Не позднее начала лета 1944 г. каждый германский генерал должен был уже знать: война проиграна. Русские еще в январе взломали блокаду Ленинграда, в феврале вышли на восточную границу Польши и в первой половине июля заняли Минск, Вильнюс и Гродно. В то время как в течение одного года линия Восточного фронта приблизилась к границе рейха на несколько сотен километров и Восточной Пруссии первой из германских провинций грозил натиск Красной Армии, на Южном фронте 4 июня 1944 г. англо-американские войска вступили в первую европейскую столицу-Рим. Через день на Западе по Атлантике со скоростью 50 километров в час пронесся ураган, вздымая волны на высоту двух метров. Хотя немецкие метеорологи и военные специалисты утверждали, что при такой погоде ожидаемое вторжение англо-американских войск на Европейский континент невозможно, генерал Дуайт Эйзенхауэр незадолго до самого длинного летнего дня с уверенностью объявил своим солдатам: "Если увидите над головой у себя самолет, знайте: это - мой!". Около полуночи 6 июня 1944 г. передовые части двух английских и одной американской воздушно-десантных дивизий форсировали Ла-Манш. Стоял туман, небо было покрыто облаками. Высадка войск союзников на побережье Франции началась. Уже к концу дня 150 тысяч англо-американцев закрепились на пяти плацдармах. В эти решающие часы никто не решился разбудить Гитлера от сна, растягивавшегося порой под влиянием таблеток до полудня. Опасаясь будить фюрера, генерал-полковник Альфред Йодль(1) принял ошибочное решение не перебрасывать резервы для ликвидации союзнических плацдармов, так как эта высадка, по его мнению, являлась обманным маневром. К тому времени английский премьер-министр уже заявил в палате общин: "В данный момент все идет по плану". Наконец Гитлер проснулся, одобрил неправильное решение Йодля и отправился с Оберзальцберга в замок Клезхайм, где при обсуждении "большой обстановки", стоя перед огромной картой Нормандии, заявил: "Они пришли, чтобы их проглотил огромный волк!". Уже вскор ... Читать далее