М.: АСТ: Астрель, 2010

Автобиографичность романа и нескольких рассказов, что составили эту книгу, очевидна, да Николаева и не скрывает этого - здесь вся ее жизнь, с воспоминаниями о прошлом, сомнениями, борениями и радостями дня сегодняшнего. Написано всё это превосходным русским языком, с великолепным юмором и самоиронией, наполнено яркими житейскими зарисовками и глубокими философскими замечаниями.

Тутти - по-итальянски значит "все". В музыке даже термин такой есть - означающий "все вместе, всем оркестром", антоним "соло".

Казалось бы, "соло" для автора подходит больше. Олеся Николаева - признанный, настоящий, большой поэт, лауреат престижных премий. А поэту, как известно, еще Пушкиным заповедано: "ты царь, живи один". В юности, когда она училась в Литературном институте, этот завет был ей очень близок. Она мечтала о суровой жизни в кропотливом и безмолвном писательском подвиге, совершающемся в разряженном воздухе высокогорных вершин и дистиллированной тишине: ничего страстного, плотского, человеческого - только "горних ангелов полет" да "гад ночных подземных ход".

А потом ее однокашница, дочка Инны Лиснянской, еще недавно такая же "эмансипе", выйдя замуж, начала варить щи-борщи и делала это, к вящему ужасу рассказчицы, с явным удовольствием, поучая младшую подругу: Я считаю, что писатель должен жить самой обыкновенной жизнью. Как все. Никакого декаданса. У него должен быть дом, семья, желательно - какая-нибудь профессия... Чехов бы практикующий врач и - ничего! Неплохой писатель!

Она потрясенно смотрела тогда на это филистерское перерождение человека, который еще вчера вместе с ней рвался на метафизические высоты. Пройдет еще немного времени, и сумасбродная красавица Николаева, любящая фраппировать окружающих, всегда поступающая наперекор обывательским нормам, выйдет замуж за своего сокурсника, родит троих детей, потом у них появятся внуки. Нормальная такая человеческая жизнь, каких миллионы. Небольшое отличие (второе, после редкого поэтического дара) - спустя полтора десятилетия ее станут величать "матушкой", потому что муж ее будет рукоположен в священники. (Сегодня Владимир Вигилянский - пресс-секретарь Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.)

Собственно, это ключевые моменты биографии в кратком пересказе, та житейская канва, по которой Олеся Николаева вышивает, подобно искусным золотошвейкам, свои рассказы. Ни одного неверного стежка-слова, лишнего узелка.

Понятно, что главный герой автобиографического романа - автор. Но все повествование вертится вокруг Тутти - беспородной собачонки, подаренной семье знакомым архиереем, их другом и наставником.

С появлением щенка налаженная жизнь в доме обрывается - в нем воцаряются хаос и разгром, повсюду объедки, шерсть, кучки и неистребимый запах собачьей мочи. Ни на работу в институт, где она преподает, ни на службу в церковь, ни на конференцию, ни в театр, ни на творческий вечер знакомого поэта. Всё, заперта в четырех стенах, при этой паршивой собачонке. Буду тут сиднем сидеть, за Тутти убирать... Никто же не будет здесь вместо меня с ней нянчиться, ходить за ней, подтирать, дворнягу эту обихаживать. Или отдать? В хорошие руки. Да вот хоть сыну родному, он человек добрый, собачке у него хорошо будет. В конце концов, я же не одинокая женщина - у меня есть кого любить, кого лелеять, кого целовать и к сердцу прижимать - у меня муж:, трое детей, шестеро внуков наконец. Отдать? Эту милую игрунью с теплым розовым животиком, с нежными подушечками на лапках? Оттолкнуть от себя любящее, преданное существо? Нет, нет, невозможно!

Мучилась, не спала ночами, читала Псалтырь. Во имя Господа, сказала себе, надо отрешиться от всех земных чувств, от всех привязанностей, а не то что от собаки, которую я два месяца назад и знать не знала... Решено, отвезет к сыну и дело с концом. Закрыла глаза, а передо мной Тутти - всей мордой улыбается, радуется, виляет хвостом. Словно бы и слышу, как она лапками по полу: тук-тук-тук. Собачка моя! Радость - имя тебе! Как я расстанусь с тобой?

Умная, пронзительная, тонко усмешливая проза Олеси Николаевой в чем-то напоминает Надежду Тэффи, одна из книг которой, кстати, тоже называлась "Все о любви".

Однажды, уже после революции, в эмиграции, в парижском кружке Мережковских "Зеленая лампа" состоялась дискуссия о любви, на которой Тэффи привела поразившую в свое время еще Льва Толстого "схему" подвижника VI века Аввы Дорофея: Вселенная - это круг, центр которого - Бог, а радиусы от окружности к центру - пути души. Просто и очень наглядно. Чем ближе души к Богу, тем ближе они друг к другу. Там-то и есть место любви, и не все ли равно, кто является ее объектом, - говорила Тэффи. - Бог в том, кто любит. Чем выше человек на пути просветления, тем шире для него поле, пространство любви.

О собачке ли роман "Тутти"?

Проблема в том, подумала я, что Тутти - это сокровенность, с которой приходишь на Страшный суд. Тутти - это то, как мы когда-то шли с моей бабушкой к половине восьмого утра в детский сад.., где сейчас храм Кизических мучеников, и было еще темно, и мне пять лет, и валил косой снег прямо в лицо, и ветер задувал с реки, аж свистел, гремел, и мы обе были еще сонные, и бабушка, такая хрупкая, в черных ботиках, которые кнопкой застегивались на тонкой щиколотке, в легком демисезонном пальто, придерживала рукой поднятый воротник, и ветер сорвал с нее шапочку и куда-то понес, поволок, но она не побежала за ней, потому что другой рукой крепко держала меня... и не было вокруг ни души, и снег был синеватого цвета, как будто все было заколдовано, мерцание какое-то вдалеке, и так не хотелось расставаться с моею бабушкой; и что-то мучительное было в этом движении - вперед, вперед, и в то же время сладкое, ведь бабушка все еще шла со мной, и опять мучительное, потому что уже показывался купол недействующего этого храма, где детский сад; и все еще блаженное, потому что бабушка все еще была здесь... И я шла рядом с ней и думала: "Вот я такая маленькая, а у меня уже так много было всего"! А потом - словно порвалась пленка, и я не помню уже ничего.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - Ольга Родичева:

Comments: