Вопрос, вынесенный в заглавие статьи, отнюдь не риторический. Существует устойчивое мнение (особенно оно распространено в западной историографии), согласно которому неоднократный перенос даты начала наступления на Курск (май - июнь 1943 г.) способствовал поражению германских войск летом 1943 г. Напомню, первый раз операцию "Цитадель" отложили 20 апреля по вполне объективным причинам: 9-я армия генерал-полковника В. Моделя не была готова к операции (она даже не успевала полностью сосредоточиться для удара). С этим в принципе были согласны все. А вот дальнейший перенос даты наступления на 12 июня, озвученный Гитлером сначала как предложение для обсуждения на совещании 4 мая и утвержденный им в приказе от 6 мая, вызвал среди генералитета вермахта бурные споры. Свое майское решение Гитлер обосновал тем, что еще не готов главный козырь летней кампании - танки "тигр" и "пантера". Однако отсрочка оказалась не последней. Ни в мае, ни в первой декаде июня промышленность Германии не выполнила план выпуска этих видов бронетехники, и Гитлер вновь перенес наступление, сначала до 21 июня, затем до 3 июля и, наконец, 25 июня установил окончательную дату - 5 июля. Она и вошла в историю как момент начала одной из крупнейших битв Второй мировой войны. Впервые упомянутую точку зрения высказали германские военачальники сразу же после войны. Так, например, фельдмаршал Э. Клейст в 1951 г. утверждал, что "с битвой под Курском немцы опоздали на четыре недели, таково было наше мнение перед началом боев"1. Схожую оценку высказывал и фельдмаршал Э. Манштейн, командующий группой армий (ГА) "Юг", которая в июле 1943 г. наносила удар с юга из района Белгорода по обороне Воронежского фронта. В мемуарах он писал, что операция "Цитадель" могла быть успешной, если бы она началась самое позднее в конце мая - начале июня 1943 г.2 Главный аргумент: до этого времени советское командование оперировало дивизиями и корпусами зимнего периода с низкой боеготовностью, а пауза в июне дала Москве возмо ... Читать далее