Владимир. Изд-во "Нерль". 2005. 210 с.

Монография кандидата исторических наук Н. В. Малыгиной (Владимирский государственный педагогический университет) о развитии российско-эфиопских дипломатических и культурных связей в конце XIX - начале XX вв. - событие в отечественной африканистике.

Сближение Абиссинии и Российской империи в указанный период не было случайным. После открытия в 1869 г. Суэцкого канала стратегическое значение Эфиопии и особенно ее южных земель по побережью Красного моря (Эритрея) заметно возросло. Эфиопская империя, где с 1889 г. успешно вел объединительную политику негус Менелик II, могла служить также плацдармом для проникновения в Центральную Африку. Обострилось англо-французское соперничество в этом обширном регионе. То, что МИД Российской империи активно старался установить дружественные отношения с Аддис-Абебой в значительной степени объяснялось стремлением "укоротить руки" главному империалистическому сопернику на Ближнем Востоке - Великобритании и установить выгодные торговые связи. Впрочем действовали и религиозно-культурные интересы. Русская православная церковь хотела установить отношения с эфиопской христианской церковью, как и передовые круги российской интеллигенции.

В свою очередь правительство Менелика II намеревалось использовать межимпериалистические противоречия, выступая против экспансионистских замыслов Великобритании и Италии. Но с абиссинской стороны присутствовал и заметный гуманитарно-культурный аспект - естественное желание передовых людей древней страны ближе познакомиться с духовной культурой единоверной страны, тем более, что российское общество не отличалось расовыми предрассудками.

В трудах российских историков оперативно печатались и становились достоянием земской общественности России достоверные сведения о территориях и положении в области Африканского Рога¹ . Публикуются путевые дневники русских путешественников по Эфиопии поручика А. К. Булатовича, полковника Л. К. Артамонова, поэта-романтика Н. С. Гумилева² , с интересом встреченные русским читателем. Однако в России до событий 1917 г. историческая школа изучения Абиссинии, других стран Африки не сложилась, как и официальные российско-эфиопские дипломатические отношения.

В 20 - 30-е годы XX в. между Москвой и Аддис-Абебой дипломатических отношений не было, хотя Эфиопия стала членом Лиги наций в 1924 году. Абиссинско-советскому сближению препятствовало отрицательное отношение ВКПб к монархии как к государственному строю, а также ожесточенная борьба за власть в Эфиопии. Правда, СССР осудил политику фашистской Италии в Эфиопии³ .

В 1943 г. были установлены советско-абиссинские отношения на уровне миссий. В 1956 г. правительства обеих стран договорились о преобразовании дипломатических миссий в Москве и Аддис-Абебе в посольства. Начинают развиваться экономические и культурные отношения, изучается и история этих отношений⁴ . В 50 - 80-е годы XX в. советские африканисты опубликовали ряд научных работ, объективно отражавших события на территории Африканского Рога в конце XIX - начале XX вв. и направленных против апологетики колониальной политики западных держав в этом регионе⁵ . Что же касается российско-эфиопских отношений в период, изучаемый Н. В. Малыгиной, то они освещались в основном в информативном плане⁶ .

Перелом в изучении новой и новейшей истории Эфиопии наступил после победы в Эфиопии в 1974 г. революции, свержения монархии, прихода к власти "Военного правительства" во главе с майором Менгисту Хайле Мариамом. Советское руководство привлекли социалистические декларации нового лидера древней страны. Получило развитие военное сотрудничество

стр. 166

СССР с Эфиопией, как со страной, идущей по пути "социалистической ориентации". Были изданы труды по истории Эфиопии. В диссертациях упор по-прежнему делался на разоблачении политики западных держав в районе Африканского Рога⁷ . Однако собственно история российско-эфиопских отношений излагалась по-прежнему главным образом в чисто информативном плане.

После прекращения движения Эфиопии по пути "социалистической ориентации" к концу 1980-х годов и распада СССР российско-эфиопское сотрудничество резко свертывается. Это отразилось и на работе историков. Впрочем в последние годы XX в. снова наблюдается определенный всплеск исследований по истории Эфиопии и начальному периоду российско-эфиопских отношений.

Развития российско-эфиопских отношений получило отражение в ряде публикаций советских и отечественных специалистов уже к началу 90-х годов XX века. В книге Малыгиной вводятся в научный оборот многие документы из Архива внешней политики Российской империи, Российского государственного военно-исторического архива, Государственного архива Российской Федерации (с. 168 - 184). Опираясь на первоисточники, автор стремится объективно изложить процесс развития российско-эфиопских взаимоотношений.

Автор описывает расстановку политических сил, характеризует стратегические "интересы великих держав, включая Россию, после введения в эксплуатацию Суэцкого канала (с. 24), подчеркивая при этом, что стремление России к проникновению в Абиссинию носило "колониальный" характер. Российский капитал искал в Эфиопии рынки сбыта своих товаров. Не только гуманные и духовные настроения руководили Русской православной церковью и "Красным Крестом" в их деятельности на эфиопской земле. Россия единственная из европейских держав не признала неравноправного итало-эфиопского договора 1889 г., что послужило поводом для сближения России с правительством Менелика II.

Частная инициатива в развитии российско-эфиопских отношений, по мнению автора, не оправдала себя. Попытка купеческого сына Н. И. Ашинова создать на абиссинском побережье Красного моря "казачье поселение" закончилась бесславно (с. 41). Альтернативой подобным попыткам стала инициатива российского МИД, занявшегося подготовкой двух путешествий подпоручика В. Ф. Машкова в Эфиопию. Уже после первой поездки русского офицера в Эфиопию в 1889 г. установились личные и официальные отношения между императором Александром III и негусом Менеликом II (с. 46 - 47). В результате длительной переписки оба императора пришли к мнению о необходимости установления дипломатических отношений между Россией и Эфиопией. Этим достижением заканчивается первый период развития официальных российско-эфиопских отношений.

Описывая ход итало-эфиопской войны 1895 - 1896 гг., автор подчеркивает, что события этой победоносной для Эфиопии войны способствовали развитию российско-эфиопских контактов. Малыгина убедительно показала, что главной причиной разгрома итальянского экспедиционного корпуса под Адуа были массовые поставки из России современного стрелкового оружия, артиллерии, боеприпасов. При командовании абиссинской армии находились несколько русских военных советников. "Немаловажную роль в благоприятном исходе боевых действий для Эфиопии сыграла Россия, в лице которой Менелик II нашел политическую, военную и моральную поддержку, - утверждает автор. - Исход итало-эфиопской войны был с огромным воодушевлением воспринят в России. Инициативы царской дипломатии по установлению связей с Эфиопией находили живой отклик в российском обществе" (с. 67).

Малыгина отмечает, что именно "бескорыстная" работа русских врачей в трудный для абиссинского народа час способствовала росту взаимного понимания сторон (с. 74). В дальнейшем деятельность миссии П. М. Власова привела к установлению в 1897 г. дипломатических отношений между Санкт-Петербургом и Аддис-Абебой (с. 101). Полемизируя с А. В. Хренковым⁸ , автор приводит многочисленные факты деятельности российского временного поверенного в Эфиопии А. А. Орлова в 1900 - 1903 гг., что заставляет считать именно эти годы пиком развития российско-эфиопских отношений (с. 111).

Автор стремится аргументировать причины спада российско-эфиопских отношений в годы, предшествующие первой мировой войне. Русско-японская война 1904 - 1905 гг. сдвинула приоритеты активности российской дипломатии на Дальний Восток. Государственная дума урезала ассигнования на деятельность российской дипломатии в Эфиопии. В немалой степени способствовало такой переоценке ценностей и заключение тройственного договора Антатны в 1907 году. Великобритания из главного противника России на Ближнем Востоке превращается в ее стратегического союзника. Однако главной причиной некоторого ослабления российско-эфиопских взаимоотношений, по мнению Малыгиной, явились внутриполитические события в России (с. 132).

Заключает рецензируемую монографию раздел об отношении общественности, научных и

стр. 167

религиозных кругов России к перспективам развития российско-эфиопских контактов. Представлены в книге материалы главным образом за годы, предшествовавшие первой мировой войне. По мнению Малыгиной, несмотря на "объективное охлаждение официального Петербурга к Аддис-Абебе, интерес к единоверному народу сохранился в России как у отдельных представителей науки и искусства, так и у ряда общественных, религиозных и научных организаций" (с. 139 - 140). В целом можно согласиться с выводом автора: "Обращение к истории зарождения дипломатических и культурных отношений России и Эфиопии необходимо для понимания тех проблем, с которыми пришлось столкнуться обеим странам в дальнейшем" (с. 146).

Автору следовало бы больше внимания уделить "внутрироссийским причинам" спада российско-эфиопских связей накануне первой мировой войны. Необходимо также расширить хронологические рамки и круг тех представителей российской интеллигенции и религиозных кругов, которые интересовались перспективами развития российско-эфиопских культурных и научных связей.

Примечания

1. См.: ТРОЯНСКИЙ А. Эритрейская колония Италии. СПб. 1893; ПУЦЫКОВИЧ Ф. Ф., Абиссинцы. Чтение для народа. СПб. 1896; БУЧИНСКИЙ В., БАХЛАНОВ С. Наши черные единоверцы, их страна, государственный строй и входящие в состав государства племена. СПб. 1900.

2. БУЛАТОВИЧА. К. С войсками Менелика П. М. 1971; АРТАМОНОВ Л. К. Через Эфиопию к берегам Белого Нила. М. 1979; ГУМИЛЕВ Н. С. Сочинения: В 3-х т. М. 1991 (т. 2, с. 257 - 283).

3. См.: ВЕБЕР Б. Из истории "мирного проникновения" европейцев в Абиссинию. - Красный архив. Т. II. М. 1930, с. 185 - 188; ПОПОВ В. И. Разгром итальянцев под Адуа (итало-абиссинская война 1895 - 1896 гг.). Оперативно-тактический очерк. М. 1938; ЛЕВИН И. Современная Эфиопия. Социальные сдвиги и политические реформы. М. -Л. 1936.

4. МАКЕЕВ Д. А. Советско-эфиопские отношения в 20 - 30-е годы. - Народы Азии и Африки. 1975, N 5, с. 139 - 144; его же. Становление советско-эфиопских межгосударственных отношений. - Международные отношения на Ближнем Востоке и Северо-Востоке Африки в новейшее время. Межвузовский сборник статей. Владимир. 1985, с. 28 - 45.

5. См., например: ТРОФИМОВ В. А. Захватническая политика Англии и Италии в Северо-Восточной Африке (Эфиопия и Сомали) во второй половине XIX в. (до 1896 г.): Автореферат канд. дисс. М. 1962; ВАСИН И. И. Политика капиталистических держав в Эфиопии в 80 - 90-х гг. XIX в.: Автореферат докт. дисс. М. 1970; ВОБЛИКОВ Д. Р. Эфиопия в борьбе за сохранение независимости. 1860 - 1960. М. 1961.

6. История Африки в XIX - начале XX в. М. 1967, с. 264 - 265.

7. См.: ЦЫПКИН Г. В. Эфиопия в конце XIX в. (1889 - 1896 гг.). Канд. дисс. М. 1972; его же. Эфиопия в антиколониальных войнах. Докт. дисс. М. 1989; РАЙТ М. В. Русские экспедиции в Эфиопию в XIX - начале XX вв. и их этнографические исследования. Канд. дисс. М. 1987.

8. ХРЕНКОВ А. В. Русско-эфиопские отношения: динамика, характер, особенности (середина 19-начало 20 в.). Канд. дисс. М. 1987.

Permanent link to this publication: