Основой военной организации Франции в 1920-е гг. являлась система "вооруженной нации", предполагавшая опору на широкие массы резервистов. Как говорил генерал Аллео, "при французской военной системе государственная оборона покоится, главным образом, на массе мобилизуемых запасных дивизий"1. Одной из отличительных черт данной системы являлась ее идеологическая "начинка": начиная со времен Великой французской революции система "вооруженной нации" должна была воплощать в себе идеал гражданина-воина, готового с оружием в руках отстаивать не просто свои личные интересы, а бороться за принципы, лежащие в основе республиканского государственного строя2. Данная система базировалась на признании приоритета политического руководства над военным и, в идеале, тесном взаимодействии политической и военной структур общества. Однако в годы Третьей республики армия существовала как своеобразное "государство в государстве"3. Она сохранила свой кастовый дух, а также, как показало дело Дрейфуса, отрицательное отношение к идеологическим ценностям республики. Основой мирных отношений армии и общества оставалась способность политического руководства контролировать военных. Идеалом французского военного, с точки зрения политика (как минимум, со времен Л. Гамбетты), был политически нейтральный специалист, получивший отличное военное образование и не выражающий открыто свои политические и религиозные убеждения4. Принцип политической нейтральности военных далеко не всегда соблюдался. Те военные, которые открыто шли на выражение несогласия с республиканскими принципами, подвергались различным санкциям, выражавшимся, в том числе, в замедлении их продвижения по службе. Так, в частности, в прессе ходила информация о том, что генерал Кастельно - талантливый военачальник, ответственный за работу мобилизационной системы Франции во время Великой войны - не получил маршальского жезла, главным образом, по причине своих открытых роялистских симпатий5. Среди высших военных чинов было немал ... Читать далее