М. Изд-во Московского университета. 1975. 205 стр. Тираж 2210. Цена 67 коп.

Внимание к проблемам философской, социально-политической и утопической мысли прошлого в последнее время неуклонно возрастает. Это объясняется усилением роли идеологической борьбы в современном мире и отсюда - повышением интереса к историческим источникам отдельных направлений в современной идеологии. Советская историческая наука уделяет существенное внимание изучению этого круга тем. Так, только по истории общественной мысли Англии XVII-XVIII вв. в последние годы выпущен ряд изданий. Вышли в свет сочинения Б. Мандевиля и А. Шефтсбери¹ ; книги о Ф. Бэконе и Т. Море² . И все же недостаток в подобных работах ощущается. Растущий интерес читателя выдвигает перед историками все новые серьезные задачи. Вот почему отрадным представляется выход в свет исследования профессора МГУ доктора исторических наук Ю. М. Сапрыкина о Джеймсе Гаррингтоне.

Это первый труд о Гаррингтоне на русском языке. Выдающийся мыслитель, один из крупнейших представителей политической мысли эпохи Английской буржуазной революции XVII в., оказавшей влияние на целую плеяду британских писателей и общественных деятелей, ранее только бегло упоминался в книгах М. М. Ковалевского и А. Н. Савина³ . Его сочинения на русский

¹ См. Б. Мандевиль. Басня о пчелах. М. 1974; Шефтсбери. Эстетические опыты. М. 1975.

² См. Ю. П. Михаленко. Ф. Бэкон и его учение. М. 1975; И. Н. Осиновский. Томас Мор. М. 1974.

³ М. М. Ковалевский. От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму. Т. 2. М. 1906, стр. 156 - 157; его же. Современные социологи. М. 1905. стр. 229- 232; А. Н. Савин. Лекции по истории английской революции. М. 1937, стр. 10.

стр. 177

язык никогда не переводились. Однако на Западе воззрениям Гаррингтона посвящена обширная литература. Труды его переиздавались много раз, о значении их и по сей день ведутся споры. То его объявляют предшественником К. Маркса, то одним из зачинателей современной демократии, то социалистом и т. п. Ю. М. Сапрыкин взял на себя нелегкую задачу противопоставить концепциям буржуазных исследователей марксистский классовый анализ воззрений Гаррингтона, их генезиса и роли в развитии британской общественно-политической мысли.

Анализируя взгляды Гаррингтана, его идейных предшественников, единомышленников и противников, автор вскрывает буржуазно-дворянский характер его теорий, характеризует его как представителя аристократического республиканизма. Классовый анализ дает возможность автору выяснить и социальный генезис воззрений Гаррингтона: они родились в ответ на потребности джентри и буржуазии, победивших в революции, так организовать государственную власть, чтобы обеспечить себе безопасность от посягательств не удовлетворенных результатами революции народных низов, с одной стороны, и от возможности реставрации феодальных порядков - с другой. В связи с этим перед представителями буржуазно-дворянской политической мысли встали две важные задачи: во-первых, "выработать свою концепцию собственности и доказать, что ни массы лишенных собственности людей и подвергавшихся разорению и экспроприации крестьян, ни государственная власть не имеют никаких оснований притязать на частную собственность, и прежде всего на землю" (стр. 23); во-вторых, "нужно было определить такие взаимоотношения между властью и подданными, которые обязывали бы власть защищать собственность своих подданных от посягательств на нее со стороны народных масс, но при этом исключали бы право власти нарушать ее свободу и неприкосновенность, а также свободу экономической деятельности буржуазии" (стр. 24 - 25). Гаррингтон попытался решить эти задачи.

Автор анализирует систему взглядов Гаррингтона в тесной связи с идейно- политической борьбой эпохи революции, определяет его место в этой борьбе. В работе показаны суть воззрений и социальный характер таких сложных и разных течений в Английской революции, как движение диггеров, левеллеров, буржуазных республиканцев в лице победивших в революции индепендентов (О. Кромвель, М. Нидхем, Г. Айртон), монархической буржуазии (Т. Гоббс), феодальной аристократии (Р. Фильмер) и т. п. Эти идеи сопоставляются со взглядами современных Гаррингтону мыслителей.

Ю. М. Сапрыкин подробно рассматривает воззрения самого Гаррингтона, особенно его идеи о собственности и власти. Убедительно аргументирована главная заслуга Гаррингтона в этой области: он выдвинул мысль о примате собственности над властью и "тем самым пытался, во-первых, освободить собственность от всякой ее зависимости от власти, а значит, и от права власти на вмешательство в собственность, чего так боялись буржуазия и дворяне в XVII в., и, во-вторых, вывести взаимоотношения собственности и власти из-под компетенции людей и свести их к объективным, естественным основам" (стр. 91). Другим важным выводом Гаррингтона была идея, что от характера распределения земельной собственности между королем, знатью и народом зависит та или иная форма государственной власти (стр. 93). Собственность, таким образом, стала для Гаррингтона фактором, определяющим форму политического строя, законодательства, военной организации. "Этот вывод он использовал как аргумент для доказательства необходимости, чтобы власть в государстве была властью тех, кто имеет собственность" (стр. 98).

Говоря о теории собственности, выдвинутой Гаррингтоном, и сопоставляя ее с учениями английских политических мыслителей XVI в. Т. Старки, Р. Кроули, Д. Понета, а также с теориями деятелей эпохи революции, автор отмечает, что источник частной собственности на землю Гаррингтон видел не во власти, как считали Гоббс и Айртон, не в естественном праве, как думали левеллеры, не в жадности, как уверял Дж. Уинстенли, а в старании людей. Ю. М. Сапрыкин указывает, что эта идея, высказанная Гаррингтоном еще в 1660 г., не получила у него дальнейшей разработки и позже была развита Д. Локком (стр. 100).

Интересным представляется проведенный автором анализ отношения Гаррингтона к важнейшим событиям Английской революции. В отличие от многих современников он считал революцию и казнь короля неизбежными, исторически обоснованными благодаря изменению "баланса собственности" в пользу джентри и широких слоев народа.

стр. 178

"В этом весьма любопытном объяснении причин английской революции, - пишет Ю. М. Сапрыкин, - несомненно, Гаррингтон подметил и систематизировал ряд важных факторов и явлений в экономической и социальной жизни Англии XVI-XVIПеревязанных с процессом развития капиталистического уклада в феодальной Англии и назреванием буржуазной революции XVII в." (стр. 108). Наконец, ставя вопрос об утопическом государственном идеале Гаррингтона, автор характеризует его как "идеал буржуазного землевладения, основанный на частной собственности на землю и, более того, на лендлордизме при капиталистической аренде" (стр. 109).

Анализируя понятие "народ" у Гаррингтона, вскрывая классовую подоплеку его политической теории, Ю. М Сапрыкин убедительно показывает, что конституция Гаррингтона была шагом назад по сравнению с демократической конституцией левеллеров, выдвинутой в 1647 - 1649 гг., и даже по сравнению с проектом Народного договора, составленным офицерами-индепендентами в вдваре 1649 года. Республиканизм его носил аристократический характер и выражал интересы богатой и образованной землевладельческой верхушки из средних дворян и буржуазии, "стремившихся не к революционной борьбе против феодальных отношений,., а к тому, чтобы с помощью соответствующим образом организованного государства удержать в своих руках уже достигнутые результаты революции, защитив их от покушений сверху, со стороны власти, и снизу, со стороны низших слоев английского народа" (стр. 161 - 162). Таким образом, теории Гаррингтона носят, по существу, антинародный характер, они обличают в нем "аоологета ленд-лордизма, абсолютной ренты и наемного труда неимущих" (стр. 138). Республиканизм Гаррингтона не носит революционного характера, это "послереволюционный буржуазно-дворянский республиканизм", "республиканизм против народа" (стр. 165, 166). В этом основная причина его слабости, утопизма, несостоятельности.

Ю. М. Сапрыкин по-новому объясняет причины популярности идей "Океании" в период буржуазных революций XVIII в. - среди идеологов Американской революции, а позднее - термидорианской буржуазии во Франции. При этом он обосновано акцентирует внимание на антидемократической направленности концепции Гаррингтона, что, по мнению автора, недооценивают буржуазные историки (стр. 162). Однако, отмечая плодотворный характер такой постановки вопроса, хотелось бы высказать пожелание, чтобы Ю. М. Сапрыкин более широко исследовал роль идей Гаррингтона в развитии политической мысли последующих столетий.

Большой интерес представляет собой последняя глава книги, посвященная философским воззрениям Гаррингтона и связи его идей со взглядами мыслителей Возрождения, античности и английских гуманистов. Автор приходит к выводу, что Гаррингтон, несмотря на свои попытки рассматривать общественные явления исторически, "оставался в понимании общественной жизни в основном на метафизических позициях" (стр. 200).

Благодаря Ю. М. Сапрыкину советская историография обогатилась книгой, глубоко вскрывающей исторические корни политического учения крупного английского мыслителя эпохи первой буржуазной революции "европейского масштаба"³ .

В книге есть несколько неточностей. Речь идет о событиях Второй английской республики, в ходе которых активность Гаррингтона, заглохшая было в годы протектората, резко возросла. Так, на стр. 71 - 72 автор пишет о том, что после падения протектората Р. Кромвеля власть перешла в руки армейского офицерства, которое, "чтобы иметь видимость легальности", созвало "охвостье" Долгого парламента, разогнанное Кромвелем в 1653 году. Между тем "охвостье" было созвано офицерами не только и не столько для того, чтобы легализовать свою деятельность, сколько под напором широкого движения различных слоев народа, и в первую очередь народных масс, в среде которых падение протектората оживило надежды на продолжение революции, на решение насущных экономических и политических проблем. Различными слоями народа созыв "старого доброго парламента" расценивался не как цель, а как средство установления нового, справедливого правления. Этим и объясняется огромное количество разнообразных утопий, конституционных проектов, политических трактатов и петиций, которые тогда публиковались и вручались парламенту⁴ .

³ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 6, стр. 15.

⁴ Т. А. Павлова. Вторая английская республика (1659 - 1660). М. 1974, стр. 84 - 121.

стр. 179

Гаррингтон возобновил свою деятельность именно в русле этого неудержимого потока, направленного к демократизации политического и общественного строя. На стр. 79 сказано о "втором разгроме Д. Монком" того же "охвостья" Долгого парламента 16 марта 1660 года. Известно, что 16 марта 1660 г. Долгий парламент, заседавший с 21 февраля уже в новом составе (при поддержке армии АЛонка в него вернулись пресвитериане, изгнанные в свое время Р. Прайдом), издал торжественный акт о самороспуске и прекратил свое существование, расчистив путь для реставрации Стюартов и назначив выборы в новый "свободный парламент" (Конвент), который должен был собраться 25 апреля того же года⁵ . Монк и его армия, а также и Долгий парламент действовали на сей раз в полном единении, добиваясь скорейшей и мирной реставрации монархии. К сожалению, в книге немало досадных опечаток, которые в ряде случаев приводят к искажению смысла. Так, разгон офицерами "охвостья" Долгого парламента, произведенный 13 октября 1659 г., датирован 18 октября (стр. 79).

⁵ Там же, стр. 178 - 182; ее же. Генерал Монк и реставрация Стюартов. "Новая и новейшая история", 1975, N 1, стр. 140, 158.

Permanent link to this publication: