Советско-германское соглашение о разграничении сфер интересов в Восточной Европе, в частности в Прибалтике, закрепленное в секретном протоколе к Договору о ненападении от 23 августа 1939 г., означало, в терминах реальной политики, ликвидацию фундамента, на котором в межвоенный период прибалтийские страны строили свою независимость, - использование противоречий между интересами великих держав в этом регионе: СССР не хотел уступать его Германии, Германия - Советскому Союзу, а западные державы - как Германии, так и большевистской России. Великобритания и Франция, активно проводившие политику подталкивания Гитлера на Восток, в том числе на прибалтийском направлении, устранились несколько раньше. Их фактическое попустительство Германии в захвате Клайпеды в марте 1939 г. - яркий пример этой политики. Теперь же, 23 августа, из фундамента прибалтийской независимости был вынут последний камень - группа советско- германских противоречий. Напомним, что согласно протоколу Эстония и Латвия были отнесены к сфере советских государственных интересов, а Литва - германских1 . Поэтому не случайно известие о советско-германском сближении породило в прибалтийских странах серьезные опасения за свою независимость. Поверенный в делах СССР в Литве Н. Г. Поздняков сообщал в Народный комиссариат иностранных дел (НКИД), что в этой стране пакт Молотова - Риббентропа вызвал "волну явного беспокойства". Уже 24 августа директор Политдепартамента литовского МИД Э. Тураускас пригласил Позднякова и попросил дать информацию "о том значении, которое он (пакт. - Авт. ) будет иметь для прибалтийских стран, в частности для Литвы". В последующие дни этот вопрос задавали Позднякову многие литовские государственные деятели2 . Литовский посланник в Москве Л. Наткявичюс пытался выяснить в НКИД, "затрагиваются ли в какой-либо степени интересы Литвы заключением советско-германского договора о ненападении"3 . Такие же настроения господствовали в Латвии и Эстонии. В Таллинне, например, правительство дважды и подо ... Read more