Том I. Так начиналось изгнание. 1920-1922гг. Книга первая. 426с. Книга вторая. На чужбине. 752с. М. Издательство "Гея". 1998.

Подавляющее большинство публикуемых впервые документов, собранных в рецензируемом томе, взяты из центральных архивов Федеральной службы безопасности и Службы внешней разведки, чем, видимо, и объясняется некоторая предвзятость отдельных материалов (таких, например, как донесения и обзоры советских спецслужб).

стр. 164

В предисловии дана общая оценка событий, в них отражены судьбы "русских военных", в основной своей массе патриотов России, вынужденных покинуть Родину в результате октябрьских событий 1917 г. и тесно с ними связанной трагической гражданской войны. "Более полутора миллионов российских граждан предпочли изгнание сдаче на милость победителя, ожидать пощады от которого... было весьма проблематично" (кн. 1, с. 5).

В обращении командующего советскими войсками Южного фронта М. В. Фрунзе к П. Н. Врангелю, распространенном среди войск противника, содержалось предложение, во избежание напрасного кровопролития, прекратить сопротивление, сдающимся гарантировалось "полное прощение", то есть амнистия (1). При этом провозглашалось, что "сложившим оружие, но не желающим оставаться на Родине будет предоставлена возможность беспрепятственного выезда за границу, при условии отказа под честное слово от дальнейшей борьбы против рабоче-крестьянской России и советской власти". Что же происходило на самом деле, сообщает, в частности, доклад начальника Особого отделения 9-й советской стрелковой дивизии П. Зотова начальнику Особого отдела Южного и Юго-Западного фронтов В. Н. Манцеву. Была произведена регистрация в Керчи и Феодосии "всех оставшихся белогвардейских офицеров и чиновников". При этом из 1100 зарегистрированных в Феодосии 1006 было расстреляно; из числа 800 задержанных в Керчи офицеров и чиновников расстреляно около 700 человек: ?в Феодосии и Керчи имеется около 150 офицеров больных в лазаретах, их свезли в один лазарет и поставили караулы... В настоящее время регистрация и расправа офицеров и чиновников закончена и приступлено к регистрации бежавшей с севера буржуазии. В Керчи регистрацию проводит тов. Данишевский, в Феодосии -с 10.Х11- буду проводить я в Особотделении 9-й дивизии и думаю, что нужно будет расстрелять в обоих городах до 100 человек" (кн. 1, с, 234).

Репрессии против всех, кто не был согласен с политикой большевиков, а тем более- против тех, кто воевал в рядах белых войск продолжались и ширились по всему Крыму. Были расстреляны десятки тысяч людей в большинстве без суда и следствия. Этой работой по наведению "революционного порядка" в Крыму руководили венгерский коммунист Бела Кун, назначенный еще ранее, по рекомендации В. И. Ленина, членом Реввоенсовета Южного фронта, ставший затем председателем Крымского ревкома, и начальник политотдела 13-й армии Розалия Землячка (Самойлова), ставшая после занятия Красной армией Крымского полуострова секретарем Крымского обкома РКП(б).

Ознакомившись с содержанием обращения командования Южфронта к Врангелю от 11 ноября 1920 г., Ленин в телеграмме Реввоенсовету Южфронта 12 ноября выразил свое крайнее удивление "непомерной уступчивостью условий" сдачи белых и предлагал с ними "расправиться беспощадно"(2). Таким образом, Б. Кун и Землячка действовали вполне в духе ленинских требований. Документы сборника содержат определенную (хотя и неполную) информацию о методах работы ВЧК, руководствовавшихся указаниями Ленина (кн. I, с. 78-79).

Составители обращают внимание на докладную записку Особоуполномоченного ВЧК и Особого отдела ВЧК Л. М. Брагинского, адресованную председателю РВСР Л. Д. Троцкому, который приезжал в Екатеринодар во время отражения врангелевских десантов на Кубани в конце августа 1920г. (чьи операции возглавлял генерал-лейтенант С. Г. Улагай (3)). Брагинский восхвалял действия чекистов, среди которых он особенно выделял карательные подвиги особо-уполномоченного РВС Кавказкого фронта Г. А. Атарбекова (Геворка Атарбекяна), который, по оценке Брагинского, ,,недаром считается грозой кубанской контрреволюции, хотя формального полномочия В.Ч.К. на ведение подобных операций он не имеет, действуя в этой области как "свободный художник" (там же, с. 135).

Брагинский докладывал Троцкому: "в дни последнего кризиса Советской власти на Кубани, в связи с десантными операциями противника, Кубанско- Черноморская Ч. К. и Особый отдел IX Кубармии оказались на высоте своего положения и, не поддавшись паническому настроению.,., продолжали свое дело беспощадной борьбы с контрреволюцией, и в самые критические моменты, когда противник стал угрожать непосредственно Екатеринодару, публиковали один за другим списки расстрелянных активных белогвардейцев, чем немало содействовали поражению противника и победе красных войск" (там же, с. 17, 133-136). В распоряжение Особого отдела ВЧК было отправлено 3120 офицеров и чиновников. "Самую интенсивную поддержку Особому отделу, сообщал Брагинский, оказал командарм IX Левандовский, который из своего штаба отдал без исключения всех, кого находил нужным изъять Особый отдел армии... В эти дни функционировала военно-полевая "тройка" в составе начальника Особого отдела

стр. 165

тов. Когана, его заместителтов. Прокофьева и Председателя Кубанско- Черноморской ЧЕКА товарища Котляренко". С августа 1920г. по февраль 1921 г., по другим данным, в одной только екатеринодарской тюрьме под руководством и при активном участии Атарбекова, Когана и Котляренко было расстреляно около 3000 человек .

Спорным представляется утверждение авторов предисловия (кн. I, с. 47), будто восстание матросов Балтийского флота в Кронштадте, протестовавших против экономической политики коммунистов, против произвола большевиков и их единодержавия, тщательно готовилось и финансировалось из западных столиц"(5).

Документы, собранные в издании, рисуют обстановку, в которой покидали родину белые военные части и уходившее вместе с ними гражданское население.

По этим материалам можно судить о характере отнюдь не безоблачных взаимоотношений между державами Антанты и руководителями белого движения (кн. I, с. 145-158), об англо-французских противоречиях в связи со стремлением подчинить Россию своему влиянию: во всяком случае, их не устраивал лозунг "единой и неделимой России", которого придерживался генерал А.И.Деникин. Генерал П.Н.Врангель пошел значительно дальше в своих уступках "союзникам", в ответ Антанта была готова идти, конечно, в определенной мере навстречу Врангелю. Поэтому великий князь Николай Николаевич из патриотических побуждений предостерег Врангеля от последствий "кавалерийско-легкомысленной" внешней политики.

ВЧК, и об этом свидетельствуют документы, не жалела средств и усилий для проникновения и подрывной работы в зарубежных эмигрантских организациях. Агентура Особого отдела ВЧК работала по всему миру, вербуя людей среди эмигрантов, нередко пользуясь их бедственным положением. Органы советской разведки располагали, по-видимому, исчерпывающей информацией о русской военной эмиграции, ее руководстве, планах и намерениях (см., NN 126- 131, 189 и др.). Важные сведения ВЧК получала и от репатриантов (N 139-143).

Белогвардейское командование и в эмиграции не думало прекращать борьбу против большевиков в России и стремилось сохранить русскую армию. По словам Врангеля, семидесятитысячная дисциплинированная русская армия должна быть сохранена во имя "идеи русской законной власти", которую он по-прежнему олицетворяет... Я твердо верю, что союзники, принимая во внимание красную опасность, поймут важность сохранения армии" (кн. 2, с. 13),

Документы сборника свидетельствуют о разногласиях и даже вражде в самой среде эмиграции. Опубликованные материалы показывают как изменилось отношение западных держав к врангелевской армии, в том числе и в связи с переменами в международной обстановке, и в отношении союзников к Советской России, особенно после Генуэзской конференции, участники которой практически полностью игнорировали интересы русского зарубежья. В книгу включено изложение меморандума Единого Совета донских, кубанских и терских казаков к Генуэзской конференции (кн. 2, с. 289-291). В этом меморандуме подчеркивались "первое место" и жертвы казачества "в борьбе против большевиков". "В настоящее время, 40000 казаков находятся за границей, с нетерпением ожидая падения большевистской власти, которое дало бы возможность вернуться на Родину".

В конце каждой книги помещены примечания, разъясняющие суть событий, отраженных в документах и материалах тома, правда, по советской традиции противобольшевистские выступления многих десятков тысяч людей по- прежнему пренебрежительно именуются ?мятежами" (кн. 2, с. 689- 692). Встречаются в примечаниях, к сожалению, и неточности. Так, А. И. Верховский (1886-1938) зачислен в царские генералы (кн. I, с. 390). На самом же деле подполковник Верховский был произведен в полковники при А. Ф. Керенском, когда был назначен командующим Московским военным округом, а генерал- майором стал при занятии поста военного министра Временного правительства.

Рецензируемый сборник послужит полезным пособием в работе историков. Хотелось бы, чтобы в последующих томах были опубликованы документы о темных делах советской разведки, о террористических акциях чекистов за рубежом. Интересно также узнать о дальнейшей судьбе около 500 тыс. беженцев, возвратившихся в Россию при содействии Комитета Ф.Нансена, и 11 тыс. человек, репатриированных в СССР из Болгарии, о чем упоминается в примечаниях N 56 и N 158.

Примечания

1. Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922). Сб. док. в 4 п. Т. III. M. 1974, с. 508.

стр. 166

2. ЛЕНИН В. И. ПСС. Т. 52, с. 6; Директивы командования фронтов Красной Армии, Т. III, с. 509.

3. См.: НОВИКОВ Н. Описание операций IX Кубанской армии по ликвидации десантов противника в августе-сентябре 1920 года. (Краснодар), 1921; Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ), ф. 457, оп. 3, д. 128, л. 27; КОВТЮХ Е. "Железный поток" в военном изложении. М. 1931, с. 133-138.

4. Кубань.1991, N 2,с. 85-86.

5. См. документальную публикацию ?Кронштадская трагедия 1921 года" - Вопросы истории, 1994, NN 4-7.

Permanent link to this publication: