Дискуссия о хронологической границе между средневековьем и новым временем, не состоявшаяся в 30-х годах¹ , но начавшаяся в последние годы на страницах журнала "Вопросы истории"² , представляется вполне своевременной и полезной. Само по себе существующее разделение всеобщей истории на древнюю, среднюю, новую и новейшую не вызывает сомнений. Впервые деление на древнюю, среднюю и новую историю было введено итальянскими гуманистами XIV-XV вв., что было связано с эпохой Возрождения, которую гуманисты резко отделяли от предшествовавшей, отождествлявшейся ими с упадком культуры. Именно с Возрождения они начинали новую историю, вкладывая в это понятие позитивный смысл по отношению к средним векам, лежащим между двумя подъемами культуры, - в античное время и в эпоху Возрождения. Но это был прежде всего культурно-исторический подход.

В последующей историографии эта периодизация с известными изменениями закрепилась. Концом древней истории стали считать падение Западной Римской империи (476 г.), граница же между средневековьем и началом нового времени не была обозначена с такой точностью. Относительное согласие существовало в том, что новая история начинается со второй половины XV в., но ее исходным моментом считали то падение Византии (1453 г.), то открытие Америки Х. Колумбом (1492 г.), то начало Итальянских войн (1494 г.) и т. д. Это были, разумеется, значительные события, но не имевшие первостепенного значения для периодизации всемирной истории. Они особенно неубедительны в качестве хронологического рубежа в свете марксистской методологии, исходящей в вопросе о периодизации из положения о смене общественно-экономических формаций. В соответствии с ним древняя, средневековая и новая история связаны соответственно с рабовладельческой, феодальной и капиталистической формациями. Следовательно, вопрос о начале нового времени - это одновременно и вопрос о начале капиталистической эры в Западной Европе.

В целом у советских историков нет сомнений в том, что XVI век - первый век эпохи капитализма в Западной Европе. Но, как замечает чл. -корр. АН СССР В. И. Рутенбург, в этом столетии ни в экономике, ни в социальной структуре, ни в политике и культуре еще не было "достаточно прочно сложившихся основ нового буржуазного общества, хотя существенно усилилась общность исторического процесса в масштабе всей Западной Европы, что способствовало созреванию новой формации"³ . Во всяком случае, уже в XVI в. достаточно четко обозначилась (хотя

¹ Вайнштейн О. Л. История советской медиевистики. Л., 1968, с. 139.

² См.: Рутенбург В. И. Ранние буржуазные революции. - Вопросы истории, 1984, N 3, Барт М. А. Место XVII века в истории Европы (К вопросу о "начале нового времени"). - Там же, 1985, N 3.

³ Рутенбург В. И. Италия и Европа накануне нового времени. Л. 1974, с. 4 - 5.

стр. 67

утвердилась лишь в XVII в.) тенденция к необратимому развитию капитализма в Англии, Голландии, Франции⁴ . Но и для многих других стран Западной Европы XVI век был веком раннего капитализма. Первая его половина прошла под знаком больших успехов капитализма⁵ , что, очевидно, и дало основание ряду буржуазных историков создать теорию об "исключительности" XVI века и в значительной степени модернизировать его.

Эта тенденция была достаточно устойчивой в буржуазной историографии вплоть до 70-х годов нынешнего столетия⁶ . Причем следующий, XVII век рисовался периодом сплошного застоя и даже кризиса. О "кризисе XVII века" достаточно много говорилось на XIII Международном конгрессе исторических наук в Москве (1970 г.) и в нашей литературе, поэтому нет необходимости подробно останавливаться на этом вопросе. Эта концепция подверглась основательной и убедительной критике в марксистской историографии и трудах прогрессивных историков Запада. Несмотря на разного рода катаклизмы и потрясения, XVII век в смысле капиталистического развития был шагом вперед по сравнению с предшествующим столетием. Да и в самой буржуазной историографии последних десятилетий в результате появления новых фундаментальных работ по социально-экономической истории XVI века его "капиталистический блеск" несколько потускнел⁷ .

Основанием для рассмотрения Английской буржуазной революции середины XVII в. в качестве водораздела между средневековьем и новым временем в советской историографии послужила фраза из работы К. Маркса и Ф. Энгельса "Немецкая идеология": "Второй период наступил с середины XVII и продолжался до конца XVIII века"⁸ . Но эта фраза вырвана из контекста той краткой, но достаточно емкой характеристики, которую основоположники марксизма дали процессу развития мануфактуры, а точнее, мануфактурному периоду развития капитализма. Причем нужно заметить, что, упомянув об огромном подъеме мануфактуры благодаря возникновению мирового рынка, вызванного открытием Америки и морского пути в Индию, Маркс и Энгельс подчеркнули, что первоначально мануфактуры возникли в Италии в XIV в. и несколько позже во Фландрии. Речь идет именно о периодизации развития мануфактуры. Здесь же надо сказать, что и в характеристике второго периода развития мануфактуры Маркс и Энгельс отметили, что мануфактура и в это время находилась в огромной зависимости от торговли. В этой характеристике, по существу, нет ни слова о ранних буржуазных революциях и, естественно, об Английской буржуазной революции как рубеже между средневековьем и новым временем.

В более поздних работах, и прежде всего в "Капитале" и "Диалектике природы", Маркс и Энгельс достаточно четко определили грань между феодализмом и капитализмом, между средневековьем и новым временем. По словам Энгельса, "вся новая история... ведет свое летосчисление с той великой эпохи, которую мы, немцы, называем, по приключившемуся с нами тогда национальному несчастью, Реформацией, французы - Ренессансом, а итальянцы - Чинквеченто и содержание которой не исчерпывается ни одним из этих наименований"⁹ . Следует обратить внимание на существенную деталь в высказывании Энгельса: эпоха начала новой истории не может быть определена одним названием, Реформацией

⁴ Чистозвонов А. Н. Генезис капитализма: проблемы методологии. М. 1985, с. 122 - 139.

⁵ Там же, с 296.

⁸ Hauser H., Renaudet A. Les debuts de l'age moderne. P. 1946; Koenigsberger H., Mosse A. Europe in the Sixteenth Century. Lnd. 1968; Tenenti A. La formatione del mondo moderno. XIV-XVII secolo. Bologna. 1980.

⁷ Чистозвонов А. Н. Ук. соч., с. 289.

⁸ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 3, с. 58.

⁹ Там же. Т. 20. с. 345.

стр. 68

или Возрождением, ибо она шире по значению и по содержанию. Это - эпоха генезиса капитализма. Продолжая свою мысль, Энгельс пишет: "Это - эпоха, начинающаяся со второй половины XV века. Королевская власть, опираясь на горожан, сломила мощь феодального дворянства и создала крупные, в сущности основанные на национальности, монархии, в которых начали развиваться современные европейские нации и современное буржуазное общество"¹⁰ .

Здесь уместно вспомнить широко известное высказывание Маркса, что "начало капиталистической эры относится лишь к XVI столетию"¹¹ . Формулировка Маркса направлена по сути против тенденции модернизировать капитализм, начинать его эру ранее XVI века, но в то же время она предупреждает и тенденцию относить возникновение капитализма к более позднему времени. В формулировке Маркса есть еще одно уточнение относительно начала капиталистической эры: "Там, где она наступает, уже давно уничтожено крепостное право и поблекла блестящая страница средневековья - вольные города"¹² . На смысл этой фразы и на необходимость осторожно обращаться с нею указывает А. Н. Чистозвонов. Действительно, эту характеристику в полной мере можно распространять лишь на те страны, где генезис капитализма приобрел необратимый характер¹³ .

Но в то же время, как показывают работы В. И. Рутенбурга и А. Д. Роловой, не следует забывать и об итальянском капитализме, хотя и переживавшем сложный период перестройки, но до середины XVII в. еще не находившемся в стадии упадка¹⁴ . Поэтому совсем нелишним представляется привести еще одно высказывание Маркса, характеризующее XVI век: "Это, скорее, предвосхищение "гражданского общества", которое подготовлялось с XVI века, а в XVIII веке сделало гигантские шаги на пути к своей зрелости"¹⁵ . Все эти высказывания Маркса и Энгельса позволяют судить о выделении ими периода раннего капитализма с XVI по XVIII в. как начального этапа новой истории.

В статье М. А. Варга и Е. Б. Черняка о социально-классовых структурах в эпоху перехода от феодализма к капитализму подчеркивается особенность переходных эпох в том смысле, что они "захватывают, с одной стороны, заключительную стадию старой, а с другой - раннюю стадию следующей за ней формации"¹⁶ . Развивая тезис о различиях межформациоиного перехода от капитализма к коммунизму, который начинается социальной революцией, от межформационного перехода от феодализма к капитализму, завершающегося социальной революцией, авторы вместе с тем подчеркивают, что на уровне отдельных стран и регионов социальная революция может осуществляться на разных этапах ломки феодальных и формирования капиталистических отношений¹⁷ .

В статье, специально посвященной характеристике переходной эпохи от феодализма к капитализму на примере Англии, те же авторы отмечают, что эта эпоха состоит из двух периодов, гранью между которыми является победа буржуазной революции. Принципиальное различие между этими двумя периодами состоит в том, что в первом центр тяжести приходится на разложение феодального способа производства, а во вто-

¹⁰ Там же.

¹¹ Там же. Т. 23, с. 728.

¹² Там же.

¹³ Чистозвонов А. Н. Ук. соч., с. 287.

¹⁴ Рутенбург В. И. Италия и Европа; его же. Истоки Рисорджименто. Италия XVII- XVIII вв. Л. 1980; Ролова А. Д. Феодальная реакция и упадок. В кн.: История Италии, Т. 1. М. 1970.

¹⁵ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 12, с. 709.

¹⁶ Барг М. А., Черняк Е. Б. Социально-классовые отношения в эпоху перехода от феодализма к капитализму. В кн.: Формации и социально-классовые структуры. М. 1985, с. 43.

¹⁷ Там же, с. 62 - 63.

стр. 69

ром он перемещается на развитие нового способа производства¹⁸ . Между тем, если говорить об Английской буржуазной революции XVII в., то она, как известно, не покончила с феодализмом в полной мере, ибо в ее результате утвердилась власть крупной буржуазии в союзе с дворянством. Лишь во Франции конца XVIII в. разгром феодализма и создание "чистого" господства буржуазии были осуществлены с "классической ясностью", не обнаружившейся ни в одной другой стране Европы¹⁹ .

А. Н. Чистозвонов в статье о стадиально-региональном методе исследования буржуазных революций XVI-XVIII вв. в Европе весьма точно характеризует две первые буржуазные революции - в Германии и Нидерландах. Они были прежде всего революциями трансформационного типа и преследовали (первая в качестве перспективы, вторая в качестве цели) установление капиталистических отношений и приход к власти буржуазии. Немецкая революция потерпела поражение, а Нидерландская решила эти задачи частично и непоследовательно. Кроме того, последняя, хотя и победила, все же не приобрела международного значения, не выразила потребностей тогдашнего общества²⁰ .

Обычно все эти соображения берутся авторами как основание для того, чтобы начинать новую историю с Английской буржуазной революции. И, как правило, делаются ссылки на два известных высказывания Маркса в статье "Буржуазия и контрреволюция". В первом из них говорится: "Революция 1789 года имела своим прообразом (по крайней мере, в Европе) только революцию 1648 года, а революция 1648 года - только восстание нидерландцев против Испании. Каждая из этих революций ушла на столетие вперед по сравнению со своими прообразами не только по времени, но и по своему содержанию" ²¹ . Второе высказывание как бы развивает предыдущее: "Революции 1648 и 1789 годов не были английской ифранцузской революциями, это были революции европейского масштаба. Они представляли не победу определенного класса общества над старым политическим строем; они провозглашали политический строй нового европейского общества. Буржуазия победила в них; но победа буржуазии означала тогда победу нового общественного строя... Революция 1648 года представляла собой революцию семнадцатого века по отношению к шестнадцатому, революция 1789 года - победу восемнадцатого века над семнадцатым. Эти революции выражали в гораздо большей степени потребности всего тогдашнего мира, чем потребности тех частей мира, где они происходили, т. е. Англии и Франции"²² .

Реформация и Крестьянская война в Германий в этих высказываниях Маркса отсутствуют. И это вполне объяснимо, ибо статья его была написана и опубликована в декабре 1848 г., ранее работы Энгельса "Крестьянская война в Германии" (1850 г.), где совершенно ясно говорилось о Реформации и Крестьянской войне в Германии, как "революдии XVI века", "революции 1525 года"²³ . В написанных в 1884 г. подготовительных материалах к переизданию этой книги Энгельс дал им более широкую и вместе с тем более глубокую характеристику: "Реформация - лютеранская и кальвинистская - это буржуазная революция N 1 с Крестьянской войной в качестве критического эпизода. Революция N 1, которая была более европейской, чем английская, и стала европейской гораздо быстрее, чем французская, победила в Швейцарии, Голландии, Шотландии, Англии и в известной мере также и в Швеции (уже при

¹⁸ Барг М. А., Черняк Е. Б. К вопросу о переходной эпохе от феодализма к капитализму (на примере Англии). - Новая и новейшая история, 1982, N 3, с. 56.

¹⁹ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21, с. 259.

²⁰ Чистозвонов А. Н. О стадиально-региональном изучении буржуазных революций XVI-XVIII веков в Европе. - Новая и новейшая история, 1973, N 2, с. 92- 93.

²¹ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 6, с. 114.

²² Там же, с. 115.

²³ Там же. Т. 7, с. 436, 437.

стр. 70

Густаве Ваза) и в Дании - здесь, в ортодоксально-абсолютистской форме, только в 1660 году"²⁴ . Эта мысль Энгельса существенно дополняет высказывания Маркса в смысле создания целостной марксистской концепции раннебуржуазных революций.

Уже исходя из одного этого, нельзя трактовать только Английскую и Французскую революции как революции европейского масштаба. Такой революцией была прежде всего немецкая раннебуржуазная революция, оказавшая существенное влияние на развертывание революционных и реформационных процессов в Европе. Под революцией N 1 Энгельс подразумевал нетолько Реформацию и Крестьянскую войну в Германии, но и цикл крупных событий различного содержания и значения, в который входили три первые раннебуржуазные революции (немецкая, Нидерландская и Английская), а также реформация в городских кантонах Швейцарии, королевские реформации в Англии, Швеции и Дании. Конечно, все эти явления неоднозначны, "критический эпизод" относится только к Германии, и объединяет их лишь религиозная форма, но именно она была характерна для всех трех первых буржуазных революций мануфактурного периода. Религиозные одежды, собственно, и преобладали над буржуазным содержанием в немецкой революции²⁵ . При этом, конечно, не следует забывать, что она была незрелой и ускорена прежде всего засильем католической церкви в Германии и стремлением немецкого народа к национальной консолидации.

Однако ее влияние в качестве первотолчка, в качестве первого акта восстания буржуазии против феодализма несомненно. Правда, превращение лютеранства в послушное орудие в руках феодальных князей²⁶ , происшедшее в ходе Крестьянской войны и особенно после ее поражения, дискредитировало его в глазах буржуазных элементов в других странах Европы, и идеологией "самой смелой части тогдашней буржуазии" стал кальвинизм"²⁷ . Именно его республиканскую организацию использовали в своих целях сепаратистски настроенные дворяне Южной Франции (гугенотские войны 1562 - 1594 гг.) и Шотландии, отнюдь не склонные к буржуазному развитию. И, разумеется, ни в коей мере нельзя снижать степень того воздействия, которое произвели Реформация и особенно Крестьянская война в Германии, на феодалов, на европейских монархов и князей. Не секрет, что английская абсолютная монархия взяла дело Реформации в свои руки в страхе перед повторением на английской почве событий, подобных Крестьянской войне в Германии²⁸ . Страх перед Мюнстерской коммуной (1534 - 1535 гг.), провозгласившей обобществление имущества, оказался главной причиной гонений на лютеран во Франции²⁹ . Конечно, Крестьянская война в Германии потерпела поражение, но она означала исходный момент наступления эпохи буржуаз-

²⁴ Там же. Т. 21, с. 417.

²⁵ См.: Weliwirkung der Reformation. Brl. 1969; Sllustrierte Geschichte der deutschen fruhbiirgerlichen Revolution. Brl. 1974; Steinmetz M. Der geschichtliche Platz der deutschen Bauernkrieg. - Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft, 1975, Hf. 3; Laube A. Reformation als soziale Bewegung. - Ibid., 1985, Hf. 3; Чистозвонов А. Н. Реформация как фактор германской истории XVI в. В кн.: Средние века. Вып. 48, с. 96, 98.

²⁶ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21, с. 308.

²⁷ Там же.

²⁸ Bindoff S. Tudor England. Harmondworth. 1950, p. 101. См. также: Ивонин Ю. Е. О влиянии Реформации и Крестьянской войны в Германии на политику монархий Англии и Франции. В кн.: Античная древность и средние века. Вып. 13. Свердловск. 1976; его же. Религиозно-политические союзы в западноевропейской политике первой половины XVI в. - Вопросы истории, 1978, N 11, с. 96; его же. О характере реформации Генриха VIII. В кн.: Проблемы социальной структуры и идеологии средневекового общества. Вып. 3. Л. 1980, с. 86; его же. Die Reformation in England und das Luthertum. - Wissenschaftliche Zeitschrift Friedrich Schiller - Universitat, Jena, gesellschaftswissenschaftliche Reihe, 1984, Hf. 3, S. 400 - 401.

²⁹ Knecht R. The Early Reformation in England and France: a Comparison. - History, 1972, N 189, pp. 14 - 15.

стр. 71

ных революций и эпохи буржуазного развития. А ведь это происходило в начале XVI века.

В полемической статье о ранних буржуазных революциях (собственно, положившей начало данной дискуссии) В. И. Рутенбург высказал мнение, что началом капиталистической эры, началом нового времени может считаться Нидерландская буржуазная революция XVI века. Поражение феодальной Испании в борьбе против революционных Нидерландов он рассматривает как крупную победу нового общественного строя, оказавшую немалое влияние на ход событий в масштабе Западной Европы, и в некоторой степени за ее пределами³⁰ . Действительно, Нидерланды были первой в Европе буржуазной республикой, хотя ее государственный строй был весьма ограниченной демократией. В течение всего XVII в. буржуазные Нидерланды стояли во главе экономического развития Европы, ибо только к началу XVIII в. "голландские мануфактуры были далеко превзойдены английскими, и Голландия перестала быть господствующей торговой и промышленной нацией"³¹ .

В. И. Рутенбург полемизирует прежде всего с точкой зрения, высказанной во "Всемирной истории" относительно Английской революции как хронологического рубежа между средневековой и новой историей, хотя сторонники традиционной точки зрения называют эту грань "условной", т. к. пишут, что с известным основанием можно считать началом новой истории и XVI век³² . Весьма решительные возражения В. И. Рутенбурга вызывает утверждение, что "Английская буржуазная революция происходила на более высоком уровне развития производительных сил, чем Нидерландская революция"³³ . Он считает, что исходя только из этого соображения объявлять Английскую революцию началом капиталистической эры "по крайней мере недоказательно, так как развитие производительных сил не может быть неизменным показателем"³⁴ .

Рассуждения В. И. Рутенбурга весьма интересны в том плане, что, в самом деле, Нидерландская революция впервые в истории привела к победе над феодально- абсолютистским государством, к созданию республиканского государства и, главное, к установлению новой социально-экономической системы - капитализма. Вместе с тем В. И. Рутенбург признает, что Английская революция была более радикальной, что соответствовало и более высокому уровню развития буржуазных отношений, хотя и она была исторически ограниченной, ибо в Англии сохранились феодальные повинности. В целом В. И. Рутенбург возражает против того, чтобы рассматривать характер производительных сил - мануфактурный период капитализма - как единственный фактор, обусловливающий содержание буржуазных революций³⁵ . При этом он совершенно справедливо напоминает высказывание Энгельса о заметных сдвигах, происходивших в XVI в. в экономике, политике и культуре, о коренном переломе, который "начинается с той грандиозной эпохи, когда бюргерство сломило мощь феодализма"³⁶ .

Главный тезис В. И. Рутенбурга сводится к тому, что уже в первой трети XVI в. европейские страны достигли такого уровня социально-экономического развития, при котором стали возможны антифеодальные буржуазные революции, из которых немецкая, имевшая общеевропейский резонанс, потерпела поражение, а Нидерландская окончилась первой в истории Европы победой буржуазного строя над феодальным³⁷ . Отсюда

³⁰ Рутенбург В. И. Ранние буржуазные революции, с. 75.

³¹ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 23, с. 766.

³² Всемирная история. Т. V. М. 1958, с. 8.

³³ Там же.

³⁴ Рутенбург В. И. Ранние буржуазные революции, с. 80.

³⁵ Там же, с. 75, 76, 77.

³⁶ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 20, с. 508.

³⁷ Рутенбург В. И. Ранние буржуазные революции, с. 81.

стр. 72

следует утверждение, что началом новой истории можно считать Нидерландскую буржуазную революцию.

С В. И. Рутенбургом не согласен М. А. Барг, склоняющийся к старой, но несколько модифицированной точке зрения относительно хронологического рубежа между средневековьем и новым временем, который он видит не в Английской буржуазной революции как таковой, а вообще в XVII веке. Опыт рассмотрения истории европейских стран во взаимосвязи и взаимодействии, подчеркивает он, показывает, что Европа XVII в. выступает как историческая, т. е. динамическая целостность³⁸ . Конечно, вплоть до недавнего времени XVII век не рассматривался в историографии в качестве сколько- нибудь единого и целостного периода европейской истории по сравнению с XVI веком. И в этом М. А. Барг, разумеется, прав. Но именно в XVI в. впервые в истории Западной Европы проявилась взаимосвязь и взаимозависимость экономического и политического развития. Энгельс, характеризуя XVI век, отмечал, что именно начиная с этого столетия "вся Западная и Центральная Европа, включая сюда и Польшу, развивалась теперь во взаимной связи"³⁹ . В основе же этой взаимосвязи лежало в первую очередь формирование европейского, а затем и мирового рынка, развитие капиталистических отношений, начало капиталистической эры.

Во время дискуссии о "кризисе XVII века" специфика этого столетия была усмотрена в том, что в экономической истории Европы он оказался "веком кризиса" в противоположность предшествовавшему "веку экономического роста", "восходящего развития", "экспансии" и т. д. Последние исследования показали неправомерность подобного подхода. Более того, по мнению М. А. Барга, они позволяют определить место XVII века как подлинно узловое, поворотное и в силу этого эпохальное⁴⁰ .

Какие же поворотные моменты видит М. А. Барг в истории XVII века? Во-первых, он исходит из того, что в Англии процесс "первоначального накопления" дал себя знать в аграрной сфере в конце XV - начале XVI в., в других же странах континента, прежде всего во Франции, он стал особенно ощутимым в XVII веке. Далее, XVII век является оригинальным в смысле сближения политико-экономических процессов в городе и деревне. XVII век - апогей мануфактурного периода, и в этом смысле он означает начало последней фазы всеобщего формационного кризиса феодализма. Из всего этого М. А. Барг делает вывод, что на континентальном уровне анализа в истории XVII в. только один социально-экономический процесс был определяющим - превращение капиталистического уклада в формационный фактор европейского и мирового рынка; отсюда следовал переход к собственно мануфактурной форме капиталистического производства в промышленности⁴¹ . Кроме того, М. А. Барг считает, что генезис капитализма становится необратимым процессом лишь на второй фазе, т. е. в XVII в. и главным образом в регионе Северо-Западной Европы: в Англии, Голландии, Северной Франции.

На основании этих соображений М. А. Барг делает вывод, что в границах XVII в. "класс, олицетворявший капиталистический уклад, сложившийся в недрах феодального общества, впервые стал политически господствующим в результате победоносных социальных революций в Голландии и Англии. Буржуазные революции в этом регионе стали завершающим актом трансформации хозяйственного уклада в буржуазный общественный строй. Родилась буржуазная цивилизация. В этом -

³⁸ Барг М. А. Ук. соч., с. 60.

³⁹ Маркс. К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 20, с. 501.

⁴⁰ См. Барг М. А. Ук. соч., с. 65.

⁴¹ Там же, с. 67 - 68, 71 - 72.

стр. 73

стержень истории европейского XVII века"⁴² . Развивая эту мысль, М. А. Барг утверждает, что новую эпоху открывает не новый уклад в лоне старой формации, а "прорыв в международной системе этой формации", каковым явилась Английская буржуазная революция XVII века. Заключительный вывод гласит, что подлинным водоразделом между двумя эпохами в истории Европы, между феодализмом и капитализмом является XVII век, а исходным моментом этого поворота были Нидерландская и Английская буржуазные революции⁴³ . По существу, согласен с М. А. Баргом и А. Н. Чистозвонов, возражающий против точки зрения В. И. Рутенбурга и подчеркивающий, что принятая ранее периодизация "представляется более убедительной и органично связанной с принципом формационного подхода"⁴⁴ .

Более мягкие формулировки предлагают Т. М. Исламов и В. И. Фрейдзон. Они объясняют расхождения во взглядах ученых относительно начального рубежа нового времени в значительной мере недостаточным вниманием к проблематике этого периода и полагают, что новой историей можно считать эпоху зарождения, развития и господства капитализма, а средними веками - время складывания, господства и по крайней мере раннего этапа разложения феодализма⁴⁵ . Указывая на расхождения в оценках начала нового времени, они совершенно справедливо вспоминают мнение по этому вопросу акад. Е. М. Жукова, писавшего, что "все три возможных варианта исходной даты новой эпохи имеют право на существование, поскольку они не нарушают формационный принцип"⁴⁶ . Одновременно они высказывают интересную мысль: вряд ли будет правильным считать, что капиталистический уклад формируется вплоть до ликвидации феодального способа производства; с определенного момента он продолжает свое развитие как уже сформировавшийся. Когда буржуазные производственные отношения превращаются в общенациональном масштабе в целостную систему, тогда и открывается такой рубеж. В заключение Т. М. Исламов и В. И. Фрейдзон подчеркивают, что ранние буржуазные революции отличаются незрелостью капиталистического уклада и идеологической незрелостью, т. е. религиозной оболочкой, характерной для немецкой, нидерландской и английской, но совершенно несвойственной французской революции⁴⁷ .

Приведенные точки зрения советских историков показывают, что при всех расхождениях они согласны в том, что хронологическим рубежом между средневековьем и новым временем в любом случае является та или иная буржуазная революция (Нидерландская или Английская). При этом, разумеется, речь идет не столько о большей или меньшей зрелости буржуазных отношений в Нидерландах или Англии, взятых отдельно, сколько о зрелости буржуазных отношений в общеевропейском масштабе, хотя и рассматриваемой через призму каждой отдельно взятой страны. Это обеспечивает незыблемость формационного подхода, так что расхождений методологического плана в приведенных выше рассуждениях нет.

Но возникают сразу же вопросы, на которые необходимо, очевидно, дать ответ. Почему хронологическим рубежом должна быть какая-то точная дата? Не зависим ли мы здесь от аналогий с хронологическим рубежом между античностью и средневековьем, т. е. 476 годом, и хронологическим разделом между новым и новейшим временем? С чего, собственно, начинать: с возникновения экономического уклада или с его

⁴² Там же, с. 73.

⁴³ Там же, с. 74.

⁴⁴ Чистозвонов А. Н. Генезис капитализма: проблемы методологии, с. 299.

⁴⁵ Исламов Т. М., Фрейдзон В. И. Переход от феодализма к капитализму в Западной, Центральной и Юго-Восточной Европе. - Новая и новейшая история" 1986, N 1, с. 84.

⁴⁶ Жуков Е. М. Очерки методологии истории. М. 1980, с. 163.

⁴⁷ Исламов Т. М., Фрейдзон В. И. Ук. соч., с. 90, 94.

стр. 74

победы и превращения в господствующий способ производства? Ведь, по сути дела, феодальный уклад не возникает в рамках рабовладельческой или первобытнообщинной формации. Он формируется уже после падения Поздней Римской империи. Если же отсчитывать эпоху феодализма с момента его утверждения, мы будем вынуждены начинать феодальную формацию значительно позже: во Франции, где возникают феодальные отношения в классическом виде, с VIII-IX вв., в Англии - с XI в. и т. д. Затем. Социалистический способ производства не возникает в рамках капиталистической формации. Для его возникновения требуется победоносная социалистическая революция. Первой такой революцией является Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 г., положившая начало новейшему времени. Но ведь социализм окончательно утвердился в нашей стране позже, чем произошла революция.

Капиталистический же уклад возникает в рамках феодальной формации и может существовать вполне самостоятельно, будучи интегрированным в феодальную систему и до поры до времени не вступая с ней в прямой конфликт, хотя последний назревает все сильнее и сильнее. В XVI в. в европейском масштабе еще господствует феодальная формация, но уже возникает мировой рынок, характерный для капиталистической эпохи. "Мировая торговля и мировой рынок открывают в XVI столетии новую историю капитала", - подчеркивал Маркс⁴⁸. Свойственное капитализму расширенное воспроизводство и широкое товарное обращение выходят за пределы государственных границ, что является важнейшим фактором образования мирового капиталистического рынка, а вслед за ним - и формирования капиталистической формации. Здесь, может быть, несколько отвлекаясь от главного вопроса, вспомним, что чистая формация - это абстракция. Только во всемирно-исторической перспективе действительный процесс, а в нашем случае это - процесс смены одной формации другой, выступает в достаточно свободной от посторонних обстоятельств форме⁴⁹ .

Важно еще одно соображение. Пусть немецкая раннебуржуазная революция и потерпела поражение, но ведь именно она дала импульс другим буржуазным революциям, на что и указывал Энгельс в набросках к переизданию "Крестьянской войны в Германии". В германских землях в первой четверти XVI в. имели место некоторые явления процесса "первоначального накопления", но капиталистическая мануфактура утвердилась даже в более развитых европейских странах лишь с середины XVI века. В то же время складывание мирового капиталистического рынка и мировой капиталистической системы повлекло за собой перемещения главных торговых путей и неизбежные вследствие этого экономические потери для германских земель. Тем более что в тот период развитие было не только прогрессивным, ибо достаточно ощутимой была тенденция к усилению феодальной реакции. Все же существовали явления и обстоятельства, способствовавшие в тогдашних условиях превращению именно германских земель в родину первой раннебуржуазной революции. Засилье римской католической церкви, укрепление власти территориальных князей, отсутствие сильной центральной власти, мало того, ее полное несоответствие национальным интересам сделали ряд германских земель очагом острого социально-политического конфликта, облаченного в религиозную форму Реформации⁵⁰ . Возвращаясь к вопросу о влиянии немецкой Реформации на Европу, отметим, что в XVII- XVIII вв. идеологическое развитие европейской буржуазии перед классической, т. е. французской, революцией, связано было не с Реформаци-

⁴⁸ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 23, с. 157.

⁴⁹ Жуков Е. М., Барг М. А., Черняк Е. Б., Павлов В. И. Теоретические проблемы всемирно-исторического процесса. М. 1979, с. 58.

⁵⁰ Чистозвонов А. Н. Реформация как фактор германской истории XVI в., с. 92 - 94.

стр. 75

ей, а с Просвещением⁵¹ . По существу, это явление было отражением начала капиталистической эры в масштабах Западной Европы.

И еще один существенный момент. Не нарушаем ли мы, избрав в качестве исходного рубежа только одну из буржуазных революций, общеевропейский, формационный подход? Ведь победа Английской революции мало что означала для других стран и отнюдь не ускорила их развития по буржуазному пути. Следующая буржуазная революция произошла во Франции через полтора столетия. И эта революция, как уже говорилось выше, с классической ясностью установила господство буржуазии в данной стране, с одной стороны, и ускорила буржуазное развитие во многих странах Европы - с другой. Хотя следует признать, что известное влияние на Францию Английская революция оказала, но скорее в том смысле, что, опасаясь более сильного влияния, французский абсолютизм принял меры для укрепления своего положения в стране и тем самым отсрочил время выступления французской буржуазии против феодализма.

А что означала середина XVII в. для Италии? Последние работы показывают, что именно в то время происходит упадок итальянской экономики⁵² , а в политическом плане история Италии вообще не представляет интереса с точки зрения общеевропейских событий. Восстания 1647- 1648 гг. в Сицилии и Южной Италии были ограничены территориально, в ходе их не выдвигались требования общеитальянского характера. Тем более невозможно говорить о событиях общеевропейского характера в Италии этого времени.

В Германии после поражения раннебуржуазной революции началась полоса феодальной реакции. Страна на 300 лет утратила значение политически активной и самостоятельной силы в Европе. В Германии господствовали многочисленные крупные, средние и мелкие феодальные князья, в ее заэльбских областях происходило начавшееся после Крестьянской войны "второе издание" крепостничества. После Тридцатилетней войны страна лежала раздавленная и разобщенная. Центробежные тенденции в ней еще более усилились⁵³ .

Испания потеряла роль крупной державы, окончился период испанского преобладания в Европе, и те негативные экономические явления, которые отличали ее в XVI - начале XVII в., вкупе с падением политического престижа способствовали превращению Испании во второстепенную европейскую державу, ставшую в конце XVII - начале XVIII в. объектом борьбы за влияние на нее (война зэ испанское наследство).

Как видно, три страны с обратимым вариантом генезиса капитализма вступили в полосу экономического и политического упадка, и восхождение, причем относительное, продолжали лишь Англия, Франция и Голландия (до начала XVIII в.). В связи с этим всегда возникают трудности в преподавании позднего средневековья в высшей школе. Кроме того, как объяснить, что история Англии в новое время начинается со смерти Елизаветы Тюдор и воцарения Стюартов (1603 г.), а связанные в это время с ней Франция, Нидерланды да и другие страны Западной Европы еще живут в средние века? Во Франции средние века завершаются смертью кардинала Ришелье (1642 г.). Хотя в учебниках и упоминается об участии Франции в Тридцатилетней войне, делается это в нескольких словах, и, по существу, новая история Франции начинается с Фронды, правления кардинала Мазарини в малолетство "короля-солнце" Людовика XIV - событий, не имеющих общеевропейского характера. Во всяком случае. 40-е годы XVII в. в истории Франции - скорее полоса

⁵¹ Hoyer S. Reform - Reformation - Revolution. Versuch einer historischen Standortbestimmung. In: Reform. Reformation. Revolution. Leipzig. 1980, S. 18.

⁵² См. Рутенбург В. И. Истоки Рисорджименто. Италия XVII-XVIII вв.

⁵³ См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21, с. 314; т. 18, с. 573.

стр. 76

кризиса, чем подъема и тем более революционных изменений эпохального характера.

Очень важным представляется вопрос о периодизации истории международных отношений переходной эпохи от феодализма к капитализму. Итальянские войны были, как известно, первым общеевропейским конфликтом, причем таким, в котором отразились новые, т. е. капиталистические отношения. Артиллерия стала родом войск, сами по себе пушки были символом победы города над феодальными сеньорами, артиллерия появилась и развилась на мануфактурных предприятиях. Как заметил акад. С. Д. Сказкин, "итальянские войны показали, что с появлением крупных централизованных государств во внешней политике начинает господствовать принцип реалистического расчета, не прикрытого никакими моральными и религиозными иллюзиями"⁵⁴ . Итальянские войны показали также, что с возникновением системы государств региональные конфликты вполне могли перерастать в общеевропейские. Превращение Итальянских войн в общеевропейский конфликт привело к четкому размежеванию сил и наметило основные линии политической, в том числе и дипломатической борьбы в Европе⁵⁵ . В свою очередь, Тридцатилетняя война была первой общеевропейской войной. В ней нашла отражение классовая и социально-политическая борьба эпохи генезиса капитализма. Международные противоречия этой эпохи были вызваны процессом формирования национальных европейских государств и разграничения их территорий.

В XVI-XVIII вв. в Европе существовали три основных узла международных противоречий, характерных для всего указанного периода. Точная характеристика их дана С. Д. Сказкиным⁵⁶ . Первый узел был связан со столкновением торговых и колониальных устремлений четырех держав, обладавших наибольшими торговыми и заморскими интересами: Англии, Франции, Испании и с XVII в. Голландии; второй узел сформировался в связи с отношением западноевропейских государств к Османской империи и завершился в конце XVIII в. возникновением восточного вопроса, т. е. проблемой взаимоотношений между европейскими державами и Портой. С развитием восточной торговли и с расширением колониальной экспансии западноевропейских государств Турция стала играть особую роль в проникновении западноевропейского капитала на восточные рынки. Третий узел сложился на северо-востоке Европы, его происхождение было вызвано борьбой северных держав за господство на Балтийском море и соответственно в балтийской торговле. Как видим, все три узла были в большей или меньшей мере связаны с генезисом капитализма.

В связи со всеми приведенными выше соображениями появляются сомнения в целесообразности разделять период XVI-XVIII вв. на позднее средневековье и часть первого периода новой истории. В отношении мануфактурной стадии генезиса капитализма такое разделение имеет смысл, что касается периодизации всеобщей истории, то тут дело обстоит сложнее. Поэтому представляется возможным называть период XVI-XVIII вв. ранней новой историей сообразно незрелости раннего капитализма вообще и в то же время целостности этого периода, без деления его на две половины ввиду экономической, политической и международной взаимосвязи. Это, конечно, рабочая гипотеза, основанная на том, что XVI-XVIII века - время мануфактурной стадии капитализма, которую не стоит размещать в разных формациях, и не претендующая на окончательное решение вопроса. Автор, безусловно, далек и от намерения модернизировать XVI в. и приблизить его к современности. И все же вряд ли следует считать вопрос о начале нового времени окончательно решенным.

⁵⁴ История Франции. Т. 1. М. 1972, с. 176.

⁵⁵ Ивонин Ю. Е. У истоков европейской дипломатии нового времени. Минск. 1984, с. 67.

⁵⁶ История дипломатии. Т. I. М. 1959, с. 249.

Permanent link to this publication: