды современных буржуазных турецких историков, рассматривающих Восточный кризис 1875 - 1878 годов. В этом нетрудно убедиться, знакомясь с сочинениями американских историков:

⁶⁵ Tarih-i Liitfi. C. 1 - 3. Istanbul. 1873 - 1874; Ahmed Rasim. Op. cit. 1330 h. (1912), c. 4; Ahmed Cemal. Plevne mudafaasi. Istanbul. 1898; Ali Fuat Erden. Op. cit.; Suleyman-pasa. Istanbul. 1921 - 1922; Izzet Fuad Kececizade. Op. cit.; Mehmet Hulusi. Op. cit.; Ahmet Saip. Son Osmanh-Rus muharebesi. Istanbul. 1911; Nuri Osman. Op. cit.; Ali Resat. Tarih. 1789-dan XX yuzyilin baslangidna kadar. Istanbul. 1914; Abdurrahman Ceref ve Ahmet Reflik Allinay. Op. cit.; Said Halim-pasa. Buhranlarimiz; lazan sadrazam Halim-pasa. Istanbul. 1973.

⁶⁶ Gazi Osman-pasa hazretleri nezdinde yiiz gun. Istanbul. 1878 - 1879. (Автор воспоминаний о боях под Пленной был одним из адъютантов турецкого главнокомандующего Осман-паши); Arif Mehmet. Basimiza gelenler Istanbul. 1903 - 1904.

⁶⁷ Nur Riza. Turk tarihi. Istanbul. 1972; Niayzi Berkes. Turkiyede cagdaslasma. Istanbul. 1973; Dogari Avcjoglu. Milli kurtulus tarihi; F. Cetin Derin. Op. cit.; Halil Inalcik. Op. cit.; E. Kuran. Op. cit.; Cengiz Orhonlu. Turkiye Turkleri. Ankara. 1976.

⁶⁸ Ihzan Ozanoglu Pilevne kahramanlarinden Sadik-pasa. Ankara. 1960; F. Haluk Gursel. Op. cit; Yakub N. Karkar. Economic Development in the Ottoman Empire 1856 - 1914. "Economic Research Instit. American". University of Beirut, 1968, p. 100 - 104.

⁶⁹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 9, с. 9.

⁷⁰ Там же, с. 32. Имеются в виду русско-турецкие войны 1806 - 1812 и 1828 - 1829 гг. и завершившие эти войны Бухарестский (1812) и Андрианопольский (1829) мирные договоры.

стр. 29

профессора Индианского университета Барбары Джелавич⁷¹ , профессора Висконсинского университета Кемаля Х. Карпата, Л. Кайнросса⁷² . То же самое относится к работам английских буржуазных историков: профессоров и преподавателей Лондонского университета Г. Клейтона, Ч. Сваллона, П. Мансфилда, П. Джукса, П. Сагара и др.⁷³ . Эти американские и английские авторы так же, как и турецкие, стремятся подвести "теоретическую" основу под антиисторические построения типа "Панславизм - источник восстаний и войн на Балканском полуострове", "Россия - главный виновник ближневосточного кризиса", "Османская империя - твердый сторонник соблюдения законности в вопросах международного права, права о проливах и о нетурецких народах империи"⁷⁴ .

Эти тенденции унаследованы от того поколения английских и американских буржуазных историков, работы которых появились в 20 - 60-х годах. Это Г. Робинсон, В. Виртвайн, Г. Темперли, Д. Харрис, Б. Самнер, Р. Рапп, О. Мартович, Ф. Раперт, Р. Лесли, М. Андерсон, Н. Чировский, Р. Сетон-Уотсон, Г. Стефенсон⁷⁵ и др. Так, Г. Робинсон в книге о небезызвестном Дэвиде Уркуарте говорила о "неминуемой угрозе Европе и Индии со стороны России", приписывая ей исключительно агрессивную роль⁷⁶ . Другой английский буржуазный историк, С. Кролей, алологезируя колонизаторскую политику Англии на Востоке и Балканах, призывал "любыми средствами вытеснить Россию из этих регионов, даже вооруженным путем"⁷⁷ . Аналогичные взгляды развивал и такой английский специалист по международным отношениям нового времени, как родоначальник либеральной школы Г. Темперли⁷⁸ , хотя он и критиковал ассимиляторскую политику османских феодалов в Болгарии⁷⁹ .

Английские дипломаты и лондонский кабинет в период Восточного кризиса 70- х годов прошлого столетия активно раздували миф о готовившемся захвате Россией Константинополя и проливов, что и нашло отражение в англо- американской буржуазной историографии (как либеральной, так и консервативной) 60 - 70-х годов нашего века. Но дос-

⁷¹ B. Jelavich. The Ottoman Empire, the Great Powers and the Straits Question, 1870 - 1887. L. 1973; ejusd. The Ottoman Empire, the Great Powers and the Straits Question. Berkeley. 1975; ejusd. St. Petersburg and Moscow. Tsarist and Soviet Foreign Policy, 1814 - 1974. Bloomington - L. 1974.

⁷² H. Kemal Karpat. An Injury in the Ottoman State from Social Estates to Classes from Millets of Nation. Princeton University. 1973, p. 101 - 115; L. Kinross. The Ottoman Centuries. The Rise and Fall of the Turkish Empire. Morrow. 1977.

⁷³ C. D. Clayton. Britain and the Eastern Question: from Missolongi to Gallipoli. L. 1971; Ch. Swallon. The Sick Man of Europe. Ottoman Empire to Turkish Republik 1789 - 1923. L. 1973; P. Mansfield. Op. cit.; P. A. Dukes. A History of Russia. Medieval, Modern, Contemporary. L. 1974; P. F. Sugar. Op. cit.; J. Shaw Stanford. Shaw Ezel Kural. History of the Ottoman Empire and Modern Turkey. Cambridge Univ. Press. 1977.

⁷⁴ B. Jelawich. The Ottoman Empire, the Great Powers and the Straits Question. L. 1973, pp. IX, 112 - 113, 124.

⁷⁵ G. Robinson. David Urquhart. Oxford. 1920; W. Wirthwein. Britain and the Balkan Crisis. 1875 - 1878. N. Y. 1934; H. Temperley. Op. cit., pp. 76, 408; D. Harris. A Diplomatic History of the Balkan Crisis of 1875 - 1878, the First Year. Oxford. 1936; B. Sumner. Russia and the Balkans. 1870 - 1880. Oxford. 1937; G. Rupp. A Wawering Friendship: Russia and Austria 1876 - 1878. L. 1941; O. Martovych. 800 Years of Russia's March to World Conquest. Edinburgh. 1953; F. Rupert. The Siege of Plevna. L. 1958; R. F. Leslie. The Age of Transformation. The History of Europe 1789 - 1871. L. 1964; M. Anderson. The Eastern Question 1774 - 1923; "A Study of International Relations". L. -N. Y. 1966; N. Chirovsky. Introduction to Russian History. N. Y. 1967.

⁷⁶ G. Robinson. Op. cit., pp. 2 - 3, 57 - 58.

⁷⁷ S. Granley. Anglo-Russian Relations 1815 - 1840. "The Cambridge Historical Journal", 1929, vol. 3, N 1, pp. 49 - 50, 64.

⁷⁸ H. Temperley. Op. cit., pp. 76, 408.

⁷⁹ H. Temperley. The Bulgarian and other Atrocities, 1875 - 1878, in the Light of Historical Criticism. "Proceedings of the British Academy", vol. 17, 1931.

стр. 30

таточно обратиться к официальным документам тех лет, чтобы убедиться в несостоятельности подобных версий. Так, еще А. М. Горчаков писал русскому послу в Лондоне П. А. Шувалову 22 октября (1 ноября) 1876 г.: "Мысли о наших притязаниях на Константинополь и о вожделениях, завещанных Петром Великим, продолжают занимать некоторые умы в Англии. Признаюсь, я думал, что это "старье" вышло из веры и отнесено вместе с покорением Индийских владений Россией в область мифологической политики"⁸⁰ .

Анализируя работы о Восточном кризисе 70-х годов XIX в., акад., А. Л. Нарочницкий заключает: "Теперь можно считать доказанным, что захват Константинополя не входил в планы царского правительства. Территориальные требования России ограничивались Южной Бессарабией и Батумом, а вопрос о Карее и Ардагане возник лишь в ходе войны. Зато Австро-Венгрия еще перед войной добилась согласия России на оккупацию Боснии и Герцеговины при условии предоставления им автономии"⁸¹ . Как пишет Д. Ф. Поплыко, "Австро-Венгрия без войны продиктовала свои условия Турции: захватила часть ее территории, ибо верховная власть султана в Боснии и Герцеговине сохранилась лишь номинально и оккупация не была ограничена никакими сроками"⁸² . Касаясь позиции правящих кругов Австро-Венгрии по отношению к событиям в Боснии и Герцеговине, советские историки⁸³ справедливо отмечают, что они не желали нарушения статус-кво в Османской империи, особенно если это касалось территорий, населенных славянскими народами, и стремились "не допустить на своих границах сильного славянского государства", выступая "против автономии", и "за восстановление власти султана в Боснии и Герцеговине, соглашаясь лишь на реформы, содержащие минимальные уступки в пользу славян". Советские историки аргументированно доказали, что "основная масса сербов-повстанцев, кроме небольшого числа католиков, желавших присоединиться к Хорватии, Австро- Венгрию считала извечным противником освободительного славянского движения"⁸⁴ , что "Габсбурги, как и османы, были угнетателями южнославянских народов", а Германия в своих экспансионистских интересах всячески провоцировала "Австро-Венгрию на активное вмешательство в балканские дела"⁸⁵ . В. И. Виноградов справедливо считает, что "интересы национально-освободительного движения южных славян совпадали с интересами России, тогда как политика западных держав на Балканском, полуострове шла вразрез с их национальными чаяниями"⁸⁶ .

В 60-х годах на Западе появились и такие работы, авторы которых стали признавать агрессивные цели внешней политики Англии в XIX в. на Востоке и на Балканах и более объективно излагать историю русско-турецких войн и позицию России в Балканском вопросе. Профессор Лондонского университета Х. Сетон-Уотсон использовал труды советских историков для освещения некоторых внешнеполитических и военных аспектов истории России рассматриваемого периода. И это тем более примечательно, что он принадлежит к правому направлению сове-

⁸⁰ "Особое прибавление к описанию русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. на Балканском полуострове". Вып. I. СПБ. 1899, с. 62.

⁸¹ А. Л. Нарочницкий. Указ. соч., с. 36.

⁸² Д. Ф. Поплыко. Указ. соч., с. 114.

⁸³ См. С. Д. Сказкин. Указ. соч., с. 46 - 47; С. А. Никитин. Очерки по истории южных славян и русско-балканских связей в 50 - 70-е годы XIX в. М. 1970, с. 175 - 176; Н. С. Киняпина. Указ соч., с. 149 - 150; В. И. Виноградов. Указ. соч., с. 66 - 67; Д. Ф. Поплыко. Указ. соч., с. 94 - 100; А. А. Улунян. Указ соч., с. 13 - 14.

⁸⁴ Д. Ф. Поплыко. Указ. соч., с. 98.

⁸⁵ В. И. Виноградов. Указ. соч., с. 66.

⁸⁶ Там же, с. 71.

стр. 31

тологов⁸⁷ . Представитель либерального направления, профессор" Лондонской экономической школы М. С. Андерсон также использовал работы наших ученых. И все же оба эти автора в оценках истории России, Восточного вопроса и Восточного кризиса 70-х годов XIX в. остаются верными своим классовым интересам. Основная концепция Андерсона в освещении Восточного кризиса сводится к обвинению России в исключительной агрессивности и представлению об Англии как о "спасительнице мира на Востоке и на Балканах"⁸⁸ . В концептуальном плане к сочинениям Сетон-Уотсона и Андерсона примыкает книга Д. Макензи⁸⁹ . Эти работы оказали существенное влияние на писания других английских, американских и турецких буржуазных историков 60 - 70-х годов.

Итак, на Западе до сего времени остается в ходу сомнительная в научном и идейном отношении продукция тех, кто, соблюдая традиции старшего поколения реакционных направлений, продолжает вопреки настоятельному велению современной исторической науки оперировать избитыми доводами "об извечной агрессивности России" и идти давно "проторенными" дорогами, ведущими их к идейному тупику⁹⁰ . Между тем каковы бы ни были внешнеполитические интересы царизма и других великих держав, участвовавших в разрешении балканской проблемы, объективными последствиями дипломатической борьбы и русско-турецкой войны явилось то, что балканские народы были избавлены от османского ига и получили независимость благодаря помощи России и русской армии. Подчеркивая значение русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. и роль России в истории болгарского народа, Г. Димитров подчеркивал: "Свое национальное освобождение Болгария получила от русского народа"⁹¹ .

Дальнейшее изучение Восточного кризиса 1875 - 1878 гг., русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг., освободительной роли России и русской армии на Балканах невозможно без учета достигнутых в этой области советской историографией успехов и без использования источников, введенных ею в научный оборот. Опираясь на эти достижения, следует решительно разоблачать ошибочные или заведомо неверные концепции современной буржуазной историографии Восточного кризиса 1875 - 1878 гг., аргументированно критикуя любые отступления от исторической действительности.

⁸⁷ H. Seton-Watson. Op. cit.

⁸⁸ M. S. Anderson. Op. cit., pp. 113, 117.

⁸⁹ D. Mackenzie. The Serbs and Russian Fanslavisrne 1875 - 1878. N. Y. 1967, pp. 170 - 173.

⁹⁰ Подробнее об этом см. С. Ф. Орешкова. Кризис исторической науки и некоторые новые направления исторических исследований в современной Турции. "Великий Октябрь и Турция. Тезисы и резюме докладов и сообщений научной конференции. Апрель 1977. Тбилиси". М. 1977, с. 63.

⁹¹ Г. Димитров. Съчинения. Т. II. София, с. 113.

Постоянный адрес данной публикации: