В июне 1867 г. исполнилось полвека служения Горчакова на дипломатическом поприще. Император пожаловал ему высший чин государственного канцлера. В печати появились лестные отзывы. М. Н. Катков писал в самой читаемой газете "Московские ведомости": "Пример князя Горчакова лучше всего свидетельствует, что национальная политика ничего общего не имеет с так называемым квасным патриотизмом... Сила ее заключается в живом уме, исполненном чувства народной чести и пользы" 1 . Но у самого именинника настроение отнюдь не походило на юбилейное. Всеподданнейший доклад Александру II в 1865 г., отчет МИД за 1866 г. и записка о внешней политике за 1865 - 1867 гг. написаны скорее в минорных тонах. После Крыма, сетовал Горчаков, будь кабинеты доступны голосу разума, они осознали бы, что не в интересах ни Европы, ни Турции ставить Россию в невыносимое положение. Но здравый смысл обошел стороной министерские особняки и застрял где-то в закоулках. "Отсутствие военных сил на Черном море ставит нас в ситуацию худшую, нежели существовавшую в 1854 году, перед лицом преобладания западных держав" 2 . Да, из изоляции удалось выбраться. Но ориентация на Францию рухнула после восстания в Польше в 1863 г. так, что и осколки собирать нет смысла: "Амбициозные и переменчивые устремления Франции, ее агрессивная враждебность к нам, католические предубеждения столь закоснели, что до сих пор мы не можем надеяться на серьезное и искренное сближение между нашими странами" 3 . Правда, от послекрымской обстановки не осталось и следа: "Австрия ослаблена, Пруссия расширилась, Франция изолирована, Англия замкнулась в своих эгоистических интересах". К прежним тревогам в связи с метаниями Наполеона III добавились опасения крепнувшей не по дням, а по часам Пруссии. Пытаясь ослабить эксцессы объединительного процесса Германии, Александр Михайлович и в 1864, и в 1866 гг. предлагал созвать международную конференцию с целью умерить притязания Берлина. Но каждый раз ничего не удавалось из-за раздоров между предполага ... Читать далее