Z. PROFANTOVÁ a kol. Hodnota zmeny - zmena hodnoty: demarkačný rok 1989. Bratislava, 2009. 408 s.

З. ПРОФАНТОВА и кол. Ценность изменения - изменение ценности: демаркационный 1989 год.

Ценности - тот социальный феномен, который обладает относительно долгим историческим дыханием и трудно предсказуемыми темпами изменений: в одних случаях они опережают динамику социальных трансформаций, в других - отстают от нее. Вот почему столь значимы лонгитюдные, т.е. повторяющиеся и затрагивающие длительные сроки, исследования этих сгустков духовной энергии, выступающих побудителями социальных изменений.

Отсюда и значимость такого рода исследования в рамках, пожалуй, наиболее динамично изменяющегося региона - Центральной Европы и, в первую очередь, одной из ее составных частей - Словакии. Оно предпринято в коллективной монографии группой словацких и чешских исследователей под руководством этнолога и историка З. Профантовой.

Хронологическое пространство труда - 60 последних лет истории Словакии - как части Чехословакии (до 1993 г.) и как самостоятельного государства с акцентом на ключевом пункте этой истории - "нежной" (в чешском варианте - "бархатной")

революции 1989 г., но и с повышенным вниманием к 1948, 1968 и 1993 гг. "Словакия, - отмечает во введении З. Профантова, - является сегодня динамически меняющейся страной, и этнология использует уникальную возможность исследовать эти процессы "здесь и сейчас": будь это провалы текущей экономической и политической трансформации или же течение модернизационных и постмодернизационных процессов, касается ли это повседневной и праздничной культуры жителей городских и сельских поселений Словакии, касается ли это взаимопроникновения или сосуществования глобальных и локальных проявлений макро- и микропроцессов, их форм и значения" (с. 5).

Данный труд - результат работы в рамках проекта ВЕГА "Нарративная повседневность в контексте исторических переломов в Чехии/Словакии после 1948, 1968, 1989, 1993 гг. в контексте динамики развития ценностей", выполненной коллективом словацких и чешских специалистов из ряда академических институтов Словакии и Чехии. Отличие данной коллективной монографии от других проектов этого же коллектива - сравнение избранных проблем бывшей ЧССР с этими же проблемами после 1989 г. в Чехословацкой федеративной республике и после 1993 г. в двух уже самостоятельных государствах - Чешской и Словацкой Республиках. Это итоги исследований, нацеленных на выяснение следующих моментов: как осуществлялись и осуществляются изменения в различных сферах повседневности, чем отличается сегодняшний день от коммунистического прошлого. Высказываться о наличии таких изменений - самое простое дело, куда труднее отследить их на эмпирическом материале, и авторам исследования это удается.

Результаты исследования демонстрируют, как говорится, на уровне корней травы, процесс постоянной трансформации ценностей словацкого общества и доказывают безальтернативность (или почти неотвратимость) реализации демократических векторов такого развития на конкретном эмпирическом материале. Структурные подвижки в оценивании таких значимых феноменов, как свобода и истина, сила и страх, идентичность и самоцензура (и не только их) анализируются на самом сложном и трудно фиксируемом материале: изменениях повседневности.

Возьмем в качестве примера следующую констатацию: "Фактически все средства информации являются таблоидами. СМИ "сформировали" политиков. Крайне не хватает независимых журналистов, у которых есть не только идеи, но и мотивация. Влияние зарубежных владельцев на рынок газет нельзя назвать позитивным. Они скупили периодические издания с наибольшим тиражом и наибольшими рекламными площадями и превратили их в таблоиды в соответствии с правилами ведения своей деятельности, а большинство полученной прибыли выводится из Словакии. Они не озабочены культивированием журналистики в Словакии. Их интересуют только оборот и прибыль, в то время, как высокий уровень прибыли связан с низкими зарплатами квалифицированных журналистов. Иными словами, это неоклассицизм "бархатной нормализации" в сфере информации" (с. 160).

Конечно, этот взгляд вызывает интерес - но о каких СМИ этого не скажешь? Поэтому куда интереснее следующее эмпирическое наблюдение: оказывается, на пресс-конференциях практически не участвуют журналисты старше 30 лет, и, независимо от их таланта, все же пишут они о политике с точки зрения своего возраста.

Как отмечается в книге, новые ценности в принципе не могут не носить этнической окраски. И уже после 1948 г. сложилась ситуация, когда эта окраска то нарочито и даже насильственно игнорировалась, особенно в партийных документах, то неправомерно выпячивалась (например, в 1968 г., когда под здание чехословацкой государственности была заложена своеобразная мина, которая в принципе не могла не взорваться: закон о полномочиях двух республик в рамках федерации. "Возобновление нормального положения явилось реставрацией диктатуры партийного руководства и его аппарата, что предполагало ликвидацию достижений политической разрядки и процесса демократизации. Федерализацию государства (закон о которой был принят в октябре 1968 г.) можно назвать единственным итогом демократизации после января 1968 г., который пережил нормализацию. Однако федерализация была настолько деформированной, что не оправдала ожиданий ни словаков, ни чехов. Чехи воспринимали ее скорее в качестве уступки словакам. Словаки же ее активно добивались и видели в ней реализацию своих давнишних требований, но в конце концов и они остались разочарованными - если не все из них, то по крайней мере большая часть. Решения

относительно Словакии по-прежнему принимались не в Братиславе, а в Праге, поскольку реставрированная политическая система всего лишь новым способом базировалась на жесткой партийной и государственной централизации" (с. 24).

И все же слово, обозначаемое высоко значимую ценность - национальную идентичность словаков - было произнесено, приведя к появлению нового набора ценностных ориентации. Они проявляли себя в самых различных сферах жизни словацкого общества весьма корректно, а главное - даже на уровне региона - весьма корректно описаны в книге.

Важная сфера проявления и взращивания новых ценностей - литературная жизнь. В книге отмечено, что с 1949 по 1989 г. в этой сфере в Словакии происходили весьма существенные подвижки. Ряд авторов в той или иной форме выявлял границы "социалистического реализма", чтобы выходить за их пределы. И молчание десятков авторов (или дошедшие произведения эмигрантов - уехали более 30 писателей после 1968 г.) звучало громче, чем голос официально признанной литературы, что свидетельствовало: реализм социализма обществом в полной мере не был воспринят ни в предшествующие, ни в последующие десятилетия. Подлинная же словацкая литература стала поистине высоко реалистичной, выявляя богатый спектр ценностей этой центральноевропейской нации.

Нельзя, как указывается в книге, не признать в ее развитии и некоторого момента истощения от свободы - но и сказать, что литературная традиция характеризуется лишь разрывами, тоже вряд ли правомерно. Модернизм и постмодернизм как стадии ее развития - все же словацкие, а не заемные, в частности, они по-новому воспроизводят традиции XIX в.

Литературный дискурс в Словакии обладает и будет обладать моментами вечной новизны, правомерно утверждается в монографии. Ход подобных процессов тщательно описывается, а аргументация неизменности продуктивных перемен обосновывается в главах книги, посвященных театральному процессу, журналистике, смене архитектурных стилей, тем самым создается панорамная, можно даже сказать - голографическая картина сдвига ценностей, как они проявились в указанных и других сферах жизни. И в истории повседневной жизни - в данном ракурсе словацкие исследователи выступили пионерами.

В одной из наиболее интересных глав был использован потенциал устной истории, пожалуй, наиболее четко описывающей те "мелочи", которые зафиксировали безвозвратную смену стилей жизни. Чешский историк М. Ванек в интересном исследовании, опираясь на указанный метод, обращает внимание на то, что неуверенность в своей занятости волнует часть опрошенных рабочих не столько из-за потери регулярного дохода, сколько по эмоциональным причинам - выступая как шоковое испытание для их устоявшихся жизненных ценностей. "Часть их них, - заключает автор, - считает свою безработицу позором, доказательством собственной бесполезности или неблагодарностью со стороны нового режима. Это было одной из причин, почему так много рабочих предпочли социалистический режим со всеми его ошибками новому, который создал для них столько неожиданных проблем" (с. 298).

Примечательно и такое наблюдение относительно финансирования строительства: "Хотя вложения денег и являются доступными для всех возрастных и профессиональных категорий населения, они выявляют одновременно четкое экономическое и психологическое деление вкладчиков в зависимости от высоких процентов и выплат в долгосрочной перспективе. Таким образом, если в тоталитарный период отношение индивидуумов к недвижимости характеризовалось отсутствием свободного выбора и затрудненностью оперирования с нею, то в современный период это осложняется задолженностями. Следовательно, можно сделать вывод, что специфическое для коммунизма "жилищное крепостничество" [...], сменилось новым видом крепостничества - экономическим, которое вместе с тем и представляет наиболее значимое изменение по сравнению с периодом до 1989 года в жилищной сфере" (с. 204).

В чем же ценность рецензируемой книги? В том, что она зафиксировала высокую значимость ценностных трансформаций в жизни словацкого общества, сама по себе став одним из проявлений такой трансформации. Вряд ли до 1989 г. были возможны подобного рода исследования, да и после этой даты они появляются не везде и не часто. Однако относительно значимости анализа того, что в конце книги характеризуется как зримая трансформация ценностей, сомнений нет.

Как пишет издатель сборника и соавтор исследования З. Профантова, "изменение

ценностей является само собой разумеющимся условием для любого общества, которое переживает политическую, экономическую или же социально-культурную трансформацию. Процессуальная сложность перерождения тоталитарного общества в демократическое является симптоматичной для всех постсоциалистических стран, она детерминирована именно характером ценностных структур и их инерцией. Изменения, безусловно, имеют место, но они постепенны и выглядят как в большей или меньшей мере поколенческие сдвиги" (с. 382). В книге приводится мнение одного из наиболее известных западных социологов Р. Дарендорфа, который, комментируя происходившие после падения коммунизма процессы, утверждал, что политические преобразования можно осуществить в течение шести месяцев, экономические - в течение шести лет, но культурные преобразования нельзя осуществить ранее, чем через шестьдесят лет. Поистине так, и знакомство с книгой словацких исследователей не может не побудить к подобного рода исследованиям и нашей отечественной "почвы", где ростки новой жизни пробиваются, по-своему формируя ландшафты и высококультурной, и повседневной жизни. Эти процессы, напоминают словацкие авторы, следует рассматривать со всей серьезностью и тщательностью.

Permanent link to this publication: