10 - 13 апреля 1978 г. в Москве состоялся II советско-шведский симпозиум¹ , на котором обсуждались три проблемы: 1. Роль дворянства в эпоху феодализма; 2. Генезис капиталистических отношений (на примере России и Швеции); 3. Советско-шведские отношения в 20-е-30-е годы.

Шведская делегация состояла из 10 человек. Делегацию возглавлял член президиума Академии гуманитарных наук профессор Упсальского университета С. Карлссон. В состав делегации входили директор архива МИД Швеции В. М. Карлгрен, профессор Упсальского университета Р. Лундстрём, А. Лойт, М. Исаксон, Л. Магнуссон, А. -С. Чельвемарк (Исторический институт Упсальского университета), К. Петерсон (Стокгольмский университет), К. Гернер и И. Ольдберг (Исторический институт Лундского университета). Советскую делегацию, в которую вошли ученые Москвы, Ленинграда, Риги, Таллина, Тарту, возглавил чл. -корр. АН СССР И. Д. Ковальченко.

По первой теме "Роль дворянства при феодализме" было заслушано семь докладов: четыре советских и три шведских. Первый доклад "Шведское дворянство в 1626 - 1866 гг". был сделан С. Карлссоном. Положение и эволюция дворянства были рассмотрены им в связи с характеристикой разных категорий крестьянства, отношений между дворянами, крестьянами, государством. Докладчик обратил внимание на то, что вследствие слабой выраженности феодализма в Швеции крестьяне сохранили возможность "воздействовать "а общественное развитие", в частности через выборные органы. В средневековой Швеции, отмечал С. Карлссон, не было значительных народных восстаний, и шведское общество, по его мнению, трансформировалось путем не революций или восстаний, а медленно, путем постепенных реформ и сдвигов. Проблеме генезиса дворянства в Швеции был посвящен доклад С. Д. Ковалевского "К вопросу о возникновении дворянства как класса - сословия феодального общества Швеции". Эволюция дворянства как группы господствующего класса Швеции периода зрелого феодализма была рассмотрена А. А. Сванидзе в докладе "Дворянство и город в Швеции XIV и XV веков". А. Лойт в докладе "Дворянское помещичье землевладение в Эстонии до и после редукции 1680 - 1710 гг." анализировал борьбу, которая велась за распределение и перераспределение феодальной ренты, особо остановившись на вопросе о дворянских привилегиях. Г. А. Некрасов в докладе "Шведское дворянство и риксдаг в начале "эры свобод" (1720 - 1730-е годы)" рассмотрел вопрос о позиции и месте дворянства в парламенте - на базе анализа общественной жизни Швеции после Северной войны, расстановки классовых сил в стране и соотношения сословий в риксдаге. В докладе А. И. Юхта "Дворянство - социальная опора абсолютизма в России XVIII в. (некоторые вопросы истории дворянства)" была прослежена эволюция русского дворянства - изменение его социального состава, консолидация и предпринимательская деятельность - в условиях формирования буржуазного уклада, а также роль в этом процессе абсолютистского государства. Доклад К. Петерсона "Иностранные должностные лица на службе в русских коллегиях" касался деятельности Петра I по созданию в России новой системы исполнительной власти и привлечения в связи с этим на русскую службу иностранцев, в том числе из бывших военнопленных.

Важное место в дискуссии по первой теме заняла проблема особенностей шведского феодального общества. С. Карлссон определил его как общество со "слабыми феодальными чертами", И. П. Шасколь-

¹ О первом советско-шведском симпозиуме см. "Вопросы истории", 1976, N 9.

стр. 181

ский (Ленинград) применил к нему понятие "государственный феодализм", А. Я. Гуревич рассматривает его как "многоукладное общество" без отчетливого преобладания феодальных черт. По поводу положения крестьян в Швеции А. С. Кан и Г. А. Некрасов отметили, что на рубеже средневековья и нового времени оно было хуже, их зависимость глубже, а политические права и возможности много меньше, чем описано в докладе С. Карлссона. А. А. Сванидзе подчеркнула необходимость выявить соотношение между классовым и сословным делением феодального общества, в частности шведского. Е. И. Индова остановилась на своеобразии становления русского дворянства, подчеркнув, что оно в отличие от шведского начинало свою историю после периода резкой классовой дифференциации, а в процессе развития значительно пополняло свои ряды из формирующихся буржуазных слоев общества.

По второй проблеме с советской стороны были представлены доклад и фиксированные выступления. В докладе А. С. Кана "Утверждение капитализма в Швеции и буржуазная революция" было показано, что в Швеции, как и в других западноевропейских странах, буржуазные производственные отношения восторжествовали еще на мануфактурной стадии капитализма, до Французской буржуазной революции конца XVIII в. или одновременно с ней. Особенностью Швеции было, как отметил докладчик, то, что к началу XIX в. здесь не осталось влиятельных профеодальных общественных сил. Это предопределило ограниченный, верхушечный характер буржуазной революции 1809 - 1810 годов.

Выступление П. Г. Рындзюнского было посвящено теме "Утверждение капитализма в России". Он отметил, что в России переход от феодальной к капиталистической формации произошел в XIX в. не путем революционного свержения старого строя, а постепенно. Центральным моментом в нем были реформы 60-х годов XIX века. Главное место в общественно-политической жизни России XIX в. занимала борьба вокруг двух возможных путей капиталистического развития: помещичьего и крестьянского. А. М. Соловьева в сообщении "Промышленная революция в России" отметила, что аграрно- крестьянская реформа 1861 г. ознаменовала собой наступление промышленной эры в капиталистическом развитии России. В 80-х-90-х годах XIX в. быстро шли процессы интенсификации труда, а в период экономического подъема 90-х годов прошлого века был окончательно завершен технический переворот в области энерговооруженности производства. В результате победы промышленной революции в конце XIX в. в России была создана современная национальная система крупнокапиталистического производства. Сообщение М. И. Козина (Рига) было посвящено некоторым проблемам развития аграрного капитализма в Латвии во второй половине XIX века. Выступление И. П. Шаскольского касалось проблемы шведского торгового капитала и торговли Швеции с Россией в XVII веке.

Шведские историки Р. Лундстрём, М. Исаксон и Л. Магнуссон, представляющие два исследовательских проекта "Накопление капитала в Швеции в 1750 - 1860 гг." и "Изменение структуры землепользования в Швеции в 1720 - 1860 гг.", выступили с коллективным докладом "Возникновение капитализма в Швеции. Попытка объяснительной модели и описание проекта". В докладе рассматривались предпосылки развития капитализма в Швеции - накопление капитала, зарождение рабочего класса, роль экспортной торговли в экономическом развитии страны и т. д. Второй аспект доклада - проект исследования структуры землевладения и землепользования в шведском сельском хозяйстве 1720 - 1860 годов. Исходя из того, что долгосрочные структурные изменения в землевладении и землепользовании имеют важное значение для понимания путей экономических изменений, шведские исследователи придают эволюции и формам земельной собственности большое значение. Они намерены широко применить статистический метод, исследуя изменения социальной структуры. Авторы доклада полагают, что предусмотренные проектами исследования помогут выяснить и определить тип развития капиталистических отношений в Швеции.

Чл.-корр. АН СССР И. Д. Ковальченко отметил актуальность поставленной в докладах проблемы - генезис капитализма - и интересную постановку вопроса шведскими историками - попытку выяснить внутренний механизм, глубинные процессы генезиса капитализма в Швеции; осуществление обоих исследовательских проектов, разработка методики, начатая ими, сказал И. Д. Ковальченко, будут

стр. 182

иметь значение не только для изучения истории Швеции. Х. А. Пийримяэ (Тарту) охарактеризовал особенности развития капиталистических отношений в Швеции. Е. И. Индова остановилась на анализе факторов модернизации крепостнического строя России в связи с развитием в стране буржуазных отношений (эволюция помещичьего и крестьянского хозяйства, изменения в землевладении и землепользовании, классовая борьба крестьянства).

По третьей теме был заслушан доклад В. М. Карлгрена "Советско-шведские политические отношения в 1920 - 1930-х годах". Докладчик обратил внимание на то, что все правительства Швеции этого времени стремились к корректным отношениям с Советским Союзом. В начале 1924 г. Швеция признала Советский Союз де-юре, и между обеими странами были установлены дипломатические отношения. В последующий период шведское внешнеполитическое руководство рассматривало положение Финляндии "как центральный момент в советско-шведских отношениях". Швеция стремилась как можно ближе привязать Финляндию к Скандинавии. После прихода Гитлера к власти страны Севера, стремясь остаться вне конфликтов и противоречий великих держав, проявляли стремление к более тесному сближению между собой. Попытки Советского правительства убедить внешнеполитическое руководство Швеции в необходимости активизации шведской политики в Лиге Наций, увеличении ее усилий в борьбе с агрессором не увенчались успехом. В 1938 - 1939 гг. Советский Союз отклонил шведско-финский план укрепления Аландских островов, считая, что эти страны не смогут предотвратить использования Германией укреплений на острове в случае войны против Советского Союза.

В докладе В. Я. Сиполса рассматривались советско-шведские отношения 1933 - 1939 годов. Как отметил докладчик, они носили тогда дружественный характер. Позиции обеих стран по многим международным вопросам совпадали, они были заинтересованы в предотвращении агрессивных действий гитлеровской Германии. Шведское правительство было согласно с выдвинутым СССР лозунгом неделимости мира, поддержало советское предложение об определении агрессора, положительно отнеслось к вступлению СССР в Лигу Наций. Начиная с 1935 г., подчеркнул далее В. Я. Сиполс, позиция Швеции начала постепенно меняться. Это происходило в результате изменения соотношения сил в Европе, а также того, что под влиянием Англии правительство Швеции стало отходить от политики поддержки Лиги Наций.

Выступление Р. Ф. Карповой было посвящено советско-шведским отношениям в 1921 - 1923 годах. Она остановилась на переговорах между СССР и Швецией по вопросу о заключении торгового договора, за ратификацию которого выступали демократические силы, значительная часть деловых кругов и реалистически мыслящие политические деятели Швеции. 15 марта 1924 г. этот договор был подписан и состоялось дипломатическое признание СССР Швецией, что открыло широкие перспективы для развития советско-шведских отношений на основе принципов мирного сосуществования.

Доклад И. Ольдберга "Рассмотрение советской историографией шведской внешней политики в межвоенный период. Сравнения" содержал анализ ряда работ советских скандинавистов, опубликованных в 50-х-70-х годах. Внимание докладчика было сосредоточено на отыскивании "разногласий" в рассматриваемых им советских работах.

Выступивший в прениях А. С. Кан отметил, что оба основных доклада по теме (В. Я. Сиполса и В. М. Карлгрена), основанные на широком архивном материале, не расходятся в основных оценках. В то же время, по его мнению, Карлгрен дал несколько сглаженное представление О шведской внешней политике 30-х годов. В. В. Похлебкин отметил, что доклад Карлгрена свидетельствует о возросшем понимании современной западной исторической наукой советской внешней политики и ее мотивов. По его мнению, оценка традиционной шведской политики нейтралитета за столь длительный период не может быть однозначной: на разных этапах международных отношений этот нейтралитет имел разную политическую окраску. В. Я. Сиполс осветил позицию Швеции в вопросе о милитаризации Аландских островов. В. М. Карлгрен, касаясь вопроса о внешнеполитической ориентации Швеции в 30-е годы, отметил, что нельзя говорить о ее проанглийском характере, а следует иметь в виду, что политика Англии в тот период, по мнению политических кругов Швеции, более всего соответствовала интересам Швеции, этому способствовали и

стр. 183

оживленные экономические связи между обеими странами. О. В. Чернышева обратила внимание на то, что непоследовательность внешней политики Швеции в 30-е годы определялась воздействием на нее ряда факторов, среди которых важнейшими были, с одной стороны, рост экономических связей с Германией, и с другой - антифашистски настроенное общественное мнение внутри страны, поддерживаемое рабочим движением. К. Янсон (Таллин) отметил, что в 20-е-30- е годы Швеция относилась отрицательно к планам политического сотрудничества буржуазных государств Балтийского региона, направленным против Советского Союза. Такая позиция Швеции была одной из причин того, что эти планы не осуществились. К. Гернер пытался подменить обсуждение вопроса о советско-шведских отношениях в 20-е-30-е годы вопросами советско- польских и советско-германских отношений и искаженными оценками некоторых аспектов внутреннего развития Советского Союза. Его выступление получило убедительный ответ со стороны В. В. Похлебкина, который подчеркнул, что шведский историк, произвольно вырывая отдельные факты, стремился подкрепить ими заранее сконструированную концепцию. А. О. Чубарьян отметил две стороны рассматриваемой проблемы: уровень двусторонних отношений и совместные действия, проблемы коллективной безопасности. Если в отношении двусторонних контактов можно говорить о конструктивных результатах советско-шведских отношений в 20-е-30-е годы, то в отношении коллективных усилий, направленных против агрессора, многое было упущено. СССР стремился активизировать малые страны для создания системы коллективной безопасности. К сожалению, Швеция не внесла в создание этой системы того вклада, который она могла бы внести, даже оставаясь в рамках политики нейтралитета.

На симпозиуме был также заслушан представленный вне программы доклад А. - С. Чельвемарк "Шведская демографическая политика в межвоенный период".

На заключительном заседании выступил И. Д. Ковальченко, отметивший, что успех симпозиума был обеспечен высоким уровнем докладов, представленных шведскими и советскими учеными, и активным участием обеих сторон в их обсуждении. Симпозиум содействовал изучению сложных и актуальных проблем. Глава шведской делегации С. Карлссон поблагодарил советских коллег за хорошую организацию работы симпозиума.

Для обсуждения на следующем симпозиуме были предварительно согласованы четыре темы: 1. Образование классового общества и государства в России и Швеции; 2. Экономические и дипломатические связи России и Швеции в XVIII в. (1721 - 1800 гг.); 3. Россия и Швеция накануне и в период первой мировой войны (1900 - 1918 гг.); 4. Роль женщины в современном мире (XX век).

Симпозиум прошел на высоком научном уровне и явился полезным вкладом в сотрудничество ученых двух стран. Он содействовал лучшему пониманию позиций друг друга, показал совпадение точек зрения по ряду проблем, выявил стремление шведских ученых к сотрудничеству с советскими историками.

Permanent link to this publication: