С. А. ГЕДЕОНОВ. Варяги и Русь. В 2-х частях. М. НП ИД "Русская панорама". 2004. 656 с.

Одним из главных в иерархии проблем, касающихся начала Руси, был и остается "варяго-русский вопрос". Именно его разрешению была посвящена монография известного историка второй половины XIX в. С. А. Гедеонова, вышедшая в свет в 1876 г. и ныне впервые переизданная в серии "Возвращенное наследие: памятники исторической мысли". Гедеонов являлся одним из сильнейших критиков норманской теории за все время ее существования ¹ .

1830 - 1870-е годы были особенно богаты исследованиями и дискуссиями по теме этнического происхождения варягов и русов, причем идеологической основой для них стало противопоставление славян и германцев, чему способствовал бурно проходивший тогда процесс формирования национального самосознания этих народов.

Большинство русских и славянских ученых выступили против норманизма; появилось целое

стр. 157

"славянское" направление в исторической науке и филологии² , целью которого являлось доказать древность и автохтонность славян в Европе, а также - на примере Киевской Руси - способность их к самостоятельному созданию государства. Эта школа сделала попытку интерпретировать в рамках одной концепции все известные к тому времени источники о варягах и русах, используя так называемый этимологический метод. Уже Ю. И. Венелин опровергал скандинавское происхождение варягов, считая их балтийскими славянами. Этимологию этнонима "русь" Венелин и его последователи также считали славянской, помещая русов на южном берегу Балтики³ .

"Славянское" направление поставило перед собой непосильную для уровня исторической науки того времени задачу - создать непротиворечивую концепцию происхождения Руси, учитывая все известные источники. Был собран огромный, до той поры не осмысленный материал, но разрыв между возможностями исторического исследования XIX в. и требуемой глубиной анализа собранных источников был непреодолим. И последовал закономерный итог: сомнительные уже с точки зрения ученых середины XIX в. гипотезы фактически дезавуировали в восприятии научной общественности ценность накопленного материала. Уже в 1860-е годы "школу Венелина"в исследованиях по начальному периоду истории Руси упоминали несколькими строчками - "для историографии". А полемика 1830- 1840-х годов привела к исключению из научного оборота большей части источников, не устраивавших ни норманистов, ни антинорманистов. Поэтому историки 1860 - 1870-х годов, в том числе Гедеонов, строили систему доказательств фактически "с чистого листа" (показательно, что из антинорманистов прошлых лет автор ссылается лишь на М. В. Ломоносова и Г. Эверса).

Основной идеей Гедеонова, как и других представителей антинорманизма 1850 - 1870-х годов "патриотического"направления было опровержение тезиса о неспособности славян к государственному строительству и доказательство славянской этнической принадлежности господствующего слоя Руси (в XVIII-XIX вв. государство традиционно отождествлялось с правящей вехушкой). Гедеонов вообще был убежден, что "при догмате скандинавского начала Русского государства научная разработка древнейшей истории Руси немыслима" (с. 56).

Труд Гедеонова состоит из двух неравных по объему и степени проработки материала частей: "Варяги", которые занимают две трети исследования и "Русь". Третья часть работы, посвященная в основном проблеме происхождения этнонима "русь"и ответам оппонентам, была подготовлена Гедеоновым в 1878 г., но в связи со смертью историка осталась неопубликованной. Рукопись объемом более 700 листов хранится в архиве Санкт-Петербургского филиала Института российской истории РАН⁴ .

Первая часть открывается главой "О норманнском начале в русской истории", где Гедеонов показывает несостоятельность основных аргументов норманнской теории, таких как "норманские заимствования"в древнерусском языке, трактовка Киевской Руси в IX-X вв, как скандинавской колонии, происхождение древнерусского права от германского. Гедеонов признает, что норманнское влияние имело место на Руси, также как и "финский, хазарский, греческий элемент", но ставит принципиальный вопрос: "принадлежит ли норманство в русской истории к явлениям случайным или основным?" (с. 81). Убедительно доказывая именно "случайный" (то есть незначительный в терминологии Гедеонова) характер этого влияния, историк приводит аргументы, до сих пор оставленные без ответа норманистами.

Гедеонов справедливо замечал, что "если варяги-русь скандинавы, норманское начало должно отозваться в русской истории, как начало латино-германское в истории Франции, как начало германо-норманское в истории английской. ...Норманство должно отозваться в самой жизни Руси, в ее религии, языке, праве, в народных обычаях....Без полного удовлетворения этим условиям исторического самопознания система норманского происхождения Руси остается вне права науки..." (с.66). Между тем, таких заимствований он не видел ни в славянском языке, не древнерусском праве, где везде отмечал лишь славянскую этимологию. Автор констатировал влияние западного-вендского (в частности, польского языка), находил его следы в памятниках древнерусской письменности - в церковном уставе Владимира, Русской Правде (это влияние в памятниках русского права XII- XIII вв. прекратилось).

Весьма странным считал Гедеонов молчание саг о таком значительном событии, как призвание на Русь норманских князей. Более того, скандинавские саги не упоминают ни Рюрика, Олега, Святослава; нигде не сказано, что Владимир состоял в родстве с норманскими конунгами (с. 82). Гедеонов отмечает, что родство у русских между варяжским княжеским домом и северными конунгами начинается только с Ярослава и Ингигерды, когда на Руси и появятся скандинавские дружинники. А при Владимире скандинавские саги знают только двух норманов-дружинников - Сигурда и Олафа Тригвасона (с. 82) - при множестве свидетельств об этом сканди-

стр. 158

навских саг "с совершенным молчанием саг и русских летописей о норманском происхождении варяжских князей довольно неловко выводить род их из Швеции"(с. 83). Гедеонов считал весьма странным тот факт, что исландские саги, подробно рассказывая о пребывании на Руси своих норвежских выходцев Олафа Тригвасона, Магнуса, Эйлифа, Эймунда, варягами их не называют (с. 158). Гедеонов активно использует имевшиеся в его время нумизматические данные, указывая на принципиально разный состав монетных кладов в Скандинавии и Эстонии, с одной стороны, и в русских землях - с другой (на территории восточных славян в кладах отсутствуют англосаксонские монеты, широко представленные в Северной Европе) (с. 93 - 95).

Разбирая вопрос - "Основные причины призвания", Гедеонов показывает, что межплеменные конфликты, описанные в Повести временных лет, как и сама ситуация призвания князя как "третейского судьи", были характерны для всех славянских земель раннего средневековья. Также автор замечает, что в IX в. институт княжеской власти был известен на всех славянских территориях Европы (с. 127 - 128). Нет никаких оснований считать восточных славян исключением, которому государство принесли иноземцы-норманы.

Гедеонов утверждал, вслед за многими антинорманистами - от Ломоносова до "школы Венелина", - что варяги в этническом смысле -это балтийские славяне. В главе "Призвание" на основании позднейших источников (в частности, Степенной книги и др.) он делает предположение о тесных контактах словен новгородских и балтийских славян (вендов) (с. 139). Впоследствии это положение нашло подтверждение в археологических материалах. Исследуя этимологию варягов, Гедеонов приходил к выводу, что скандинавское vaering не могло превратиться в русское варяг (с. 156). А в памятниках древнескандинавской письменности vaeringjar упоминается не раньше первой четверти XI в. (с. 156). Самому этнониму "варяг"Гедеонов находил параллели в вендском varag-warang, которое перешло от балтийских славян к восточным (с.160). Именно балтийскими славянами он считает первых летописных князей. А имя Рюрика ведет от вендского племени reregi, вслед за Колларом, обнаруживая многие этимологические параллели на Юге Балтики (в частности, река Рерик).

Гедеонову удалось избежать традиционной ошибки многих исследователей норманской проблемы, которые смешивали данные источников о варягах и руси и потому некорректно использовали сведения о русах при рассмотрении варяжского вопроса и наоборот. Однако племя русь он локализовал в Поднепровье, опираясь на арабо-персидские источники. При этом он уже разделяет "Русь"в широком и узком смысле слова: в "теснейшем" значении - "только поляне и Киев", в широком - территория всех восточных славян. Промежуточное положение в его системе занимает собственно Киевская Русь - земли полян, древлян, северян, южных дреговичей.

Конечно, многие выводы Гедеонова утратили актуальность и представляют ценность только с точки зрения историографической. Это относится, например, к трактовке знаменитого сообщения Вертинских анналов о хакане русов. Тюркский титул хакана был для него одним из главных аргументов существования государства в Южной Руси нач. IX века. "Существование русского каганата в IX в. (839 - 871 г.) неопровержимый исторический факт (с. 341)", более верный, чем призвание варягов, договора Олега, Игоря, Святослава, летописи Нестора. Но тот же титул хакана заставляет видного антинорманиста утверждать зависимое положение Киевской Руси нач. IX в. от Хазарии (киевский хакан - "второстепенный наместник хазар" - с. 342- 343). Так, опровергая зависимость восточных славян от скандинавов, Гедеонов, исходя из корпуса сведений о Русском каганате, легко "отдает" Киев хазарам. Исходной точкой этих выводов были как заблуждения самого Гедеонова, считавшего Аскольда мадьярским князем, подвластным хазарам, так и общее состояние источниковедения в то время. Неверно переводился фрагмент послания Людовика Немецкого Василию II. Только первые шаги делали российские тюркология и арабистика, на основе которых лишь можно оценить значение титула "каган" в степях Северной Евразии. Подобные выводы исследователя XIX в. нуждаются в подробном комментарии, который, к сожалению, отсутствует в данном издании.

Автор досконально разбирает всю аргументацию норманистов, имевшуюся в его время. Но, доказывая изначально нескандинавское (славянское) происхождение этнонимов "варяги"и "русь", Гедеонов признает, что отождествление скандинавов с этими этносами в восточных и западных источниках все же имело место. Объясняет историк этот факт следующим образом: "Норманны действительно являются в иных известных случаях под именем руси, но у писателей тех только народов или имевших дело с теми только народами, к которым они приходили через русь или вместе с Русью... Ясно, что этим наименованием они обязаны славянской руси"(с. 350). Как полагает Гедеонов, свои путешествия на юго-восток скандинавы совершали в составе русских караванов. Так Гедеонов пытается постичь необъяснимые с позиции славян-

стр. 159

ского происхождения руси сообщения арабских и византийских авторов, которыми пользовались в своей аргументации его противники. В частности, одним из "нерушимых столпов" норманизма было во второй половине XIX в. и остается поныне сообщение арабского автора IX в. ал-Йа'куби о нападении "огнепоклонников, которых именуют русами", на Севилью в 844 году. Этот случай широко известен по другим арабским источникам, где нападавших называли не русами, а ал-урдуманийун, то есть норманнами⁵ . Гедеонов, используя только логические аргументы, приходит к тому выводу, который в целом подтвердился в наше время на обширной источниковой базе: "ар-рус" в сочинении ал-Йа'куби - не аутентичный этноним нападавших на Севилью, а осмысление автора на основе сопоставления информации из Испании и описаний русов в рассказах арабов о Восточной Европе (с. 354 - 356). И это не единственные примеры научного чутья, присущего Гедеонову.

Во вступительной статье к изданию, биографическом очерке и комментариях к "Варягам и Руси" В. В. Фомина дан обстоятельный историографический очерк изучения "варяжского вопроса" от зарождения норманской теории до наших дней. Подробное освещение получает и антинорманское направление, где наибольшее внимание Фомин обращает на работы А. Г. Кузьмина. Его статья "Об этнической природе варягов", опубликованная в "Вопросах истории"(1974, N11), приводится в конце книги в качестве приложения.

Однако по прочтении вступительной статьи и комментариев возникает ряд вопросов. В частности, Фомин, рассматривая мнения таких специалистов по проблеме, как И. П. Шаскольский, А. Г. Кузьмин, Д. А. Мачинский, А. В. Назаренко, Е. А. Мельникова, не упоминает о концепции начала Руси Б. А. Рыбакова, которая в немалой мере определяла развитие исторической науки второй половины XX века. Практически не упоминаются и работы украинских историков и археологов, немало сделавших для формирования современной научной картины начала Руси. В комментариях, к сожалению, не нашлось места для переводов отрывков из источников на греческом, латинском, немецком языках, которые Гедеонов приводит на языке оригинала. Перечень литературы, которую использовал Гедеонов при создании своего труда, восстановлен Фоминым частично (упоминаются только наименования работ, наиболее часто употребляемых Гедеоновым). Оценки автора комментариев иногда весьма категоричны. Например, представляется, что мнение Гедеонова о завоевании викингами эстонских земель в начале X в. является не "уступкой норманизму", как его трактует Фомин (с.490), но лишь индикатором состояния источниковой базы исследователя второй половине XIX века. Гедеонов не имел возможности распоряжаться данными о нумизматических находках в Эстонии второй половины XX в., к которым апеллирует Фомин (с. 490 - 491), доказывая, что скандинавское шествие по эстонским землям началось лишь в конце X века. Есть и другие спорные моменты в статьях и комментариях. Но труда Фомина при подготовке к изданию такого сложного и ценного историографического источника нельзя не оценить.

Примечания

1. ХЛЕВОВ А. А. Норманнская проблема в отечественной исторической науке. СПб. 1997, с. 28.

2. ПЫПИНА. Н. История русской этнографии. Т. 1. СПб. 1890, с. 256; ПЛАТОНОВ С. Ф. Лекции по русской истории. Т. 1. СПб. 1993, с. 98.

3. ВЕНЕЛИН Ю. И. Скандинавомания и ее поклонники, или столетие изыскания о варягах. -Московский наблюдатель. М. 1836. Ч. 8, кн.2, с. 488 - 525; ч. 9, кн. 1, с. 269 - 307, кн. 2, с. 395 - 426; СВЯТНОЙ Ф. Что значит в Несторовой летописи выражение "поидоша из немец", или Несколько слов о Варяжской Руси. СПб. 1844. Ч. 2 (дополнения); МОРОШКИН Ф. Л. Историко-критические исследования о руссах и славянах. СПб. 1842, с. 1 - 46, и др.

4. Петербургский филиал Архива Российской академии наук, ф. 95, оп. 4, д. 62.

5. Сводку этих сообщений, а также их обстоятельный анализ см. КАЛИНИНАТ. М. Арабские ученые о нашествии норманнов на Севилью в 844 г. 1999. М. 2001, с. 190 - 210).

Permanent link to this publication: