Эолова арфа. Этот поэтический образ вошел в русский литературный язык с конца 1814 года - времени публикации баллады В. А. Жуковского с таким названием. Напомним фрагмент этого стихотворения в части, касающейся "музыкальной" темы. Бард Арминий, влюбленный в царевну Минвану, при расставании с ней повесил свою арфу на дуб как залог их чистой любви. Согласно предсказанию певца, после его гибели арфа зазвучала сама по себе: "что-то шатнуло / Без ветра листы; / И что-то прильнуло / К струнам, невидимо слетев с высоты... / И вдруг ... из молчания / Поднялся протяжный задумчивый звон". Узнав таким образом о гибели возлюбленного, Минвана от горя также вскоре скончалась. Ее душа слилась в небесах с душой Арминия, но с тех пор по-прежнему "и дуб шевелится, и струны [арфы] звучат". Идея висящей (на кипарисе) лиры, которая должна была взыграть после гибели героя (к счастью, он остался жив, и лира молча провисела "во прахе", т.е. в пыли), обыграна и в стихотворении И. И. Дмитриева "К лире" (1791). Несмотря на то, что в заглавии баллады Жуковский упомянул об Эоле, арфа в его произведении звучит вовсе не от ветра, хотя обычно такие арфы "играли" именно по воле ветров. Что же представляла собой эолова арфа? стр. 106 Музыкальная энциклопедия поясняет, что это был ящик-резонатор с несколькими металлическими струнами, которые звучали от дуновения ветра. Первые упоминания о подобном инструменте относятся еще к X веку. Появление образа эоловой арфы в европейской поэзии и раскрытие его мистического предназначения показано в обстоятельной работе А. Е. Мохова "Эолова арфа: вещь и поэтический мир" (Русская речь. 1993. N 4), к которой мы и отсылаем интересующихся читателей. В свою очередь воспользуемся некоторыми сведениями из статьи Мохова, касающимися истории инструмента. Эолова арфа в том смысле, как это понималось современниками Жуковского, была изобретена (точнее усовершенствована) немцем А. Кирхером в середине XVII века. Столетие спустя эта "игрушка" неожиданно вошла в моду в Англии. Т ... Читать далее