Все началось с моего знакомства в 1996 г. с профессором Токийского университета, японским историком Харуки Вада, известным в нашей стране прежде всего своими исследованиями по истории российских революций. Вероятно, под влиянием недавно выпущенных томов сборника документов "ВКП(б), Коминтерн и Китай" (I т. - в 1994 г., II т. - в 1996 г.) X. Вада предложил создать нечто подобное по Японии. Проект заманчивый, но отнюдь не простой. Меня несколько смущало слабое знание проблематики; однако продуктивное сотрудничество с итальянскими коллегами из Фонда Дж. Фельтринелли и, как его результат, выход в Милане в 1994 г. английского издания (русское издание в Москве опубликовано в 1997 г.) протоколов совещаний Информбюро компартий (Коминформа) 1947, 1948 и 1949 гг. (архив Коминформа был открыт в начале 90-х годов) убеждали, что надо смелее "ввязаться в бой", а в процессе работы над книгой многое прояснится. Так и произошло. По просьбе X. Вада я занялся составлением перечня документов, хранящихся в Российском центре хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ; с 2000 года - Российский государственный архив социально-политической истории - РГАСПИ) и предлагавшихся для включения в сборник. Это помогло определить структуру книги и ее хронологические рамки. В отличие от "китайского" сборника, где документы ВКП(б) и Коминтерна даются один за другим в хронологическом порядке, мы вынуждены были разделить материал на два раздела: первый - "Япония в решениях "особой папки" Политбюро ЦК РКП(б) - ВКП(б). 1924-1940 гг.", второй- "Коминтерн и компартия Японии. 1917-1941 гг.". Такой расклад объясняется тем, что реальный высший орган власти в СССР - Политбюро - в межвоенный период не принял, как это не странно, ни одного решения относительно коммунистической партии Японии (КПЯ). По-видимому, это можно объяснить как слабостью КПЯ, незначительным ее влиянием в стране, постоянной нестабильностью и тактико-идеологическими шатаниями в самой партии, еще более ослабляемой фракционной ... Читать далее