Образование Пангерманского союза (1891 г.) прошло в тени отставки основателя Германской империи и ее "железного канцлера" О. Бисмарка. В этой отставке пангерманцы видели не просто смену политического курса в сторону либерализации, а символ пренебрежительного отношения к дальнейшему развитию империи1. Основная часть пангерманцев стала чаще высказываться как о наращивании силы и необходимости активного участия Германии в международных отношениях, так и о радикальных методах установления культурного и этнического единообразия в пределах империи. Убежденность в фундаментальности имперской идеи и намерение части просвещенной интеллигенции образовать культурно-этническую гомогенную общность, с одной стороны, а также опасность политической угрозы и чувство социальной неопределенности, с другой, дает представление о специфике пангерманизма. Она наиболее четко проявилась на фоне утраты внутренней духовности, усиления прагматизма и рационализма, соперничества за передел мира в период "кризиса модерна" (конец XIX - начало XX в.). Кризис духовности был сопряжен с социальными, экономическими и демографическими проблемами, существовавшими с момента образования империи. Рост национализма, ставший следствием объединения страны, был связан с формированием новых традиций, которые проявились во всех сферах общественной жизни, и, прежде всего в тех, которые обладали большей интегративной силой: языке, культуре и образовании. Они обеспечили оформление националистических традиций, ставших своего рода альтернативой выходу из кризиса, консенсусом общей идентичности2. Поскольку политические партии империи были связаны борьбой за власть, а националистическое движение империи в эпоху правления кайзера Вильгельма II выходило за рамки исключительно политических кругов, представляя собой скорее общественно-политическое движение, важно понимать, каким образом формировалось гомогенное сообщество, которое на рубеже XIX-XX вв. приняло активное участие в судьбе империи. ... Читать далее