Нынешняя армейская молодежь только появилась на свет, когда "заваривалась каша" в Афганистане. И сегодняшним 18 - 20-летним пацанам, по крайней мере многим из них, трудно понять своих сверстников начала восьмидесятых. Как те действительно рвались туда, где горячо, где можно было бросить вызов судьбе, подтвердить делом внутренние порывы юношеского максимализма. Реально обивали парни пороги военкоматов с единственной просьбой - направить в Афганистан. Тем же допекали своих командиров и уже находившиеся в строю.

Сейчас широко распространено убеждение, что вот-де Афганистан и был ошибкой. Для кого и в чем конкретно? Об этом хочется знать, конечно, больше. И не из уст политиков. Цена их "правдивому слову " ныне известна.

Наши сегодняшние собеседники - Игорь Уразаев и Владимир Колыбабинский - двадцатилетними побывали там, находились, что называется, у переднего края. Уразаев заканчивал в Афгане срочную службу в разведроте. Колыбабинский служил там лейтенантом. Как они воспринимавши события тогда, что изменилось в их оценках в настоящее время?

И. Уразаев (время службы в Ограниченном контингенте советских войск в ДРА с декабря 1979 по июнь 1980 года):

- Если бы не Афган, моя офицерская служба могла, наверное, сложиться по-другому. По крайней мере первые звездочки на погоны получил года на два раньше. В 1979-м я был зачислен на 1-й курс в Свердловское военное училище. Туда поступил после года срочной службы в Витебской дивизии ВДВ. Незадолго до первых официальных сообщений о вводе войск в ДРА "солдатский телеграф" доносил сведения о возможных серьезных событиях у южных рубежей страны. Наш учебный взвод практически полностью, а также немалая часть ребят с нашего курса написали рапорты с просьбой отправить на время служить в Афганистан. Такая наивность, а главное, активность и массовость здорово напугали политотдел и "особистов". По сути патриотические действия курсантов обозвали демаршем, нашли, конечно, и так называемых зачинщиков. Ваш покорный слуга - один из тех "стрелочников". Так или иначе, но меня, заместителя командира передового, в том числе и по учебе, взвода отчислили из училища по неуспеваемости.

Через очень короткое время я уже был со своими прежними сослуживцами из разведроты Витебской дивизии под Кабулом. Вот так пусть и не совсем гладко, с шероховатостями, но в Афганистан я все же попал, иначе говоря, добился того, к чему, в общем-то, стремился.

Скажу больше, если до Афгана у меня были некоторые сомнения в отношении жизненного выбора, то там со своим будущим практически определился. Я увидел в деле настоящих офицеров, узнал истинную цену тому, что называют войсковым братством.

В. Колыбабинский (прохождение службы в составе ОКСВ с ноября 1985 по декабрь 1987 года):

- До сих пор я считаю годы службы в Афганистане, а это была пора лейтенантского становления, наиболее памятным периодом в своей жизни. Оканчивал я Рязанское ВВДКУ, Попал служить в Псковскую дивизию, в полк - инициатор соцсоревнования. Это было что-то!

Когда появилась возможность замениться в Афганистан, не раздумывал. Жену пришлось ввести в заблуждение. Сказал ей, что меня отправляют по команде и решение уже принято. Самому же пришлось идти и чуть ли не уговаривать начальника отделения кадров дивизии. Жена-то у меня была беременная, жильем не обеспечен. Короче, обстоятельства не в мою пользу. Но ничего, жену отправил к родителям, таким образом и жилищный вопрос отпал сам собой.

Нет, я не бежал от трудностей. Но как-то подспудно чувствовал, что многое из того, чем мы занимаемся, похоже на суету белки в колесе. И что интересно, во многом я оказался прав. Служба в Афгане была совсем другой... И. Уразаев:

- Что нас выручало в Афганистане и чего потом недоставало в Чечне? Проходя службу "за речкой", мы были уверены: "Это нужно". Идеологическая работа сбоев практически не давала. Нас постоянно и небезуспешно убеждали в том, что наша подчас связанная с риском и опасностями служба, в общем-то, на чужой земле - не что иное, как защита на дальних подступах южных рубежей страны. И без преувеличения скажу, что порученным делом мы по-настоящему гордились и старались лучше это дело делать.

Нам было не до философских оценок. Сейчас на афганскую кампанию, наверное, я смотрю иначе. Отчасти, видимо, эти события обернулись политической авантюрой. А вот что касается боевого применения войск - мы прошли хорошую школу. Это была закалка и в профессиональном обучении, и в морально-психологическом становлении, что потом мне здорово помогло. В училище было легче, потому что я хорошо понимал: то, чему тебя здесь учат, необходимо, все это пригодится.

В. Колыбабинский:

- Что меня сразу удивило на новом месте службы, так это разительное отличие отношений между людьми. Причем между всеми, как говорится, категориями. Больше всего меня поразило отношение солдат к офицерам. Мне сразу дали ясно понять, что я для своего взвода командир, для своих бойцов - "и царь, и бог, и воинский начальник". Подчинение - беспрекословное, уважение - искреннее. Был у меня на первых порах опытный замкомвзвода сержант Шестопал. Получилось так, что он на начальном этапе меня даже как-то опекал. Перед операцией на пальцах покажет, расскажет, что надо делать, когда, допустим, к горке подходим или когда ее обходить нужно, кого вперед посылать, кого сзади оставить, как расставить связистов, наблюдателей и т.д. Всю боевую науку в наставлениях не изложишь. Детали, нюансы передавались друг другу, от смены к смене. Солдатско-офицерская спайка сильной была.

И. Уразаев:

- В Афгане сформировалось мое представление о командире. Там я его формулировал так: "Лейтенант меня в горы привел - только он назад и сможет вывести". Это то, что впоследствии я для себя определил как командирское кредо.

Конечно, там офицеры играли для нас колоссальную роль. В большинстве случаев они служили нам примером. Но и в нас, как я полагаю, командиры верили, что-то нас всех роднило и объединяло. Уж сколько лет прошло, а выдается возможность - встречаемся. Мои командиры - люди заслуженные. Командир взвода Александр Иванович Ленцов ныне командует дивизией, генерал. Заместитель ротного, теперь полковник, Комар Геннадий Иванович служит в штабе ВДВ. Еще один бывший взводный Юрий Николаевич Хижняк преподает науки будущим офицерам в Рязани.

В. Колыбабинский:

- Буквально с первого дня в Афгане мне дали понять, что я - командир взвода. Не ответственный, не старший команды, а именно командир своего подразделения. Это большая разница. Мне доверяют. Я принимаю решение, И я за него отвечаю. Мне нечего стыдиться ни за себя, ни за своих подчиненных. Умели мы тогда и воевать, с боевых практически не выходили и людей знали как сберечь. Будь

И такой тоже запомнилась им эта война. Афганские дети приветствуют "шурави "

у нас хоть несколько частей с "афганской школой", скажу однозначно, никакой бойни в Чечне не возникло бы. Боевики после первых серьезных столкновений поостерегались с нами связываться. И. Уразаев:

- Мне кажется, в масштабном смысле афганские и чеченские параллели выглядят несколько натянуто. Очень много различий. Другой вопрос, что каждый, кто побывал на одной и другой войне, вольно или невольно проводил сравнения. Конечно, выучка наших подразделений в Чечне заметно уступала той, что была во времена Советской Армии. Но ведь мы были уже в нашей южной республике не день, не два. Многому учились по ходу дела. И вот здесь афганский опыт свою роль, безусловно, сыграл. Я старался себя ставить на место подчиненных, отдавая приказания, обязательно думал о солдатском восприятии. Полагаю, мне это помогло решать поставленные задачи успешно.

В. Колыбабинский:

- В армии еще служит достаточно много офицеров и прапорщиков-афганцев". Однако с каждым годом наши ряды редеют - время-то идет. И очень обидно, что наш боевой опыт практически не используется. Боевая подготовка в войсках еле теплится, это в лучшем случае. Но, упустив сейчас момент, продолжая лишь бороться за выживание армии, мы потеряем то, что потом трудно будет приобрести, - боевую выучку. Печально, если когда-нибудь опять придется наступать на те же грабли.

ОТ РЕДАКЦИИ. Минорным получилось окончание разговора "афганцев". Да, собственно, оптимизм в данном случае и не оправдан. Люди, прошедшие две войны, горячие точки, говорят то, что думают, дают оценку тому, что видят. Они искренни в своих высказываниях, в этом можно не сомневаться. Убедителен и послужной список наших собеседников. Не станем, однако, приводить его (по просьбе наших авторов) полностью. Ограничимся лишь тем, что заметим: Герои Российской Федерации, кавалеры боевых орденов подполковник Колыбабинский и майор Уразаев продолжают служение Отечеству. Они верят, что их опыт и знания все еще нужны армии. Верим в это и мы.

Permanent link to this publication: