Критика и библиография. Рецензии

М.: Институт Ближнего Востока, 2005. 286 с.

Новая работа известного отечественного востоковеда Р. Г. Ланды, чья научная и профессиональная деятельность уже не одно десятилетие связана с изучением арабского и мусульманского мира, на мой взгляд, больше чем просто мастерски написанный труд по изучению проблем, связанных с политизацией ислама, радикализмом и терроризмом отдельных исламских движений и организаций. Это в первую очередь решительная попытка показать неадекватность реалиям жизни, складывающимся (а по некоторым признакам уже сложившимся) в умах не только отдельных ученых, политиков и государственных деятелей, но и простых граждан нашей страны стереотипов исламофобии, которым мы обязаны ростом в последнее время негативного отношения к исламу и мусульманам, составляющим немалую часть населения России.

Основные задачи, которые автор ставит перед собой, это изучение ключевых причин превращения ислама в одну из ведущих сил как в региональной, так и в международной политике, анализ взаимоотношений ислама и мирового революционного опыта, исследование генезиса исламо-экстремистского движения, определение возможных путей его эволюции к "постисламизму" (с. 3).

Уже на стадии ознакомления с оглавлением рецензируемой работы можно отметить ряд существенных моментов, по которым данное монографическое исследование выгодно отличается от трудов других как отечественных, так и зарубежных специалистов по исламскому фундаментализму и экстремизму.

Так, С. Э. Бабкин в работе "Движения политического ислама в Северной Африке" большую часть своего внимания уделил изучению конкретных форм политической организации в странах североафриканского региона (Египет, Алжир, Марокко, Тунис, Ливия, Судан). Подробный и детальный анализ исламистских организаций в указанном регионе является, бесспорно, сильной стороной данной работы. В то же время автор не ставил себе задачи столь же тщательного и глубокого изучения корней политической культуры в многомиллионном исламском мире [Бабкин, 2000, с. 23 - 36, 241 - 262, 336].

В труде К. И. Полякова "Исламский фундаментализм в Судане" главным для автора было при рассмотрении вышеуказанной проблематики изложить суть понятия "исламский фундаментализм", выделить социально-экономические и политические предпосылки "возрождения" исламских движений на Ближнем и Среднем Востоке, изучить доктрину и основные аспекты политической деятельности исламских фундаменталистов [Поляков, 2000, с. 11 - 29]. В результате "за бортом" осталось рассмотрение исламского фундаментализма в исторической ретроспективе, факторов стабилизации и дестабилизации в арабо-мусульманском мире. Впрочем, учитывая цель и задачи автора (изучение причин, условий возникновения и дальнейшего развития суданского исламо-фундаменталистского движения, анализ его специфических черт), такой "упрощенный" подход к исследованию проблем политического ислама становится понятным.

Особняком среди перечисленных работ стоит труд известного французского исследователя исламо-фундаменталистских и экстремистских движений Жиля Кепеля "Джихад: экспансия и закат исламизма", вышедший в Париже в 2001 г. [русский перевод см.: Кепель, 2004]. Свою монографию автор делит на четыре части, используя так называемый проблемно-хронологический метод изложения материала. Для него главной целью и соответственно вытекающими из нее задачами становится анализ исламистского движения на его пути от своей "колыбели" (1940 - 1950-е гг.), через бурную "юность" (конец 1960-х - начало 1980-х гг.), могущественную "зрелость" (1980-е гг.) вплоть до "старости" и "смерти" (1990-е гг.). Такая структура работы делает ее чрезвычайно привлекательной для читателя, который может найти здесь любой интересующий его "сюжет". Однако из поля зрения исследователя выпадают события, не вписывающиеся в указанные рамки, в частности те значительные социально-экономические, политические, а главным образом идеологические, процессы, которые имели место в мире ислама на рубеже XIX-XX вв.

Р. Г. Ланда учел недостатки предшествующей научно-исследовательской традиции: при структурировании своей работы он постарался не обойти вниманием все большие и малые

стр. 199

"подводные камни" этой, до сих пор остающейся одной из наиболее сложных для изучения, темы современной арабистики, политологии и социологии - политизации ислама и радикализации общественно-политических движений мусульман.

В качестве основополагающего метода изложения материала автор избрал комплексно-проблемный подход. Главными для него стали вопросы, связанные с анализом причин становления политической культуры и насилия в многоликом и разнообразном мире ислама, простирающемся от песков пустыни Сахары до индонезийских пляжей, с определением той доли ответственности, которую должны нести ведущие страны Запада за разгул международного терроризма, с поиском путей примирения Запада и Востока на основе подлинного и равноправного сотрудничества во всех областях жизни.

Анализируя развитие исламской политической культуры, Р. Г. Ланда справедливо отмечает, что на ее становление и развитие повлияло многовековое противоборство Востока с колониальной экспансией Запада, и в этом видит главную причину возникновения исламского фундаментализма. Он характеризует исламизм как форму политической оппозиции прозападно ориентированным правительствам арабских и мусульманских стран. Автор верно указывает на то обстоятельство, что "при всех различиях и противоречиях между интеллектуально-предпринимательской элитой и простым народом в странах ислама и та, и другая стороны в равной мере возмущены агрессивной "вестернизацией", а в последнее время - и процессами глобализации, грозящими оставить не у дел элиту и окончательно разорить неимущие низы города и деревни..." (с. 17 - 18). Иными словами, в арабо-мусульманских странах исламизм одинаково используется и "низами", и "верхами" общества как весьма действенный инструмент по защите своих интересов в противостоянии с "вестернизацией" и глобализацией.

В этой связи представляется весьма полезным и нужным ознакомиться с тем, как Р. Г. Ланда раскрывает суть понятий "фундаментализм", "интегризм" и "политический ислам (исламизм)", по поводу которых у нас в стране в 1990-х гг. шли весьма оживленные дискуссии среди арабистов, востоковедов, исламоведов и политологов. Давая краткий обзор основных точек зрения и взглядов на содержание данных терминов, автор заключает: "...фундаментализм, интегризм и политический ислам (исламизм), имея единую суть и основу, все же различаются тем, что первый из них - прежде всего теория, второй - и теория, и практика (с преобладанием то первой, то второй в зависимости от обстоятельств), а что касается политического ислама, то это в основном практика ... не забывающая о теории, особенно в вопросах пропаганды, агитации и распространения влияния среди широких слоев верующих" (с. 42). Причем сам фундаментализм подразделяется автором на умеренное и радикальное течения. Последнее же в ряде случаев переходит в исламо-экстремизм. Кроме того, появление политического ислама явилось во многом "результатом жесткой и бескомпромиссной борьбы исламистов и националистов за идейное лидерство и в национально-освободительной, и в социальной освободительной борьбе мусульманских народов" (с. 42).

Разбирая далее истоки и причины возникновения такого феномена, как исламский фундаментализм, Р. Г. Ланда приходит к весьма важным для современной исторической науки выводам, в соответствии с которыми при рассмотрении данного феномена в исторической ретроспективе становится очевидным, что "исламский фундаментализм - это уже третья волна идеологического подъема мира ислама за последние 150 лет" (с. 53). Первыми двумя волнами, по мнению автора, были панисламизм, а затем национализм и отчасти социализм.

Отдельного внимания, безусловно, заслуживает отношение автора к такому сложному и неоднозначному понятию, как "исламская революция", суть которого состоит в том, что "идея социальной революции, политизации общества и соответствующей организации его классов, групп и духовных направлений - своего рода подарок Запада (и России) миру ислама. Но, соединившись с местными структурами, традициями, обычаями и менталитетом, этот "подарок" превратился в идеологический и политический бумеранг". При этом важно помнить, что в начале XX в. "мир ислама... решительно отвергал само понятие "революции" и вообще революционности на западный манер, вне рамок религии" (с. 74).

Особенно ярко мастерство автора и его высокий профессиональный уровень проявились в параграфе, посвященном самой неоднозначной теме современной отечественной науки, как исторической, так и политологической, - теме Чечни. Уложить в "прокрустово ложе" 24 страниц текста тщательно и детально аргументированный научный анализ основных этапов развития российско-чеченских отношений до 1917 г., в советский и постсоветский периоды под силу

стр. 200

далеко не каждому специалисту, даже если он давно занимается этой проблемой. Особо отмечу то обстоятельство, что, рассматривая такой крайне сложный и неоднозначный материал, автор ни на йоту не отошел от требований научности исследования, предельно объективного и взвешенного анализа любой проблемы независимо от его личной позиции.

"Красной линией" через всю работу проходит тема ответственности ведущих стран Запада за пестование на этапе становления различных исламистских организаций и движений, многие из которых потом "горячо" отблагодарили своих "кормильцев".

Р. Г. Ланда совершенно справедливо отмечает тот немаловажный, но часто упускаемый из виду многими исследователями момент, что высшие политические круги Запада находятся в заложниках у своего узкопрагматичного менталитета. Этот менталитет предполагает опять-таки столь же узконаправленный эгоизм, который в политической практике реализуется в виде простой формулы: "эти парни нам сегодня крайне нужны, так как они - последний заслон на пути коммунистической угрозы (националистической диктатуры и т.д.)". То, что "эти парни" потом, после устранения "угрозы", не только не вернут выданные им деньги и оружие, но и повернут их против своих "благодетелей" (классический пример - деятельность бывшего внештатного сотрудника ЦРУ Усамы Бен Ладена), политических и общественных деятелей Запада мало беспокоит.

Указанные деятели находятся в плену у мифа "о порочной системе внутренней и внешней безопасности". Даже трагедия 11 сентября 2001 г. и последующие за ней события не смогли похоронить этот миф. Наоборот, они его скорее укрепили, так как власти стран, пострадавших в этой всемирной террористической войне, заявили, что проблема не в порочности самой системы безопасности, которая борется с террором еще большим террором, укрывая при этом лиц, подозреваемых в "опасных" для Запада странах в террористической деятельности, а в том, что "мало дали денег на безопасность", "сильно ограничили полномочия спецслужб" (одна только презумпция невиновности чего стоит), "не дали уничтожить все страны - спонсоры террора" и т.д.

Многочисленные факты, приведенные в исследовании Р. Г. Ланды, позволяют с большой долей уверенности говорить, что миф "о безопасной жизни" и есть главная суть ответа военно-политических и бизнес-экономических элит Запада на новый вызов XXI в. - международный терроризм, в ряде случаев окрашенный в исламские тона.

Вместо того чтобы ведущим странам Запада, как верно отмечает Р. Г. Ланда, оказать содействие арабо-мусульманскому миру в деле преодоления исламо-экстремизма с "помощью - экономической, технической, финансовой, по линии науки, культуры, образования, здравоохранения" (с. 215 - 216), могущественные западные державы, во главе с "мировой империей" -США продолжают разрабатывать новые виды вооружений для борьбы со странами из "оси зла". Однако каждый новый "антитеррористический" удар американцев и их союзников лишь множит ряды стран - участниц "оси зла".

Следует отметить, что именно во взглядах на сущность современного исламо-экстремистского движения, на перспективы его дальнейшей эволюции и состоит кардинальное отличие работы Р. Г. Ланды от схожей с ней по фундаментальности монографии Жиля Кепеля. В своем исследовании, ознаменовавшем собой новый этап в исламоведении, Кепель с присущей ему педантичностью настойчиво отстаивал тезис о том, что "в конце XX века исламизм как воинствующее направление ислама, вопреки надеждам его сторонников и опасениям противников, которые в начале 1990-х гг. предсказывали ему успех, утратил свою притягательность, потерпев поражение в борьбе за политическую власть" [Кепель, 2004, с. 8 - 9]. В противовес этому, опираясь на громадный фактический и теоретический материал, Р. Г. Ланда доказывает обратное: "Можно ли говорить о каком-либо "закате" исламизма? Приведенные в этой книге факты свидетельствуют о другом. Речь идет скорее о смене тактики, о демонстрации, да и то далеко не везде, перехода от радикализма к умеренности, от экстремизма к миролюбию. Но зависит это во многом от позиции противостоящих политическому исламу сил" (с. 264).

Проведенное Р. Г. Ландой исследование теории и практики политического ислама, ввиду необычайной сложности затрагиваемых в нем проблем и огромного количества материалов по различным их аспектам, не лишено ряда недостатков. Так, представляется не вполне обоснованным помещение анализа внутриполитической ситуации в Судане, где за власть в стране ведут острую борьбу традиционалисты (суфийские братства и контролируемые ими партии), армия и исламисты, в параграф "Исламизм и традиционализм". Соглашаясь с автором в том, что

стр. 201

"важнейшую роль (в устранении армией с суданского политического Олимпа исламистов в лице Национального исламского фронта. - С. С.) сыграли суфийские братства, выстоявшие в противоборстве с мощным тоталитарно-идеологическим аппаратом НИФ" (с. 212), думаю, все же уместно было бы поместить этот "сюжет" в параграф "Радикальный фундаментализм и терроризм в арабских странах". Тем более что в этом же параграфе дан обстоятельный анализ деятельности египетских исламо-фундаменталистов, при поддержке которых, собственно, и зародилось в середине 1940-х гг. исламистское движение в Судане.

Логика повествования в рассматриваемой работе подводит нас к мысли о том, что Запад при указанной психологии его элит вряд ли захочет переменить свою политику в отношении арабо-мусульманского мира. Однако сама эта мысль автором так и не высказана. А ведь уже давно не секрет, что страны ислама смогут стать полноправными участниками мирового сообщества лишь в том случае, если их национальные экономики начнут серьезно конкурировать с экономиками ведущих западных стран. Правда, в этом случае Запад может потерять на арабском и мусульманском Востоке выгодные рынки для сбыта своих товаров и услуг. Нет сомнения, что нынешние бизнес-политические элиты стран Запада никогда не пойдут на такое развитие событий, чтобы не подорвать своего многолетнего могущества. А это, в свою очередь, означает, что питательная почва для радикальных и открыто экстремистских организаций будет еще долго сохраняться в большинстве арабо-мусульманских стран.

Отмеченные недостатки рецензируемой монографии нисколько не умаляют ее значение. Работа Р. Г. Ланды представляет собой несомненный научный вклад ученого, взявшегося обобщить и проанализировать столь сложный и, повторюсь, крайне неоднозначный материал. Темы, затронутые в указанном исследовании, достойны того, чтобы на ниве их дальнейшего изучения сложились различные, хочется верить, успешные отечественные научные школы, чьи труды еще больше обогатят современную российскую историческую науку и политологию.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бабкин С. Э. Движения политического ислама в Северной Африке. М.: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, Институт востоковедения РАН, 2000.

Поляков К. И. Исламский фундаментализм в Судане. М.: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 2000.

Кепель Жиль. Джихад: экспансия и закат исламизма. М.: Ладомир, 2004.

Permanent link to this publication: